Глава 17. Рабочие будни

3 сентября я прошел стажировку в Сабвее и в этот же день меня приняли на работу. При оформлении я не соврал, сказав, что с документами у меня все в порядке, правда не стал уточнять, что через два дня срок РВУ истечет и я стану нелегалом. Да и какая разница, что с моими документами, если, по сабвейской традиции, официально никто оформлять меня не собирался?
Условия предложили неплохие, хотя я бы тогда согласился работать просто за ночлег и миску супа, только не горохового. В питание нельзя было брать различные комбо, как на Сахалине, но выбор сандвича на обед ограничивался только меню.
Зарплата новичка составляла 100 рублей в час, а опытного сотрудника – 110. Меня же сразу назначили старшим смены со ставкой 120 рублей – всё-таки не зря я на собеседовании в красках описал сахалинские очереди и предъявил свой диплом Сандвич-артиста. Кроме почасовой ставки в зарплату ничего не входило – ни бонусов, ни процентов от продажи допов. Но это также означало отсутствие плана дополнительных продаж, который был придуман, чтобы усложнять работу за юнитом.
Трудились в Мурманске по графику 2/2 с 9:30 до 22:30, что после Сахалина казалось мне разновидностью каникул.

Всего на точке работало семь человек – управляющая, две уборщицы, а также две команды из обычного сотрудника и старшего смены. Была ещё директриса, которая изредка проверяла как дела в ресторане. Появлялась она редко, но хотелось бы, чтобы не появлялась вообще, потому что с хорошими вестями она не приходила.
Во время стажировки я познакомился с Мариной – красивой девушкой, обладающей манерами страшного мужика. При желании она бы могла сыграть обе главные роли в спектакле Красавица и Чудовище. Девушка проживала в самом криминальном районе Мурманска – Росте и это не могло не оставить следа на ее характере. Марина отдала Сабвею больше года жизни и постепенно заполнила ресторан своими людьми, из обычного сотрудника фастфуда превратившись в серого кардинала заведения. Работать с девушкой было приятно, потому что наравне с силой характера и решительностью, была в ней какая-то глубокая человечность и добродетельность. Но я с ней почти не пересекался, потому что она была старшей на своей смене, а мне предстояло стать старшим на своей.

Вместе с Мариной работала ее лучшая подруга – Лиля. И работали бы они вместе ещё долго, если бы Лиле не пришлось один день провести со мной. Я всего вторую неделю был старшим смены, когда столкнулся с Марининой подругой. Девушка никак не хотела признавать моего старшинства, мотивируя это тем, что она здесь уже полгода, а я не отработал и месяца. Мелкие перепалки выросли в локальный производственный саботаж и в результате мы не успели вовремя сделать хлеб. Как назло, в обед явилось неожиданно много народу и мы остались без хлеба, словно жертвы утиного разбоя. Ситуация не была катастрофической – минут через десять была бы готова следующая партия и люди не были против немного подождать, чтобы получить сандвич на свежевыпеченном хлебе. Но ещё больше назло, чем просто "как назло", среди посетителей оказался собственник бизнеса. Тут же полетел звоночек директрисе, а от нее – управляющей и она уже сообщила мне с напарницей, что нам срезают ставки до 100 рублей в час и штрафуют. Перед лицом настоящей угрозы наши разногласия стали до смешного незначительными и мы помирились. Лиля терпеть такое отношение не стала и тем же днём написала заявление на увольнение, но я не мог себе позволить этой роскоши и единственным плюсом стало заступничество управляющей, которая удержала мою почасовку на 110 рублях.

Человеком, с которым я дольше всего проработал в Мурманске, был Толик – друг детства и сосед Марины. На Сахалине я влился в коллектив практически мгновенно, потому что там некогда было выяснять отношения – надо было противостоять очередям голодных клиентов. В Мурманске же времени хватало на всё. Первая моя настоящая рабочая смена выпала именно с Толиком и весь день я противостоял не покупателям сандвичей, а пассивной агрессии напарника. Хорошо, что такой холодный прием не был слишком долгим, а то в Мурманске раньше времени началась бы зима. Сработался я с парнем довольно быстро, а когда через пару месяцев выяснилось, что он тоже смотрит аниме – мы почти что подружились.
Всё-таки, аниме – это довольно надёжный способ сблизиться с человеком, разделяющим твой интерес. Но имеются риски. Ведь признаться, что смотришь аниме – это все равно что прийти в паспортный стол и сменить свое имя на "неудачник". Социум такого не прощает и если открыться не перед тем человеком, придется специально щурить глаза, чтобы рассмотреть свой авторитет в коллективе.
Нагрузка в мурманском Сабвее была в несколько раз меньше, чем на Сахалине и часто можно было просто посидеть и поговорить. Зимой, после новогодних праздников посетителей стало совсем немного и мы с Толиком даже пытались смотреть кино, но ничего не получилось. В любое другое время легко можно было просидеть целый час без дела, но стоило запустить фильм – люди появлялись каждые пять минут. Больше мы не рисковали идти против закона подлости и смирились с тем, что на работе – либо работать, либо скучать.

На смену Лиле нужно было найти нового сотрудника, потому у нас был период учащенной смены лиц на кухне. Некоторые люди не способны осознать своей ошибки, пока на них не накричишь, но я не был настолько уверен в себе, чтобы повышать голос на других. Потому для искупления какого-то значимого косяка я накладывал на новичков епитимью. Например, давал задание пересчитать зубочистки на еженедельной инвентаризации или мог отсчитать из кассы 100 рублей по одной копейке и отправить с этими деньгами в соседний магазин за чаем.
Однако упивался властью над людьми я не долго. Вскоре Марина привела в ресторан очередную девушку с Росты и обучила ее под себя. Процент марининых людей в Сабвее не уменьшился.

В ноябре я оставил коммуналку и переехал в общежитие семейного типа. Это было лучшее жилье, что я имел в России – 12 квадратных метров раздолья плюс личный санузел. И никаких соседей. Никто не стучится ночью в дверь, никто не просит сто рублей, никакие пьяные тела не загораживают проход в общем коридоре и никто не объявляет вендетту дону Фаянсовому трону. Мой путь от работы к шестиэтажному зданию общежития прорезал железнодорожный переход, где вечером часто замирали грузовые составы. Впервые встретившись с перекрытыми путями я честно ждал минут двадцать, пока они не освободятся естественным путем. А в другой раз, местный мужчина при мне спокойно поднялся по металлической лестнице на переходную площадку с торца вагона и оказался по ту сторону состава. Ох, как же мне понравилось пользоваться переходными площадками. Каждый раз это превращалось для меня в небольшое приключение. В какой-то момент я попробовал подняться по металлической лесенке на тронувшийся состав и почувствовал себя грабителем поездов с Дикого Запада. Жалко, по ту сторону железнодорожного перехода меня не ждал салун, да и нигде особо никто не ждал. Однажды я начал подниматься на площадку вагона на скорости большей, чем обычно. Железнодорожный состав ускорялся с каждой секундой, настойчиво увлекая меня на ночную прогулку. Однако я уже имел планы на вечер и не был готов к новым отношениям. Поэтому поступил как джентльмен – прыгнул в снег. Мгновенно ноги мои по колено зафиксировались в сугробе, но остальное тело продолжило познавать первый закон Ньютона и я чуть не согнулся в незапланированную анатомией сторону. После этого случая меня уже не забавляли переходные площадки вагонов.

Но поезд был не единственным, кто хотел со мной прогуляться. В Мурманске меня сильнее всего тревожило два вопроса: когда будет северное сияние и почему меня принимают за девушку? Со мной неоднократно пытались познакомиться местные парни на улицах города. И это можно было с трудом объяснить красной курткой с глубоким капюшоном. Но объяснить, почему некоторые посетители Сабвея ко мне обращаются "девушка", я не мог. При том, что стрижку я носил короткую, брился не каждый день и на рубашке носил бэйдж с мужским именем. Ни до Мурманска, ни после, мне с таким отношением сталкиваться не приходилось. Кто-то может подумать, что на севере не очень разборчивые мужчины, раз я составил конкуренцию их женщинам. Но мне приятнее считать, что все дело в моем очаровании.
Другими особенностями местных жителей можно отметить скорость речи и цвет кожи. Только в Мурманске я чувствовал, что разговариваю слишком быстро и имею недостаточно белую кожу. Даже странно, что на севере меня принимали за девушку, а не за рэпера.

Пиком моей карьеры в фастфуде стал момент, когда мне выдали черную рубашку. Ещё в Екатеринбурге я стремился к этому и только в третьем по счету Сабвее официально стал старшим смены со всеми атрибутами менеджера.
Однажды я сфотографировался на рабочем месте, а затем пропустил фото через редактор и получил отвратительно милое изображение. Приближался день святого Валентина и мне захотелось испортить кому-нибудь настроение, чтобы чужая злость согрела одинокое сердце. Вдохновившись имеющейся фоткой я составил объявление, которое должно было вывести из равновесия как можно больше людей, пытающихся знакомиться в интернете.
Текст был следующим:
"Дарова, я не хочу встречать день святого Валентина в одиночестве. Поэтому решил найти себе тёлочку.
Обо мне: 28 лет, по гороскопу – рак. Работаю в фастфуде старшим смены. Могу сводить тебя в Мак или в кино, но лучше в парк.
О тебе: любишь аниме и мемы, грудь больше второго размера.
Добро пожаловать в личные сообщения. Я очень интересный и не такой как все – не пожалеешь."

Несколько дней после публикации объявления я собирал щедрый урожай негатива. Ведь по сравнению с предполагаемым автором, каждый видел себя успешным и умным человеком, о чем многие и спешили сообщить в комментариях. Я специально подставился под удар и получил множество однотипных замечаний и грубых шуток в качестве награды за проделанную творческую работу. Однако, реального масштаба моего успеха предсказать было невозможно. Вскоре после праздника, мне пришло несколько сообщений, что меня показали в Камеди Клабе, популярном юмористическом шоу на федеральном телеканале. Я подумал, что каким-то образом прославились мои песни, но в программе шоу не смог найти на себя ссылок и решил, что надо мной просто подшутили. Только через год мне снова написали про мнимую популярность, но на этот раз указали конкретный выпуск программы. Оказалось, что один из резидентов Камеди Клаба решил выводить на экран проектора и публично высмеивать чужие попытки познакомиться и среди прочих, выбрал мое объявление. Лично меня огорчило два момента: во-первых, комик изменил одну букву в моей фамилии, лишив меня заслуженной славы авторства, а во-вторых, он даже не придумал ничего интересного и просто произнес несколько банальных фраз поверх моей шутки, приняв ее за обычную глупость.
И всё-таки то, что Камеди Клаб украл мою шутку и она прозвучала на федеральном телевидении, было успехом. Моим самым значительным успехом в шоу-бизнесе.

Рабочие будни текли размеренно и с графиком 2/2 я не успевал уставать. Потому что на первой смене я был бодрым после выходных, а на второй – бодрым от того, что скоро выходной. Иногда заходили странные люди, приезжала проверяющая из Петербурга или мы с Толиком и управляющей сами придумывали какое-то развлечение, но в целом дни были своими собственными копиями и ничем не выделялись из серой массы. Если бы работа в Сабвее была напитком – это был бы стакан теплой воды в жаркий день.
Но спокойно допить свою воду и отправиться дальше по Маршруту мне не дали. Ложкой соли в стакане затянувшейся метафоры стал праздник 8 марта. Перед Международным женским днём мы с Толиком поменялись сменами с Мариной и ее напарницей, чтобы девушки могли отдохнуть. Также в этот день не работала управляющая и на смене было три человека – я, Толик и уборщица. Мне это показалось не совсем справедливым и я сказал женщине, которая не получила выходного, что вечером сам помою полы, а она может идти домой прямо сейчас. Посетителей в тот день было мало и я, словно срок годности на упаковке соли – держал все под контролем. Однако от прилавка весь зал не просматривался и именно на том столе, который мне не был виден кто-то оставил поднос и скомканные салфетки. Конечно же директриса решила проверить работу заведения в самый неподходящий момент и потребовала, чтобы уборщица вышла в зал. Я сказал, что сейчас все уберу самостоятельно, но властную женщину это не устроило. В итоге уборщица смогла отдохнуть всего пару часов, прежде чем ее обратно вызвали на работу. К тому же ей выписали 1000 рублей штрафа, которые я отдал женщине из своих денег. Ну а мое самоуправство возмутило директрису и вскоре мне пришлось покинуть Сабвей по собственному желанию, вразрез с собственными ожиданиями.