Баффало Билл чемпион, 24 глава

XXIV
 заключительная глава романа "БУФФАЛО БИЛЛ И СУХОПУТНАЯ ТРЕЙЛ!
БАФФАЛО БИЛЛ - ЧЕМПИОН
**

Теперь это был не «Маленький Билли Коди» — стройный мальчик, чьи сапоги казались ему слишком большими, даже когда он ехал на Пони-экспрессе. Это был «Скаут Коди» — мужчина с большими проницательными карими глазами, длинными волнистыми желтыми волосами, шелковистыми светло-каштановыми усами, парой широких плеч над жилистой талией и бодрой, упругой походкой. Но в конце концов он был «Билли Коди».
Он и Дикий Билл Хикок вместе служили в армии Союза в Миссури и Арканзасе; а теперь он был в Ливенуорте в отпуске после дежурства в Сент-Луисе.
Он мог дать Дэви только полчаса; Дэви слышал о некоторых его приключениях, а также узнал, что «Мама Коди» ушла (какой храброй, милой женщиной она была!), и что дом Коди в Долине Солт-Крик был разрушен. Действительно, на Западе происходили большие перемены.
Еще большие изменения произошли в следующие три года. Дэйв поступил в Вест-Пойнт в июне следующего лета 1865 года и следующие два года усердно учился. Когда ему дали отпуск, он провел часть его с генералом Брауном, который, к счастью, находился в форте Ливенворт.

Два года в Военной академии сделали из Дейва другого мальчика. Строгая дисциплина научила его максимально эффективно использовать свое время, а постоянные строевые упражнения выпрямили его и натренировали все его мускулы, а также разум. Он чувствовал себя вполне по-мужски, пожимая руку генералу и встречаясь с его одобрительным взглядом.
Один из его первых вопросов генералу, после приветствий и вежливых расспросов, был о Билли Коди.
— «Билли» Коди, говоришь? рассмеялся генерал. — Разве ты не читал газет?
— Боюсь, что нет, генерал, — признался Дэйв. — Знаете, у нас не так много времени читать газеты в Академии.
— Вот именно, — усмехнулся генерал. — Вы не знаете. Но у твоего и моего друга, Билли Коди, новое имя. Теперь он «Баффало Билл». Он поставляет мясо буйвола подрядчикам по сортировке в Канзас Пасифик. Им нужно около двенадцати буйволов в день, и он взялся за работу за 500 долларов в месяц. Это было опасное дело, и он охотится в одиночестве на равнинах, а один человек следует в повозке, чтобы разделать и загрузить мясо, а индейцы всегда пытаются получить скальп Билла. До сих пор он перехитрил их и так регулярно привозил мясо, что по ночам, когда он едет верхом, мальчики в лагерях кричат: «Вот идет старый Билл с еще бизонами!» и он «Баффало Билл». Он ведь тоже был женат.
[338]
— О, он? И Дэйв говорил импульсивно. — Я бы очень хотел его увидеть.
"Ты можешь. Железная дорога ходит поездами примерно в 500 милях к западу от реки, почти до Шеридана, и вы прибыли как раз вовремя, чтобы отправиться вместе с нами и увидеть большое состязание между Буффало Биллом и Билли Комстоком, начальником разведки в форте Уоллес. . Они должны вместе охотиться на буйволов в течение восьми часов, и тот, кто убьет больше всех, получит миленький кошелек в 500 долларов золотом. Билли Комсток — славный молодой человек, отличный охотник и меткий стрелок, но я поддержу Буффало Билла.
Так что, подумал Дэйв, верно, он тоже.
Конкурс вызвал большой интерес. Экскурсию для друзей соперников и любителей достопримечательностей предстояло провести прямо из Сент-Луиса. Все армейские офицеры и солдаты, которые могли уйти, уезжали из форта Ливенворт. Лидером всех был генерал Джордж А. Кастер, знаменитый «Мальчик-генерал с золотыми локонами» (как во время войны называли его газеты), который со своим боевым Седьмым кавалерийским полком прибыл в форт Ливенворт после летней кампании на равнинах. . Конечно, все в армейских кругах знали о генерале Кастере, лихом кавалеристе с вьющимися желтыми волосами и малиновым галстуком. Представленный ему генералом Брауном, Дэйв покраснел, заикался и чувствовал, что он, должно быть, выглядит очень плохо.
Казалось странным, что железная дорога действительно шла.[339] свой путь через равнины. На самом деле от реки Миссури отходили две железные дороги на дальний запад. К северу от Омахи знаменитый «Юнион Пасифик» шел прямо к Джулесбургу и мчался в Юту со скоростью пять-шесть миль в день. Он следовал по старой Сухопутной тропе вверх по Платте и по мере продвижения съедал этапы.
Здесь, на юге, Канзас-Пасифик, или «Восточная часть» Юнион-Пасифик, простиралась на запад от Ливенворта до Денвера. Он следовал по тропе Смоуки-Хилл-Форк, по которой ехал экспресс Хи-Хоу — памятные наряды Дэйва, Билли, мистера Бакстера и всех остальных — в «Страну Пайкс-Пик» и «Черри-Крик-Диггинс». Да, Дейву действительно казалось странным ехать по этой тропе в составе вагонов, запряженных фыркающим паровым двигателем и переполненных смеющимися, кричащими людьми, преодолевая за час расстояние, на которое Хи-Хоу Экспрессу потребовалось бы день, пожалуй! Но Хи-Хоу Экспресс, в конце концов, не был таким уж плохим опытом, и это было не только работой, но и развлечением.
Боже мой, как обустроился Канзас! Люди говорили, что долина Солт-Крик вся занята фермами. Железнодорожный маршрут от Ливенворта вниз к реке Канзас в Лоуренсе, конечно же, проходил только через фермы и поселения, а вверх по Канзасу до развилки Смоки-Хилл в Джанкшен-Сити вся страна состояла из ферм, ферм, ферм, перемежающихся поселками и городами.
[340]
Вдоль тропы Смоки-Хилл-Форк было построено несколько новых фортов, защищающих путь железной дороги. Сначала за фортом Райли, который Дэви помнил с тех пор, как его миновали Хи-Хоу, находился форт Харкер, затем должен был появиться форт Хейс, а затем форт Уоллес возле Шеридана.
Поезд отбыл из Ливенворта рано утром; путь до конца пути займет около двадцати пяти часов с остановками для еды. Судя по виду местности между Лоуренсом и Джанкшен-Сити через реку от форта Райли, диких индейцев и буйволов больше не было; но к западу от Джанкшен-Сити все внезапно изменилось; и когда Дэйв проснулся от короткой дремоты, здесь снова были те же старые коричневые равнины, готовые для гонщика быков, дилижанса, бизонов и индейцев.
Поезд был битком набит людьми из Сент-Луиса, Канзас-Сити, Ливенворта, Лоуренса, Топики — все хорошо проводили время. В последней машине были миссис Коди и маленькая дочь Арта. Дэви мельком увидел ее — красивую женщину с горящими темными глазами. Буффало Билл познакомился с ней во время войны в Сент-Луисе, и они были женаты уже два года. Она, маленькая Арта и генерал Кастер были главной достопримечательностью всего поезда.
Поезд был передвижным арсеналом. В передней части машины Дэви стояла стойка с двадцатью пятью казнозарядными винтовками и большим ящиком с патронами.[341] с открытой крышкой. Кондуктор (говорят, что это был старый индейский боец) носил на поясе два револьвера и носил винтовку из машины в машину. Почти каждый мужчина был вооружен каким-нибудь ружьем, а все пассажиры и бригада поезда постоянно высматривали «индейцев» и бизонов. По мере того как поезд с ревом мчался дальше по равнине, его фыркающий, работающий маленький паровоз издал пять коротких свистков. Из окон вдоль ряда вагонов торчали головы. Люди, у которых не было оружия, бросились к стойке с оружием и схватили винтовки и патроны.
«Буффало! Буйвол!»
"Где? Быстрый!"
«Вот они идут!»
"Где? О, я вижу их!»
«Мерси, какие монстры!»
На борту были люди, которые на самом деле никогда не видели буйвола.
«Какие бороды!»
— Это действительно бизоны?
"Стрелять!"
«Кондуктор! Остановите поезд!»
Хлопнуть! Взрыв-взрыв! Хлопнуть! Хлопнуть! Все, кто мог мельком увидеть, высовывали пистолет из окна и стреляли. С поездом мчались два больших быка-бизона; головой вниз, хвостом вверх, пытаясь пересечься перед ним. Дождь из пуль не коснулся их. Один скрещенный; но другой внезапно развернулся на трассе и завел двигатель. Коровник поднял его[342] высоко — Дэви увидел, как его огромная лохматая фигура кувыркается в воздухе, и довольно забавно он тоже выглядел с развевающимися гривой и хвостом. Он приземлился с глухим стуком; люди смеялись так, что забывали снова стрелять допоздна; и, оглядываясь назад, Дэви был рад видеть, как он вскакивает на ноги, встряхивается, смотрит вслед поезду и вызывающе ревет.
Дэйву показалось довольно постыдным перчить бизонов из окон движущегося поезда, который, как он слышал, иногда даже не останавливался, чтобы использовать мясо, а оставлял туши лежать волкам. Вскоре стемнело, так что стрельбы стало немного больше. С остановкой на воду и ужин дальше сквозь тьму грохотал поезд. Пассажиры спали на своих местах — неудобно, но они не возражали. Судя по внешнему виду фортов Харкер и Хейс, которые представляли собой просто бревенчатые хижины с дерновыми крышами, автомобили были лучшим местом.
Пассажиры говорили в основном о буйволах и индейцах (которые боролись с продвижением железной дороги через свои охотничьи угодья) и о схватке между Буффало Биллом Коди и разведчиком Уиллом Комстоком.
Что же касается Уилла Комстока, то люди говорили, что это молодой парень с фигурой юноши и лицом девушки, но что ни один более смелый разведчик никогда не ездил по равнинам. Однако Билли Коди, казалось, имел большинство. После войны он делал отличные записи. Он некоторое время водил по сцене на[343] Сухопутная тропа; потом он женился; и вскоре он снова отправился на разведку в поисках армии на тропе Смоки-Хилл. Он сопровождал генерала Кастера в опасном путешествии из Форт-Харкера, был проводником и курьером из Форт-Хейса, и никто, кроме Дикого Билла (который тоже был разведчиком на этой линии), не считался равным ему.
Почти так же знамениты, как Буффало Билл, его лошадь-бизон Бригам и его ружье Лукреция; на фоне этих троих Билли Комсток, каким бы хорошим он ни был, не слишком выделялся.
Это была веселая экскурсионная толпа: солдаты и штатские, горожане и сельские жители, местные жители и туристы, мужчины, женщины и некоторые дети, все плотно набившиеся в кучу и стремящиеся увидеть рекламируемый «большой матч», который состоится между Буффало Биллом Коди и Уилл Комсток, другой знаменитый разведчик.
Рано утром следы кончились примерно в двадцати милях по эту сторону от Шеридана. И здесь, в открытой степи, собралось поразительное количество повозок, животных и всадников. Место выглядело как открытая земля или место для пикника. Дэви сразу узнал Билли Коди.
С группой армейских офицеров, разведчиков в оленьих шкурах и других всадников Билли сидел на своей лошади у края массы экипажей. Эшелон экскурсантов изрядно вырвался из вагонов, даже вылезая через окна, и бросился к машинам. Дэви продвигался вперед для Билли Коди. Билли[344] оставил свою лошадь, и когда Дэви увидел его в следующий раз, он галантно провожал свою жену и маленькую дочь к армейской машине скорой помощи; когда он вернулся, Дэйв поймал его.
— Привет, Билли.
«Во имя грома! Это имя звучит знакомо, Дэйв! Что ж, я, конечно, рад тебя видеть.
Они взялись за руки. В роли Баффало Билла Билли выглядел старше, чем в роли скаута Коди, даже во время войны. Его лицо еще больше загорело от катания по суровым равнинам днем и ночью, а на твердом подбородке у него была маленькая бородка. Его костюм из дубленой индейской оленьей кожи был украшен бисером и бахромой и сидел на нем идеально. Он тоже был прекрасным мужчиной; каждый его дюйм.
Было мало времени, чтобы обменяться приветствиями или словами. Все было в замешательстве — и день скоро пройдет.
«Иди и побеждай, Билли».
— Держу пари, я буду, Дэйв.
И с этими словами Билли поспешно вернулся к своей лошади, задев множество рук, протянутых, чтобы остановить его на мгновение.
Матч должен был длиться с восьми утра до четырех часов дня, если удастся найти бизонов. Худощавый и подвижный, такой же живописный, как и сам Буффало Билл, генерал Кастер, сидя верхом, громким голосом объявил, что зрители должны следовать за охотниками до тех пор, пока не будет замечено стадо, а затем должны оставаться позади, чтобы не тревожить буйволов, пока стрельба[345] начался. После этого они могут подойти так близко, как захотят.
Буффало Билла и Скаута Комстока увели; за ними ехали всадники, в основном разведчики и армейские офицеры. Из форта Уоллес, недалеко от Шеридана, была отправлена большая группа кавалерийских лошадей для приезжих офицеров, и Дэви (который был почти офицером) был любезно предоставлен одной из них. Так что он был хорошо закреплен. Вслед за всадниками ехали экскурсанты в армейских санитарных машинах, старых каретах, рессорных фургонах и даже повозках — вычищенных и вычищенных издалека и вблизи.
Таким образом, все они пересекли холмистую прерию. Сцена больше, чем когда-либо, напоминала пикник.
В разговоре говорилось, что Буффало Билл ехал верхом на Бригаме, своем любимом бегуне бизонов, и Бригам тоже был неряшливой лошадью для охотника и гонщика. Пистолет Билли был тяжелым, длинноствольным, однозарядным, спрингфилдским армейским орудием пятидесятого калибра с казенной частью.
Уилл Комсток, по-видимому, был намного лучше сложен и лучше вооружен. Его лошадь была сильной, активной, энергичной вороной, а его ружье - магазинным карабином Генри. Сам он казался молодым парнем для начальника разведки в форте Уоллес; лицо у него было гладкое и светлое, глаза круглые голубые, а талия тонкая, как у девушки.
Внезапно Баффало Билл поднял руку; и в этот момент гул возбуждения хлынул из толпы. Было несколько буйволов — там, примерно в миле впереди справа, мирно паслось большое стадо.[346] Буффало Билл, скаут Комсток и еще два всадника умчались прочь, чтобы добраться с наветренной стороны. Двое других всадников были судьями, один сопровождал каждого охотника и следил за ним.
Остальная толпа медленно последовала за ними, чтобы у охотников было достаточно времени, чтобы начать.
Снова и снова подстегивала группа из четырех человек. Они свернули на стадо бизонов; и, разделившись, как бы сговорившись, на пары, ринулись в стадо таким образом — Буффало Билл и его судья справа, разведчик Комсток и его судья слева. Как только первый выстрел эхом разнесся по прерии, раздался крик: «Они внутри! Они внутри!» и дико возбужденные, прямо на поле ворвались нетерпеливые зрители.
Фургоны подпрыгивали и прыгали, лошади и мулы фыркали, женщины кричали, мужчины кричали — и лучше экипированы, чем те другие экскурсанты, верхом на лошадях среди своих армейских друзей Дэви продвигался вперед.
Когда они прибыли, конкурс был в самом разгаре. Разведчик Комсток уехал почти с глаз долой, мчась вперед и стреляя в тыл своей группы. Он оставил за собой след из мертвых бизонов, как будто каждый выстрел был на счету. Однако Буффало Билл был здесь и работал по другой системе. Очевидно, он первым поспешил к голове своей группы и повернул их — до сих пор он заставил их всех бежать по маленькому кругу. Он ехал по внешней стороне легкой галопом на Бригаме и постоянно стрелял, часто[347] не поднимая ружья из-за рога седла.
Линии уздечки Бригама болтались. Он не нуждался в руководстве. Он точно знал, что нужно делать. Он подскочил к буйволу и остался там на мгновение, пока ружье не грянуло «Бац!» Затем, еще до того, как буйвол упал, он перескочил к другому, поставил своего хозяина в хорошую позицию и по выстрелу перешел к следующему!
«Чудесная лошадь! Прекрасная лошадь!» — воскликнул генерал Браун. — Да научите эту лошадь стрелять, и наездник ей не понадобится. Билл мог сидеть и смотреть!»
«Он вместе нянчится с буйволом, и все, что нужно сделать Биллу, — это зарядить и выстрелить. Едва ли ему нужно целиться, — сказал другой офицер.
Вскоре Буффало Билл перестрелял всех буйволов в стае; их было тридцать восемь, мертвых, как гвозди. Когда Билл Комсток вернулся с разбитой лошадью из-за того, что гнался за своей стаей так далеко, как только мог, его рефери сообщил, что по этому счету было двадцать три.
Лошади отдыхали, пока не появился другой табун. Из них Буффало Билл убил восемнадцать с помощью старика Бригама, а Билли Комсток убил четырнадцать. Итак, в полдень счет стоял: Баффало Билл (и Бригам) — пятьдесят шесть; Билли Комстоку всего тридцать семь.
Завтрак был разложен экскурсантами в прерии, и все ели. Считалось, что победил Буффало Билл; Билли Комсток никогда не мог догнать их, даже если бы они обменялись лошадьми!
[348]
После завтрака Буффало Билл вдруг встал и, подойдя к Бригаму, быстро снял с него седло и уздечку.
-- Леди и джентльмены, -- объявил Билли, -- чтобы дать моему другу Комстоку шанс, я закончу свою охоту без седла и уздечки -- и даже тогда держу пари, что убью больше бизонов, чем он.
— О, мистер Коди! Пожалуйста, не надо!» — умоляла одна из женщин-экскурсантов, которая все время нервничала. — Тебе обязательно будет больно.
Баффало Билл улыбнулся и покачал головой.
«Нет ни малейшего повода для беспокойства, — сказал он. «Я ездил по этому пути много раз. Старый Бригам не хуже меня знает, что нужно делать, а иногда и намного лучше.
Едя таким образом без седла и уздечки из следующего стада, Буффало Билл, которого так ловко вел Бригам, легко убил еще тринадцать буйволов. Последнюю он помчался прямо к зрителям и со смехом опрокинул ее почти к их ногам. Соскользнув со своего места без седла, он снял шляпу и поклонился.
"Понимаете?" он сказал.
Разведчик Комсток пришел со счетом только девять.
— Я закончил, — сказал он откровенно. — Сколько всего, Билл?
"Шестьдесят девять."
— Здесь сорок шесть. И пожал стройными плечами. «Ну, Билл, ты просто чудо. Нет[349] другой человек на равнине мог бы это сделать. Леди и джентльмены, — крикнул он, — трижды ура Буффало Биллу Коди, мальчишке-экстра, наезднику детского экспресса, чемпиону по охоте на бизонов и лучшему человеку, который когда-либо ездил по равнинам.
Экскурсионный поезд вернулся той ночью, и Дэви вернулся с ним. Но Баффало Билл остался на равнинах, выискивая армию против индейцев. Дэви следил за ним, потому что имя «Баффало Билла», курьера и проводника, постоянно фигурировало в газетах. Когда в июне 1869 года Дэви окончил Военную академию и вскоре был направлен в Пятый кавалерийский полк в Небраске, генерал Фил Шеридан назначил Баффало Билла начальником разведки для службы в нем.
Этой весной Union Pacific Railway встретилась с Central Pacific Railway в Юте, и пути соединились. Наконец, Сухопутная тропа была проложена железными рельсами; но предстояло еще много работы, чтобы сделать равнины безопасными для поселенца, его дома, его церкви и школы; и помогая в этом, Дэйв и Баффало Билл часто ездили верхом вместе, мужчина и мужчина.