Предгрозье. Гл. 20. 21

     20. На постоялом дворе Босолая объявились весёлые гости – скоморохи. С бубнами, сопелками, домрами, ложками. Народ, пришедший поесть да попить, не прочь был и повеселиться. Мужик в застиранной и заплатанной рубахе, хлебавший тюрю, прокричал потешникам:
     – Про Володимирских-то мужиков нам антиресно показали, а что ж про нашу Рязань ничаво на споёте?
     – Про славные подвиги Рязанцев знаем, вы не из робких будете. И про Всеволода Большое гнездо наслышаны: выгнал вас из города Владимирский князь, пожёг его, велел переселяться в суздальские земли, а вы всё одно воротились и отстроили Рязань ещё благолепнее. Выдадим вам скоморошину.
   Собрались в сторонке, немного пошептались меж собой. Вышли вперёд два из них: высокий, худой, с острым кадыком на длинной шее, и бойкий коротышка в  рубахе с кушаком  и босиком. Маленький потряс бубном и запел высоким звонким голосом, загудели сопелки, застучали ложки, а длинный заходили плечами, забил в ладоши:

 Э-э-э-х, головка не поклонная,
 Хребтина посечённая.

Ярослав, Гнездо Большое
Сотворил Рязанцам горе:
Тридцать лет тому назад
Повелел покинуть град.

Всех со скарбом в поле гнал,
Нам обиды поминал.
Отомстить Рязанцам смог:
Стольный град Рязань пожёг.

Избы он и терема
Эх, пожёг все задарма!
За непослушание
Такое наказание.

Короткий пуще забил в бубен, а длинный пошёл «ползунком».

Но Рязанцы - резвецы,
Удальцы да молодцы!
Новый град себе срубили,
И в Рязани вновь зажили.

А случится вдруг беда,
Не уйдём мы никуда.
Воев соберём отряд,
Боронить мы будем град!

Э-э-эх, головка не поклонная,
 Хребтина посечённая.

     Едоки застучали ложками, конопками. Затопали ногами. Кто стал угощать потешников квасом, кто сытой, кто щами. Выспрашивали, что слышно про рать басурманскую, про соседние земли. Босолай послал за стражами: как бы какой замятни не случилось. Стража не спешила. Послушала насмешки скоморохов, молча поулыбалась, дала бродягам подкрепиться. А уж потом выпроводила их из постоялого двора до речных ворот. Пошли скоморохи посадских веселить.
   
     21. С насады у Исадских ворот съезжал возок с сеном. На низком луговом берегу ждали своей очереди ещё несколько возов с новым урожаем сеножатей. Везли добро в монастырские хранилища.  С высокого Окского берега открывался неоглядный простор. По всем заливным лугам, как детские куличики из песка, выстроились стога. Сеножати закончены. Луга отдыхают до отавы. Вместо изумрудного травяного простора – золотистый простор стерни да голубая водная гладь луговых озёр: Круглое, Долгое, Плоское, Ошково, Курулово – в прибрежных кудрях ещё зелёных лип, калины, вётел, осин. Всё Поочье кормят эти луга. Разольётся в половодье Ока, превратит это пространство до горизонта в море, напитает землю, очистит вешним разливом  округу, а потом не спеша войдёт в  берега, успокоится и понесёт на мягких волнах ладьи, насады, долблёнки. Самая надёжная и быстрая дорога на Руси – река. А зимой, как заснёт под ледяным покровом вода, – санный путь станет быстрым подъездом от города к городу, от села до села, от деревни до деревни. Ока и кормилица, и поилица, и путь-дорога в края дальние. Спасибо тебе, русская река-матушка.