Слёзы жгут лицо

Виктор Матюк

Слёзы жгут лицо

Слёзы жгут лицо, болит одно яйцо, язык, как помело, его не остановит никто,
Здесь когда-то рекой лилось терпкое вино, закончилось оно давно,
Закрыто зарешеченное окно, в дому темно, боль сердечная,
Скоротечная и вечная, сняла руки обручальное кольцо,
Мир исчез в синеватой мгле, мысль устремилась к неведомой земле
На белоснежном скакуне! Она машет руками, бросается словами,
Предлагает уйти в дальнее селение, презрев одинокое уединение,
Пытается жизнь изменить в одно мгновение, дни счастливые исчезли в дали,
Как корабли на конфетном фантике, мне же давно уже не романтики!
Природа славная хранит тайны державные, она пишет с буквы заглавной
О стезе желанной, там никто не будет лгать, никто не обманет и не предаст
Любовь и страсть, даже их малую часть на растерзание промозглому ветру не отдаст,
Никто истину не поранит и не покалечит, она зло излечит, и правду в разум вселит,
Так и быть, истина теперь для меня намного сильнее, чем магнит! Чёрный лес шумит невдалеке,
Грязь на поношенном каблуке скользит, состарившийся мужик всю ночь не спит,
Он выносит вердикт самому себе при полной Луне, ему даже во сне из пасмурного леса
Странные мысли прилетают, как довесок при покупке стресса! Ближе к утру небо розовеет,
Тело млеет, душа балдеет, но уставший лик медленно бледнеет! Слёзы жгут постаревшее лицо,
Ещё никто не проник в грешную душу инкогнито, морщинистое лицо студёным ветром исколото,
До крови не разбито о треснувшее корыто, вдруг оно слышит, что кто-то ему в затылок дышит,
Неизвестный человек куда-то явно спешит, этот домысел белыми нитками шит,
У старика хронический бронхит, он едва губами шевелит, не может говорить,
Умная бы голова по шипящим звукам сразу бы поняла старого козла,
Что ему тяжкая ноша не подошла, она и вправду тяжела!
Он к шляпе трезубец прикрепил, небось, забыл,
Что судьба его лишила белых крыл!
Он бы громко возопил,
Но у него острый ларингит! Как быть? Куда идти?
Неисповедимы Господние пути! Господи, прости! Скажи напрямик,
Чей опыт был горек и велик? Беда иногда подходит впритык,
К нёбу прирастает болтливый язык и трясётся огромный кадык,
Над листвой зелёной рощи орёл летит навстречу солнцу,
Мысленно рисую дивный холст, на вид он – прост,
И на другие холсты ни в коем разе не похож!
На нём пожилой старик проливает море слёз,
Он вправду и всерьёз валится с обеих ног в компост из листьев ольхи,
Сознание приход весны воспринимает в штыки, к бабке не ходи,
Но твои взятки подобны старой и болезненной лошадке!
Ты рыдаешь крокодильими слезами, сидя под образами,
Играешься с стихами, как баба с выпеченными намедни пирогами!
Уныние во вражеском стане, оно не осталось без моего внимания,
Крики и восклицания, цитаты из Святого писания чередуя друг друга,
Пытаются с испуга перекричать один одного, преходяще всё и даже то,
Что в бореньях обретено всем врагам назло! Никто не опускает долу руки,
Однако голос тоски и муки вещает о долгой разлуке! Приморили суки, приморили,
Погубили молодость мою, однако я на чём стоял, на том до сих пор стою
И спокойно зрю в небесную даль, бога прошу, чтобы исчезла грусть и печаль!
Чудная тайная сила в тощую грудь свои когти до крови вонзила, боль блуждает по губам,
Видно даже по глазам, что стыд и срам несут душе самообман, жизнь разделилась напополам,
То есть до и после, прежде – одно, ныне – другое, тело дряхлеет, душа разуму перечить не смет,
Каждый живёт, как умеет, и свой счёт грехам ведёт! Чтоб, не дай бог, не впасть в озноб,
Видит Бог судьбы подвох, ему способствовал гороскоп, боль потрясает жилы, пока мы живы,
Не помрём и на уступки врагу никогда не пойдём! Судьба забыла всякий стыд,
Душа не желает с ней дружить, Бог грозит своим перстом, разговор идёт ни о чём,
Душа в очах, страх нельзя отобразить в паре фраз или в нескольких словах!
Я рок на помощь не зову, видеть его не хочу, надеюсь на удачу, не стону и не плачу,
Старый жлоб решил намедни посетить популярный сексшоп,
Чтоб посмотреть правде прямо, то есть в лоб,
И подвести в жизни последний итог!
Бывший хлебороб решил обновить свой гардероб,
Изучил гороскоп, но предвидеть все не смог,
Он едва не угодил в отрог, слова богу, Господь помог,
Он избавил грешную душу от дрязг и склок! С тех пор его огромный рот
Закрыт на амбарный замок,  слёзы жгут состарившееся лицо, боль отдаёт в яйцо,
Потеряно много, но не всё, есть что сказать, можно себя показать, но где и как?
Не мне решать, есть Зодиак, он сражается жестоко с проявлениями порока,
О сколько их можно встретить на стезях земных! К чему мне печаль моя?
В ней жизнь вся, соткана из лоскутков, как цветок из лепестков,
Там есть любовь и пролитая кровь, и дождь из грозовых облаков,
Даже строки из моих стихов бьют то ли в глаз, то ли в бровь!
Неужто страдать я буду вечно от боли сердечной, мгновенной и скоротечной!
Неужто мой взгляд заблуждался? Куда мой жизненный опыт девался?
Надо новых сил набраться, чтобы с роком и судьбой поквитаться!
Молчать не буду впредь, но и не стану терпеть кнут и плеть,
Свистящие над головой седой, Бог ты мой, Ты мне истину открой!
Затянулись речи наши. Нам даже чёрт давно уже не страшен,
Всё зло исходит из кремлёвских башен, мир ошарашен,
Сколько мук ни одна страна не выносила,
Она прослезилась, но не остановилась,
На глазах толпы повалены придорожные столбы,
Дабы бывшие рабы за свободу постоять могли!
Троллейбус упал с моста, кажись, ему ****а, тлен и суета
Остановились у гаснущего костра, жизнь пуста, ни деревца, ни куста,
Одна маета, надо забыть про небеса, там скучный пейзаж,
В моих глазах и боль, и страх! На Днепровских холмах в пух и в прах
Был разбит вражеский борт, через него прошёл огненный нож,
Теперь он спокойно лежит на земле, на пожухлой траве,
На него несётся новый шквал, он напоминает девятый вал!
Враги ждут, что на корабле начнётся бунт, но чайки реют над Днепром,
И машут соседней стране белоснежным крылом! Тих речной затон,
Со стороны Лавры доносится равномерный колокольный перезвон,
Старик в обносках вышел на балкон, он выглядит не броско,
На нём старомодные штаны в широкую полоску,
На голове модная причёска! Под его окном скрипит берёзка,
Мысль  одна тревожит мужика: когда же рухнет кремлёвская стена?
Она уже в сторону падения смещена, ещё со своей тропы не сошла,
С горем пополам толпа ходит в сатанинский храм, чтобы там по ночам
Вспоминать старые и добрые времена, когда она многих на понт брала!
Фатальность этот пути не напоминает крест, зажатый в горсти, невзгоды впереди,
Время быстро летит, вот-вот прозвучит судьбоносный крик на болотах,
Тоска и зевота, а так же запах креозота уже вышли за широкие Яузские ворота,
Впереди – пустота, исчезает внешняя позолота, на страну снизошла всеобщая дремота!
Нелёгкая работа – тащить бегемота из глубокого болота! Нет ни выбора, ни обратного хода,
Финишная прямая в прострации, погибающая нация в печи сжигает зелёные ассигнации!
Там живут не все, остальные свой век доживают в нищете, не трудно представить мне,
Что уже трещит тот сук, на котором властвующая часть страны сидит, и делает вид,
Что нигде не смердит, значит, разруха им не грозит! Будут хоронить не их, а совсем других,
Грозный всхлип раздастся изнутри обезумевшей от нищеты и голода страны, через миг
Чреда интриг потушит царский нимб над головой идиота, ему на ум не идёт работа,
Дожить бы до следующего поворота рока и судьбы, быть может, рабы и неучи
Не станут жечь костры? Ну, что ты?! Никто не будет расшибать себе лбы,
Заполняя пустоты посреди намедни проторённой тропы!
В политике, как и в постели, должны быть чётко обозначены цели:
Для успеха достаточно изменить позицию, традиция может устареть,
Хотя её трудно из памяти стереть! Грех на ноги поднялся, оглянулся и рассмеялся,
Вскипело сердце в нём, душу жжёт огнём, только тот, кто небом одарён,
Может двигаться вперёд, что ни утро, - как не лень! Весь погожий день
Здесь хулиганит поебень, она перелезает через плетень, зачем?
Всюду тлен и суета, с раннего утра в голову лезет ***та!
От винта, братва, баба оказалась совсем не та,
Что нам нужна, пусть поебень залезает в её ****ень,
Член похож на огурец, таким его задумал Творец,
Этот стервец, как мотылёк летит на яркий свет,
Он всем даёт совет: куда и, как и с кем из баб
Можно проявить собственный талант?
Он воевал с врагами святой веры,
Не ведал ни числа, ни меры,
Его манеры, как таинственные химеры, всплывают в воображении людском,
Чередуются Гоморра и Садом, оставлена семья, покинут отчий дом,
Он лезет напролом в узкую щель, там жара и оттепель,
Массивная дверь одним махом снята с петель,
Лёгкий скрип сменяет дерзкий женский крик!
Затрясся мужик, его знобит, он для общения открыт,
Никто не забыт, ничто не забыто, половая жизнь превращается в волокиту!
Несчастный член смятеньем обуян, на хрена козе баян, если есть гармонь,
С ней жизнь проходит, как сладкий сон! Увы, у нас у всех есть ложные грехи,
Они разрастаются на глазах толпы, невозможно уничтожить их в краткий миг!
Прошло время утех, но не забыт ни один грех,
Он в тяжкой муке кверху поднимает руки,
Член, как символ твердыни в ненастную годину
Напоминает кретина, одна его половина раскалена добела,
Другая - сгорела в любовных страстях  дотла! Он был уже на вершине,
Когда холодная женская рука после двадцати капель коньяка в разнос пошла!
Он прах одолел, его никто не мог оторвать от обнажённых женских тел!
Всему есть предел, только заоблачная цель мелькает перед глазами без дел!
Её, как и порядочность за деньги не купишь, зазря здоровье погубишь,
И порядочность разлюбишь! Порядочность, как девственность,
Теряется раз и навсегда, к делу не пришьёшь ни значимые фразы, ни слова,
Только жалкая посредственность что-то бубнит себе под нос, и сеет в душе хаос!
Обидно и больно до слёз, что зимней порой геморрой в реальность перерос,
И сразу возник вопрос: почему в оправданиях унижаюсь я: щит мой – честь моя!
По законам мирского бытия вся опасность исходит от крикливого воронья,
Оно после дождя не дают людям житья, стеная и кляня, я, как и вся моя родня,
Пытается обелить себя после дыма и огня, и двадцати капель коньяка!
Пусть не дрогнет моя десница, как говорится, пусть чудо-птица приснится тому,
Чьё имя у толпы на слуху! Только под тьмой ночной мне грезился отдых и покой!
Я тоже выпил на коня, и гордая слава спасалась бегством от меня! Меч был щедр на удары,
Ему по ночам тоже снились кошмары, он прожил большую жизнь, на жизненный опыт положись,
Духом крепись, уймись и улыбнись: имеет ли смысл напиваться вдрызг,
Если твой пыл стремглав остыл? Каким ты был, таким ты и остался,
Как бы ты року и судьбе не сопротивлялся, твой конец никому не ведом,
Ты слыл домоседом, и остался безвестным поэтом! Бог руку тебе не жал,
Он с улыбкой втайне начатый разговор в сенях продолжал,
Топор войны в землю закопал, всё это  слыхал я встарь,
Ты же дикарь и твой словарь состоит из набора уличных слов,
Церковный алтарь для тебя, как уличный фонарь для залётного воробья!
Жизнь пойдёт своим чередом, ты не захотел стать кузнецом счастья своего,
Тебе не повезло, теперь слёзы жгут твоё состарившееся лицо!
Делать выводы ты не спеши, поживи полгода в деревенской глуши,
Не тормоши никого, пусть отдыхает грешное естество! Не дури! Погоди! Подумай! Оглянись!
Выбирай стезю любую, только не ленись! Коль жизнь сочтёшь за тяжкую ношу,
Время и пороша  заставят лапти сменить на калоши, едва ноги волоки,
Но себя на суд толпы не отдаю! Сердце вольно само выбирать,
С кем землю пахать, сеять и жать? Говорю в последний раз,
Что не стану злодеев прощать, за любой их шаг, готов наказать!
Плоть давно уже дряхлеет,  небось, чем-то болеет, никто не смеет
Ей поперёк горла встать, року плевать, с кого можно что-то урвать
И в грязь втоптать! Утверждать не смею я, что моя дальнейшая судьба
Будет радостей полна! Страсти губительная сила мне многократно говорила,
Что грешник – не пророк, он игрок в «подкидного дурака», у каждого своя судьба!
Родина, как и всякая ****ь, будет обманывать и врать, что ты, как нарушил приказ:
В дрязги и склоки не вступать! Хотя лично ты почитал за зло и низость
Любую половую близость вне закона, должен знать мужчина,
Что и его вторая половина ему будет верна до гроба!
Что за вздор? Позор тому, кто из-за штор
Слушает чужой разговор,
Лучше выйти в коридор
И весь молодецкий задор
Направить на негодование, душевную боль и страданье! Их губительная сила
Всему миру уже сообщила, что жизнь прошла безвозвратно,
Но к этому не готов мужчина развратный,
Ему не понятно, почему
Все завидуют его уму?
Слёзы жгут его лицо, он давно уже никто,
Он – член в старомодном пальто,
Больше половины жизни прожито,
Жизнь, как решето, коль протекает оно,
То его уже не починит никто!

г. Ржищев
27 февраля 2023 г.
19 : 05