Безликие

Март ворвался в мегаполис ветром и метелью. Метеосводки были удручающими и всю неделю новостные каналы обсуждали небывалый уровень выпавшего снега, низкую температуру, побившую рекорды, плохую работу снегоуборщиков и работу коммунальных служб. Но ветер и метель продолжали свою работу две долгие недели.

Это был понедельник. Люди, как всегда, вышли на работу и привычно толпились у метро и остановок. Свист ветра неожиданно затих, перестал падать снег и низкие свинцовые тучи исчезли так быстро за горизонтом, что никто даже не успел ничего понять, щурясь от яркого, необычайно яркого солнца.

Люди, ехавшие в машинах, с трудом угадывали путь по заснеженной дороге, гудели стоящим впереди машинам и делали это большей частью оттого, что не понимали происходящего. Или это происходящее было таким стремительным…

Снег растаял буквально за считанные минуты и вдруг, на глазах у изумлённых прохожих, разогретая от нагрянувшего тепла пожелтевшая прошлогодняя трава вдруг стала расти и появились первые жёлтые весенние цветочки.

В прессе муссировалось общее мнение, что всё случившееся было следствием прохождения синоптического фронта. Тепловая завеса, шедшая за ним по пятам и копившаяся все эти дни в другой части материка, обрушила всю мощь тепла на небольшой участок. Но… новости, приходящие через час со всего света, обескураживали. Тепловая завеса, оказывается, прошлась не только над несчастным мегаполисом.

Необычное тепло стояло трое суток. Дети были в восторге, их родители недоумевали и искали объяснение на страницах интернета и в новостных передачах. На заброшенных детских площадках и скверах мегаполиса стало вдруг многолюдно. Серые лица мам засветились улыбками, затаённая надежда на что-то лучшее была в этих улыбках. Многие из них взяли короткие отпуска и гуляли по городу с детьми, рассматривая зеленеющие деревья и цветы на клумбах…

…Спустя две недели листья стали желтеть. И выглядело это отнюдь не случайно. Что-то стало витать в воздухе. Из интернета стала поступать информация о какой-то новой заразе. В больницу стали поступать первые пациенты с необычным ожогом лица. Лицо представляло собой одно сплошное гладкое и полуотёкшее месиво с щёлками для рта, ноздрей и глаз. Причём никто не ощущал боли, из симптомов был только небольшой зуд.

Микробиологи и медики забили тревогу. Люди валом валили в поликлиники и больницы, началась паника…

…В кабинет Первого консула в подземном бункере вошёл посетитель. Он был в маске и стандартном защитном комбинезоне. Кивком головы он поприветствовал консула и уселся в кресло, напротив.

- Привет, Людвиг, - обратился он к консулу.

- Здравствуй, Виссарион.

- Как ты думаешь, наверху остался кто-нибудь неинфицированный.

- Вряд ли. Я надеюсь, что скоро всё утихомирится и…

- И что?

- Ну, вот… Всё затихнет, и мы выйдем на связь с соседями.

- Ты связывался с ними?

- Да. Все в похожих условиях со своими свитами. У них запасов, как и у нас, на три месяца.

Людвиг встал и подошёл к экрану большого монитора. Он включился и на нём высветились окна, в каждом из которых были видны озабоченные лица людей в масках.

- Что говорят НАШИ медики? Что это за дрянь и как с ней бороться? Нашли антивирус или просто средство?

Люди, глядящие из экранов, заёрзали. Один из них, видимо посмелее или повыше всех остальных в должности, заговорил:

- Это явление пока не доступно для изучения современной медициной. Это новый вид вируса, который поражает генную структуру на молекулярном уровне. Проще говоря, это мутация.

- Уважаемый Витольд, я это и сам понимаю не хуже вашего. Я спрашиваю, что вашей лабораторией предпринято для выявления и нейтрализации воспалительного процесса?

- Простите, Виссарион. Но для выявления и нейтрализации уйдут годы. Науке это не под силу на данный момент.

- Вы связывались с нашими коллегами с другого конца планеты?

- Да… У них тоже никаких новостей.

- Что же нам делать? Как защищаться? Чем?

- Я не знаю, Виссарион. Это, по-моему, бессмысленно.

Виссарион упал на кресло и задумался. Сняв маску, он обнажил лицо, обезображенное первыми признаками болезни. Кивком головы он поблагодарил всех людей, сидевших за мониторами и выключил конференцию.

- Генрих, я пойду наверх. Я решил.

- Хорошо, Виссарион. Мы позаботимся об этом. Твоя охрана тебя ждёт.

Выйдя на поверхность, он увидел небо, яркое синее небо в полупустом мегаполисе. Ветер носил листья по сухому асфальту и стояла тишина. Такая дикая неестественная тишина. И ветер шептал ему:

- Твоё лицо здесь никто не увидит. Ты чужак, убирайся в свой бункер.

Навстречу ему бежали дети и шла женщина. Она была больна, и только по походке и фигуре можно было представить сколько ей лет. Под лёгким пальто суетно переставлялись ноги, она спешила за детьми. Он поздоровался, но она прошла мимо, продолжая следить за ними. На её отёкшем плоском лице глаза на миг сузились, и было непонятно, то ли это знак приветствия, то ли встречный ветер, играющий городской пылью.