Спрячь за высоким забором

На правом берегу р. Алей был колхоз «Страна Советов». Богатый колхоз - много населения. Проживали там и немцы, переселённые с Поволжья . В субботу был законный выходной, хоть это и не совхоз, где всё соблюдалось - и выходные, и зарплаты вовремя. Но этот день отдохнуть от работ дала сама природа - всю ночь с пятницы на субботу лил дождь, редкое явление для этих мест.
Колхоз купил племенного жеребца под Самарой на коневодческом заводе. Везли на грузовике и одна машина на сопровождении с ветврачом. Ехали медленно, ведь везли ценный груз. Часто останавливались и по сходням - доскам, сколоченным на совесть, выпускали жеребца. Он сразу смекнул, что это за штука. Когда выходил после тряски на твёрдую землю - его кормили овсом, морковью и давали пощипать зеленой травки. Да и двум водителям, ветврачу и одному разнорабочему (он же выполнял функцию конюха), надо было ноги размять.
Ехали десять дней. Когда прибыли на место - припустил  долгожданный дождь. Отпустили жеребца в загон. Лошадей перед этим угнали на заимку. Жеребец учуял, что здесь был табун. Он обнюхал каждую пядь земли и возбужденно ржал, широко раздувая ноздри. Несмотря на дождь, сбежалось много народу - всем хотелось посмотреть на этого красавца. Ждали, что новая кровь даст здоровое потомство. Набегавшись по открытому загону, жеребец забежал в зимнюю конюшню, построенную из кругляка с надежными тесовыми воротами. Да и замки были под стать - старинные, кованые, лому не поддающиеся,  пудовые. Когда загоняли лошадей на ночь, вешали этот замок два конюха. Такой он был тяжеленный.
Закрыли конюшню  и ключ,  с замысловатыми бороздками, отдали сторожу. Сторож, пьяная рожа, всегда надеялся на этот замок. Поэтому, раздавив пару чекушек и основательно закусив, с чистой совестью завалился спать. Рано утром пришли конюхи кормить жеребца. Взяли ключ, открыли ворота настежь, а конюшня встретила их гробовой тишиной. Нет жеребца! Обследовали стены и увидели в дальнем углу выпиленный целый проход.
 Вызвали начальство. И позвонили в Рубцовск - вызвали милицию. Они приехали через час, с винтовками Мосина и примкнутыми штыками. Всё обследовали и нашли следы девяти лошадей. Значит, приготовились основательно к грабежу. Была собрана погоня, человек двадцать мужиков сели верхом на лошадей. Председатель колхоза был во главе, взяв с собой револьвер, который был положен ему по штату. Милиция на трёх мотоциклах марки Ирбит.
После дождя отпечатки копыт были хорошо видны. По свежим следам мужики пришли к выводу, что восемь лошадей  - это чужаки. Они подкованные. А у наших по весне снимали подковы. Вот девятый след они не знали. Ведь жеребца только привезли и он переночевал одну ночь. Добрались до реки Алей - следы шли на противоположный берег и привели к насыпи у трассы Семипалатинск - Барнаул.
Среди милиционеров был криминалист. Он всю войну прошёл в армейской разведке. Возле конюшни сразу взял отпечатки следов кирзовых сапог и следы всех девяти лошадей. Залил следы гипсом и, взяв на почте почтовые ящики для посылок, всё пронумеровал и упаковал. Получилась полная люлька. Он догнал погоню уже возле трассы. Мы с пацанами, несмотря на раннее утро, уже носились по лужам. Дожди нас не баловали. Вдруг увидели со стороны Алея всю эту странную процессию. На лошадях сидели хмурые мужики с берданками и ружьями 16 калибра, а у двоих и посерьёзней - 12 калибра. И милиция с винтовками. Тут же мы бросили своё баловство и отправились за этими вооруженными людьми следом. Ведь такого мы ещё не видали и, сгорая от любопытства, ловили каждое слово. Перешли насыпь, а там следы пропали напрочь. Ни  одного, как-будто метлой замели. Уперлись в пятистенок, построенный сразу после войны из самана. Это глина, вперемешку с соломой. Такие дома держали тепло, а летом было прохладно. Во дворе стояли восемь лошадей и больше ни души. В конце двора стояла старая баня, построенная еще до строительства пятистенка. Милиционеры вошли во двор. Недалеко от бани тлел костёр - там явно что-то сжигали.
И вдруг, из дома вывалилась целая толпа. Первыми были  босоногие ребятишки - цыганята. За ними, шурша бесчисленными юбками, вывалилась толпа - начиная с девочек и заканчивая старыми шкрыглями. За ними, в шелковых  рубашках, суровые, без улыбки на губах, мужики. За поясом у каждого финки. Последним вышел Баро  - их старший и уважаемый цыган, с прокуренной трубкой. Они всего  неделю назад прибыли из Молдавии своих ходом. Три месяца были в пути. По-русски понимал только их барон, да ещё пара-тройка старых цыганок. Вмиг женщины заголосили, как по покойнику. Стоял такой гвалт, шум - ни слова не разобрать. Их предводитель поднял руку вверх - все в миг замолчали, повисла гробовая тишина. Цыганский вожак стал выяснять в чём дело у старшего по званию милиционера. Как он определил сразу старшего, нам было не ясно. Ведь в армии цыгане отродясь не служили. По брюшку, торчащему под синей гимнастеркой? Наверное, у них есть особенный нюх - узнавать начальство.
Милиционер объяснил, что пропал жеребец в соседнем колхозе. Тут опять крик, шум, плач. Дескать - за кого вы нас принимаете? Нас - честных цыган! Начальник попросил показать документы на лошадей и обувь, чтоб сравнить отпечатки следов. Барон что-то быстро гаркнул и ему вынесли обувь. Сапоги его - одно заглядение. На косом каблуке, сшиты из отлично выделанной хромовой кожи. Голенище в латунных заклёпках, которые сверкали на солнце , как зубы у цыган! Криминалист даже не взял в руки эту красоту, а  сквозь зубы сказал, чтоб не валяли тут Ваньку! Кирзачи мол несите, в которых воровали жеребца. Баро сделал вид, что не понимает о каком жеребце идет речь. Вот ведь, здесь все наши лошади.
Тут криминалист подошел к тлеющему костру, ногой раскидал угли и выкатился обгоревший, ещё дымящийся каблук от кирзового сапога. Цыган, глазом не моргнув, объяснил, что мусор сжигали. Милиционер попросил принести из люльки мотоцикла пару ящичков, чтоб сравнить слепки следов лошадей. С цыгана сразу слетела спесь, а увидев, что криминалист достал лупу и рулетку, он напрягся. Стал заискивающе заглядывать в глаза  и что-то лепетать. Криминалист достал пузырёк с нашатырным спиртом и пронумерованный слепок. На нём торчали травинки и солома. Если я, говорит, этой кислотой из пузырька налью на копыто, приставлю слепок и он подойдёт, то лошадь месяц будет ходить с этим слепком пока, он не сотрется. Цыган побледнел, а криминалист жару добавляет - после этого секретного клея лошадь привыкнет и уже никогда не сможет скакать и будет хромать всю жизнь. Взвыл цыган - не губи лошадей! Спрашивает тогда криминалист - зачем же их лошади были возле конюшни, откуда увели жеребца? Цыган тут же выпалил, что это его сыновья ездили по девкам, вот и след оставили.
Хоть жути и нагнали на цыган, а жеребца то нет. Отпечаток сапога к делу не пришьёшь. Начальник сказал, что пора отправляться дальше.
Мы с пацанами разочарованно  вздохнули. Уже хотели бежать на свою улицу и опять бегать по лужам, как вдруг криминалист внимательно посмотрел на старую баню, вросшую в землю. В то время не было цемента и сруб ложили на камни по углам. Со временем камни уходили в землю, сруб касался земли и постепенно сгнивал. Криминалист подошёл к перекосившейся и полусгнившей двери. А в это время цыган стоял побледневший, с трясущимися руками и никак не мог раскурить свою трубку. Председатель нервно ходил и крутил барабан револьвера, куря одну папиросу за другой. Папиросы назывались «Красная  Звезда», на пачке был изображон мотоцикл, с сидящим в люльке пулемётчике.
Наклонив голову, криминалист зашёл в баню. Там невозможно было стоять во весь рост и было темно. Включили карманный фонарик с квадратной батарейкой за 17 копеек - мечта всех пацанов.
Луч фонарика высветил жеребца, лежащего на полу! На голове у него была завязана чёрная шаль. Все кинулись смотреть. Кто к маленькому окошку, затянутому бычьим мочевым пузырем вместо  стекла, кто в узкую дверь. Цыган стоял ни живой, ни мертвый - только нервно грыз мундштук своей трубки. Нашлась пропажа.
Начальник с председателем стали думать как вызволять жеребца? Просто в дверь не вывести. Разбирать баню нельзя - рассыплется она от старости в труху. Тут цыган приободрился и начал торговаться. Что если он выведет жеребца в целости и сохранности? Можно тогда не возбуждать уголовное дело? Тогда табор сегодня же покинет Веселоярск.
Стали советоваться и порешили, чтоб к вечеру их духа не было в Рубцовском районе! Обрадовался старый цыган - пройдоха. Крикнул что-то цыганкам, те юркнули в дом. Притащили  горячую воду в вёдрах и два тазика эмалированных, кусок хозяйственного мыло и пару мочалок.
Мы с пацанами подумали, что они  на дорожку мыться надумали. Но мыться никто не собирался. Цыганки намочили жеребца, намылили мочалки и давай намыливать коню бока. Цыган зашёл и стал нашептывать что-то жеребцу на ухо, не снимая с его головы шаль. Затем потянул уздечку и сам стал пятиться на выход. И тут жеребец на коленях стал продвигаться и перешёл порог. Ещё немного усилий и он оказался на свободе. Цыган потянул за уздечку и конь встал на все четыре ноги. Его пошатывало и пробивало мелкой дрожью, от долгого лежания ноги затекли. Баро одним пинком раскрыл настежь двери веранды и завёл туда жеребца. Нужно постоять ему в полумраке, чтоб глаза привыкли к свету - много времени был замотан шалью. Прошло минут двадцать и цыган, сняв эту тряпку с головы жеребца, отдал конюху уздечку.
Вывели жеребца на белый свет. Оглядевшись и принюхавшись, он громко заржал. Всю ночь провел лёжа, с замотанной мордой. А теперь свобода! Цыган отпустили восвояси, пригрозив, чтоб духу их не было к вечеру и отправились всей процессией в обратный путь. Все были довольны спасению этого красавца.
А нам с пацанами уже здесь стало неинтересно и мы побежали снова бегать по лужам.

15.07.2021 Красноярск