Ф. А. П

Я поставила рычаг на нейтральную и вставив ключ в зажигание, завела автомобиль. Включила габариты и дальний свет. Нажав на сцепление, включила заднюю скорость и вывернула руль влево, нажимая на газ. Машина развернулась. Я отпустила газ и нажала на сцепление. Включив первую скорость, нажала на газ, отпуская сцепление. Включила правый поваротник, поворачивая на соседнюю улицу. Разогнавшись, отпуская газ и нажимая на сцепление переключила на вторую скорость.
 Приехав к родителям мужа,  принялась за уборку в доме. Когда  я ехала к ним, по центральной улице, я проехала мимо ФАПа, когда то я в нём работала. То время я вспоминаю с ужасом. В самом ФАПе работать мне нравилось, но вот новый фельдшер оказалась не очень хорошим руководителем и даже не очень хорошим человеком.
 Я была не санитаркой, а её памошником, ведь её часто не было на работе. Мне приходилось вести журнал учёта приёма пациентов, записывала: дату, фамилию, цель визита, контактный номер. Убирала в помещении. Мусор приходилось забирать домой на утилизацию, так как у нас не было договорённости по утилизации отходов специальной машиной. Ещё я развешивала объявления, о том, что ведётся набор на бесплатную вакцинацию, от covida 19. Когда собиралась небольшая группа людей я звонила фельдшеру, она приезжала и делала им уколы, а я заполняла документы, потому- что многим было трудно разобраться в подобных бумагах.
 Я хорошо выполняла свою работу. Она всё равно многим была не довольна. Информация о болезнях пациентов конфидециальна. Как только она появлялась на работе и от неё уходил пациент, она тут же начинала звонить своим подругам и рассказывать. Вот так однажды пришла молодая женщина к ней на приём и услышала, что её свекровь больна инфекционным заболеванием. Если бы фельдшер так громко не обсуждала это по телефону, молодая женщина не услышала бы. После того как женщина покинула ФАП со слезами, фельдшер подошла ко мне с испуганным взглядом и сказала:
 - Если  это всплывёт у глав врача в районной больнице, напишешь объяснительную, мол ты говорила о её болезни по телефону.
 - Я ни чего по телефону не обсуждала,- таков был мой ответ.
Видно она действительно была напугана, что не стала возражать.
 То что она себе на уме, я поняла на второй неделе работы с ней, когда она дала мне свои ключи, что бы я сделала для себя дубликаты. Затем она сказала, что бы  я рано не приходила в субботу. Ключи на тот момент были у меня и её и только вчера сделанные дубликаты. Хорошо, что я решила пораньше прийти на работу. Не успела я открыть ФАП, как она явилась на работу. Если бы она пришла раньше и обнаружила, что ФАП закрыт, позвонила бы мне и я бы летела, на работу, сломя голову:
  - От куда у тебя мои ключи?- спросила удивлённо она.
 - Вы же сами мне вчера их дали, что бы я сделала дубликаты для себя?
 - Да?
 - Да,- ответила я.
 В начале работы, мне приходилось кивать головой, со всем с ней соглашаться. Мы сотрудничали со школой и детским садом. У нас в ФАПе не было копировальной машины, и мне приходилось с документами ходить к нашим соседям. К директорам садика и школы она относилась уважительно, а обычных людей, таких например как бывшую уборщицу нашей школы она оскорбила последними словами:
 - Эта с…чка думает, я приеду к ней домой и сделаю абесболивающий укол. Если ей надо, пусть сюда приезжает. Опухоль у неё головная, бедная несчастная видетели, бл…ь такая.
Я была в ужасе, она говорила о матери друга моего мужа. Но конечно же она об этом не знала. А даже если бы знала, остановило бы её это? На мою тётю она сказала: « - Эта женщина языкатая, плохой человек!». Да, она это сказала, зная, что говорит о моей тёте.
 Фельдшер хотела что бы я: подстриглась, развелась, и получила медицинское образование, что бы измерять давление и делать уколы пациентам в её отсутствие. Но даже когда я сказала, что медицина это не моё, ей было всё равно, как- будто она этого не слышала. Мне постоянно нужно было держать при себе телефон, даже вне рабочее время. В любую минуту она могла позвонить, а я должна была сразу же ответить.
 Тридцатого декабря, в последний рабочий день уходящего года, она принесла шампанское, пытаясь меня напоить за накрытым столом. Напрасно было объяснять, что я не пью алкоголь. Когда она выходила в процедурный кабинет, что бы сделать приходящему пациенту укол, я выливала шампанское из одноразового стакана в раковину, позади себя. А когда она возвращалась, я делала вид, что мне весело от напитка с пузырьками.
 Последней каплей стали похороны нашего предыдущего фельдшера. Я отказалась идти на похороны, потому что плохо переношу подобные мероприятия. Естественно моей начальнице это не понравилось. Тогда я добавила, что не очень хорошо себя чувствую- тошнит. Работу в этот день фельдшер проводить не хотела и не собиралась, но мне нужно было ответить на звонки пациентов, которые уже вторую неделю ждали её для выдачи справок в школу и детский сад. Я ответила на первый звонок молодой мамы, фельдшер подбежала ко мне и сказала:
 - Положи трубку.
 - Но это мой телефон,- сказала я.
 - Я тебе говорю, выключи телефон.
 - Но я же должна придупредить, что приёма сегодня не будет,- сказала я, отключая телефон.
 - Слушай, что я тебе говорю!
 - Ну тогда свой телефон давайте пациентам, а не мой.
 - Не показывай свой характер!
На следующий день она решила меня уволить, потому- что я всё равно не пошла на похороны. Я не была уверенна, но сказала, что в положении.
Когда женщина в положении и она трудоустроена официально её нельзя так просто уволить. Я ещё не нашла работу на замену. И как я уже сказала мне нравилось работать в ФАПе, у меня было время на то что бы писать рассказы и стихи, а что касалось детей- я ни когда не хотела становиться матерью. Но этой информацией я с ней не делилась, как и не говорила о ном, что пишу стихи. Однако, она была уверенна, что знает о всех абсалютно всё.  « -Мы не будем делать тебе вакцинацию от covid, если ты собираешься родить ребёнка.» говорила начальница, на что я отвечала « - Я слышала, что для ребёнка это может быть вредно». Моего ребёнка и в помине не было рядом, но я была ему благодарна, за то что не нужно было вводить себе эту сомнительную смесь, хотя на тот момент все должны были вакцинироваться. Но мои документы, как и у большенства, были подделанными. И всё же не смотря на то что я возможно была в положении, фельдшер хотела из старой печи сделать камин, и что бы я влезла на чердак, проверить протечку крыши. Ещё месяц я проработала, после похорон, и ушла в отпуск. А когда принесла ей документ на увольнение, она не захотела их подписывать. В отделе кадров сказали, что разберутся с этой ситуацией. Моя санкнижка была у неё, но я её забрала.
Как то я спросила её о своих документах, начальница сказала, что не знает где они, но когда она позвонила, чтобы я нашла один из её журналов с записями, то увидела на дне шкафчика стола, свои документы. Я молча забрала их. Почему то я догадывалась, что она не захочет увольнять человека делающего и свою работу, и её работу.
 После моего принятия решения всё же уволиться, муж попал в больницу, а мне нужны были деньги. Я пришла к ней в ФАП проситься обратно, но сразу же пожалела услышав: « - Кандидатов на твоё место много, но я знаю, что ты ответственная, буду рассматривать и твою кандидатуру. Если ты захочешь, то поступишь в медицину. А что касается твоего мужа- разводись. Зачем он тебе нужен! Мой муж меня бросил. Я поклялась, что отомщу ему. Ты своему тоже не верь!»
Где то внутри себя я подкатила глаза, и сказала «- Вспомнила! Вспомнила, почему я уволилась! Эта женщина ни когда не изменится!».
 Я бы могла не говорить о том, что пошла к ней проситься обратно, но когда я говорю о событиях, которые были на самом деле, то говорю как есть. Когда я пишу о людях хорошее, мне хочется называть их по именам. Но когда это не очень хорошее, я ни когда не называю их полными именами.
Однажды, месяца три спустя после всего выше сказанного, мне позвонили из ЦРБ:
 - Ирина Николаевна?- спросил женский голос.
 - Нет,- ответила я.
 - Неважно. Измерьте показания электросчётчика.
 - А кто это?- спросила я.
 - Администрация районной больницы. Мы до вашего фельдшера, дозвониться не можем.
Каждый месяц я измеряла показания и называла им цифры:
 - Так я в ФАПе уже месяца три не работаю.
 - А. Всё тогда.
 Я закончила делать уборку, в доме родителей своего мужа, заканчивая думать о ФАПе, и мою голову наполнили другие мысли- учёба подходит к концу: нужно ли мне идти на швейную фабрику, где нужно работать по пять дней в неделю с восьми до пяти на скорость и качественность; или снова идти продавцом- консультантом женской одежды, где выходной один раз в неделю. Я больше не работаю парикмахером, но всё ещё делаю классический маникюр и массаж рук. Так- что я ещё не определилась с окончательным выбором работы, но есть над чем поразмыслить.