И зачем?

 И зачем?

1994 год.

Стою перед телекамерой. Нужно говорить текст. А у меня ступор. Не могу, и все тут. В первый раз, ведь.

Режиссер-стажер Таймановой, Танечка, с укором мне:

- Ну, В-о-ова! - стыдно ей за меня перед группой съемочной.

После этого " - Ну, Во-ова!"у меня внутри, так, "клац-клац" - и я начинаю отлично текст этот дебильный лопотать. И пошло, и пошло...

"На хрен я сюда приперся?" - думаю, - "любопытно тебе все, интересно... не приду больше".

Хотел на оставшиеся съемки-записи "забить" , но Танечка не дала, зараза этакая. Пришлось еще три дня мучиться.

"Концертов нет, денег нет, надо что-то делать", - отвечал Михаил на мой вопрос: "На хрена ты этот сценарий написал?" Логично. Для него. Он-то своих целей достиг, даже передостиг. Все у него стало отлично. Через полгода этот "гребаный" "Русский шнсон" зазвучал повсеместно из каждого "утюга" - в маршрутках особенно, на рынках - да, везде.

Пробил Миша для себя и остальных. Я-то на хрена в этом участвовал, сильно не любя эти блатные "тили-тили-трали-вали", уголовщину я ненавижу, но использую сленг, как и все вокруг, образный он...на хренаааааа!!!

За возможность "засветить" свою рожу на телевидении в то время девяносто девять процентов актеров не пожалело бы ни отца, ни брата, ни кума. Но, попав на камеру, "артисты-артистычи" мгновенно начинали продавать себя, "тянуть одеяло", почему меня, как актера - болвана полного, и взяли. В артистах я тогда ходил в одном интересном театре. (Будучи на "елках" в другом театре услышал из уст их режиссера уважительные слова и интонации в отношении моих театра и режиссера, и зависть: "Ну, у вас-то - модерн, не то что мы, тут..." Встречались они с нашим главрежем Николаем на различных театрально-административных мероприятиях.)

Идея Михаилова заключалась в обосновании права на существование блатной темы, в обосновании эстетики уголовника, разбойника. Опера, бардовская песня, русский рок, фольклор - подводилась база, показывалось, что данная тема есть и у гения Мусорского, Высоцкий естественно, в произведениях рок музыкантов, Галичи и прочие.

Цикл теле-передач назывался "Северный шансон" . Первые передачи сняты были об Аркадии Северном. наша была, кажется, третей по счету. У Михаила было три ведущих - он сам, бард, не сильно известный, я о нем никогда до знакомства не слышал (не самые плохие песни пишет в столь сложном жанре), я в роли классического музыканта в костюме с, непеременное условие было, бабочкой и молодой парнишка в качестве рокера. Я и мальчик должны были изображать альтернативу Михаилу, спорить и возражать, а он, естественно, должен был нас триумфально переубеждать в прекрасности строк, таких как, к примеру: "С одесского кичмана..."

Но мальчишечка после первого дня съемок "послал" это все и уехал в Прибалтику. Так, что мы отдувались вдвоем.

Мне перед съемками сказали, что возможно придется изображать игру на фортепиано для убедительности образа. Я сел в театре в зальчике за пианино, решил потренироваться поизображать играющего пианиста виртуоза - играл я куски Шопена и Рахманинова, что помнил из курса общего фортепиано.

Заглянул в помещение Эрик Горошевский, который после Европейской известности и Пермских приключений докатился до статуса второго режиссера у нашего Николая Владимировича. Меня он еще толком не знал, бедный Эрик, только-только пришел, а я уже года полтора в театре тусовался и о моих возможностях другие люди в театре знали.

Он поинтересовался удивленно, что, мол, тут делает Заливалов, если ты после консерватории (он спросил зачем я играю и кто я такой - я ответил). Я не хотел чтобы в театре знали, что я снимаюсь, но через него конечно все узнали.

"Как этот бездарь и дерьмо пролез-то", - потом уже, читалось в глазах некоторых, при взгляде на меня, особенно когда передача вышла в эфир и имела сильнейший резонанс.

Сам термин "Русский шансон" впервые прозвучал публично в данной передаче из уст Михаила, если я не путаю. Я не любил Владимира Высоцкого, как поющего под сопровождение "ритмической основы" , но значение и влияние его на сознание целого народа я уважал. Просто мне не нравилось то, что он, почти постоянно, орет. Чего ты орешь-то? Правда, мне не нравилось и то, что другие поэты-барды шепчут или скулят. Стишки-то, и Высоцкого, и других мне нравились, но, не умеете петь, так и не пойте - читайте. Как актер, Высоцкий меня тоже вполне устраивал.

Об этом всем мы с Михаилом поговорили в первый же день. Для него Высоцкий - икона. Дружбы, сами понимаете, возникнуть не могло между нами изначально-экзистенциально-априори. Но сие даже было на пользу делу.

У Рубина, на второй день, интервью брали. Я уже сник, почти не участвовал в разговоре - тащил все на себе Миша. Андрей Рубин? Не помню - их развелось по всему миру столько, сколько в Питере композиторов Плешаковых. Здесь я узнал л том, что известная Борисовна свиздила у этого Рубина отличную песню и даже имя его почти нигде не упоминалось. "Пригласите, пригласите, пригласи-ите..." О деньгах с ее стороны и разговору не велось.

Снимали еще на "Мелодии" рокера какого-то, Алпатова пытали об опере, разбойничьих песнях.

В последний день в кабаке восточном (рекламку заведению сделали) снимали. Я мучился четвертый день, переживал, что все-то я делаю плохо. Интересно конечно, но - на хрена я согласился, ну на хренааааа... ну и "нажрался" . Застолье было, Михаил был злой, но я заставил его попеть свои песенки.

И тут выяснилось, что надо снять еще кусок. А я уже - предельно радостный и "лыка", понятно, "не вяжу". По взгляду Мишечки я понял - может убить, такая ненависть. Но, сняли наши ноги - проход, текст Михаил один опять, ну ему же надо-то, проговорил, и все это, наконец-то, закончилось.

Снялся я на три с минусом, но приемлемо. И грянула слава и популярность. Я испугался. Из Волгограда звонили, еще откуда-то, - канал тогда уже почти всероссийский был...

Узнавать стали везде, не на улице, в творческих местах, на концертах, в театрах, в ресторанах, на тусовках. В своем театре - тоже оценивали и обсуждали с завистью, смотрели косо. Чем я виноват-то? Лет пять еще вспоминали...

1994год - время кошмарное для актеров, режиссеров, театров. Выживали, кто как мог. Голодали, буквально, многие. Мое положение было не самое плохое, нам все-таки платили без особых задержек, выкручивалось руководство. Так, что я актеров понимал...

На протяжении последующих, уже скоро, тридцати лет, чуть ли не ежедневно, я себя проклинаю за непосредственное свое участие в пропаганде и популяризации "Русского шансона". Через полгода-год после передачи - деваться от него некуда было - тотально надоел... до сих пор.

А Михаил свои проблемы решил, молодец, и многим своим единомышленникам помог, но я то - на хренааааа...

" По садовому кольцу, словно слезы по лицу, поливальные машины..." -  не самая дурная метафора... сравнение-сравнение...