Мечтай

Были дни, когда она была счастлива. Да какой там дни — годы.

В школе, чтобы спровоцировать её на хихикание, однокласснику за соседней партой достаточно было пририсовать какому-нибудь супер-известному писателю или учёному усишки. И каждый раз, когда он поднимал учебник с портретом и нанесёнными на него «авторскими правками», она тут же закрывала себе ладошкой рот, чтобы ни в коем случае никто не расслышал, как ей сейчас здорово - неприлично это в школе счастье напоказ выставлять.

Во времена университета стоило лектору случайно оговориться, и она тут же сотрясалась от такого неудержимого хохота, за который выгоняют из аудитории, но как-то не очень охотно — уж больно он заразительный.

Ну а когда встретила любовь всей своей жизни — что началось! Весь её солнечный потенциал раскрылся настолько, что было ощущение, как будто её в принципе никто не научил сдерживать улыбку: смотрела на него — умилялась, он дурачился — мгновенно подхватывала его баловство, шутил — она тут же награждала его своим смехом, попадал в неловкую ситуацию — расплывалась в удовольствии.

И вот сейчас...что это было? Усталость от жизни — точно нет. Её она любила так, как, может быть, никто бы и не рискнул. Возраст? Десять лет в браке? Размолвки на работе? Всё это было каким-то неубедительным: рядовые, рабочие трудности. Что ж не так-то? Что упустилось, потерялось и ушло из сердца? Как будто бы даже и прогулка эта не в радость. А в ушах такие любимые латиноамериканские мотивы, но в пляс не тянет. Вообще никуда не тянет: ни к друзьям, ни к родным, ни домой, ни даже...а куда обычно тянет людей, которых никуда не тянет?

Резкое трение шин о тонкий, но такой непредсказуемый лёд вынудило её в секунду вернуться в «здесь и сейчас». «Ну вот и всё» подумала она и сильно, до боли в веках, зажмурила глаза. «И почему сейчас? Я так хотела умереть счастливой. И точно не в тридцать».

Очнулась она от едва заметного прикосновения к волосам. Она подняла голову и заметила, что пока сидела в позе Алёнушки, намочила своими слезами всё лицо и руки. Она огляделась: всё было каким-то даже не белым...скорей бесцветным, да! Как ещё не загрунтованный холст, но только прозрачный и совсем не готовый к прикосновениям кистях в красках.

-Куку! - услышала она знакомый, но довольно неприятный конкретно для её слуха звук.

«Будто голосовое сама себе отправила» - подумала она и ухмыльнулась.

-Я здесь! - раздался он снова.

Она присмотрелась и разглядела прямо перед собой девочку. Хорошенькую такую, в светлой юбочке, цветочками в волосах и ужасно солнечной улыбкой.

-Не узнаёшь меня, да? - продолжила малышка.

Она неуверенно покачала головой: она точно знала этого ребёнка, только никак не могла вспомнить — где же они встречались.

Девочка подошла поближе и показала ей правую ладонь: между средним и безымянным пальцем торчала вспаханная ярко-красная борозда из свежеобретённого шрама. Она не могла оторвать взгляд.

-Уродство, правда? - сказала незнакомка

-Красота в несовершенстве — прошептала она и погладила рану, которая никогда не исчезнет. - Ну привет, я!

-Узнала наконец! - обрадовалась девочка и от всей души, в полный голос захохотала. Она не смогла сдержать ответной реакции.

Они болтали. Девочка слушала о её жизни, а она — о себе. Им было здорово — как будто и не расставались.

Когда повисла небольшая пауза, спровоцированная общими воспоминаниями, она огляделась: прозрачного холста как и не бывало. Рядом стоял дом, прямо из окон которого росли пальмы и ели, по небу скакали антилопы, а огромные бабочки охраняли волчьи логова, в которых взрослели славные щенки, с детства привыкшие дружить с зайцами.

-Я помню! Я рисовала! - в восхищении взвизгнула она.

А девочка указала ей взглядом на кусочек холста, который так и остался незаполненным.

-Что же случилось, милая? - спросила она у девочки.

-Ты кое-что потеряла — ответила та и положила ей прямо в руки что-то воздушное и очень приятное пахнущее.

Она пригляделась — облачко. Ей захотелось поднять его над головой: почему-то она была уверена, что если сделать так, из него обязательно посыпется снег. Она не ошиблась, только вместо снежинок из пушистой ваты начали выпрыгивать ромашки и, дотрагиваясь до её одежды, оставались на ней красивым акварельным рисунком.

-Вот вы где! - просмеялась она и закрыла веки, чтобы полностью погрузиться в ромашковое настроение.

Она открыла глаза, когда почувствовала лёгкое прикосновение к своей ноге. Она слышала кругом крики «ты что, ошалел!», «чуть девку не задавил» вперемешку с «простите, проклятая дорога», «мы сами испугались», но главное, что она поняла: она жива. Она засмеялась так звонко, что все прохожие вынуждены были остановиться и решить, что девушке нужна психологическая помощь и причём — срочно. Но чем дольше они на неё смотрели, тем сложней им было справиться с глазами, которые так и норовили склонить губы к улыбке.

Она обняла водителя и пожелала удачи на дороге, дотронулась до каждого, мимо кого проходила когда возвращалась на свой путь, которым шла куда-то, кажется в сторону дома, а напоследок крикнула: «Я умру счастливой!»

Все не на шутку перепугались, но к счастью она добавила «И точно не сегодня».

Она буквально летела по тротуару, окрылённая тем, что ей вернули то, что она потеряла. Она будет беречь облако с ромашками — без него всё теряет смысл.