Аллея. Глава 4

Дениса не оставляли мысли о совпадении апрельского скрининга девушки и тёти; он желал знать, кем были эти Персик и Чернявая. Он лежал на кровати в своей комнате, затем ходил к окну и обратно на кровать, выходил в гостиную, на крыльцо и обратно в комнату. Наконец остановился у письменного стола, перебирая мысли, отодвинул стул, сел, разложив локти на столешнице. Как учил когда-то в школе заданное стихотворение, начал рассуждать вслух:
— Чернявая… Он пришёл сам. Ёрики далеко не ходят, а если идут, то по инерции к месту, где последний раз кормили или ели. Значит, в нашем районе. Ну не в гости же шёл? Всё равно кто-то подобрал бы. Он наверняка из соседних домов. А Персик? Алекс сказал, что подобрал сменщик, а значит, тоже из нашего района. Как вариант — мог быть с Абрикосовой улицы (с фантазией у инспекторов — не очень). А как искать родственников, чтобы поговорить «с глазу на глаз» — без гаджетов? Не будешь ведь по домам ходить! — Лицо Дениса озарилось улыбкой от найденного решения: — Чат районный или уличный — «Потеряшка». Наверняка объявления остались. Его ведь разместили позавчера вечером или вчера утром, а если нет, то остались ответы и сочувствия — сердобольных хватает. Вот и ладушки!

Денис оторвал от рулона миллиметровку длиной в полметра, из стакана вынул карандаш и от руки расчертил десять колонок, а над каждой надписал название улицы в его районе: — Абрикосовая, Вишнёвая, Ореховая, Сиреневая,… «Система, во всём нужна система», — бормотал Денис, расчерчивая столбцы и строки. Закончив таблицу, он скрупулёзно прочитывал сообщения в уличном чате. Все подозрительные сообщения вносил в свою таблицу. Действительно, в чате первой, Абрикосовой улицы, нашёл:
— 22:30. Кто видел Таню? Утром ушла, на сообщения не отвечает. Напишите — Скворцовым, ник — «Птичка». — Вот, наверняка она. Сменщик за полчаса до конца смены подобрал и, лентяй, оставил ёрика Алексу. Денис выписал и жирно обвёл: «Скворцова Татьяна, Абрикосовая — Персик». Странички Тани Скворцовой в городской соцсети уже не было — «error».

Денис внимательно читал уличные чаты своего Паркового района. Вот добрался до Ягодной улицы; это была последняя улица в списке, но, как ни странно, ближайшая по перекрёстку к его дому. «Вот дурак, искал по алфавиту, а надо по отдалённости от дома». Вот он заметил переписку:
— 20:45. Елизавета утром ушла в парк и не вернулась. Ищем, кто видел — отпишитесь Лисиным. — Вот ещё один ёрик — «Лиза Лисина, Ягодная». Лиза — Лиза — Лиза… Так, она закончила старшую школу в прошлом году, и Тоня её знает.
— Кого Тоня знает? — в дверях комнаты стояла Тоня. Денис оглянулся; оказывается, он всё своё «расследование» проговаривал вслух, а Тоня какое-то время его слушала.
— Тонь, ты как тучка в жару — бесшумно и вовремя, — смущённо проговорил Денис.
— Так, кого я знаю?
— Лизу Лисину с Ягодной улицы. Она садилась в школьный автобус на следующей остановке, ты с ней здоровалась и часто общалась. Правда, это было два года назад.
— Почему два года назад? Я последний раз её видела на прошлой неделе в скейтпарке, и мы вместе катались на роликах, а ты тесты сдавал в «Марисе».

Денис подумал, как бы спросить у Тони про Лизу; ему не хотелось втягивать её в свои умозаключения. Тоня заполнила паузу вопросом:
— Я слышала, о чём ты говорил утром с папой, но причём здесь Лиза?
— Я подозреваю, что Лиза — наш новый ёрик, которого регистрировал Алекс позавчера. Меня смущает, что за три дня в нашем районе появилось четыре ёрика, и все… как сказал Алекс — дамы. И вот из этих четверых двое уже точно проходили диспансеризацию в апреле, причём данных этих ёриков в сети нет. Ты понимаешь, к чему я…? — Денис вопросительно посмотрел на Тоню и продолжил: — Если все четверо будут с апрельским скринингом, значит, есть система, и, следовательно, в системе всегда можно найти причину и следствие. Понимаешь? — Денис говорил и не отводил взгляда от лица своей девушки. Тоня кивала головой в такт словам, затем — пауза — и спросила:
— Тебе нужно узнать, когда у Лизы Лисиной был последний скрининг? Посмотри в «Марисовском» планшете. Её адрес: Ягодная, 20. Её «ID» сейчас найду.
Она достала свой смартфон и, видно, искала старую приватную переписку в чате. Денис развернул оранжевый планшет и вносил данные Лизы, но красная графа требовала «ID».
— Вот номер, — Тоня протянула свой смартфон к лицу Дениса, чтобы он внёс номер в планшет.
— Ну вот, смотри: ёрик — адрес содержания — отсутствует, скрининг — данных нет. Видишь? Такое только с теми, кто дама и зарегистрирован в ближайшие дни — сказал Денис и взглянул на Тоню. Она продолжала копаться в своём смартфоне; казалось, что она совсем не слушала Дениса, но вдруг оторвалась от гаджета и восторженно, как будто нашла то, что долго искала, произнесла:
— Апрель, точно апрель! Лиза жаловалась подружкам, ей пришло сообщение, что её диспансеризация на месяц раньше, чем плановая, а плановая — май. Вот, смотри! — и Тоня снова протянула свой смартфон Денису.
— Тонечка, ты умница! — Лицо Дениса сияло от того, что он лицезрел это чудо — чудо человека, который способен удивлять в таких мелочах, а именно: слушать, читать и, если надо, писать одновременно.
— Да ладно тебе. Ты говорил о ещё одном ёрике? — спросила Тоня.
— Этот ещё один… Персик — Татьяна Скворцова — с Абрикосовой улицы. Сейчас точный адрес найду. — Денис уткнулся взглядом в свой лист миллиметровки, нашёл адрес: — Абрикосовая, 10. Но возраст и, тем более, данных о скрининге нет. Так что как-то вот так. — Он посмотрел на Тоню.
— Денчик, если ты накручиваешь себе в голове всякие схемы, а на самом деле это всего лишь совпадения, и вообще мы здесь целое расследование устроили, как в старых детективах… Это наше дело? На это есть инспекция. — Тоня уставилась взглядом в лицо Дениса и продолжила: — Инспектора после смен сдают отчёты, отправляют данные о регистрациях ёриков, работе боксов и много всего. Если что не так, то наверняка принимаются меры.
— Меры будут приниматься, если происходит случайно, а если специально? Я не думаю, что данные пропадают из сети сами по себе. Если в одном районе в течение трёх дней одни женщины-ёрики, которые проходили скрининг в одно время — это случайность? Посмотри: две девушки и взрослая женщина — что их может объединять? — Денис замолчал, рассматривая лицо Тони, продолжил: — Вот то-то же, очень мало данных. Если бы ещё два-три случая, то можно легко систематизировать и сделать вывод, кому и зачем это нужно. Но сейчас я знаю точно, что признаков девиантного поведения у Риты, Лизы и Сони — у троих — не было. А четвёртый — Персик — мог бы подтвердить или опровергнуть это.

Тоня слушала и, когда Денис замолчал, спросила:
— А что дальше? Если Персик тоже в апреле и тоже не девиант, что дальше?
— А дальше я разложу все случаи и буду искать общие параметры для всех. Известно, что ёрик — это следствие девиантности. Тогда, вероятно, что у них есть отклонения от нормы. Есть ли у женщин какие-то отклонения? Тоня, тебе лучше знать, ты женщина, не я. — Дениса прервал вибрирующий служебный планшет. Он прочёл вслух высветившееся на экране сообщение: «Вызов в инспекцию – служебный авто – 20 мин». — Вот, «Марис» знает всё. И чего им надо?

Тоня явно заволновалась:
— Если у женщин и есть отклонения, то в первую очередь — это интуиция. А этот вызов неспроста.
— Конечно, неспроста. Я ведь пользовался планшетом для неслужебных дел, поэтому неспроста, — встревожился Денис, хотя всем видом показывал Тоне своё спокойствие.
— Тоня, тебе не кажется, что мы уж как-то легко переживаем, когда теряем близких? А впрочем, я зря тебя спрашиваю… Но вспомни, как заволновался твой папа, когда я спросил о твоей маме — он побежал проверять её скрининг. Как ты думаешь, он спроста или неспроста так переживает за вас? Алекс меня спрашивал о моей эмпатии, а у самого, наверняка, зашкаливает.
Тоня широко раскрыла глаза вместо ответа. Денис продолжил:
— Вот сейчас мы с тобой обсуждаем знакомых нам людей: мою родную, единственную и любимую тётю, твою приятельницу и просто девочку-подростка. Мы говорим о них как о цветах с клумбы Нины Павловны, как не о людях. Разве должно быть так, чтобы человек быстро забывал и не плакал о человеке? Так не должно быть! Я согласен с Ниной Павловной, что девианты мешают, но Софи, Рита и Лиза не «бродяги, ищущие приключений». Они чьи-то любимые, родные, а про них забыли на следующий день. Мы знаем, что ёриков усыпляют и утилизируют. Я закрываю глаза и представляю, что Соню утилизируют, как мусорный пакет. Разве я могу не плакать? Почему я должен скрывать своё горе? Меня об этом никто не просит, но я упорно притворяюсь, что всё хорошо, что она просто ёрик. — У Дениса проступили слёзы; он не смог сдержать перед Тоней свою эмоцию, своё горе, которое варилось в груди и выплеснулось, как кипяток из-под крышки кастрюли, в виде слёз. Тоня обняла Дениса, обхватив обеими руками его шею, и прижалась к его груди так сильно, что могла чувствовать каждый удар его сердца.

На столе завибрировал планшет и высветилось сообщение: «Вызов в инспекцию – служебный авто – 5 мин». Денис и Тоня стояли, как одна скульптура.
— Тонь, мне нужно собраться, я поеду.
— Да, конечно, — девушка разжала руки и сделала шаг назад; у неё на глазах тоже были слёзы, она мило пошмыгивала носиком. Денис достал из шкафа свежую рубашку и, надевая её, попросил:
— Тоня! Ани нет, когда она придёт, ты ей скажи, что я уехал в инспекцию по работе. Я писать не буду, вдруг не так поймёт. Хорошо?
— Конечно, скажу. Но ты сам сообщи, как там и что. Я ведь тоже человек, волнуюсь, — Тоня улыбнулась, и на её улыбку улыбкой отреагировал Денис. Он обнял и поцеловал Тоню:
— Всё, я побежал.
На улице его ждало служебное микро-авто «Мариса».