Песни сумасшедшего дома

На фото слева направо: старший ординатор психиатрического отделения госпиталя Космодрома «Плесецк» Сергей Десимон, далее он же, но уже начальник отделения, рядом однокашник Сергей Кузьмин, оба в помещении столовой означенной психиатрии.

Какой только патологии я не видел будучи начальником психиатрического отделения военного госпиталя гарнизона города Мирного, с учётом того, что, кроме военнослужащих со всех частей Космодрома, плюс военных строителей, ко мне поступал и гражданский мужской контингент в остром состоянии из города. Насмотрелся я и на женские психические расстройства, когда подрабатывал психиатром в горбольнице. Пусть меня извинят мои коллеги, всякая профильная патология непроизвольно ассоциировалась у меня с известными песнями.

Например, гимном нашего отделения в начале 90-х была песня, отображающая маниакальный синдром, описываемый психиатрами классической триадой: неадекватно повышенным настроением; психическим возбуждением в виде ускорением мышления и речи; и двигательным возбуждением.

Вот она: «Эскадрон моих мыслей шальных / Ни решеток ему ни преград / Удержать не могу я лихих скакунов / Пусть летят пусть летят / Мои мысли мои скакуны / Вас пришпоривать нету нужды / Вы аллюром несетесь и не признаете узды / Мои мысли мои скакуны / Словно искры зажгут эту ночь / Обгоняя безумие ветров хмельных / Эскадрон моих мыслей шальных (Олег Газманов).

Гипнопомпические слуховые галлюцинации, возникающими между сном и пробуждением, связанным с так называемым сонным параличом (катаплексией пробуждения), на фоне стресса, хронического недосыпания, нарушения режима сна, тревожных расстройств, панических атак, и даже артериальной гипертензии. Слышащие подобные галлюцинации чаще в виде окликов, с большим пониманием относятся к песни: «На заре / Голоса зовут меня / На заре / Голоса зовут меня» («Альянс» – советская и российская рок-группа).

Определённый процент моих пациентов составляли больные алкоголизмом. Им полюбилась группа «Кино» (Кино, вино и домино), распевавшая в конце 80-тых: «Солдат шел по улице домой и увидел этих ребят. / «Кто ваша мама, ребята?» – спросил у ребят солдат… Мама – Анархия, папа –стакан портвейна. Мама – Анархия, папа – стакан портвейна… / Довольно веселую шутку сыграли с солдатом ребята: / Раскрасили красным и синим, заставляли ругаться матом. / Мама – Анархия, папа –стакан портвейна. Мама – Анархия, папа – стакан портвейна (Виктор Цой).

Ежегодно нередко в отделение доставляли молодых солдат «самоубийц» с множественными порезами на ладонной поверхности левого предплечья. Это были жертвы неуставных отношений с демонстративным суицидом или молодые люди, демонстрирующие реакцию на «несчастную любовь». В этом случае уместно было подпеть группе Наутилус Помпилиус: «Я пытался уйти от любви, / Я брал острую бритву/ И правил себя. / Я укрылся в подвале, я резал / Кожаные ремни, / Стянувшие слабую грудь…. / Я хочу быть с тобой, / И я буду с тобой». 

Все медицинские сестры отделения готовы были помочь Татьяне Булановой и всем женщинам, страдающих слезливой депрессией, для которых было характерно слабодушие, бессилие и тоска: «Не плачь, / Еще одна осталась ночь у нас с тобой. / Еще один раз прошепчу тебе: «Ты мой». / Еще один последний раз твои глаза / В мои посмотрят и слеза вдруг упадет на руку мне, а завтра я / Одна останусь без тебя… Но ты не плачь». 

Более серьезное отношение заслуживала депрессия с суицидальными тенденциями, – на это вам укажет любой психиатр: «Жизнь сюрпризы преподносит, / Жизнь лупит нам под дых, / И депрессия всё косит / Наши стройные ряды. / Обстановка неспокойна, / Психиатры сбились с ног, / А народ сигает в окна, / Нажимает на курок» (Тимур Шаов).

Иногда в отделение после нервных срывов попадали истероидные психопаты, характеризующееся вычурностью в поведении, театральностью, эгоцентризмом, эмоциональной неустойчивостью, преувеличенным выражением эмоций, стремлением к нахождению в центре внимания и чрезмерной озабоченностью физической привлекательностью. Гимном им был трек: «Гуляют там животные невиданной красы / Одно – как желтый огнегривый лев, / Другое вол, – / исполненный очей; / С ними золотой орел небесный, / Чей так светел взор незабываемый» (Боб Гребенщиков).

То, что страсть влюблённых подобно сумасшествию (Ля-ля-ля) и сносит голову напрочь –знали мои коллеги ещё в прошлом веке, а я не так давно услышал: «Ты горишь, как огонь, / Я, у меня агония / Это любовь или это паранойя? / Ля-ля-ля / Ты горишь, как огонь, / Я / Ля-ля-ля / Ты горишь, как огонь, / Я, у меня агония / Это любовь или это паранойя? / Ля-ля-ля / Ты горишь, как огонь, / Я»
(Slava Marlow или Артём Го;тлиб, продюсер не безызвестного психопата Моргенштерна)

И ещё про алкоголь и психопатическую любовь, когда вместе – тесно, а врозь – скучно: «Без тебя боль, без тебя в ноль / И не надо сыпать на раны мне соль / Это не любовь, выкинь за борт / Ведь в тебе рекой течет алкоголь / Я в шестой палате, ведь ты любишь психопатов, а / Забывай меня ты, дура! / Я искать тебя не стану! Даже если будет плохо / Лучше сохнуть, лучше сохнуть!
(Mekhman (Ахметов Мехман), рэпер).

Много песен сумасшедшего дома я слышал, но на сегодня пожалуй – хватит!