Накануне мартовского юбилея

В этой земле только пепел и кости.
Много ли хлеба взойдёт на костях,
На необъятном российском погосте,
Где, словно ветер, беснуется страх?

Сколько несчастных поломанных судеб
И продырявленных пулями лбов!
Только палач до сих пор неподсуден,
Ставший одним из советских божков.

У вертухаев порода особа,
Слава их тянется множество лет.
Зрит на опричную силищу в оба
С прищуром хитрым Иудин портрет.

Семьдесят вёсен с поры пролетело,
Что подвела людоедский итог.
Тлеет под плитами бренное тело,
Извергу черти намерили срок.

Но для потомственных красных вампиров
Снова взошла над страною звезда, -
Время настало лихих конвоиров,
Кровопусканья назрела страда.

Ходят вдоль трактов забытые тени,
Души взывают к отмщению, но
В ад никогда не сотрутся ступени, -
Ныне живущим, увы, всё равно.

Алых гвоздик на могилу убийцы
Вновь вороха набросают рабы…
Страшно, темно в человечьем зверинце,-
Новые с запада едут гробы.

Доблестью здесь называется травля,
Счастьем - подачка, удачей – грабёж.
Счёт за могилы ещё не предъявлен,
Но навсегда не удержится ложь,

И посрамится чудовищный морок,
Что завещал сухорукий упырь,
И в самом центре великих задворок
Не мавзолей, а святой монастырь

Встанет над горем убитой Державы,
Дабы отпела звенящая медь
Вволю хлебнувших советской отравы,
Чтоб за бесславье своё умереть.