Ночной разговор

   Состав медленно приближался к станции. Он так плавно подкатывался, что создавалось впечатление  о его готовности к нападению. В тоже время он казался большим и добрым существом, лишний раз боявшимся потревожить пассажиров. Колеса постукивали всё  реже и реже. Уже можно было рассмотреть колёсные пары с буксами и толстые пружины под днищами. От длинного поезда веяло дорожным специфическим ароматом, запахом нефтепродуктов и разгоряченного металла. Группы людей на пространстве белой заснеженной площади задвигались, забродили вдоль путей и одновременно потянулись навстречу веренице ярких окошек.
   - Где четвертый  вагон остановится? –  спросила навьюченная  сумками женщина у скромно одетой молодой девушки.
   - Не знаю, - пожав плечами, ответила Галя.
   - А у тебя какой? – бесцеремонно спросила женщина.
   - У меня седьмой.
   - У-у-у, -  недовольно промычала женщина и, покачиваясь из стороны в сторону под тяжестью своей ноши, заспешила за головой поезда.
    Галя ещё раз взглянула на билет. Седьмой вагон остановился напротив. Распахнулась тяжёлая зелёная дверца. Из неё с тряпкой в руках выглянула  проводница, которая принялась старательно протирать поручни. Закончив, она легко спустилась вниз и встала  возле ступенек. Галя подождала, пока пассажиры выйдут, и протянула проездной документ женщине.
   - В третье купе проходите, - сказала та.
    Галя вскарабкалась по ступенькам и, миновав  прохладный, неуютный тамбур, прошла по узкому коридорчику, утопая в  мягкой ковровой дорожке. Она потянула серебристую ручку, и дверца мягко откатилась. Перед ней в купе у окна сидели двое мужчин примерно одного возраста: худощавый, лет под пятьдесят, с ввалившимися щеками и военный в форме морского офицера с погонами капитана первого ранга.
   Они одновременно повернулись в её сторону.
 - Вы к нам? – спросил один из них.
 - Да, - ответила Галя. - Здравствуйте. А какое место у вас свободно?
 - Здравствуйте, - в один голос ответили попутчики.
 - Вам, как представителю прекрасной половины человечества, мы предоставляем право выбора, - сказал худощавый.
   - В таком случае я выбираю нижнее, - улыбнулась девушка.
   - Пожалуйста, -  соласился худощавый и посмотрел на военного. - Вы не возражаете?
     Офицер пожал плечами.
   -  Мне на верхней полке даже привычнее. Вещей много у вас? – спросил он.
   - Да нет, всё с собой, - улыбнулась Галя.
     Она поставила  сумку в ящик, военный услужливо опустил крышку.
     Галя сняла пальто и, поправив перед зеркалом волосы, села. 
   - Далеко вам? – спросил  худощавый.
   - До Ростова.
  - Значит, ехать вместе до конца. Мне и Леониду Ивановичу тоже до Ростова, - сказал он.  - Меня зовут Георгий Петрович, можно просто Георгий.
  - Галя, - представилась она.
  - Леонид, - назвал своё имя  военный.
   - Очень приятно, -  сказала девушка.
     Дверца в купе резко распахнулась, и на пороге появилась полная женщина в форменной одежде проводницы.
   - Бельё брать будем? – обратилась она к девушке.
   - Да, конечно.
   - Тогда деньги давайте!
   - А сколько? –  доставая кошелёк, будто провинившаяся школьница,  поинтересовалась Галя. - Я уже давно не ездила в поезде.
   - Сорок пять рублей!
     Проводница сунула деньги в карман серо-зеленого пиджака и спросила уже более миролюбиво:
  - Чай приносить?
  - Обязательно, как же без чая, -  подал голос Георгий Петрович.
  - Вместе с бельем и чай принесу. Только раньше восьми не ждите! – по-хозяйски грубовато бросила проводница и захлопнула за собой дверцу.
 - Наш Российский сервис, - констатировал Георгий Петрович.
  Леонид в ответ  улыбнулся, а Галя, видимо, соглашаясь, тяжело вздохнула. Но Георгий Петрович не унимался:
   - Я вот сколько ни езжу – не перестаю возмущаться. Всё никак не привыкну, что ничего  у нас не меняется.
   - Чтобы изменения были заметными – у нас обязательно нужна революция, -  с улыбкой ответил Леонид Иванович. - С другой стороны,  может, у неё в семье нелады какие.
   - Не знаю, что вам на это и сказать, -  усмехнулся Георгий Петрович. - Нелады-то, нелады… А мы-то тут причем?
   - Жизнь  сама накажет тех, кто плохо поступает! - неожиданно громко сказала Галя.
   - Вы так думаете? – Георгий повернулся к ней.  - Что-то не видно, чтобы она кого-то наказывала.
   - А вы присмотритесь, - уже тише возразила девушка.
     Поезд качнулся и медленно тронулся. Галя взглядом провожала уплывавшие за окном привокзальные строения.
 - Девушка, отчасти, права, - услышала она, будто откуда-то издалека, голос Георгия Петровича, -  то плохое, что ты сделал кому-то, рано или поздно вернётся к тебе же. Я  называю это законом равновесия: зло и добро на чашах весов. Они уравновешивают друг друга. Не могу  только понять, почему на одного человека иногда наваливается столько беды, что хватило бы на десятерых?
    - Но это вы так считаете, что одному досталось больше, чем другим. Ваши мысли очень близки к вере древних славян в борьбу между миром духовным и миром явленным,  добром и злом, правдой и ложью. В  вечном противоборстве этих сил, где никто не может одержать верх. В  результате и сохраняется то самое равновесие, о котором вы говорили,  и формируется Правило. Зло играет и положительную роль, заставляя человека становиться сильнее. С одним-то добром жить, согласитесь, скучновато. Но когда на одного, как вы говорите, наваливается слишком много беды  -  тоже плохо. Кто-то не выдерживает, - ответил ему военный.
   - Да-да. Ломается человек, - подтвердил Георгий Петрович.
   - Вот мы и подошли к тому, о чём вы спросили в начале: почему кому-то бед достается больше, чем другому? По-моему мнению, несчастья мы переносим по-разному: кто-то
большую беду переносит легче, чем кто-то маленькую. Вот и действует всё тот же закон равновесия, но уже с индивидуальной поправкой. Каждому достается по силе духа. Существует же такое понятие,  как болевой порог. Так что каждый несёт свой крест. Но бывают, как и в любом деле, исключения из правил. 
   - Извините, Леонид Иванович, вы человек военный…
   - Не совсем, Георгий Петрович. Я военный врач, нейрохирург.
   -  Тем более, вам в какой-то степени близки мои рассуждения.
  -  Только: «в какой-то степени». Вы имеете в виду область духовную, связанную с роком, судьбой. А это уже не из области медицины. Мы больше воздействуем на физиологию человека.
   - Все равно вы должны меня понять, - продолжал настаивать на своём собеседник. - Я сам был военным прокурором. Мы с вами почти коллеги. Я тоже всегда считал, что, как и вы, лечу людей от болезней. Только в отличие от вас, не от телесных. Уже два года как на пенсии. Мне тут, по случаю, адресок дали. Вот еду то ли к знахарю, то ли к экстрасенсу, как теперь их и обзывают, не могу точно сказать.
  - Может, к колдуну? – подмигнув Гале, спросил капитан первого ранга.
  - Может, и так, - легко согласился бывший прокурор.
  - Что же с вами произошло?
 - Это долгая история, -  выдерживая паузу, то ли для того, чтобы подобрать нужные слова, то ли чтобы подогреть интерес слушателей, ответил Георгий Петрович и начал рассказывать:
   - После выхода  на пенсию меня стали мучить  боли в желудке. Обследовался. Обнаружили у меня полипоз. Вы врач, Леонид Иванович, - бросив взгляд на военного нейрохирурга, продолжал Георгий, -  и  представляете себе, что это за заболевание: лечение, как известно, только хирургическое. Сделали мне операцию и удалили часть желудка. Два месяца я лежал  в госпитале. Долго не заживали швы. Из-за этого оперировали повторно. А когда выписали домой, недели через две между швов у меня вывалился бугор величиной с кулак.  – Для наглядности Георгий собрал в горсть свои пальцы и продемонстрировал слушателям. -  Сделали после этого мне третью операцию. Встал я через месяц с постели, уже дома находился, и полез в подвал, чтобы банку огурчиков достать. Прямо в подвале у меня расползаются швы и вываливаются кишки. Понятно, что нужна  четвертая операция. Супруга по знакомству устраивает меня в гражданскую больницу к профессору, доктору наук. Последняя операция прошла успешно, но когда я лежал в больнице, у меня угнали машину. И все эти несчастья происходят со мной в течение одного года. Я уже стал верить в разговоры, что меня сглазили и порчу надо снимать.
   - Похоже, засудили кого-то несправедливо? – то ли в шутку, то ли всерьез спросил капитан первого ранга.
  - Я думал об этом, - отозвался Георгий, глядя в тёмное окно и невольно вслушиваясь в однообразный перестук колес. - Да нет, старался всегда всё по закону делать. Но судьба может с каждым выкинуть злую шутку.
   - Как говорят  в таких случаях:  всё в руках Бога, - с улыбкой проговорил Леонид Иванович.
   - А вы  верите в Бога? -  удивлённо взглянул на него Георгий Петрович.
   - Вы считаете, людям моей профессии такие слабости несвойственны?
   - Да это больше с лётчиками или моряками соотносится. Они, насколько мне известно, люди суеверные.
   Леонид Иванович усмехнулся.
   - Ну, тогда это по адресу.
   - И что же, по-вашему, есть Бог? – как показалось, с вызовом спросил Георгий.
   - Бог? – Настала очередь задуматься Леониду Ивановичу. - Вопрос непростой, а вопросы, как известно, всегда задавать легче, чем на них отвечать, - проговорил он. – Мы с вами всю свою сознательную жизнь гонимся за какими-то ценностями, но то, что копили годами, а то и десятилетиями, в одно мгновение может исчезнуть. Человек часто попадает под воздействие обстоятельств. Будто кто-то наставляет его на путь истинный. Существует то, что непостижимо для нашего рассудка. Люди, несмотря на все разговоры и веру в атеизм, порой сами открывают в себе Бога, те же высшие духовные ценности:  веру в справедливость, в добро, особенно, когда им плохо. Может, это и действуют божественные силы? Мне самому интереснее другое: что Бог ищет в человеке? Так что к истинно верующим людям меня причислить нельзя. Я недавно оперировал одного парня с травмой позвоночника. Он мне рассказывал, как на грани жизни и смерти ему открылось совершенно иное понимание мира вокруг нас. Все житейские беды, горести, проблемы вдруг стали мелкими и несущественными. В нас, и в тоже время помимо нас, существует какая-то другая истина. Мы иногда её лишь приоткрываем. Это, кстати, не зависит от нашего благосостояния и от того, к какому слою общества мы принадлежим. Человек может быть счастливым с полным отсутствием капитала, и наоборот, у кого средств много, оказывается самым несчастным. Эта истина, словно живёт в другом измерении,  и представляет идею совсем другого толка. Надо иметь особое зрение, чтобы разглядеть и понять её. Говорят еще: « Бог есть любовь». Тот, кто умеет бескорыстно любить – знает, для чего существует. Это тоже, вероятно, подтверждает наличие другой, более высокой формы духовной жизни. Я уже не говорю об удивительном устройстве природы: как все продумано, логично, взаимосвязано и красиво. Посмотрите на смену времён года. Как среди животных, исчезновение одного биологического вида приводит к гибели другого. Круговорот всего в природе…
   Георгий Петрович проговорил:
   - Хорошо, в чём-то  я могу с вами согласиться. Но как объяснить столько несправедливости вокруг? Иногда люди, когда им плохо, наоборот, перестают верить и в это самое добро, и в любовь?
   - К сожалению, у меня нет особого дара, и нет  связи с высшими силами, чтобы ответить, почему всё на свете устроено именно так. Да, если это знать, то и жить следует совсем по-другому. Вероятно, телесная жизнь не может обходиться без трудностей и проблем. Мы с вами уже говорили о противоборстве  добра и зла. Мне кажется, что все неприятности помогают формировать истину для души, которую кто-то  хочет донести до нас. Возьмите человека, свободного от должностей и богатства. Если он не деградировал как личность, насколько он будет по духу превосходить людей зависимых. А как стечение обстоятельств меняет судьбу человека и его характер? Где-то сказано: «Година искушения придёт, чтоб испытать живущих на земле». Но эта година, по-моему, никогда и не кончалась. Выдвигалась теория, что само время – это иллюзия, существует лишь относительная реальность. Ничто не постоянно. Когда-то известная женщина-философ говорила, что время прошлое есть время настоящее, также и будущее. Оно хотя и не наступило, но все же существует. А наша вселенная – одна из бесчисленных вселенных, которая является следствием предыдущей и причиной по отношению к последующей. Эту женщину даже отлучили от церкви – как мелко. Зато как по-человечески. Вот так мы сами и решаем за Бога. В любом случае, вокруг нас просматриваются закономерности, а не просто хаотичные случайности. Если же человек, как вы говорите, перестал верить в добро, то это будет его выбор. Несправедливость для чего-то тоже существует. Может быть, для того, чтобы осмыслить и понять, что же такое добро и любовь? И в основе всего будет всё тоже противоборство…
    - Возможно, возможно, - откликнулся Георгий Петрович. - Кстати, имя этой женщины  -Елена  Блаватская. Так что и мы кое-что слышали. Но я знаю, в библии сказано: человек не должен копаться в этом, когда надо - ему само всё откроется.
   - Одна библия, да и другие официально признанные писания  не могут всё разложить по полочкам. Они, при своей положительной роли нередко служили и служат власть имущим и политическим пристрастиям. Да я особенно и не копаюсь. Всё равно открыть смысл жизни не удастся. Так уж устроено. А наши представления о Боге соответствуют  уровню развития общества и человека как личности лишь на данный период времени. И что плохого, допустим, в том, чтобы попытаться разобраться, для чего жить? Взять хотя бы простой пример: вы делаете человеку добро совершенно бескорыстно. Отчего тогда чувствуете себя намного лучше и чище, чем если бы делали то же самое за деньги?
    - Денежная благодарность тоже вызывает положительные эмоции.
   - Не думаю, что это так возвышает человека,  – поморщился Леонид Иванович.
   - Возможно, возможно, - вновь проронил  Георгий Петрович, - но найдётся немало людей, которые смогут возразить вам куда убедительнее, чем я.
  - Вас уже потрепала жизнь, вот вы и стали мягче. Может, вы слышали учение о том, что Вселенная  - это единый организм,  а человек  -  часть этого организма, созданного свободным. Он наделен собственной волей, имеет право ошибаться до такой степени, что способен идти против всех законов. Но из всех наших поступков и мыслей жизнь выберет самое главное, сформирует необходимое мировоззрение и отметёт всё ненужное…
   - А Гале, наверное, совсем неинтересны  наши умозаключения? – недослушав собеседника, обратился к девушке Георгий Петрович.
   - Нет, отчего же, мне интересно. Только все это так далеко от реальности, - с женской непосредственностью ответила та.
     В дверь купе постучали, и на пороге возникла проводница.
   - Чай будете?
   - Будем, будем, - засуетился Георгий Петрович, помогая женщине расставлять стаканы.
   - Печенье не хотите?
  - Почем оно у вас? - живо поинтересовался бывший прокурор.
  - Пятнадцать рублей.
  - Давайте и печенье, -  попросил он.
     Получив деньги, проводница улыбнулась и осторожно прикрыла за собою дверь.
  - Совсем другой человек, - проговорил ей вслед Георгий Петрович.
   - Это она услышала, о чем вы говорили, - с улыбкой сказала Галя.
   - Можем, когда захотим, - согласился Леонид Иванович.
     После общего чаепития, мужчины вышли в коридор, дав возможность девушке переодеться и застелить постель.
     Они постояли вдвоём, вглядываясь под равномерный перестук колёс в непрозрачное  оконное стекло, словно пытаясь что-то разглядеть в ночной мгле.
   - Честно сказать, - первым заговорил Леонид Иванович, - я и сам во многом не разобрался. Рассказывал вам про парня, которого вытащил с того света. А у меня у самого через неделю умерла мама, и как врач я ей ничем помочь не смог. Где тут истина? И где тут судьба?
   - Примите мои соболезнования, -  сочувственно произнес Георгий Петрович.
     Они ещё постояли у окна,  глядя на пролетавшие мимо огни. В вагоне было тепло и уютно.
    Вернувшись в купе, мужчины присели на свободную полку.
    Галя уже лежала под одеялом. Она нарушила тишину:
  - Вот вы, мужчины, рассуждаете о душе, о высоких материях, а многие больше думают о том, как семьи прокормить.
  - Слово мудрой женщины, - констатировал Георгий.
    Леонид Иванович развёл руками.
  - Не могу не согласиться.
  - Вот и давайте спать, - подвела итог девушка.
    Георгий Петрович  собрал жёлтые подстаканники и понёс в купе для проводников. Подойдя ближе, он услышал приятный женский голос:
   - Скажите, п-Ожалуйста, в к-Отором часу мы прибываем в Шахты?
   - В  семь тридцать, - отвечала проводница.
   - Спасиб-О.
     Он остановился и прислушался  к тому, как женщина  произносила слова. Она почти в каждом слове усиливала произношение буквы «О». Нет, она не окала, она просто подчеркивала в них значение этой буквы, делая звук красивым и певучим: «спасиб-О», и слово от этого только выигрывало. Оно приобретало таинственный оттенок и  приятно звучало. Женщина вышла из служебного купе. Бывший прокурор отвернулся и сделал вид, будто изучает обязанности пассажиров в рамочке на стене вагона.
    Он проводил её взглядом. У последнего купе женщина остановилась и, прежде чем открыть дверцу, повернула голову в его сторону. Их взгляды встретились. На сердце у него сначала похолодело, а потом повеяло приятным тёплом. Но она посмотрела, будто сквозь него, и вошла в купе. Воспоминания свинцовой тяжестью завладели его мыслями…
    Он только получил новое назначение на должность заместителя военного прокурора. К нему поступили материалы предварительного расследования из местного отделения милиции…
     В городском кинотеатре закончился последний сеанс. Мужчина, прикуривая сигарету, замешкался на выходе из зала. Посетители кинотеатра растворились в темноте, а на  плечо мужчины  легла тяжелая ладонь.
  - По кино суетишься? А у ребятишек на опохмелку шиш  с маслом! - прозвучал грубый развязный голос. В полумраке маячили ещё две тёмные фигуры.
   - Вы чё, мужики?
   - Чё, чё! Надо бы поделиться…
   - Вы чё?
   - Чё зачёкал-то? – раздался голос.
   - Давай, гони монету, -  бросил ему один из грабителей.
   Мужчина сунул руку в карман пиджака.
  - Сколько вам?
  - Всё гони!
    Мужчина попытался сбросить со своего плеча руку, но тут же получил удар в лицо.
   - Помогите! – громко крикнул он в сторону тёмной улицы.
   Тот, что держал  на плече руку, не обращая внимания на крик, сдернул с него пиджак и принялся обшаривать карманы. Он рванулся бежать, но на него посыпался град ударов. Теряя надежду на спасение, мужчина прикрыл голову руками и из последних сил закричал:
   - Помогите!!
     На его счастье зов о помощи услышали молодой человек и девушка. Они подошли со стороны улицы и остановились на расстоянии нескольких шагов. Парень спокойным голосом проговорил:
   - Ребята. Кончайте…
   - Тебе что, больше всех надо?  Пошёл отсюда, пока сам не огрёб! – сказал кто-то из нападавших.
   - Я говорю, заканчивайте, - проговорил, несмотря на грозное предупреждение,
прохожий.
   - Ты нас достал, козёл! – отозвался один из грабителей и попытался ударить объявившегося защитника. Молодой человек  отбил руку  и мгновенно ответил на удар. Мужчина отлетел к зданию кинотеатра и, стукнувшись  лбом о каменное препятствие, медленно сполз на землю.
    Тот, который до этого шарил по карманам пиджака, скомкал одежду и, чтобы отвлечь внимание,  швырнул в сторону молодого человека, попытавшись ударить того ногой. Выброшенная для удара нижняя конечность  хрустнула в руках прохожего. Взвыв от боли, грабитель опустился неподалеку от товарища у стены кинотеатра. Третий приятель, осознав, что обстоятельства складываются не в пользу друзей, сломя голову пустился наутек.
    Парень обратился к своей спутнице:
 - Наташа, сходи,  вызови милицию.
  Девушка бросилась за угол здания кинотеатра, где был таксофон.
    Мужчина, всего минуту назад полумертвый от страха, внезапно приободрился, подобрал с земли свой пиджак и с криком:
   - Спасибо, друг! – бросился бежать.
   Его защитник успел лишь удивленно проронить в след:
   - Ты куда?!
   Отделение милиции  находилось совсем рядом, и милицейский  наряд появился минут через пятнадцать. В отделении выяснилось, что один из участников нападения был военнослужащий. Дело передали в военную прокуратуру, и оно легло к Георгию на стол.
Он вызвал  прапорщика Митрофанова. По материалам предварительного расследования именно он начал приставать и обшаривать карманы пиджака потерпевшего. Опираясь на палочку,  вошёл мужчина - среднего роста с самоуверенным и наглым взглядом. В  воинской части прапорщик служил начальником продовольственного склада.
      «Этот, пожалуй, своего не упустит, - оглядывая кладовщика, подумал Георгий, - непонятно только, что его толкнуло на откровенный разбой?  При такой «хлебной» должности?»     Прапорщик  пришел с  заявлением и справкой из госпиталя. В заявлении, не жалея красок, он расписал, как у кинотеатра к ним  стал приставать прохожий хулиган, а потом, пользуясь неизвестными приемами, зверски избил. На вопрос: «Почему прохожий напал сразу на троих?»  – Митрофанов отреагировал, не моргнув глазом: «Почем мне знать? Може, перед подругой хотел повыделываться? Може, приемы на нас отрабатывал?» Вёл он себя раскованно и уверенно. «Вы смотрите, что он с моей ногой сделал», -  говорил прапорщик, кивая на загипсованную ступню правой ноги. «Митьке этот деятель вообще голову проломил, када об кинотеатр стукнул. Он завтра с заявлением придет, сегодня в поликлинику на обследование поехал. А Валерка в деревне у тещи скрывается. Он успел убежать, а то было бы три инвалида.  В милиции мы правду побоялись рассказывать», -  доверительно понижая голос, сообщил Митрофанов.
    По ходу расследования дело оборачивалось не в пользу защитника  неизвестного потерпевшего. Сергей Краснов, двадцатитрехлетний  парень, сам превращался в подозреваемого. Командир, где  проходил службу Митрофанов, связался с прокурором и через него передал просьбу сделать всё возможное, чтобы на часть не легло пятно. Прокурор мимоходом сообщил, что  у них  строится новый дом: командир обещал выделить две квартиры работникам военной прокуратуры. Как понял  Георгий, одна из них могла предназначаться ему.
     Его тогда раздирали сомнения. Он чувствовал, что прапор и приятели лгут без зазрения совести. Но жизнь диктовала своё, да и доказательств у него против Митрофанова по существу не было. Жена Сергея поднимала длинные ресницы над большими  красивыми глазами и говорила в своей необычной манере с включением буквы «О»:
 - Вы пОдумайте, с чего этО мой муж станет рисоваться передо мнОй, да ещё таким первобытным способом.
   Он смотрел на её тугие бедра и думал совсем про другое, не проявляя особого рвения ни для той, ни  для другой стороны. Показаний  жены Сергея было явно недостаточно, а заниматься поисками потерпевшего, помня просьбу командира части, Георгий не торопился.
   Через десять дней после вызова на первый допрос Митрофанов принёс  второе заявление, где подробно описывал, как Сергей встретился с ним на улице и начал угрожать физической расправой и убийством. Порвал ворот у рубашки и сорвал с шеи новый галстук.
    Сергей отпираться не стал и на вопрос о происшествии  хмуро ответил:
   - Город маленький, встретил я этого мерзавца, встряхнул немного. Но убивать не грозился, пусть не врет. – Он показал, как сильной рукой сгрёб галстук и воротник рубашки Митрофанова.
    В связи с вновь открывшимися обстоятельствами было принято решение о заключении Краснова Сергея Александровича под стражу.
   Наташа вошла к нему в кабинет, обливаясь слезами. Её лицо покраснело и было припухшее, но при этом оставалось всё таким же привлекательным. Присев на предложенный стул, она немного успокоилась, но была готова в любой момент снова расплакаться.
   - Вы же прекрасно пОнимаете, что всё  этО ложь! Сережа в жизни никого не избивал просто так, а этО у него просто не выдержали нервы, - говорила она, пошмыгивая носом.               
   Он в ответ развел руками:
 - Митрофанову Сергей  угрожал?
 - Так они против него целОе дело состряпали. Вот Серёжа и сказал, что мОрду ему набьет.
   Он молчал,  внимательно разглядывая молодую симпатичную женщину, пока не произнёс:
  - Я понимаю, вы  сегодня сильно взволнованны. Ступайте домой, я к вам вечерком сам загляну. А до этого времени постараюсь что-нибудь придумать.
   Она покорно согласилась разделить с ним общую постель. Мысли о том, что красивая девушка делает это ради мужа, он старательно гнал прочь. Об обладании такой женщиной  ему приходилось только мечтать. Сергей в это время томился в одиночной камере следственного изолятора, рассматривая плохо закрашенные надписи на стенах: от «век свободы не видать» до «Ваня из Таганрога».
  …Прошёл месяц после вынесения постановления об освобождении Сергея под подписку о невыезде. Стоял сумрачный серый день. Он корпел над бумагами, готовясь передать дело в суд, по мере сил и возможности пытаясь смягчить участь Краснова. На вечер Георгий заказал шикарный номер в гостинице.
    В дверь кабинета тихо постучали.
     - Войдите, - сказал он.
    К большому удивлению в кабинет вошли она, Сергей и среднего роста лысоватый мужчина лет тридцати. Краснов радостно кивнул на него.
     - Случайно на остановке встретил. Тот самый Николай Рогозин.  Это его раздевали у кинотеатра. Мы были у прокурора… Он сказал зайти к вам.
     Рогозин подробно описал попытку  ограбления. Это полностью соответствовало показаниям Сергея и его жены. Потерпевший  даже принёс завернутый в газету пиджак, в котором он был в тот вечер, и чудом сохранившийся билет на тот самый киносеанс. Когда Николай закончил свой рассказ Наташа с упреком спросила:
   - ЧтО же ты сбежал, как пОследний трус? Из-за тебя челОвек чуть в тюрьму не угодил.
   - Да испугался, сам не знаю чего. Думал, по милициям и судам затаскают, - с виноватым видом ответил Рогозин.
   Они вышли из кабинета. Наташа задержалась, и на прощанье негромко, но твёрдо сказала:
    - Вы, пОжалуйста, мой номер телефона и адрес забудьте.
    Испытывая в душе смятение, он кивнул.
    На этот раз в его интересах было как можно быстрее закрыть дело. Потерпевший не настаивал. Сергей же стремился доказать, что он не только не виновен, но и напрасно оболган. В очередной раз, подтверждая репутацию по настоящему бескорыстного и порядочного человека, оставляя всё на его прокурорской совести. Старшие товарищи знаниями и советами помогли завершить дело в кратчайшие сроки, без ущерба для правых и виноватых, а самое главное   -  для него самого…
     … Его  воспоминания оборвала проводница. Она удивленно посмотрела на бывшего прокурора, продолжавшего стоять с задумчивым видом, и взяла у него из рук стаканы. Он безмолвно отдал пустую посуду, всё ещё находясь под впечатлением неожиданной встречи, думая про себя: «Неужели это была она? Да-да, чуть располнела, но линии бровей, губ всё те же». Ему ни за что не хотелось верить, что Наташа его не заметила. Но и предстать перед нею  человеком,  основательно потрепанным жизнью, не позволяло самолюбие.
    Он вернулся в купе и присел на своё место, невольно прислушиваясь, как Галя посапывает напротив. Леонид Иванович  на верхней полке повернулся  с боку на бок, очень может быть, продолжая размышлять над проблемами всеобщего бытия, оставляя, как всегда, для себя больше вопросов, чем ответов. Георгий в полумраке застелил постель и лёг, укрывшись тёплым одеялом. У него так некстати разболелись швы.
    А поезд катил себе дальше, сквозь ночную мглу под звездным небом, мимо маленьких и больших станций, под гудевшими на ветру  высоковольтными линиями, отмеряя километры пути под всё тот же монотонный перестук колес.