глава 18

   
    С выводами агронома Стрепетова нельзя было не согласиться. Председатель колхоза о том неоднократно докладывал районному руководству. Но там его не услышали.  Хотя и поступило от него предложение. что целесообразнее было бы его колхозу уйти в сторону животноводства, нежели аграрную. На это были все задатки. И, несомненно, государство от этого было бы только больше пользы.
    Председателя колхоза «Рассвет» поставили на место. За неисполнение правительственной директивы пригрозили  отобрать партийный билет и лишить звания коммуниста.
    Было о чём подумать старому председателю колхоза. А тут ещё второй год подряд не урожай, - язви его!
    Теперь вот настала очередь держать ответ Николаю Шевченко.
    Председатель совета народных депутатов Благовещенского района, Вознюк Анатолий Ерофеевич, выслушал доводы Шевченко. Встал из-за стола. Заходил по кабинету. Сказал:
   -Я всё понимаю. А сделать ничего не могу. Решение принято. И принято не мной. Первый секретарь райкома партии уже отчитался о проделанной работе в краевой комитет партии. Дело сделано. Осталось его только выполнить.
    Николай Шевченко хотел было открыть рот и выразить свой протест. Вознюк перехватил его взгляд. Сказал твёрдо:
   -И никаких возражений. Согласен ты, или не согласен с мнением первого секретаря, это твоё личное дело. Но замечу, твоего мнения здесь никто не спрашивает. Так что выбора у тебя другого уже и нет. И с тобой, или без тебя, а решение партии будет всё же выполнено. И потом, колхоз «Рассвет», если не в этом году, так в следующем году обязательно прекратит своё существование. Станет совхозом. Подумай об этом.

   (( Пишу повесть, во множестве выдуманную мною.
    Но, мне кажется, что я ни сам всё это выдумал А кто-то меня на это вразумил. Взял меня за руку и целенаправленно окунул в прошлое, уже как очевидца.))

    К утру метель утихомирилась. Потянуло на мороз. Дед Никифор накинул полушубок. Вышел на улицу. У него всю ночь болели в суставах ноги. Злая непогода всегда отражалась на его самочувствии. Он не спал. Ворочался. Еле  дождался утра.
    На улице закурил. Его внимание привлекла лошадь, запряжённая в сани. Она стояла у дома её дочери. Лошадь он признал. Это была лошадь Николая Шевченко. В голове мелькнула мысль, - мол с чего бы это так? Деду Никифору было известно, что его дочь вновь начала встречаться с бывшим своим мужем. И он был живым очевидцем их встреч. Но что бы на всю ночь? - Такого прежде не было.
    В эту пору Надежда уже  топила печь. Хлопотала по дому. Она рано вставала, ни свет, ни заря. Надо было накормить малыша и наготовить ему уды на весь день. Когда она уходила на ферму сына относила с наготовленной едой к нему в дом.  Там было за ним кому присмотреть.   Но почему-то из трубы дым не шёл.  Вместо этого в дымоходе торчал клок соломы.
    Почувствовав недоброе, дед Никифор бросил в снег цигарку. Быстрым шагом проследовал в дом дочери. На кровати лежала его дочь. Рядом Николай Шевченко. Их лица были жёлтыми.
    Дед Никифор наклонился над дочерью. Потряс её за плечи. Она ничем не ответила. Продолжала мирно спать. Только не дышала. Не дышал и Николай Шевченко.
    Дед Никифор осенил себя крестом. Он не ожидал такой развязки. До его сознания дошло,- его дочь и Николай Шевченко, - угорели. И клок соломы торчащий из трубы был тому виной.
    На печи послышался шорох. Дед откинул занавеску. На него уставилось два карих глаза. Внук Вовка увидел деда потянул к нему свои ручонки. Внук был жив. Дед Никифор дрожащими руками стащил его с лежанки. Спрятал  под полу  своего полушубка. Отнёс к себе домой.
    В доме деда, почувствовав неладное, внук изошелся на крик. Дед Никифор пожевал хлеба. Завернул его в  чистую тряпицу. Сунул внуку в рот. Тот угощения деда на этот раз не принял. Выплюнул изо рта.  Вновь изошёлся на крик
    Дед Никифор сказал:
   -Это  он так по мамке с папкой кричит.
   -Как это? – сплеснула руками Марфа Петровна,
   -Угорела этой ночью его мамка. И папка его угорел
    Галина и Марфа Петровна  застыли по среди хаты как вкопанные.  Затем, придя в себя, закрестились. В один голос запричитали.  Новость, что принёс дед Никифор их сильно озадачила. На божий свет они ещё не выходили. Не было надобности. Сухой кизяк лежал стопкой в сенцах. Было чем растопит печь
    Дед Никифор повернулся в сторону Галины. Сказал:
   -Теперь ты будешь внуку мамкой. Береги его.
    Сказал так, схватился рукой за сердце. Сел на лавку. Ноги ему перестали служить. Перед его глазами вновь всплыла картина гибели дочери. Внука спасла высокая печь. Угарный газ туда не добрался. А спал бы в люльке. и его бы не стало.