Часть четвертая

LIKE A STRAWBERRY SCENT, THAT GO AWAY

    Массимо обомлел, увидев, как его сосед, черствый грубиян, поглаживает по спине сидящего на стуле мальчонку лет шестнадцати, похожего на двухмесячного щеночка. Одет он был строго: черные брюки, рубашка, галстук, ниспадающая на лоб челка. Fellow не подозревал, что Хуан может быть другим, потому что тот поворачивался к нему своей темной стороной, и теперь, когда выяснилось, что Иглесиас - не бездушная скотина, Торрегросса задался вопросом: почему his neighbor не пожелал наладить контакт? Неужели он настолько ему неприятен, что тот предпочел огрызаться и соблюдать дистанцию, четко давая понять, что не заинтересован в общении?
    Швырнув в угол рюкзак, вернувшийся с последней пары и уставший like a dog юноша хотел вздремнуть перед вечерней тренировкой, но ложиться в кровать, пока в комнате пребывает гость, он посчитал не слишком правильным, поэтому, навесив на лицо дружелюбную улыбку, поприветствовал парней и плюхнувшись на пуфик, уставился в смартфон, краем уха слушая историю Алана Хирша, взбунтовавшегося против школы для мальиков и приехавший в Тирэкс автостопом из Кинкиннатиса.
    - Бреннер прилетит только на следующей неделе, кроме тебя я здесь никого не знаю, - канючил, шмыгая покрасневшим носом, подросток. - Позволь остаться with you, please.
    - Боюсь, Торрегросса не одобрит этого, - скривился, косясь на соседа, Хуан. - Он такой скандал закатил, когда я привел свою девушку…
    - Девушку? - оторвался от переписки с Дорофеей Массимо, гневно сверкнув очами. - Ты приволок in our room старую каргу, мать твою, и мне жаль, что ты не осознаешь последствий данного поступка. Если вскроется, что ты ублаждаешь мисс Биггс, нас обоих могут отчислить.
    - Ты с кем-то встречаешься? - вспыхнул Хирш, и его руки, теребивгшие пряжку ремня, безвольно повисли. - Не знал, что тебе нравятся дамы среднего возраста.
    - Ладно, - хлопнув себя по колену, Иглесиас встал из-за стола. - Я посажу тебя на автобус до О’Вайо. Прости, но это все, что я могу сделать.
    - He can stay here, - вымолвил парень, и его сердце затрепетало, когда сгорбившийся Хирш, с понурым лицом бредший за своим другом к выходу, замер и, подпрыгнув, не сумел сдержать восторженного вопля.
    - Хватит прикалываться, - не поверил Хуан, оборачиваясь к соседу. - У нас только две кровати.
    - Я попрошу у мистера Додсона матрас, подушку и одеяло, - предложил Торрегросса. - Будет слегка жестковато, но все же луше, чем ничего.
    - Чувак, ты странный, - прокомментировал Иглесиас и, взглянув на дисплей своего планшета, кивнул Алану: - Располагайся тогда, а мне пора.
    Оставшись наедине с растерянно озирающимся мальчишкой, юноша ощутил неловкость. Усталость как рукой сняло, и чтобы развеять гнетущую тишину, он принялся болтать о всякой ерунде и совсем скоро Хирш, прижимая ладони к пухлым щекам, хохотал над анекдотами, которые Массимо лихо травил. Освободив нижнюю полку в своем комоде, чтобы алан мог сложить туда свою одежду, которую успел захватить, покидая отчий дом, парень, выслушивая благодарности от друша своего нелюдимого соседа, чувствовал себя настоящим героем, а настроение, не так давно находящееся на нуле, резко скануло вверх. Наверное, все дело в том, что this pretty boy напоминал ему Юджина, к тому же Хирш доверчиво поведал Торрегросса, что в католической школе над ним издевались одноклассники, и он не мог более терпеть ни часовых проповедей, ни непрекращающегося буллинга.
    - Тебе нравится Хуан? - как бы между прочим поинтересовался Массимо, сгружая на ковер добытые у заведующего хозяйством pillow and two blankets. - Сложно не заметить, что your friend тебе небезразличен.
    - Не знаю, - потупился Алан. - Я еще не задмывался о своей ориентации, но к девчонкам меня пока не тянет, а Иглесиас иногда снится…
    Мальчишка запнулся, на его лице вспыхнули красные пятна, и Торрегросса понял, что за фантазии посещают Хирша. Ему самому в пятнадцать доводилось неоднократно просыпаться с мокрыми трусами, не понимая, отчего член, пульсируя, извергает из себя белесую жидкость, и только на уроках полового воспитания Массимо узнал о том, что из себя представляют поллюции и как от них избавиться. С тех пор он регулярно проводил манипуляции, направленные на достижение сладострастных ощущений, потому что не хотел по утрам, сгорая от стыда, отстирывать пропитанные засохшей спермой трусы, и он многое бы отдал за то, чтобы иметь более внимательных и чутких родителей, вовремя объясняющих процесс взросления.
    Глядя на то, как Хирш в смешных носочках с синими слониками заползает под одеяло, жмурясь от удовольствия, fellow, решив не идти в спортзал, достал из тумбочки стопку игральных карт и, подмигнув, продемонстрировал пару фокусов, которым его обучила Нэнси.
    - Как ты это делаешь? - восхищенно воскликнул Алан, и кончик его носа задрожал от любопытства. - Покажи еще раз!
    Часов до одиннадцати они дурачились, играли в покер, а затем в «правду-ложь». Ошалевший от плещущегося в крови адреналина парень выложил собеседнику свою историю, а тот поведал о мечте стать известным композитором. В отличие от атеиста Массимо, Хирш верил в бога, но церковь посещать не любил, считая, что God живет in heart, и для того, чтобы считаться истинным католиком, вовсе не обязательно возносить молитвы у всех на виду и платить сумасшедшие бабки за членство в Saint Sophia Cathedral, куда люди ходят в основном для того, чтобы показать другим свою благочестивость. Алан увлеченно рассуждал о влиянии религии на современное общество, а Торрегросса не мог оторвать глаз от нежно-розовых губ мальчонки, и перед его внутренним взором вставала картина следующего содержания: this boy стонет под Хуаном, и при мысли о том, что нечто подобное, возможно, творится в sweet Alan’s dreams у Массимо засосало под ложечкой. Присоушавшись к себе, он понял, что преисполнен досадой оттого, что не о нем грезит Хирш, и осознание влюбленности в мальчугана, который младше него на целых два года, поставило юношу в тупик. Не так он представлял себе falling in love, уверенный, что разделит сие чувство с девушкой, но разве может он приказать своему corazon прекратить мчаться галопом всякий раз, когда Алан случайно касался его локтя или плеча, жестикулируя во время разговора.
    - Ты уже занимался сексом? - спросил Торрегросса, когда Хирш замолчал. Он осознавал, что это слишком откровенная тема, но strange thoughts не желали покидать его гудящую от избытка эмоций черепную коробку, и мальчишка, опешив, уставился на него круглыми от изумления eyes, словно не мог поверить, что this question был озвучен тем, кто сидел на ковре прямо напротив него, скрестив ноги.
    - Why you are so horny?  - сделал попытку перевести все в шутку паренек.
    - Прости, my parents не занимались мои воспитанием, поэтому по сравнению с тобой я, probably, кажусь пещерным человеком, - понизил голос Массимо, облизывая вмиг пересохшие lips. - Между нами, мальчиками, я все еще девственник, и хотя dirty fantasies часто посещают my silly head, я стараюсь держать себя в узде.
    - I don’t wanna talk about it, - объявил, полнимаясь на ноги Хирш. - Уже поздно. Я, если ты не возражаешь, приму душ и лягу.
    - Да, конечно, - почесал затылок Торегросса и, приняв вертикальное положение, неожиданно для себя раскинул в стороны руки. - Обнимемся в честь зарождающейся дружбы, или ты окончательно разочарован во мне?
    - Все в порядке, - мягко улыбнулся Алан, обвивая похожими на веточки руками торс парня. - You are very handsome fellow, и я счастлив познакомиться с тобой.
    Оказалось, что стоять, утопая босыми ногами в ворсе пушистого ковра, поглаживая вихрастую макушку уткнувшегося ему в шею мальчугана - величайшее наслаждение, за которое не жалко отдать жизнь. Прерывисто дыша, парень изо всезх сил прижимал к себе Хирша, от которого пахло клубничным гелем для душа и мятной жвачкой.
    - Оу, кажется, у меня защемило нерв, - прокряхтел, отстраняясь, Алан. - Иногда такое случается…
    - Давай сделаю массаж, - произнес юноша, с вожделением предстиавляя, как его ласки распалят this boy, и они, поглощенные страстью, займутся любовью, не боясь быть застигнутыми врасплох Иглесиасом, который обычно в десять вечера был в своей кровати. Посомневавшись немного, Хирш расстегнул пуговицы своей рубашки, вытянулся на полу и, оседлав его бедра, Массимо првел большим пальцем вдоль позвоночника, поражаясь, что человеческая кожа может быть настолько гладкой. Алан, время от времени постанывая, когда Торрегросса, впиваясь в his skin, разминал мышцы круговыми движениями, и если бы не вернулся Хуан, он, наверное, до рассвета упивался своей властью над новообретенным friend.
    - В чем дело? - рыкнул, стаскивая с себя куртку Хуан. - совсем что ли сдурели тут?
    - Это не то, о чем ты… - начал было Хирш, прикрывая обнаженную грудь как застигнутая врасплох девица.
    - Каждый все воспринимает в меру своей испорченности, - резюмировал Массимо, с сожаление отнимая fingers от спины Хирша. - И оправдываться перед тобой я не намерен.
    Сняв с шеи золотой крестик на тоненькой цепочке, мальчишка, одолжив у Иглесиаса полотенце, отправился в bathroom, а когда вернулся, Торрегросса, полулежащийполулежащий на расстеленном на полу одеяле, заявил, что уступает свою bed гостю, а сам будет спать внизу.
    - Какие мы добрые, - проворчал, не скрывая сарказма Иглесиас. - Может, ты не Макс, а его до приторности добрый брат-близнец, как в дурацких сериалах прошлого тысячелетия?
    - С твоим позвоночником лучше не рисковать, - обратился к Алану парень, и только потом, повернувшись в сторону Хуана, добавил: - Не смей коверкать мое имя, придурок, иначе я придумаю тебе такую кличку, что у тебя появится стимул держать свой грязный язык за зубами.
    - Спасибо, - просиял мальчишка, не скрывающий своей радости оттого, что избежал участи усугубить свое здоровье, sleeping on the floor.
    Свет был погашен, Хирш, завернувшись в одеяло, свесил левую руку, а Иглесиас, раздевшись до плавок, отвернулся к стене. Слушая храп соседа, Торрегросса пялился на белеющую в темноте кисть Алана, выпростанную из-под blanket и. думая, что паренек заснул, аккуратно коснулся пордушечками пальцев тыльной стороны ладони, в очередной раз замечая, какая нежная наощуть кожа у мальчишки. Пересилив себя, он разорвал физический контакт и, вздыхая, сонно посмотрел в потолок, по которому скользили тени от подсвеченных уличными фонарями деревьев, что искаженным рисунком распростирались над ним, и в перемигивании световых бликов Массимо чудились очи Алана, серо-зеленые, блестящие, полные доверия. Ощущая нарастающую эрекцию, Торрегросса чертыхнулся про себя, перевернулся на живот и, поерзав, наконец погрузился в сон, в котором они с Хиршем, сплетаясь телами, неистово целовались, стемясь доставить друг другу как можно больше удовольствия.
    Хитрый Алан, джелавший проверить свою догадку, почувствовав как Массимо легонько погладил his hand, сделал вывод, что сосед его старого друга неровно дышит к нему, и оттого так добр. Единственный ребенок в крайне религиозной семье, считающей мужеложество грехом, он, с четырнадцати лет страдавший от безответной любви по Хуану, не знал, как будет жить, скрывая от parents свою истинную натуру и даже хотел попросить Иглесиаса переспать с ним, но внезапно выяснилось, что his old friend водит к себе некую мисс Биггс, а Массимо, взирающий ина него с таким вожделением, казался лучшей кандидатурой для так называемого first time. Если this fellow не соврал, они оба, будучи неопытными, испробуют все способы достижения оргазма друг на друге. Пока Торрегросса делал ему массаж, Хирш не на шутку возбудился и его чуть не хватил кондратий, когда в комнату ввалился Иглесиас. Получается, не настолько сильно Хуан ему нравится, раз при столь явно выказывающем симпатию перне Алан моментально переключился на Массимо, представляя, как пухлые губы парня затыкают his mouth слегка грубым поцелуем, а затем Торрегросса, нависнув над ним и шепча всякие пошлости, заключит в кулак его подрвгивающий, истекающий смазкой пенис и доводит до исступления, щекоча дыханием шею и ключицы.
    О, знала бы миссис Хирш, признающая секс только для зачатия, чего желает ее ненаглядный малыш, который, как она надеялась, станет священнослужителем в нью-моргкском соборе святого Бартоломея. Всерьез раздумывающий над тем, кому из парней одтать предпочтение, Алан заснул, and in his dreams происходило такое, что на следующее утро он, проснувшись с каменным стояком, как только Торрегросса ушел на пробежку, а Хуан распечатывал черновой вариант курсовой, долго ждал, пока член перестанет натыгивать эластичную ткань белья и только тогда, включив свой телефон, позвонил отцу и выдвинул условие, что до совершеннолетия планирует сожительствовать со старшим братом.
    - Папа, я гей и никогда не стану таким, как ты, - признался мистеру Хиршу подросток, развалившись на заправленной впопыхах bed. - Передай маме, что мне очень жаль вас разочаровывать, но я не собираюсь плясать под вашу дудку.
    - Сынок, ты болен, - затараторил father срывающимся от волнения голосом. - Это Сатана завладел твоим разумом и склоняет к разврату. Одумайся, и Бог не покинет нас, он наставит на путь истинный…
    - Откуда тебе известно, что God порицает однополую любовь? - зашипел, раздражаясь, обычно спокойный мальчуган. - В Библии об этом не упоминается, так что продолжай интерпретировать Священное Писание на свой лад, а меня оставь в покое!