Глава 6. Кому достался распоследний пустоблин

    В один из зимних выходных случился настоящий снежный шквал – за вечер, ночь и утро снега выпало так много, что весь Мургард стал одним большим сугробом. Проснувшись, котята не узнали собственного палисадника – ни живой изгороди, ни скамейки, ни молодых ёлочек, ни олешков из гирлянд – всего этого просто не было, а было бескрайнее, ровное, снежное поле; которое простиралось повсюду, куда взгляд доставал – даже у соседей. Ёлки засыпало почти до половины, представляете?!
- Как хорошо, что нынче не среда, - сказал котячий Папа, поглядев в окно.
- Почему именно «не среда»? – тут же спросила Лапуся, - а если бы понедельник, например?
- Понедельник тоже бы не очень… - неопределённо протянул Папа, задумчиво жуя бутерброд с колбасой.
- А вторник и четверг? – и Белыш, окончательно проснувшись, подключился к разбору дней, в которые не нужен снегопад.
- И вторник, и четверг… - Папа явно не был настроен давать длинные объяснения.
- Папа хочет сказать, дорогие мои, - объяснила Мама, - Что в будни пришлось бы вставать часов в пять, чтобы машину откапывать. А сегодня не нужно, потому что суббота. Выходной!
- Машину откапывать?! – радостно воскликнули котята, - Хотим, хотим!! Пойдём, папа, скорее!
- Ну уж нет, сначала завтрак! – решительно объявила Мама, доставая из духовки душистый и пышный мявлет*.
- А я хочу пустоблин*! – заявила Лапуся, - Испечёшь, папа?
- Конечно испеку, дорогая! На второй завтрак. Ешь пока мявлет, и пойдём откапывать машину! А, когда вернёмся, испеку вам целую башню из пустоблинов!
    Тут требуется небольшое пояснение, друзья. Ведь вы наверняка не поняли, что такое пустоблин? В семействе Мурчалиных так называли простые, обычные блины, без начинки. Специалистом по блинам и кофе считался папа. Мама готовила много вкусностей, от наваристого супа до вишнёвого пирожка, а папа всегда-всегда по выходным блины пёк. И кофе варил потрясающий! Так вот - если завёрнут трубочкой блинок, а в нём запрятан сыр с колбаской, или ветчина, а может – рыбка или творожок, то это блин. А если нет начинки, блин пустой. Такие называли пустоблинами. Котята больше всего любили именно пустоблины, потому что можно в них завернуть самим всё, что угодно! Хоть варенье, хоть сгущёнку, хоть конфету шоколадную!!
    С мявлетом расправившись, вышли все вместе во двор. Хотя нет… слово «вышли» здесь не особенно подходит, потому что выйти-то как раз не удалось! Пришлось буквально взламывать собственную дверь изнутри – снаружи её придавил толстенный снеговой барьер! Толкали-толкали, насилу вытолкали! Через узкое отверстие протиснулись кое-как, и увидели ту же самую картину, что из окна наблюдали – снег, снег, снег, всюду только снег!!
- Урра! – закричали котята, и стали снежками кидаться, падая в мягкий, пушистый снеговой бассейн. Только вместо воды - снег! Так здорово было нырять в это обжигающе-прекрасное, белое огромное облако, вдруг опустившееся прямо к котятам во двор! Но, похоже, взрослые мургардцы не вполне разделяли котячий восторг. Повсюду виднелись их согнутые спины и скрюченные хвосты; склонившись с лопатами в лапах, они усердно расчищали пешеходные дорожки и парковки. Мургардская городская уборочная техника тоже выехала в полном составе на заваленные белой напастью улицы: большие самодвижущиеся шары, легко катясь по мягкому снежному покрывалу, всасывали в своё пустое нутро эту замёрзшую версию воды, и, фырча, раскидывали по обе стороны от ровного и гладенького пространства расчищенной, таким образом, дорожки. Но снега было много, гораздо больше, чем уборочных шаров; благодаря чему маленькие мургардцы успели всласть повеселиться, прежде чем эта нетронутая белая пустыня снова превратилась в аккуратные городские улицы и расчищенные дворики.
     Ну, а пока наши котята ныряли в снегу, Папа уже успел вывезти десять или двенадцать тачек со снегом и сколотым льдом. Но машина была освобождена из плена лишь наполовину.  Попутно Папа и дорожки к парковке расчищал, помогая, вместе с соседями, старенькому дворнику Дяде Мяусу. 
    Напрыгавшись в снежном море, котята прибежали к Папе.
- Пап, а Пап!
- Дай нам лопаты, мы тоже помочь хотим!
- Большие вам не поднять, идите - разройте у крыльца снег, там ваши, маленькие, должны стоять. Будете мне в тачку снег подбрасывать.
- Ура! Здорово! – снова закричали котята, и побежали скорее свои лопатки откапывать. А чем можно быстро откопать, если и сами лопаты в снегу утонули? Разумеется, снежными комками! Из малюсенького круглого комочка можно какого угодно размера ком накатать, пока сил катить хватает! Вот так котята весь снег возле крыльца и скатали, чтобы до лопаток добраться. И скорей помчались обратно, пока Папа не успел совершенно машину расчистить. Лапуся сразу с не-кошачьей энергией на остатки сугроба накинулась, а Белыш помогал папе ледышки отколотые в тачку кидать. Работа так и спорилась, так и кипела – целых двадцать тачек со снегом и льдом вывезли за ворота, в рощицу. Наконец, всё было закончено. Лапуся внезапно ощутила, что все лапы у неё отваливаются, и в тачку запрыгнула.
- Это ещё что?! – возмутился Белыш, - Я тоже так хочу!
- Я первая! – заупрямилась Лапуся.
- Не спорьте, - сказал Папа, - Прыгай на другую сторону, а ты, Лапуся, подвинься.
Лапуська ещё немного покапризничала, но всё-таки подвинула свои лапки, и Белышик тоже в тачку поместился. И Папа их повёз! По всем расчищенным тропинкам, вдоль засыпанных кустов, мимо совершенно белых ёлок, по пояс утопающих в сугробах; и это было так здорово, так весело, что у котят аж дух захватило от радости!
- Но-о, лошадка Папа! – кричали котята, раскачивая тачку.
И «лошадка Папа» послушно ускоряла бег, на поворотах угрожая высыпать своих ездоков в ближайший сугроб. В восторге Белыш с Лапусей визжали так звонко, что Мама вышла на крыльцо посмотреть, чем это они развлекаются. Это был необдуманный поступок, потому что, стоило только котятам увидеть Маму на крылечке, они сразу же кинулись скатывать снежки и бросаться ими. И парочкой попали, хотя Мама шустро уворачивалась. За это Папа их всё-таки из тачки высыпал, у самого дома, в особенно пышный сугроб. А потом подошёл к Маме, чтобы снежки с неё стряхнуть, и…засунул ей за шиворот ещё один снежочек! Надо было слышать, как визжала Мама!! Она набросилась на Папу совсем как дикая кошка, забыв, что на самом деле цивилизованная, и свалила его в сугроб, и забросала снегом так, что от Папы одни глаза остались!
-  Ты это видишь, Белыш?! – ошарашенно спросила брата Лапуся, выбираясь из своего сугроба.
-  Вроде да… - отозвался Белыш, протирая глаза, - Чего это они?
- Не знаю, наверное, совсем в детство впадают… - сделала философский вывод Лапуся, отряхиваясь и фырча.
- Пап, Мам, вы тут как? – Белыш обеспокоенно подошёл к смеющимся родителям, которые лежали на снегу, совершенно обессиленные от весёлой кутерьмы, - Давай, Мам, лапочку!
- Ох, сынок, спасибо тебе! – обрадовалась Мама, - Ваш Папа совсем в детство впадает!
- И Лапуся тоже самое сказала, - заметил Белыш.
- Ну, если Лапуся сказала, - отозвался притворно-обиженно Папа, тогда уж нет никаких сомнений!
- Пап, ну не сердись! – Лапуся неслышно подошла на мягких лапках, и смотрела на Папу озабоченно, - Лучше пойдём пустоблины печь! Помнишь, ты нам обещал!!
- Пойдём-пойдём! Неужели ты думаешь, что я совсем…того…
- Не знаю, как она, а лично я так и подумала! –  заметила Мама, смеясь.
И все Мурчалины, закончив в снегу валяться, вернулись в свой тёплый и уютный домик. Папа напёк целую кучу пустоблинов, и почти все они были молниеносно уничтожены. Потом котята пошли обратно на улицу – сделать из скатанных снежных комов котовичков* и снегокотов*.
   Мама и Папа сидели за столом, спокойно пили кофе и смотрели в окно, где уже выстроилась целая армия этих снежных существ – по периметру маленького палисадника.
- Сейчас прибегут за сосулечным мяуроженым*! – сказал Папа, улыбаясь.
И точно, через две минутки хлопнула входная дверь, и Белыш, с раскрасневшимся носиком, в шапке, съехавшей на одно ухо, с порога закричал:
- Мам, у нас есть сосулечное мяуроженое?!
- Да, дорогой! – сказала Мама, - Конечно, есть!
- Давай его скорее!
- Вот, держи! – и Мама принесла Белышу из морозилки специальные, конусообразные формы с сосулечным, разноцветным мяуроженым (в Мургарде, как только наступает зима, в каждом доме, в каждом КотоКафе делают такое лакомство, и даже фестиваль сосулечного мяуроженого проводят).
   И ещё пятнадцать спокойных минут провели котячьи родители, наблюдая, как Белыш и Лапуся доводят до ума свою снежную гвардию. В ход пошло и мяуроженое, и все имеющиеся в наличии лопаты, вёдра, сачки, совки и мётлы. Когда собственный инвентарь закончился, котята побежали разорять сторожку дворника дяди Мяуса. В итоге четырнадцать котовиков разного размера и наружности выстроились, как на парад, напротив мурчалинских окон.
- А пустоблины ещё остались? – это был первый Лапусин вопрос по возвращению домой.
- Только один, - заглянул в тарелку Папа, - Самый распоследний, самый маленький!
- Ура! Это мой! – обрадовалась Лапуся.
- Чего это твой?! – возмутился Белыш, - Я, может, тоже хочу?
- Я самая маленькая в семье, поэтому мой! – заявила Лапуся, вспрыгивая на диван, не сняв даже валенок.
- Куда?! – Маму было так просто не провести, - Иди и разденься нормально! И вещи убери аккуратно!
- Ага, а пока я вещи аккуратно складываю, кто-то слопает мой пустоблин! – раскричалась Лапуся.
- Белыш тоже пойдёт вещи складывать, - не сдавалась Мама, - А потом посмотрим, кому пустоблин достанется.
Белыш и Лапуся кинулись что было сил в гардероб, пыхтя и волнуясь, стаскивали с себя мокрые комбинезоны, свитера и перчатки.
- Ну всё! Я сложила! – и Лапуся снова бухнулась на диван, - А где мой пустоблин?!
- Не знаю… - Папа удивлённо смотрел на тарелку, где только что лежал последний пустой блинок, - Кто-то его унёс!
- Кто?! Кто сожрал мой пустоблин?!! – Лапусиному возмущению не было предела.
- Вовсе и не твой! – Белыш тоже пришёл к столу, и налил себе горячего чаю. Сидел и спокойно чай пил с конфетой, пока Лапуся всё про улетевший пустоблин щебетала. И вдруг как засмеётся!
- Что ты ржёшь?! – вскричала рассерженная сестра.
- Ой, не могу! – Белыш не мог говорить от смеха, и только показывал лапкой в окно.
- Что там? – все заинтересованно выглянули в палисадник, и тоже покатились со смеху: на самом большом котовике, прямо на ведре, надетом ему на голову, сидела пронырливая старая сойка. В лапе у неё был зажат последний пустоблин, она деловито отщипывала от него кусочки и клевала их, и иногда кидала вниз, где прыгали две другие сойки, поменьше; и, сердито крича друг на друга, подбирали упавшую добычу.
- Посмотрите, вот и вы, как эти сойки! – Мама обняла котят за плечи и взъерошила им шерсть на головёнках, - Кричите и дуетесь, а за что? Эта мама поступила умнее, чем я. Она сама ест пустоблин, а детям только крошки бросает, чтоб неповадно было!
-  Прости, Мам, - сказала Лапуся, сделав жалобную мордочку, - Мы больше не будем!
- Говори за себя, - жуя конфету, пробурчал Белыш, - Я вообще на этот пустоблин не претендовал!
- Белы-ыш! – укоризненно сказала Мама.
- Ну, если только чуть-чуть! – согласился нехотя котёнок, - Если бы он мне достался, я бы из него флажок котовичку сделал, и его бы всё равно сойки утащили!
- Значит, всё к лучшему! – подвёл итог котячий Папа, - Теперь помиритесь! А то больше не буду пустоблинов-то печь!
- Мирись-мирись-мирись! – схватились за лапки котята, и ушли к себе в комнату, что-то бормоча и хохоча.
     И родители ушли к себе вниз, чтобы немного отдохнуть. А в приоткрытую форточку снова просунулась сойка, и, сердито вереща, протиснулась в комнату.
- Пустоблины, пустоблины! – бормотала сойка, прыгая по скатерти, - Лучше б с мясом напекли! И с рыбой тоже были ничего! 
В конце концов она, слегка поддев клювом, сдвинула крышку с конфетницы, нагребла лапой добычи, сколько смогла унести, и тем же путём покинула мурчалинский дом.
…Стемнело. Под белыми ёлками полчище котовиков, вооружённое лопатами и мётлами, казалось настоящим воинским караулом, охраняющим вход к жилищу котят.  Наваленные за день сугробы искрились, как горы волшебных сокровищ, и тонкий лунный серп скользил по небу серебристой лодкой. Сойка с сойчатами сидела в шатре из ёлочных веток, и пела своим деткам на ночь колыбельную:

              Тише-тише, не шумите, кошек в доме не будите,
              Выйдут – форточку закроют, не достану вам еды!
              Вон как грозно ветер воет – далеко ли до беды!
              Завтра утром встанет солнце, землю снова освещать,
              Быстро прыгнем мы в оконце, научу вас воровать!