Эро-байки часть шестая

Ну вот скажите, за что все любили Пашку Погудского?
Высокий увалень, родом из глухого сибирского леспромхоза, он был далеко не красавцем, хотя и уродом его нельзя было назвать.
На простецком открытом лице вечно играла глупая ухмылка деревенского простака , синие глаза напоминали какие то мутные блюдца, хотя конечно «по жизни» Пашка был совсем не дурак. Сам, без всякого «блата» поступил в институт и учился конечно, не ахти как, но тем не менее исправно переходил с курса на курс.
А ещё у Пашки была масса разносторонних талантов.
Прежде всего то, что он отлично играл на баяне или аккордеоне и красиво пел своим раскатистым баритоном с хрипотцой.
А ещё он мог во время футбольной игры в хоккейной коробке, разогнавшись и не в силах остановиться, просто перепрыгнуть хоккейные ворота.
Не «дурак» выпить и хорошо поесть, он никогда сильно не пьянел и вечно был голодным.
Наверняка его можно было бы считать «первым парнем на деревне», но кажется весь леспромхоз вздохнул с облегчением, когда Пашка уехал учиться в город.
У него был редкостный талант «вляпываться» в разные истории.
То он решил вступиться за женщину, на которую кричал какой то мужик и в результате мужик ударил Пашку и тот ответил ему так, что мужик рухнул на тротуар, а женщина бросилась к упавшему  оказывать первую помощь.
Оказывается, что это муж с женой «выясняли» семейные отношения.
То выломал дверь в женскую душевую, когда там мылись девушки.
Ему, видите ли, показалось, что там «какая то авария и девчонки не могут с ней справиться», а все дело было в том, что девчата, видимо от избытка молодости и задора, просто брызгали друг на друга водой и визжали как сумасшедшие.
И все ему сходило с рук.
Через пару часов  он выходил из милиции со своей глуповатой простецкой улыбкой и «органы» даже не сообщали в институт о его «художествах», а если все же до деканата доходили такие известия и его вызывали «на ковёр», то опять таки все заканчивалось всего лишь почти отеческими наставлениями, в то время как кого другого отчисли ли бы в два счета.
В общении с Пашкой всегда надо было быть настороже.
Вот, к примеру, соберутся ребята организовать в общаге вечеринку, скинутся как положено в «общак» и пошлют его в ближайший гастроном, ибо Пашка всегда был готов куда нибудь сходить или сбегать.
Через какое то время он возвращается, со своим неизменным чехлом из под аккордеона, набитым бутылками вина и двумя брусочками плавленного сыра «Дружба» в виде закуски.
Или попросят его выступить на концерте художественной самодеятельности, но вместо оговорённого репертуара он вдруг начинает «наяривать» частушки, порой такие забористые, что со стыда можно провалиться.
Разумеется зал в полном восторге, а организаторы в панике и растерянности.
Но на все вечеринке его звали всегда.
Конечно магнитофон это хорошо, но живая музыка и разухабистые песенки  в Пашкином исполнении легко побивали всех популярных исполнителей.
Особо надо отметить его отношения с девушками.
И здесь он оставался самим собой.
С легкостью знакомился и также с легкостью расставался, а когда «брошенка» пыталась привлечь его к ответу, только хлопал глазами и по детски улыбался.
«Ну что ты ко мне пристала?» говорил весь его вид. «Давай лучше я тебе сыграю и спою что нибудь».
Бывало и такое, что он уходил от девушки по ошибке натянув в темноте  ее трусики, а когда это обнаруживалось, то нисколько не смущался и утверждал, что девчонок это только «заводит».
Ну как вот можно было обижаться на эдакого балбеса?


Невероятно, но сразу после окончания института Пашка женился.
И не абы на ком, а на очень приличной девушке из состоятельной семьи крупного хозяйственника.
Поговаривали, что девчушка просто «залетела» и этот брак был вынужденым,  но тем не менее Пашка поселился в шикарной  квартире родителей своей молодой жены, однако очень скоро был с позором изгнан оттуда.
- Представляешь, этот идиот напился как сапожник и ночью помочился с балкона на улицу, потому что, видите ли, не мог найти дверь туалета, - жаловалась его теща своячнице.
Какое то время Пашка ночевал в машине, которую тесть подарил молодым на свадьбу.
А затем его следы  затерялись.
Кто говорит, что он уехал на Север, за «большими деньгами», кто утверждает, что Пашку  наконец то посадили, потому что по таким как он «давно тюрьма плачет».
Но кажется, что без Пашки этот мир стал скучнее.
Никто не совершает сумасбродства о которых можно поговорить, чувствуя себя хорошим и положительным, нигде не услышишь звук аккордеона и зычный баритон распевающий частушки:

По деревне мы идём,
Ни к кому не пристаем.
Ведь мы не заседатели
Катись к ... тебе не пристаем!

Жить стало скучно и пресно.
Где ты, Пашка? Отзовись