Мамочка любит тебя!..

 Новелл

Моя первая работа по новоприобретённой специальности парикмахера началась в небольшой парикмахерской. Всего несколько кварталов от нашего дома на две семьи, в котором мы снимали второй этаж. Можно было и пешком пройти. Но я предпочитала ездить на машине. Заканчивали работу мы поздно, в восемь или девять вечера, как придётся, пока были клиенты. А идти пешком даже в таком относительно тихом районе, где мы тогда проживали, было крайне неблагоразумно. Тем более, что в первые месяцы, пока у меня не было своей машины и я шла пешком, как-то раз, рано утром, на улице на меня напал высокий афроамериканец и сдёрнул сумку с моего плеча. Плечо потом ещё долго болело. Да и сумку было жаль. Красивая! Мне купил её в Риме на Круглом рынке муж, когда мы были в эмиграции. И я решила, что лучше мне ездить на машине, хотя идти было всего каких-то семь минут.

 В то время я ещё училась в специальной школе - Beauty School - где обучали мастерству парикмахера, маникюра и ухода за кожей.
 Разрешение на работу - "лайсенс" - было в отдалённом будущем, и единственное, что мне доверяли, это мыть шампунем голову клиентам. Да ещё делать маникюр по субботам. Но я и такой работе была рада. Ведь не прошло ещё и полгода, как мы очутились в новой стране. Английский язык не ахти какой. Вернее, вообще никакой. Так, через пятое на десятое понимала. А говорила и того хуже.

 Хозяйка салона - дама примерно одних со мной лет, но на мой взгляд выглядевшая намного старше и уж, конечно же, солиднее (хотя сама она вряд ли так считала) - попортила крови мне изрядно. Высокая, в теле, я бы даже сказала, в пышном теле, ярко крашенная блондинка с красивыми зелёными глазами и точёным носиком на правильном овальном лице, она вбила себе в голову, что похожа на Мерилин Монро. Так шушукались про неё клиенты и две парикмахерши, работавшие в салоне. Неспроста и все стены нашего салона она увесила портретами знаменитой актрисы. Вот только характер у неё был, как у змеи - гадючий. Даже клиентки осторожно осведомлялись у нас, какое у хозяйки сегодня настроение. Если не в духе, что отражалось в её частых восклицаниях: - Don't start with me! I am from Sicily! - то сидели тихо и не возникали с придирками по поводу "волосок туда, волосок сюда".

 Она не входила, а врывалась в свой крошечный салон, а за плечами у  неё, как два чёрных крыла, развевались огромные фалды шерстяной накидки, и была она похожа в этот миг на злую фурию из греческой мифологии. Была она бездетна и без мужа. Зато любовников не счесть. В то время был у неё один израильтянин. Здоровенный такой детина с громким голосом и большим золотым перстнем на мясистом мизинце. Когда я впервые увидела его в салоне, он протянул мне огромную руку. Но вместо приветствия, как я вначале подумала, он почти ткнул её мне в лицо и не попросил, а скомандовал сделать ему маникюр. Я была ошемлолена.
   Впрочем, разговор пойдёт не о них.

   Кроме меня и хозяйки, работали в салоне ещё две женщины. Одна - Вика, толстуха с громадным брюхом, но симпатичным лицом. У неё было двое маленьких детей и покладистый характер. Другая - Новелл. Поменьше и потоньше, но тоже толстая и совершенно бесформенная, с квадратным коротким туловищем, но приятная на лицо, весёлая нравом, хохотушка, с тяжёлой копной умело подкрашенных волос, нежно любимая и любящая своего мужа. Одна печаль - были они с мужем бездетны. Молодая ещё: за тридцать. В Америке женщины не торопятся иметь детей. Но у Новелл с мужем  просто не получалось. Была у них, как полагается, собачка. Что ещё надо для счастья? Оказывается, кое-что ещё: ребёнок.

   И вот я узнаю, что Новелл решила усыновить ребёнка. В Америке усыновление обходится очень дорого. Американские дети дорогие. Не каждому по карману. Но всегда можно найти выход. И Новелл нашла. Раз не суждено в Северной Америке, она поедет за ним в Южную Америку. Уже не помню, в какую именно страну поехали они с мужем за ребёнком. Кажется, в Колумбию. Не суть. Помню, что процесс этот был длительный и стоил многих нервов. Зато сияющие глаза будущей матери не оставляли никакого сомнения: ребёнку в этой семье будет хорошо.

   Несколько раз пришлось им лететь в Колумбию. Оформление документов, выбор ребёнка - долгий и нелёгкий процесс. Мы держали кулаки за Новелл, чтобы всё прошло благополучно и не сорвалось. Наконец, настал решающий день. Новелл с мужем улетели в Колумбию подписать документы. Торжественная церемония - почти как во Дворце бракосочетания - была запечатлена на видеокамеру и потом принесена в салон, чтобы и мы могли посмотреть. На экране маленького телевизора, мы увидели нарядно одетую красивую Новелл с крохотным ребёнком на руках. Это был мальчик. Новелл держала его осторожно, как хрупкую драгоценность, и непрерывно повторяла одни и те же слова, как молитву, как заклинание: "Мамочка любит тебя! Мамочка любит тебя!..." Глаза её не отрывались от малыша. И видно было, что никакая сила уже не сможет их разлучить.

   Синди, хозяйка салона, устроила для Новелл baby shower, на которое были приглашены все наши клиентки. Было куча подарков, поздравлений и пожеланий.
   Наконец, последняя поездка в далёкую Колумбию - и младенец на руках Новелл, но уже в нашем салоне, куда она принесла его, чтобы мы могли полюбоваться на дитя. Всё так же не отрываются большие глаза молодой мамы от ребёнка, всё так же, как молитву, как заклинание, бормочет Новелл, прижимая Костанцо к большой мягкой груди, не знающей молока: "Я люблю тебя! Мамочка любит тебя!"
   У всех у нас были слёзы на глазах. Новелл хорошая женщина. Бог не наградил её ребёнком. Но она поправила эту оплошность. Теперь у неё есть ребёнок! Она воспитает его и подарит прекрасный дом и прекрасную страну - Америку. Ребёнок будет счастлив. Непременно будет счастлив!
   Её радости и счастью не было конца.
 
   Прошло несколько лет. Я уже давно не работала в том салоне. Не могла снести издевательств моей хозяйки. Да и заработок там был невелик.
   И вдруг, спустя какое-то время, я встречаю свою бывшую клиентку и узнаю от неё печальную новость. У Новелл обнаружена опухоль мозга. Рак... И жить ей осталось мало.
   Первая моя мысль была о ребёнке, которого она усыновила. Что же теперь будет с ним? И острая жалость. За что небо так несправедливо к бедной женщине? Когда, наконец, исполнилась её мечта, так грубо ворваться в её жизнь и разрушить счастливый дом...
 
   Я так никогда и не узнала, что же стало с ребёнком. Мы переехали далеко от того города, на запад. И я больше не встречала никого из наших клиенток.
   В памяти остались большие сияющие глаза и молитва: "Мамочка любит тебя! Мамочка любит тебя!.."