Смерть у ног Афродиты

В столице далекой страны Вестии высилась ратуша с мраморными колоннами. У порога ратуши застыли античные статуи, высеченные из такого же мрамора. Лучшей из всех была прекрасная Афродита. Казалось, что груди её дышат и вздымаются, бёдра трепещут, а руками богиня вот-вот обнимет людей. Жительницы столицы стеснялись смотреть на эту статую, видя, насколько они безобразны по сравнению с мраморной Афродитой. Мужчины не спускали с обнаженной богини глаз. А жёны мучительно краснели, когда их мужья останавливали взгляды на божественных прелестях и что-то смущённо подправляли через карманы своих брюк.

На окраине города жил танцор Гейд с супругой Милой.  Он, как и все мужчины, любовался при случае роскошной Афродитой, а Мила тайно ревновала и втихомолку плакала.

Удивительные загадки начались, когда Гейд, встав ночью, оделся и тайком вышел из дома. Мила проснулась и последовала за ним, не боясь ни прохлады, ни ночных разбойников. Так они добрались на расстоянии друг от друга до городской ратуши. Мила присела в сиреневых кустах и стала наблюдать. Гейд приблизился к Афродите, поднялся на ступеньку перед статуей и поцеловал её в губы. Одна рука Гейда обнимала богиню, а другой он стал утешать свою плоть. Милу бросило в жар, и она едва не выдала себя. Дождавшись завершения, она бросилась домой и улеглась в постель, рыдая. Через несколько минут вернулся Гейд и лёг рядом. Посчитав, что супруга спит, он успокоился и захрапел.
Утром люди увидели запекшиеся под Афродитой следы любви. На самой статуе их не было. Какой-то старик сочинял, что ночью небо наслало на блудных женщин позорный дождь. Густые струи мужского семени якобы хлестали их, как пощёчины. А Афродиту не задели, потому что она девственно чиста. Женщины слушали старика, заметно краснели и пугливо осматривали свою одежду. Многие победоносно восклицали: «Да, да, но на мне тоже ничего нет!».

Следующей ночью Гейд снова отправился к Афродите, а Мила вновь пошла за ним и спряталась в тех же кустах. На этот раз муж вёл себя ещё более откровенно. Раздевшись донага, он пристроился к статуе сзади и скоро выпачкал её. Мила не знала, куда девать свои глаза. Когда танцор удалился, его жена аккуратно вытерла чистым платком бёдра Афродиты и побежала домой. Гейд снова ничего не заподозрил и проспал до утра, накормленный приключениями со статуей. В тот день не было никого несчастнее Милы, но она не сказала мужу ни слова и сожгла платок с отпечатками его похоти.

Наступила третья ночь. Мила сама попросила Гейда о любви и всячески ласкалась. Он резко отказал, сославшись на усталость. В нужный ему час муж поднялся и ушёл, не ожидая слежки. Поднявшись к статуе, мужчина спустил штаны и прижался к ней. Найдя себе удобное место между пальцами каменной красавицы, он бурно отметил там свой очередной визит. Это было выше сил Милы. Не узнавая себя, она птицей вылетела из сирени и крикнула чужим голосом: «Она рождена от божественной пены. Зачем же ты, убогий изменник, заливаешь её своими грязными брызгами?!». Гейд содрогнулся. Он хотел скрыться в темноте, но случилось чудо. Прекрасная Киприда вдруг сжала пальцы, прикрывавшие её лоно, и крепко сжала ими интимные части Гейда. Он взвыл от стыда и боли, очутившись в её капкане. Когда взбешенная Мила уже приблизилась к нему, ожила статуя Зевса. В руках громовержца был огромный огненный молот. В тот же миг он опустился на голову Гейда и вдребезги размозжил её. Афродита вздохнула, погладила волосы Милы и сказала ей: «Теперь иди и спрячь своё горе в подушку».

Бедная женщина не помнила, как оказалась дома. Проснувшись в бреду, она сунула руку под подушку и с ужасом достала из-под неё окровавленный молоток. Гейда рядом не было. А в округе уже неслись страшные слухи о том, как жена прикончила супруга, оскверняющего городские статуи.