Часть восьмая

TAKE A STEP AND CALMLY WALK AWAY

    Вклинившись между мужчиной и парнем, Торрегросса, оттолкнув из в разные стороны, крикнул, что Коннор неудачно пошутил, и никто никому ничего не должен. Стейтон, продравшись сквозь галдящую crowd, схватил за руку расстроенного Эйдана, дернул на себя и утешающе провел тладонью по спине. Зрители, наблюдавшие за этой картиной, одобрительно заулюлюкали, требуя продолжения. О’Донелл, сплюнув себе под ноги, вышел вон, и шестеренки в его черепной коробке завращались с бешеной скоростью. Он возжелал отомстить смельчаку Массимо, посмевшему обломать всю малину, и несколько грандионзный планов, зародившихся in his brain, заставили мужчину с заниженной самооценкой коварно усмехнуться, предвкушая триумф.
    Фицджеральд молча вернулся за свой станок, и гляля вслед своему любовнику, Торрегросса вспомнил их первый раз, произошедший пару недель назад. Young man, с одной стороны отчаянно не хотевший этого, вместе с тем терзался сладким томлением всякий раз, бросая мимолетные взгляды на креплие пальцы своего соседа, увитые зеленоватыми венами предплечья и вздымающуюся от вздохов грудную клетку. Райан оказался тем еще джентельменом и не давил на парня, посему тот, дойдя до кондиции, вернувшись в камеру поздно вечером со смены, дождался когда вырубят свет и, собравшись с духом, нырнул под одеяло к Фицджеральду, слегка подрагивающими от волнения ладонями касаясь его напряженных мышц. Мужчина, перевернувшись, моментально прижал к себе Массимо, внимательно посмотрел на него своими темными как ночное небо глазами и, не разрывая зрительного контакта, поцеловал.
    Ключая щетина, покрывавшая нижнюю часть лица Райана защекотала подбородок и щеки, и, открывая рот шире, юноша позволил совему партнеру скользнуть языком внутрь, касаясь верхнего ряда зубов. Молодой человек не мог себе предположить, что Райан окажется настолько чутким и нежным. На фоне того, что они творили, едва помещаясь вдвоем на узкой кушетке, его давное «забавы» с Киллианом и Иво меркли, потому что ни с одним из них Торрегросса не испытывал такой бури эмоций. Горячее дыхание смешивалось, опаляя их faces, а они продолжали упоенно целоваться, не в силах оторваться друг от друга, и к тому моменту, как Фицджеральд, смочив средний и указательный пальцы в вазелине, принялся осторожно растягивать его, стоящего на четвереньках, парень уже полностью расслабился, доверяя Райану свое body and soul. Нетерпеливо хныча он, жаждущий ощутить заполненность, прогнулся в пояснице, дразня своего любовника, и тот стал медленно входить. Fellow hезко подался назад, прижимаясь спиной к груди партнера. Придерживая руками талию молодого человека, Фицджеральд качнул бедрами, впиваясь губами в шею Массимо и оставляя на нежной коже розовеющий засос.
    Торрегросса потерял счет времени, всецело сосредоточившись на мучительно-сладких feelings, обуявших его. Это не было похоже на секс, - они занимались любовью, и this madness длилось около двух часов, за которое они сменили множество поз, но больше всего Массимо понравилась dobby style, когда, навалившийся на него сзади Райан, покусывая мочку уха, совершал фрикции, и время от времени юноша поворачивал голову, порся поцелуя, и влажные от слюны, слегка прохладные губы мужчины накрывали his lips, а языки сплетались, извиваясь как танцующие под звуки дудочки факира гремучие змеи.
    Первым кончил Фицджеральд и, рухнув на влажный матрас, смахнул с висков пот и потянулся было к члену парня, желая довести его до оргазма, но на молодого человека вдруг напало игривое настроение, и он, заплыгнув сверху на мужчину, принялся елохить по его животу, после чего сполз ниже и, наклонившись, стал вылизывать блестящую от смазки головку. Райан сдавленно замычал, зажимая mouth кулаком и дернулся, когда волны наслаждения прошили его тело насквозь, и лишь тогда Торрегросса лег рядом и, уткнувшись носом в подмышку любовника, счастливо улыбнулся.
    Отогнав от себя memories about passionate nights Массимо, предчувствуя, что грядущим вечером его ждет бурное выяснение отношений, представил, как они с Фицджеральдом будут мириться, а в соседних камерах другие заключенные, также как и они, найдут в объятиях своих сокамерников спасение от одиночества. После обеда парня вызвали в комнату для свиданий, и дождавшись, когда бормочущий проклятия Доусон снимет с него наручники, fellow, стремительно войдя в small room, едва устоял на ногах, когда к нему на шею с громким воплем бросилась Дорофея. Торрегросса попросил сестру не беспокоиться о нем и жить своей жизнью, но та была той еще упрямицей и отказываться от своего брата не собиралась. Сообщив все заслуживающие внимания новости, она поинтересовалась, как себя чувствует Массимо и, не добившись вразумительного ответа, желая взбодрить слегка приунывшего hermano, сняла с себя кофточку, а затем и бюстгалтер, продемонстрировав юноше упругую грудь со свежими багровыми рубцами чуть ниже ареол.
    - Ух ты! - восхитился молодой человек, завороженно уставившись на два аппетитных холмика. - You did it. My congratulation.
    - Я обратилась в фонд материальной помощи трансгендерным людям, - застрекотала девушка, натягивая на плечо лямку лифчика. - и мою заявку обобрили спутся четыре недели, так что совсем скоро я сделаюсь полноценной женщиной и в следующем году поменяю удостоверение личности.
    - Я рад за тебя, - сказал, сжимая тоненькие fingers сестры, Торрегросса. - Это большой шаг. Никогда не сомневался, что ты достигнешь совершенства.
    - Вообще-то я еще работаю с психотерапевтом и осознала, что мне не обязательно проходить все процедуры, двбы доказать миру, that I am woman, - разоткровенничалась Дорофея. - Но, безусловно, мне станет намного проще, когда я сделаю последнюю операцию, потому что далеко не каждый мужчина готов вступать в relationships with trans-person, а я, как ты знаешь, хочу любить и быть любимой.
    Проговорив полтора часа, они всплакнули по временам беззаботного детства, припоминая, как носились по улицам Сакраменто босиком, воровали груши и яблоки с соседнего двора, а перед сном смотрели на стареньком планшете мультфильм про пучеглазого совенка, которого усыновили альбатросы. Дорофея, пообещав наведываться как можно чаще, ушла, сопровождаемая грозным амбалом в темно-зеленой рубашке, а Торрегросса, вернувшись в прачечную, снедаемый думами о том, как бы сложилась his life, не вздумай он защитить Джеральдину, возил тележку, набитую грязными полотенцами, на автомате развешивал pillowcases на просушку и понимал, что благодарен судьбе за то, что она села его с Райаном. Меньше, чем через четыре года молодой человек окажется на свободе, а Фицджеральд останется here, и thoughts о том, что они расстанутся, кололо сердце раскаленными иглами.
    Оказавшись наконец в своей камере, юноша, обнаружив сидящего на его койке мужчину, полностью обнаженного, пристроился рядом и, проведя подушечками пальцев по колену Фицджеральда, поцеловал в предплечье. Тот, достав из валяющегося в ногах пакета боксерские перчатки и маску, имитирующую морду собаки, протянул их Массимо со словами:
    - Помнишь, ты нашептывал мне о своих фантазиях making love в каких-нибудь костюмчиках? Как насчет того, чтобы я стал зоофилом, а ты - псом, которого я выдеру до тех пор, пока искры из глаз не посыпятся?
    - Оу, - fellow’s eyes заблестели от предвкушения. - Я готов, мой хозяин. Для меня честь беспрекословно выполнять любой ваш каприз!
    И они, смеясь и дурачась, до четырех утра предавались ролевым играм, заставляя стороживших их секьюрити вздыхать от вожделения, слушая повизгивания изображающего из себя непослушного щенка парня и протяжне стоны Райана. Лейк еще не раз домогался до приглянувшегося красавчика, пока Фицджеральд, не отозвав наглого Доусона в угол, не объяснил тому, что Торрегросса является его партнером и если охранник не хочет остаться без яиц, то лучше ему прекратить донимать его партнера.
    Месяцы сменяли друг друга, минул еще один год, и Массимо всерьез задумался над тем, чтобы совершить более серьезное правонарушение и вернуться в тюрьму на более солидный срок. Он до такой степени влюбился с Фицджеральда, что с трудом мог заснуть, если не чувствовал теплых объятий обнимающего его Райана. Коннор по-прежнему плел интриги, однако вступать в открытую конфронтацию с Торрегросса и его дружками побаивался и обходился мелкими пакостями.
    Шестого июня, разорвав свою простянь на лоскуты, вовесился Эйдан Райли, и самоубийство товарища, ценящего la vie во всех ее проявлениях, низвергло юношу в пучину отчаяния. Он замечал, что последние несколько дней Эйдан вел себя необычно6 сторонился Трэвиса, беспрестанно шмыгал носом, сдерживая слезы. Стейтон бродил по коридорам мрачный как грозовая туча и рычал на любого, кто смел побеспокоить его глупыми вопросами. Массимо не верил, что райли ни с того ни с сего решил оборвать собственную vita и строил различные догадки. Он предполагал, что у товарища могла быть депрессия, которую паренек тщательно ото всех скрывал, однако подтвердить данную гипотезу Торрегросса никоим образом не мог.
    Шестнадцатого числа, когда минуло ровно десять суток со дня трагедии, молодой человек, почувствовав резь в желудке, обратился к заведующему тюремным лазаретом Квентину Пью и тот, выслушав жалобы, дал Массимо упаковку таблеток от несварения и порекомендовал воздержаться от приема пищи до следующего вечера. Проглотив пилюлю, Торрегросса поблагодарил мистера Пью и отправился в bathroom, дабы, приняв душ, лечь отдыхать. Еле теплая вода со звоном забарабанила по кафельной плитке, поэтому юноша не мог услышать тихих шагов крадущегося к нему человека, минутой ранее задвинувшего засов на железной двери, дабы заблокировать все пути к отступлению. Как только чья-то длань легла на его плечо, fellow, обернувшись, увидел раздвинувшего губы до ушей О’Донелла, держащего в левой руке самодельный нож.
    - I have not mood for your silly jokes, - устало закатил глаза Массимо, не воспринимая всерьез скалящегося коротышку. - Поищи себе другое развлечение.
    - А трахаться каждую ночь со своим ненаглядным настроение у тебя, получается, есть, похотливая ты сучка? - ощерился Коннор, приставляя сточенный о камень черенок ложки к шее парня. - Я тоже жажду ласки. Не будь жадным, ублажи меня так, чтобы я раздумал тебя убивать.
    - Ты не посмеешь, - сглотнул Торрегросса, пятясь назад.
    - Я ничего не теряю в любом случае, - отозвался психопат, угрожающее щелкая зубами. - Не строй из себя принцесску, пупсик. Рано или поздно жизнь делает крен и катится под откос. Пришел твой черед испытать это на собственной шкурочке.
    Стянув с себя плавки, похабно лыбящийся О’Донелл придвинулся к вздрагивающему от холода молодому человеку и, крутанув вентиль, остановил льющийся из распылителя поток, а затем, не отнимая knife от fellow’s neck, поднялся на носочки и впился в губы Массимо требовательным поцелуем. Юноша отпрянул и затряс головой, не имея ни малейшего желания уступать мерзавцу, и тогда Коннор, сделав шаг назад, поднял ладони вверх и примирительном жесте и, сменив тембр голоса на менее угрожающий, ласковым тоном заявил, что кокнет Райана при первом удобном случае, и Торрегросса понял, что this son of bitch не шутит. Превозмогая отвращение, он позволил коротышке повалить себя на скамейку и овладеть - без смазки и длительной подготовки. Натужно пыхтя, О’Донелл совершал грубые фрикции, поминутно выкрикивая, чтобы Массимо подмахивал активнее и перестал кривиться так, будто ему тошно от процесса.
    - Всем известно, что ты обожаешь, когда тебя шпилят like a whore, - фыркал психопат, проводя кончиком языка по соску молодого человека. - Show me your fire, dirty slut!
    Окропив семенем belly сползшего на мокрый кафель fellow, подонок, вертя между большим и указательным пальцами оружие, заявил, что ему не пришлось по душе пассивное поведение парня, поэтому он в любом случае проткнет печень Фицджеральда своей заточкой и будет любоваться на истекающего кровью мужчину. Никак не отреагировав на угрозы Коннора, Торрегросса, прихрамывая, юркнул обратно в кабинку и спинялся остервенело водить руками по ягодицам, смывая прикосновения гнусного насильника. Он не знал, как будет смотреть в глаза Райану после того, как изменил ему, пусть и не по своей воле, с этим ублюдком.
    Ощущая себя самой настоящей потаскухой, стоящей на коленях с показушной покорностью и умоляющей всадить ей по самое «не балуй», Массимо, завернувшись в халат, столкнулся с караулящим его Коннором, который, облокотившись о край раковины при виде своей victim злобно прищурился и поведал, не упуская ни малейшей детали о том, как надругался над слабаком Эйданом, и тот, не выдержав позора, суициднулся как ванильная девка вместо того, чтобы честно признаться своему трахалю, что он та еще давалка.
    Ярость, зародившаяся где-то в районе солнечного сплетения, громокипящей лавой потекла по венам. Испустив горестный вопль, Торрегросса, оскальзываясь на wet floor, кинулся на О’Донелла, что с презрительной миной рассуждал о бесславной кончине его приятеля, который не сделал ничего плохого озлобленному на весь свет ушлепку. Катаясь по кафельной плитке, они мутузили each other и прибежавшие на звуки драки к месту происшествия блюстители порядка делали безуспешные попытки выломать металлическую дверь.
    - Немедленно прекратить! - надрывался Доусон, всерьез обеспокоенный тем, что ему влетит от начальства, если кто-нибудь из заключенных серьезно пострадает. - Open the door, fucking shit!
    Коннор, распаленный до предела, вырвался из захвата соперника и, метнувшись к одной из стен, вооружился треснутой крышкой от бачка и безо всяческих раздумий обрушил ее на затылок пытающегося подняться Массимо.