Где-то есть город

      

                Сумбурная полуфантастическая без начала и конца история жизни несобранного, непоследовательного субъекта, временами выпадающего из реальной действительности в параллельные миры, где с ним происходят странные события. Когда он пытается выбраться из них, то с ним происходят другие не менее курьёзные, а иногда и довольно опасные происшествия. Он старается убедить себя в том, что все это сон и каждый раз безуспешно старается проснуться…

 1.               Игорь с утра собрался заняться остеклением лоджии. Всё необходимое для этого он загодя приготовил и сложил всё там же – металлические рамы, стекло, инструменты. Рамы и стёкла ему удалось по случаю приобрести на заводе, где он проработал к этому времени около двадцати лет. Раньше на предприятии кипела бурная производственная деятельность. Но после развала страны дела пошли под откос и теперь в пустующих цехах свободно гуляет ветер. После продажи импортного оборудования по цене металлолома, на небольшом, сегментированном производстве трудится всего лишь десять процентов от прежнего состава. И теперь все стараются ухитрится хоть что-то «прихватизировать» кто что может - хоть «шерсти клок». Игорь таким образом стал обладателем откидных рам с фиксаторами. Стекла так же в «тихушку», после окончания рабочего дня, были деликатно изъяты из двойных рам от окон пустующего ремонтно- механического цеха.
                Поскольку рамы по высоте не вписывались в габариты, Игорь ещё вчера опустил высоту ограждения лоджии на пятнадцать сантиметров, спилив болгаркой перила с небольшими стойками. Без чьей- либо помощи установил и закрепил довольно тяжелые конструкции по месту и сегодня ему теперь только осталось подогнать стёкла по размеру и вставить в проёмы. Разложив их на журнальном столе стопкой, сделал разметку на первом и приготовился к резке. Он уже взял в руки стеклорез как вдруг раздался телефонный звонок. Игорь вскочил с места и сделал движение в сторону прихожей, но тут же остановился, уставившись на свою правую ногу. Выступающие неровные, грязные края одного из стёкол легко как скальпелем рассекли на ней кожу чуть выше колена и рана тут же набухшая кровью пролилась оттуда ручьём на пол.
                Разумно сдержав желание тут же прижать кровившую рану руками, поскольку они били испачканы о пыльное стекло, Игорь стоя ждал пока струи крови вымоют попавшую туда грязь. Он тут же вспомнил как в далёком детстве, неловко спрыгивая с деревянного мостика, рассёк колено на этом же самом месте об острый край спила. Тогда он зажал рану обеими руками и испуганно глядя на кровь, сочившуюся между пальцами, пытался унять бешено колотящееся сердечко. Немного успокоившись он тогда стал себя заговаривать – «Нет, это я уже пережил, уже всё давно зажило, всё прекрасно. Просто я сейчас смотрю из своего благополучного будущего на это, но всё же должен пережить эту боль и льющуюся кровь». Вот и сейчас Игорь применил опробованный приём и сердце действительно стало биться ровнее, кровотечение приостановилось. Медленно доковыляв до дивана, он вытянул пораненную ногу привалился с краю и впал в забытьё…
2.              Пахло углём. Этот запах разносил упругий поток воздуха по тоннелям и станциям огромного муравейника с движущимися в разных направлениях эскалаторами и мчащимися электричками. Вместе с плотной людской толчеёй Игоря несло гигантской волной эскалатора то вверх, то вниз. Он чётко понимал куда его должен доставить подземный электроэкспресс. Ни его ни других деловито снующих людей нисколько не удивляли названия промежуточных и конечных станций назначения. Что там Москва, Ленинград, Горький, - там были Париж, Вена, Берлин. Дальше он не заглядывал. Игорь сошел с эскалатора и стал протискиваться сквозь встречные людские потоки по переходам, ориентируясь по указателям. Он искал направление на Прибалтику. Попав в нужный поток, он понёсся вместе со случайными попутчиками к нужному ему пункту и наконец выбрался на перрон отделанный, поблёскивающими тёплым чайным цветом, янтарными панелями. Он направлялся прямиком в Таллин.
                Он стоял, утопая по щиколотку в светлом песке. Широкая полоса, освобождённая отливом, была усеяна мелкими кусочками окаменевшей смолы. Далее за ней мирно плескался залив, вызолоченный лучами ласкового летнего солнца. Лёгкий ветерок дразнил ноздри свежим слегка солоноватым запахом балтийских просторов. К нему правда примешивался не совсем приятный оттенок с нефтяными нотками. Игорь зашёл в тёплую воду залива, носившего название Финский и увидел причину этого обстоятельства – в слегка желтоватой воде то тут то там плавали мелкие лохмотья мазута. Он был неприятно поражен этим фактом и решил зайти подальше в надежде что загрязнение, вызванное разливом этой мутной субстанции видимо в результате крушения нефтеналивного танкера, сосредоточилось только у береговой линии. Он шёл и шёл, а вода всё не доходила ему даже до колен, а к плавающим частицам мазута местами добавились ещё и радужные пятна.
                Мимо, мерно покачиваясь на зыбких волнах, плыл «Крокодил». Это был популярный в советское время сатирический журнал. Не поднимая его от поверхности воды Игорь перелистнул несколько страниц, хмыкнул и отправил его в дальнейшее свободное плавание. Сам же повернул к берегу так и не решившись окунуться в балтийскую водицу. Яркая вспышка солнечного блика, отраженная набегающей волной на какой-то миг ослепила его.
 3.           -Ну что пошли, нас уже заждались – это Викентий, муж крёстной тётушки Игоря. Они приехали в Пирита прогуляться по пляжу с белоснежным песком. Викентий рослый белорус с жестким ёршиком тёмных волос вперемешку с проседью. Возраст даёт о себе знать несколько грузной комплекцией, но при этом придаёт определённой солидности. Я разлёгся рядом на тёплом, бархатном песке плавно разгребая его маятниковыми движениями – делаю «бабочку». Вдали виднеются средневековые серые руины, толи замка, толи костёла. Каменная кладка высоких стен без крыши и совершенно пустое пространство внутри – всё что осталось от исторического сооружения. Сам ли он разрушился от воздействия природных сил и времени или от бомбёжки во время последней войны – Викентий что-то рассказывал об этом, но Игорь как всегда пропустил это мимо ушей. Его мало интересовала история как, впрочем, и архитектура.
                Вдруг где-то как будто громыхнуло, несмотря на ясное небо, и внимание Игоря привлекло шумное шествие в странных одеждах под этими древними стенами. Похоже это была реконструкция военного сражения, со всей атрибутикой того времени. На участниках были доспехи, как рыцарские, так и попроще до уровня простолюдинов. В руках мечи, топоры, копья, луки и даже арбалеты. Конные и пешие довольно правдоподобно имитировали яростную битву, сопровождая свои действия то победными кличами, то возгласами раненых. Когда Игорь с Викентием приблизились к сражающимся, действо было в самом разгаре. На какой-то момент все выкрики прекратились, схватка приобрела самый ожесточенный характер и всё происходило почти в полном безмолвии. Раздавался только звон и скрежет холодного оружия, да редкие стоны тяжелораненых.
                Игорь вдруг осознал, что слово «тяжело», неслучайно пришедшее на ум, как-то не вяжется с имитацией. Вдруг кто-то взял его за руку и потянул в сторону. Это был Викентий. В этот момент они находились рядом с повозкой на которой лежали тела двух ратников. Один не подавал никаких признаков жизни, другой хрипел и булькал окровавленным ртом. Кольчуга на плече была натурально разрублена страшным ударом меча или топора, а из раны текла настоящая кровь. И тут совсем рядом с ними с характерным свистом пролетела одна стрела, за ней другая хлюпнув глубоко вонзилась в труп. Игорь было раскрыл рот, но так и застыл, глядя донельзя расширившимися зрачками на враз побледневшего Викентия. Не сговариваясь они повалились на землю и мгновенно заползли под повозку. Игорь почувствовал, как по его лицу полилась кровь. Он стал отчаянно ощупывать свою голову, пытаясь определить куда ранен. Но к его облегчению эта кровь оказалась не его, а того раненого с повозки.
                Вокруг всё смешалось в жестокой рубке. В напуганных до смерти Игоря и Викентия то и дело летели пыль и комья земли из-под ног сражающихся. А они лежали ничком, ни живые, ни мёртвые, тесно прижавшись друг к другу и уткнувшись лицами в землю. Трудно сказать сколько они так лежали, затаившись в отчаянии и страхе быть всё же обнаруженными. Но вот баталия кажется улеглась. Победители окликали своих соратников, выясняя кто жив и на ногах, кто ранен и нуждается в помощи. Походя добивали раненых противников. Игорь никак не мог поверить в реальность происходящего. Ему казалось что это какая-то мистификация или страшный сон. Он даже пытался щипать себя за щеку и за ухо, как читал в книгах, но старался делать это, не привлекая к себе внимания слишком резкими движениями.
                Он тут же замер в оцепенении, услышав доселе ему незнакомую речь, явно обращенную в их сторону. И не шевельнулся даже когда услышал мычание Викентия, которого за ноги тащили из-под повозки. Его самого видимо посчитали за мёртвого, так как он был буквально весь залит кровью и засыпан кровавой грязью и пылью. Изо всех сил старался почти не дышать – не дать, не взять – мертвяк. Не пикнул и не дёрнулся даже когда его со всей силы пнули по рёбрам. Дальше он не помнил что с ним было, так как впал в забытьё. Кода очнулся понял, что лежит всё там же в кровавой каше, но уже под звёздным небом – повозки уже не было и вокруг ни одной живой души. Ему хотелось заснуть и либо не просыпаться совсем, либо проснуться и забыть этот ужасный кошмар. А самое главное – что он скажет своей крёстной? Он плакал и снова впадал в забытьё.
 4.                Снова очнулся он от того что что-то лилось на него сверху. Сначала он подумал что это снова кровь, но оказалось это плакали небеса. Он плакал вместе с ними и снова сознание покидало его. Когда он снова приходил в себя ему казалось что над ним склоняется мама. Она была молодая и красивая как в его далёком детстве. Мама улыбалась ему, а он улыбался ей в ответ и тихо засыпал. Счастливый и умиротворённый.
 - Иван, Иван, очнись! – кто-то трепал его за плечо. – Очнись, Иван!
«Почему Иван? Почему всё с ударением на первый слог?». Игорь открыл глаза – в сиянии светлой ауры он увидел лик ангела. «Я что умер? - И это ангел говорит со мной с необычным акцентом?»
 – Я не Иван, я Игорь. Почему зовёте меня Иваном? Я что в раю? Ты ангел?
- Я Хайя. Иван – Игор - я нашла тебя. Я думала мертвый. Надо хоронить. Ты живой. Ты спать. Три дня.
- Хайя, ты ангел. - Игорь смотрел на девушку с ангельским лицом. Смотрел как она сопровождала каждое слово красноречивыми, но такими плавными жестами рук, движениями головы, да и всего тела. Словно в танце. – Хайя, ты ангел, грациозный ангел.
- Игор, смеяться… Хорошо… Хо-ро-шо.
Игорь попытался встать, но тут же ощутил резкую боль в боку. Но лишь промычал, стиснув зубы.
- Игор, лежать. Тихо лежать. Кости ломали, - лечить надо.
Игорь отвернулся, желваки ходуном…
- Еда – девушка пододвинула поближе к нему керамическую миску, накрытую чистой холстинкой.   
Игорь, не поворачиваясь уткнулся себе в грудь упрямым подбородком.
- Хайя, как ты догадалась что я – русский?
- Ты всё это время звал свою маму… Хайя улыбнулась. – Я уходить – ты есть. Хо-ро-шо.
 5.               После ухода девушки Игорь первым делом огляделся. Он лежал на постели из елового лапника, в лесном шалаше. В керамической миске он обнаружил варёные бобы, рядом крынку со свежим молоком и краюху хлеба. Съел всё, с аппетитом. Так и повелось - Хайя приносила ему свежую еду, он её добросовестно уничтожал – дела шли на поправку. Сломанные рёбра заживали, «как на собаке» - говорил Игорь. Хайя удивлялась подобному сравнению, но довольно посмеивалась. Вот уже и стал принимать вертикальное положение и встречал её полусидя, опираясь на жерди шалаша. Однажды, когда девушка забирала пустую миску они, оказавшись ближе чем обычно, лицом к лицу, нечаянно столкнулись лбами. Посмеялись над своей неловкостью, потирая ушибленные места. Но за этот миг Игорь успел заглянуть в её серо-голубые глаза…