Мой сладкий. Глава 17

Предыдущая глава:

   Ужинаем молча. Но постепенно неловкость исчезает, Тётушка Зейнеп присаживается на уголок к столу, Алексей зовёт её покушать с нами, она отказывается, и просто тает от комплиментов в адрес своего произведения. Мы нахваливаем на два голоса! И не такой уж, оказывается, это маменькин сынок говнюк, умеет правильно себя вести.
   Хозяйка разъясняет, как мы будем сосуществовать. Вся их большая семья проживает в соседнем доме, том, что я видела с балкона, но пока гостим, она будет приходить каждый день, готовить, убирать, стирать и, если нужно, может оставаться с ночёвкой в спальне рядом с кухней.
-  Конечно, как Вам будет удобно! – тороплюсь согласиться, и только потом понимаю, что решать не мне. Не я же гостья.
   Но Алексей не возражает. Напившись чаю без ничего, поднимается и, буквально поцеловав ручку кулинарке, говорит,
-  Спасибо, плов божественный! – отбывает к себе.
   Зейнеп ханым, успевает потрепать его уже высохшую кудрявую макушку напоследок прямо, как ласковая мамочка и, совершенно растаяв, сопровождает влюблённым взором. А он даже не взбрыкнул!
  Зато я теперь могу спокойно насладиться рулетом с нугой и орехами.
-  Вы – пара? – спрашивает тихонько, когда хлопает дверь наверху.
-  Неет, что Вы, мы только сегодня познакомились, - я просто медсестра при пациенте.
-  А я вот чувствую, что ток между вами пробегает, - улыбается таинственно, - знакомьтесь, знакомьтесь…
-  Спасибо, Зейнеп ханым, всё было очень вкусно, - пора закруглятся. Не нужен мне этот ток, не к добру, - надо проконтролировать кое-что, а потом поговорим о диете…
   Поднимаюсь на второй, и каждая ступенька – шаг в неизвестность. Он притягивает меня и отталкивает одновременно. И цепляет, и дистанцирует. Вот интересно, укол сделал? Может, обижу, если проверять приду! Но ведь это теперь моя забота.
    Стучусь.
-  Не заперто! - это типа: войдите!
   Захожу. Развалился вальяжно в кресле, опять в планшете своём ковыряется.
-  Алёш, ты кольнулся перед ужином? – стараюсь быть очень вежливой, прямо елейной. Дежурная шприц-ручка у него всегда при себе.
-  А ты-то на что? – нагло так, с вызовом. Неужели, забыл? Или нарочно? Чего взъелся? Только что всё хорошо было! – или думаешь, в сказку попала?
-  Честно говоря, была такая мысль! – мне тоже палец в рот не клади, ответить сумею, - думала, что за прынц такой распрекрасный? – а на самом деле, засранец, думаю!
-  Вместо урода, за которым горшки убирать и штаны менять? – от него аж заискрило! И гаджет на пол кинул! Хорошо хоть ковёр ворсистый, – не скрою, свербела мысль навалить в штаны, чтобы тебе было, чем заняться! Давай, отрабатывай зарплату! Да вот не смог, не настолько же придурок!
-  Ты слышал? – как такое возможно? Достаточно далеко, плюс стена, хоть и стеклянная, но всё-таки, преграда! – Ирина Львовна тоже?
-  Нет! Мама нет, только я, - бурчит под нос, опустив голову.
-  Но, как?
-  У меня слух феноменальный, и по губам понятно, - вроде, немного сбавил накал. Но неудобно, жуть!
-  Ты прости меня, Лёш! Я же ничего не знала! Я вообще, в сердцах была! – подхожу к нему, оправдываюсь. Обидела! Знаю, что сильно зацепила! Я бы уж давно всё вывалила, а он ещё держался столько, - ты классный, красивый, никакой не инвалид, и уж точно, не урод! – нельзя парням такие комплименты делать, моды не имею. Но, как мириться то? – впрочем, сам про себя всё знаешь. Простишь? – набираюсь наглости и кладу ладонь на его руку, которой он в подлокотник вцепился, так что пальцы побелели.
-  Ты, прости, - тут же успокаивается, как будто я нащупала заветную кнопку на его кисти, - чего-то понесло меня не туда.
-  Всё нормально, - отпускать не хочется, рука тёплая, мягкая, я как приклеилась. Он сосредоточенно смотрит, на мою сверху. Не пойму, хочет, чтобы сняла? - давай кольнёмся? – всё-таки, убираю.
-  Да я всё сделал, - уже спокойно.
-  Сахар проверим?
-  Валяй! 
-  Где глюкометр? – теперь на меня смотрит мальчишка-хулиган,
-  Найди! - и как мне привыкнуть к этим его перепадам? Перескокам.
  Иду к бюро, выдвигаю ящик. Угадала, достаю,
-  Ничего сложного.
-  В другой раз подготовлюсь! – усмехается.
-  Измеришь? – подаю всё в руки, а он не берёт,
-  А, что это я за тебя твою работу делать буду? – ох, какой же, всё-таки, противный! Как он меня нервирует!
-  Но перед ужином-то проверял! – смотрю на последнее показание.
-  А сейчас твоя очередь! – ну ладно, хоть по очереди.
   Манипуляция взятия крови на анализ несложная, элементарная, но для меня становится испытанием.
   Разовые спиртовые салфетки – удобная штука. Особенно, когда надо волнение скрыть. Пока упаковку откроешь, пока вытянешь за уголок, оборвёшь, крышку снова защёлкнешь.
   Не знаю, чего меня потряхивает? Я ж медсестра, всё умею, а тут никаких премудростей. Но, когда он доверчиво подаёт руку, и я беру её тёплую в свою, возникает безумное желание прижать к щеке. Словно наваждение. Мотаю головой, отгоняя странные желания. Начинаю обтирать мягкую подушечку безымянного, у него очень красивые длинные аристократические пальцы, правда, подушечки все в мелких точках проколов. Приставляю автоматическую иглу и, закусив губу и затаив дыхание, делаю ещё один.
   По-моему, он тоже не дышал, только глядел в это время не на палец, а на меня, такую сосредоточенную, потом выдохнул.
-  Нормальный результат, - тестирую анализ в аппарате. Надо же, всё у него под контролем, даже с учётом срывов диеты. Зачем я понадобилась. Но работодательница ждёт отчёта, -  возьму на минутку? – спрашиваю про глюкометр. Надо сфоткать и отправить ей показания, а телефон в номере.
-  Да, пожалуйста! Можешь доложить, что жертва материнской любви чувствует себя прекрасно! – фыркает недовольно. Вот, что за человек? Нет бы, благодарить мать, за то, что создаёт такие условия! А он недоволен!
-  Спасибо, - ухожу, пускай дуется дальше.
   Странный парень, красивый, обеспеченный, беззаботный, но что-то с ним не то. Ему бы самое время девок кадрить, пользоваться свободой и материальной в том числе. Уж, безусловно, мамуля для своего чадушка ничего не жалеет. 
   А в нём обиды сидят. И нервозность, и ранимость такая, будто нет никакого охранительного барьера, будто кожи нет. Счастлив ли? Непонятно. Из-за болезни такое поведение вряд ли возможно, за столько лет адаптировался бы уже сто раз.
  Не парень, а загадка…

Продолжение: http://proza.ru/2023/03/03/1658

Полный текст на Литмаркет