Шкала низменности. конец водочного марафона

       Через пару дней после того, как мы сбежали из нашей военной котельной в Петербург  Данька заявил мне, что нужно двигаться дальше в область, а потом желательно и вообще затеряться в соседних регионах. Меня такие его намерения совершенно не устраивали. Денег Бориса Ивановича оставалось, конечно, не так уж и много. Но их можно было попытаться растянуть и при должной экономии могло хватить на неделю-другую. Тем более, что забот о крыше над головой пока не было. Покупая водку в одном из магазинов на Лиговке, мы обратили внимание на женщину неопределенного возраста. А как определить возраст у женщины, которая, так же как и мы с Данькой не может уже прожить без каждодневного спиртового возлияния? Она выпрашивала мелочь на опохмелку у входа в магазин. Мы, показав ей наш продуктовый и спиртовой набор, сразу получили приглашение к ней на квартиру. Хата находилась недалеко и была просто в нашем понимании хоромами. Это была большая коммуналка, предназначенная к расселению. Все жильцы дома были уже отселены. Но по известному российскому раздолбайству, несмотря на расселение, дом не был отключен от света и тепла. Так как деньги покойного были хоть и на исходе, но пока еще не перевелись, то дни нашего пребывания в аварийном доме были похожими друг на друга как капли воды. Ближе к полудню я, Данька и Тонька (так назвалась наша новая знакомая) просыпались от вчерашнего возлияния в куче тряпья на полу, служащей нам постелью. Потом, выискивая вчерашние бычки, из которых можно было высосать хоть немного никотина, мы долго спорили – кому из нас идти за очередной порцией водки и банками консервов.
         Сегодняшнее утро началось абсолютно также… Но когда Данька полез в карман за деньгами, которые у него хранились в виде мятого бумажного комка, он извлек оттуда сумму, явно недостаточную даже для покупки небольшого количества пива, чтобы хоть немного унять наши запойные ломки и дать возможность для обдумывания где и главное на что приобрести в такой ситуации жизненно необходимый нам алкоголь.
-     Что за... !? – выругался Данька, поворачивая свое заплывшее запойное лицо к Тоньке и показывая ей лежащую у него на ладони мелочь, - Ты, бля…на, взяла?!
      Та испуганно поджала колени в дырявых рейтузах к животу:
-     Ты что…Данька, вчера ж сам бегал на «пятак» за добавкой! Или потерял или вытащили у тебя там!
      Синюшное Данькино лицо перекосило от гнева:
-     Ну, а если вытащили у меня деньги, то быстро метнулась туда к своим барыгам и вернула все! Или пусть водкой отдают. Давай, тварь, пошла! Это ж твои кореша на «пятаке» торгуют!
-     Да, какие там кореша, что ты! Сам прое…л бабки, сам и иди! Делать мне нечего! Живете тут на халяву, за водкой вам бегай, за еще и на разборки за вас ходи! – Тонька, внезапно осмелев, выдала Даньке витиеватую матерщину.
        Данька сразу же вскочил и начал избивать лежащую на полу Тоньку ногами. Она извивалась, пыталась закрыться руками, но большинство ударов тяжелых Данькиных солдатских ботинок, все же достигали цели. Через пару минут Тонька затихла, обмякнув, изо рта ее тянулась струйка вязкой сукровицы. Данька же, видимо, окончательно озверев от этой картины и остатков паленого спирта в крови, начал срывать с лежащей ветхую одежонку, а когда на теле не осталось ничего, с силой стал вколачивать пустые бутылки, во множестве валявшиеся вокруг, в естественные отверстия Тонькиного тела.
         Меня замутило, оставшаяся после вчерашней пьянки закуска спазмом желудка выплеснулась прямо на пол передо мной.
-        Что, дохляк, сидишь, давай тоже добивай ее! – орал Данька все глубже вколачивая бутылку в женское тело.
        Все губы его были обметаны пеной. Казалось, он просто уже за гранью безумия. Я, подавив очередной спазм рвоты, подобрал бутылку с пола и под страшным взглядом своего подельника присоединился к этой адской вакханалии.
       Минут через пять Данька устал, обессиленно опустился на пол, пнул Тонькино тело, которое давно уже ни на что не реагировало, промычал в мою сторону:
-    Смотри, сученок, с тобой также будет, если против моей воли хоть что-нибудь вякнешь.
       Тонька была мертва, и нам нужно было уходить из нашего временного пристанища. Данька хотел устроить пожар, чтобы скрыть следы убийства, но газ по магистрали уже не поступал, а собирать по пустым квартирам горючий материал и устраивать кострище сил у нас уже не было.
      Хлопнув последний раз раздолбанной дверью парадной этого дома, мы из колодца двора ушли в негостеприимную стужу города, на этот раз без планов и без денег…