Глава 4. Как быть с одинокой конфетой

 Несколько лет подряд Мурчалины жили, с весны и до осенних холодов, на даче; наслаждались красотами природы, отдыхали от городской суеты. До ближайшего магазина нужно было ехать довольно далеко, и поэтому продуктами запасались пару раз в неделю, впрок. Тут нужно сказать, что котята, как и все дети на свете, ужасно любили сладости! Но купленные конфеты быстро заканчивались... Однажды Мама обнаружила Лапусю с Белышом во дворе, на травке, грустно рассматривающих мешочек с конфетами, в котором осталась только одна карамелька в шоколаде.
- У нас кончились конфетки, Мам! – сказали котята горестно.
- Ну что ж, подождёте теперь до субботы, мои дорогие, - ответила Мама, - В субботу Папа вам купит ещё.
- А до субботы-то как нам дожить без конфет?! – вскричала Лапуся, безмерно страдая.
- Моя дорогая, не нужно их было так быстро уничтожать! – резонно возразила Мама, и ушла в дом.
Лапуся, вздыхая, развернула последнюю конфетку и уже собиралась слопать её, как все прочие, но тут Белыш её остановил:
- Подожди, не ешь!
- Чего это? Она моя, я считала! (Лапуся считать не любила, но подсчёт конфет был редким исключением).
- Да не собираюсь я её есть! Давай лучше посадим!
- Посадим?! – изумилась Лапуся, - Ты в своём уме? Конфеты не картошка, их в землю не сажают!
- Да погоди, погоди, - сказал рассудительный брат, - Помнишь, Мама нам читала сказку, в которой на поле чудес сажали золотые монетки? Чтобы выросло денежное дерево?
- Вот насмешил! Это мошенники были, они обманули Буратино, и никакого дерева там не выросло!
- Не выросло из монет, они же железные. А из конфетки, может, что-то и вырастет? Конфетка мягкая, и похожа на фасолинку… Давай хотя бы попробуем?
- Ну, давай… - нехотя согласилась кошечка.
На самом деле, ей и самой стало интересно, и очень-очень захотелось, чтобы выросло! Котята ещё посовещались, и решили сделать так: ночью, когда совсем стемнеет, пойти в сад, и посадить последнюю конфеточку. Потому что такие колдовские вещи нужно делать в темноте, желательно даже в полночь! Правда, у Лапуси были неустранимые сомнения: удастся ли Белыша в полночь разбудить… поэтому посадку назначили на десять вечера. Днём, загодя, из сарая забрали маленькую лопатку и фонарик; лопатку спрятали на веранде, а фонарик Белыш в карман положил, и на этом подготовка завершилась. После ужина котята, как всегда, слушали мамино чтение и пили молоко с печеньем, а потом притворились засыпающими. Вернее, Лапуся притворилась, а Белыш и правда чуть не заснул, если бы его бдительная сестра не растолкала.
На бархатных лапочках крались котята по дому, замирая от каждого скрипа и шороха. Внизу бормотал котовизор, тянуло дымком из камина, и время от времени слышалось слабое звяканье чашек – родители пили чай, и о чём-то тихонько разговаривали перед сном. Скользящими тенями промелькнули котята мимо кухни… Уфф…кажется, никто их не заметил. Оставалось самое трудное – выйти с веранды в ночной сад. Дело в том, что входная дверь на веранде ужасно скрипела, а тактика бесшумного проникновения котятами была совершенно не разработана…
- Что же нам делать?! – шёпотом спросила Лапуся, взявшись за дверную ручку, и не решаясь её открыть…ведь в такой уютной тишине Мама как пить дать услышит громкий скрип!
- Не знаю…давай немного подождём… - отозвался Белыш.
И они стали ждать. Здесь, на веранде, ночные звуки и шорохи, доносящиеся снаружи, были отчётливо слышны. Вот заухала большая сова - она жила на чердаке, и каждый вечер, стоило опуститься сумеркам, просыпалась, приводила себя в порядок и вылетала на ночную охоту. Где-то, кажется - с другой стороны пруда, заунывно закричал козодой. Если не знать, что это безвредная птица, можно до смерти испугаться, заслышав в ночи его зловещий, скрипучий, то ли хохот, то ли плач. Но котята знали большинство сумеречных звуков и голосов (Мама им часто показывала разных зверей и птиц), и вовсе не боялись. А, если и боялись, то совсем чуть-чуть. Как вдруг, в привычный ночной ансамбль врезался какой-то визжащий, резкий вопль! И, не успели ещё котята толком что-нибудь понять, как кубарем выкатились на крыльцо, а с крыльца в траву под грушей.
- Лапуся… - шёпотом позвал Белыш, моргая и ощупывая лапами вокруг, - Ты тут?
- Вроде да… - отозвалась кошечка, потирая ушибленный лоб, - А ты?
- Ну конечно, я тут! Кто бы, по-твоему, с тобой ещё говорил?!
- Не знаю, я так ушиблась головой, что ничего не понимаю…
- Ты цела? – обеспокоился Белыш, и пополз в направлении Лапусиного голоса.
- Кажется да… А кто так ужасно орал?
- Без понятия… ты помнишь, как мы тут оказались?
- Когда я этот звук услыхала, то испугалась, и нечаянно на дверную ручку нажала, а дверь ка-ак распахнётся! И мы с тобой вывалились…
Ощупывание выявило весьма заметную шишку у кошечки под чёлкой, но не такова была Лапулина Мурчалина, чтобы из-за какой-то там шишки отложить свои конфетные планы! Поэтому котята с травы встали, и хотели было идти в глубину сада, к заранее намеченному месту, но тут услышали шаги на веранде, и папин голос:
- Вроде никого… Да, наверное, ветром распахнуло…
А потом звук закрывающейся двери, ещё шаги…и всё стихло.
     Котята выждали ещё немного, и, пробираясь осторожно, на ощупь, скрылись за густыми кустами смородины. Теперь их точно не увидеть с веранды, даже если бы Папа и вернулся, и можно было зажечь фонарик.
- Ну, давай копать!
- Нечем копать! Лопатка на веранде осталась!
- Да что ж такое…
- Сейчас пойду, возьму в сарае большую…никуда отсюда не уходи!
И Белыш пошёл по дорожке в сарай, и Лапуся осталась в темноте одна. Пару минут крепилась, чутко прислушивалась, оглядывалась вокруг…а потом не выдержала и пошла, наощупь, вслед за братом. Надо же – ведь до сарая никак не больше минуточки идти, а Белыша всё нет! Сделала пару шагов, и ещё пару, и ещё… и чуть не вплотную наткнулась на два светящихся, круглых пятна!
- Белы-ыш?! – жалобно и тонко вскрикнула Лапуся, отступая по тропинке назад, - Белыш, где ты?!!
Но никто не отозвался, зато послышалось отчётливое шуршание, а страшные пятна всё также горели тревожным и ярким огнём. Тогда Лапуся осторожно наклонилась, пошарила под кустом, нащупала лапой сосновую шишку, и кинула ею в горящие, жуткие пятна-глаза. Они тут же погасли, и вновь послышалось знакомое шуршание, шорохи и топоток.
- Белы-ыш! – в отчаянии повторила Лапуся, и вздрогнула от неожиданности: темноту прорезал дрожащий лучик приближающегося фонарика, и Белыш, пыхтя от натуги, показался в обнимку с высокой лопатой.
- Ты чего раскричалась? Сейчас даже Мама и Папа услышат! – рассерженно осведомился он.
- И вовсе я не кричала! – надулась Лапуся, - Просто тут глаза какие-то страшные под кустом!! А тебя всё нет и нет! Что так долго?!
- Лопата в самом дальнем углу стояла! Завалено всё, еле добрался! А какие ещё глаза?
- Откуда мне знать, какие?! – возмутилась Лапуся, - Может, и не глаза вовсе… но, когда побежало, стало понятно, что оно живое! К тому же, ужасно шуршит!
- Ёж, наверное, - предположил Белыш.
- Разве у ежей глаза в темноте светятся?
- Не знаю…а вот у тебя точно светятся! – ухмыльнулся Белыш, - Тоже испугаться можно!
- Жаль вот только, что мы уже не видим в темноте, как наши дикие предки…
- Ну ладно, видим-не видим, а конфету посадить надо, так?
- Так, - согласилась Лапуся, - Копай!
Белыш пару раз ковырнул лопатой мягкую, податливую землю, а Лапусинка конфетку развернула и в ямку бросила. Засыпали место посадки, положили сверху фантик, и камушком придавили, чтоб не потерять. 
- А полить? Мама после посадки всегда поливает!
- Нечем сейчас поливать, ещё и за лейкой я не полезу! – заявил Белыш, зевая, - Завтра польём!
Лапуся спорить не стала, и котята потихоньку побрели обратно на веранду.
- Ой! Папа дверь закрыл!
- Как же мы теперь домой-то попадём?!
     Испуганные котята в полной растерянности стояли возле двери, не зная, на что решиться. Стучать? Влетит им тогда на орехи за ночные прогулки! В саду ночевать, устроившись на мягких качелях? Слишком страшно, сыро и холодно, и ещё больше влетит поутру! Да ещё и глаза-пятна эти жутковатые… мало ли, кто тут бродит по ночам! 
- Я придумала! – вдруг заявила Лапуся, - Мы залезем по груше!
- По груше?! – изумился Белыш, - Ты и вправду думаешь, что сможешь так высоко по стволу залезть?
- Ну, мы же всё-таки кошки, хоть и цивилизованные! Хотя бы попробуем!
    Минут десять котята и так и сяк пытались залезть хотя бы на самую нижнюю ветку (которая, между прочим, была сантиметров на двадцать выше котячьего роста). Наконец, Белышу удалось подсадить Лапусю, и она, уцепившись передними лапами, беспомощно повисла, качаясь, как спелая груша на ветру.
- Ой, не могу!! – вдруг засмеялся кто-то совсем рядом.
От неожиданности лапочки Лапусины разжались, и она мешком шмякнулась на траву. Белыш быстро оглянулся, ища глазами невидимого насмешника, и обнаружил те же самые светящиеся пятна, которых испугалась сестра.
- Ты кто?! – воинственно спросил Белыш, и шёрстка его вздыбилась торчком.
- Шуршунчик, - ответили пятна.
- Шуршунчик? – удивился Белыш.
- Шуршунчик?! – изумилась подошедшая Лапуся, - Какой такой Шуршунчик?!
- Самый обычный, ночной Шуршунчик, - опять повторили пятна, и лихо подмигнули.
- А ну, покажись! – потребовал Белыш, - Зачем ты над нами смеялся?!
- Как не смеяться, когда вы такие смешные? – ответили пятна, и опять хмыкнули, но показываться полностью не спешили. 
- Смеяться каждый может, лучше бы помог! – сказала Лапуся, потирая ушибленную лапку.
- Так я и помог!
- Как это? Мы тебя даже не знаем! – Лапуся устала, и ей ужасно хотелось домой, в свою тёплую уютную кроватку. Внезапно она догадалась:
 - Это же ты так ужасно кричал, когда мы выходили? 
- Я, - признались пятна, - Ведь пригодилось?
Котята согласились, что да, очень пригодилось!
-  Могу ещё разок закричать! – сказал Шуршунчик.
Белыш подумал, и решил, что это и правда может сработать.
-  Только сначала покажись нам, пожалуйста! – попросила Лапуся.
-  А вы сами-то кричать не станете?
-  Не станем, - заверили котята.
- Ну, ладно, - согласился Шуршунчик, и выкатился на освещённое место, под большой уличный фонарь у крыльца. Если вы, друзья мои, никогда не видели Шуршунчиков, вам довольно сложно будет его представить. Больше всего Шуршунчик похож на большую сосновую шишку, как раз такой и кинула в него Лапуся в темноте. 
- А что это у тебя, крылья?! – котята разглядели сложенные, висящие крылышки, полупрозрачные, как у стрекозы.
- Ну да…
- Так ты, получается, и летать можешь?!
- Могу, но не очень хорошо, - признался их новый знакомый.
- А до нашего окна, наверху, долетишь?
- Туда долечу! – уверенно ответил Шуршунчик, - Я часто сижу напротив ваших верхних окон.
- Подсматриваешь?! – возмутилась Лапуся.
- Немножечко… - смущённо проговорил Шуршунчик, - У вас так весело…
- Нас поднять сможешь?
- Наверное… если по очереди.
Шуршунчик с тихим шуршанием расправил свои стрекозиные крылья, закрутил ими, словно пропеллером, и, оттолкнувшись от земли, завис невысоко над лужайкой!
- Давай лапки! – сказал он Лапусе, - Давай, не бойся!
И через минутку Лапуська уже была наверху, в своей комнате. А следом за нею и Белыш вплыл в окно, как маленькое белое облачко.
- Ничего себе!
- Вот это здорово! – восхитились котята.
- Знаешь, мы бы пригласили тебя попить с нами чаю, но уже поздно, и Мама нас наругает…мы, вообще-то, уже давно спать должны… - смущённо сказала Лапуся.
- А зачем же вы тогда в сад сбежали? – поинтересовался Шуршунчик, - Копали там чего-то, бегали туда-сюда…
- Понимаешь, мы должны были сделать одну вещь…так, чтобы родители не узнали! Приходи завтра, мы тебе всё-всё расскажем! – пообещал Белыш.
- Возможно, и конфетами угостим… - тихонько пробормотала себе под нос Лапуся, которая втайне очень надеялась, что первый урожай случится уже завтра.
- Хорошо, приду! – обрадовался Шуршунчик, - До свидания!
     А котята так устали от своих ночных приключений, что едва смогли попрощаться с Шуршунчиком и поблагодарить его за помощь. Лишь только силуэт большой летящей шишки растворился в ночном небе, как Белыш и Лапуся уже крепко-крепко спали, посапывая и мурча.
- Какие милые, правда? – сказала Мама Папе, остановившись в проёме приоткрытой двери, минут через десять после вышеописанного успешного котячьего водворения, - Так сладко спят!
- Самые милые котятки в мире! – отозвался Папа, обнимая Маму за плечи, - И какие послушные! А я вот в их возрасте до полночи по деревьям лазил!
-  Смотри, только им не рассказывай! – засмеялась Мама, закрывая дверь, - Пусть лучше дома спокойно сидят!