Ведьмин цветок

-Зачем мы забрели сюда, Натаниэль? Мы плутаем у этой опушки уже битые пару часов, а ни цветка, ни дорогу назад найти так и не смогли !

Локвид Холстон, молодой рабочий с фермы Уитхед, испуганно глядел на своего друга, ожидая ответа. Натаниэль Смит, дюжий красавец- кузнец, промрочав в ответ, лишь попытался вновь вспомнить то место, где он в прошлогоднюю ночь духов видел волшебный цветок. Вот она, тропа, по которой он, весёлый, слегка пьяный и вовсю обласканный ненасытной вдовой из соседней деревни возвращался тогда к себе домой. Но сейчас, казалось, сама природа с ними шутит, или духи не желают так просто расставаться с сокровищами- тропа то резко обрывалась, то вновь уводила их поляне, на которой лишь пара горелых пней своими жутковатым глазами-прогалинами молча взирали на глупцов, решившихся выйти в такую ночь в Темный лес. Иногда тропа, разветвляясь, петляла в разные стороны, скрываясь меж исполинских деревьев.

Неподалеку раздался крик совы- Локвид вздрогнул, дурной знак! Он уже мысленно проклинал тот вечер, когда опьянённые желанием найти клад, вызвался отправиться с Натаниэлем в лес. В ночь духов по преданию из земли рос волшебный ведьмин цветок. Тому смельчаку, что не побоится темных сил, войдёт ночью в лес да сорвет его, откроются все клады, сокрытые под толщею земли.

Луна, заливающая лес призрачно - белесым светом, зашла за облака, стало темно. Где-то за деревьями раздалось жуткое заунывное пение, такие песни пели усопшим, провожая в последний путь. Локвид в один прыжок оказался рядом с Натаниэлем, напуганный до полусмерти. Дрожащей рукой он нащупал в кармане крест на тонкой цепочке, и, зажав его в кулаке, стал отчаянно молиться.

Натаниэль, услышав это, разъярился. Он схватил за шиворот приятеля:

-Так вот почему нас не принимал лес! Ты, идиот, молился?!- он хорошенько встряхнул Локвуда, да так, что у того клацнули зубы, а из руки выпал крест. Луна, освободившаяся от облачного плена, осветила своим сиянием его грани. Натаниэль, наклонившись, поднял крест с земли за цепь- и разразился громкими ругательствами:

-Да ты совсем ополоумел?! Тащить сюда это?! Я весь год ждал, а ты... Ты ведь сам вызвался! - он в сердцах зашвырнул крест в чашу и, развернувшись, зашагал по вновь появившейся тропе вперёд.

Локвуд, прикинув, что выхода нет- нужно держаться вместе, заскулив как побитая собачонка, прытко побежал за ним. Эх, не влюбись он в хозяйскую дочку, которую отец отдает лишь за богатого- не плутал бы сейчас по этому жуткому лесу.

-Ты серьёзно? - удивленный возглас Локвуда достиг Ната.

-Что? - бросил тот, не оборачиваясь.

-Вернуться назад- на недоуменный взгляд друга Локвуд добавил, уже не так уверенно- мне показалось, будто я слышал, что ты сказал " чтобы спастись, вернись назад".

-Это лес чудит- отрезал Нат. Вдруг невдалеке послышалось пение

Натаниэль жестом приказал приятелю остановиться- пение становилось все громче. На поляне, куда вновь вывела их тропа, стояли, покачиваясь, три женские фигуры в белых одениях. Спутанные грязные волосы их были черны как ночь, старые лица покрыты огромными бороздами морщин. Фигуры, словно сомнамбулы, раскачиваясь из стороны в сторону, пели ужасную песню- хвалу Темному Господину. В длинной костлявой руке одной из них поблескивало лезвие ножа, серебрясь в лунном свете. Вдруг послышался какой-то звук, похожий на писк животного. Локвуд, выглянув из-за спины Натаниэля, не сумел сдержать вскрика- на поляне, на большом черном валуне, лежал голый младенец. Локвуд было бросился вперед, сойдя с тропы - это же- невинное дитя, но был остановлен большой рукой кузнеца:

-Не сходи с тропы! Ты знаешь поверье-" сойдешь- смерть!" - зашипел он- мы ничем ему не поможем- тихо добавил кузнец.

Одна из фигур втянула крючковатым носом воздух:

-Здесь кто-то есть, я его чую!- каркающим голосом пролаяла она.

Две других фигуры тоже стали принюхиваться. Одна из них, повернув свое жуткое подобие лица, оскалила жёлтые полусгнившие зубы:

-Человек!- сморщившись выплюнула она, словно само это слово было ей омерзительно.

Натаниэль и Локвуд, прижавшись друг к другу, едва дыша стояли на тропе, а чудовища уже приближались к ним, не видя, но чувствуя их близость. Одна из них ощерилась почти рядом с Натаниэлем, но вдруг тишину нарушил детский плач. Старухи, завывая, " Дитя", " Дитя", " Жертва", бросились к камню, забыв о поисках.

Натаниэль и Локвуд припустили что есть мочи назад по тропе, а вслед им нёсся душераздирающий вопль младенца...

Плутая уже некоторое время меж деревьев, они вышли к темным водам небольшого озера, спрятанного в самой чаще. На берегу сидел грустный юноша, одетый в дорогую вытканную белую рубаху и темные брюки. Поверх них он носил жилет, украшенный каменьями. Юноша вздрогнул, услышав их приближение.

"Значит, живой"- подумалось Натаниэлю- " Нечисть не может увидеть тех, кто на тропе".

-Ты кто такой? Как здесь? Тоже ищешь цветок- решился заговорить он с юношей. Тот, взьерошив свои густые каштановые волосы пятерней, слегка улыбнулся:

-Богатства хотите? - он подошел к друзьям, с интересом оглядывая их- Меня Милрадом кличут, ищу не цветок, но тоже ценность...

- Кошель свой, чтоль, ищешь? Или деву озерную, на все согласную - невпопад пошутил Локвуд, и тут же нервно рассмеялся своей глупой шутке.

-Сокровище ищу- испытующе взглянул на них Милрад- вон оно, в воде поблескивает, да плавать не умею, как достать. И, будто в подтверждение его слов, на дне озера вспыхнул ярким колдовским светом размытый силуэт огромного сундука с золотыми монетами.

Локвуд, ослеплённый богатством, что находилось на расстоянии вытянутой руки, уже в мыслях гулял свадьбу с Радицей! Вот он посмотрит на физиономию отца ее, своего хозяина, когда щеголем на четверке въедет в дом, щвырнет к его ногам кошели с золотом да потребует девушку замуж!

Он, сбрасывая с себя на ходу рубаху, бросился к озеру, приговаривая на ходу, что лучше пловца, чем он, не сыскать. Натаниэль же, увидев, каким злорадным светом озарились глаза их нового знакомого, громко закричал " Стой!", но Локвуд уже слышал ничего, окрылённый мечтами о будущем богатстве.

Чертыхнувшись, Натаниэль выскочил с тропы, кляня Локвуда на все лады, и в пару больших шагов догнал его, ухватив у самой кромки воды. Потащив отбивающегося Локвуда обратно, он мельком глянул на Милрада- тот изменился до неузнаваемости. Одежда грязными рваными клочьями свисала с тела, мокрая и покрытая тиной и ряской . Впалые глаза лихорадочно блестели. Лицо его приобрело синеватый оттенок, раздулось и опухло, словно он не один год лежал на дне реки ....Озеро! Точно! Он- утопленник! Да не просто утопленник- самоубийца! Души таких не принимает ни рай, ни ад, вот и ходят души эти по земле, неприкаянные, вот и видят они людей, сами ни людьми, ни нечистью не являясь. Для такого нет больше веселья, чем обречь на смерть ещё одну живую душу.

Милрад лишь усмехнулся, не сходя с места:

-Догадался? Жаль, мне так одиноко здесь одному...

Он ещё долго провожал взглядом поспешивших убраться друзей, не делая ни единого шагу с берега.

Локвуд, наспех натянув рубашку, принялся благодарить Натаниэля за спасение, но тот лишь отмахнулся. Нужно бросить все силы на поиски! Как только настанет предрассветный час, как запоют в деревнях за лесом петухи- так и скроется под землю цветок, до самой следующей ночи духов. Нужно спешить.

-Бегите обратно, бегите!- Ната пробрало до дрожи, когда его же голосом духи начали стращать путников. Локвуд, казалось, не слышал. Ничего! Им не запугать его!

Натаниэль шел по тропе, упрямо стиснув зубы- не зная, куда, не зная, что из себя на этот раз будет представлять цветок. Нет, вопреки легендам, он не горел дивным красным светом, наоборот- встреченный в прошлом году цветок был похож на простейший лесной ландыш, но Натаниэль, с которого тогда разом слетел весь хмель, будто почувствовал- это он! Крохотные белые лепестки его дрожали, словно от дуновения ветра. Хотя в лесу было до того спокойно, что Натаниэль вздрогнул- он осознал, что не слышит ни единого звука. Ни полуночного пения птиц, ни шелеста листвы в густой дубраве старого леса, ни отдаленного журчания крохотного ручейка, змейкой обвивающего тропу...

Он первым услышал чудесное тихое пение- по тропе, навстречу им, будто плыла тонкая фигура в белом одеянии. При ближайшем рассмотрении она оказалась красивой молодой девой в длинном сарафане, расшитом по подолу чудными лазоревыми цветами. Густая коса пшеничного цвета подрагивала в такт движениям за ее спиной. На нежной шейке блестел крохотный крестик на витой тоненькой цепочке. Девушка, устремив на Натаниэля свои голубые глаза, настороженно спросила:

-Доброй ночи, путники. Вы тоже ищете цветок?

"Надо же, на тропе, с крестом и видит их! Значит, не нечисть"- Натаниэль облегчённо вздохнул, хоть и странно было это все- чтобы девка , ночью да одна ... Тихий вздох Локвуда, выглядывающего из-за его спины, только подтвердил это.

-А ты? Неужто ищешь сама? - Натаниэль не поверил тому, что произнес вслух- какая девушка решится на такое? Но девица, хитро подмигнув ему, улыбнулась:

-А то. Не одни вы богатства алчете.

И, уже серьезнее, добавила:

-Ладно, некогда лясы точить- дайте пройти?

Локвуд вновь ахнул- сойти с тропы?! Да ни за что!

Тут и Натаниэль призадумался- вроде, не нечисть, а с тропы сбить норовит. Но девушка вновь озадачила его:

-Ну, или вместе искать давайте? Не стойте столбами только, ночь на исходе!

Поскребя в затылке, Натаниэль кивнул.

-Мы вперёд идём, с той стороны мы искали. А ты...

Красавица лишь нетерпеливо бросила:

-Значит, назад пойду!- и, развернувшись, зашагала туда, откуда пришла. Локвуд хотел было спросить, смотрела ли она там, но побоялся, что они вновь остановятся. Стоять было страшно- лес будто приближался к тебе, пытаясь ухватиться цепкими еловыми лапами за одежду, вытянуть из спасительной тропы ...

Ветвистые деревья сцеплялись над их головами, закрывая единственное ночное светило, луну. Стало совсем темно, шли почти наощупь. Натаниэль почувствовал, что его дёрнул за рукав Локвуд. Он оглянулся назад, но, как ни силился увидеть лицо друга, в кромешной тьме ничего не разглядел. Он сжал рукой руку Локвуда, будто пытаясь передать ему немного храбрости. Да вот беда- у самого она была на исходе. Да и странная девица совсем исчезла далеко впереди....Одни в темном колдовском лесу, может быть, уже давно сошедшие с тропы...

-Я нашла его! Сюда! Скорей!- послышался звонкий девичий голос . Натаниэль, рванувший было вперед, вновь почувствовал руку Локвуда- тот без слов останавливал друга. А вдруг то- нечисть?

Но выхода не было- не сидеть же им до утра, почти в обнимку, в самой чаще ...

Чем ближе они подходили, тем ярче становился тот размывчато-красноватый цвет, пока наконец не превратился в удивительной красоты цветок. Рядом с ним стояла девушка, восхищённо глядя на него. Она кивнула путникам, шепотом добавив:

-Это он.

Аккуратно срезав цветок у самого корня, он спрятал его себе под рубаху, искоса глянув на девицу. Та, казалось, не возражала- ещё бы, не до споров сейчас, выйти бы живыми из лесу, да потом делить будут клады- весь год цветок будет их показывать, вести к ним.

Локвуд, мертвенно-бледный, молча поплелся следом за ними. Натаниэль даже повернулся узнать, хорошо ли приятель себя чувствует. Тот, безумным взглядом окинув их, нервно сглотнул слюну и молча кивнул в ответ. Его трясло мелкой дрожью.

-Цветок крови требует- невпопад хмыкнув, ляпнула девица. Но объяснять не стала, просто шагая позади Натаниэля, который как Данко- освещал им путь.

Недалеко показалась кромка леса- неужели? Сердце радостно заколотилось в груди- они дошли, спаслись!

Почти у самой кромки, зияя пустыми глазницами покосившихся окон, стояла старая бревенчатая изба. Дверь, висевшая на одной петле, еле слышно поскрипывала.

Натаниэль рванул вперёд , окрылённый успехом, и тут же почувствовал, как сердце будто сдавила огромная невидимая рука. Стало трудно дышать, пот ручьями заливал лицо. Едва держась на ногах, он недоуменно повернулся к спутникам. Девица вновь лишь хмыкнула в ответ, дёрнув русой головой:

-До утра из лесу с цветком не выйти. Как же вы искать шли, правил не зная?- круто повернувшись, она зашагала по направлению к хижине- тут переждем, до утра. Всяко спокойнее.

Локвуд лишь, прислонившись к огромной сосне, стоял, весь дрожа, и молча смотрел вдаль, будто прокляв все на свете, будто мечтая оказаться дома, у огня, забыть все это колдовство как страшный сон.

Натаниэль, крякнув, подхватил почти обмякшего друга подмышки, и потащил к хижине.

В ноздри ударил запах затхлости, сырости и ещё чего-то, о чем Нат даже боялся подумать. У правой стены стоял хромоногий комод, потрескавшийся от старости, ( им они подперли дверь, подвязав ее на пояс от рубахи Локвуда), в углу- небольшая, покрытая густым слоем паутины кровать с полуистевшим покрывалом да сгнившими подушками, рядом - пустой шкаф с запылившимися склянками, в котором когда-то хозяин хижины хранил припасы да ещё огромный стол в середине. Когда убогий домишко озарил свет от волшебного цветка, что Натаниэль достал из-за пазухи, Локвуд, вздрогнув, мешком осел на пол, привалившись к стене.

Девица же, развязно облизнув губы, улыбнулась Нату:

-Дружок твой слабый совсем, умом-то не тронулся?

Ната обидело такое высказывание о друге:

-Нормально с ним всё- зло бросил он, кладя цветок на стол. Затем, задумчиво поковыряв грязным пальцем подозрительно свежие бурые пятна, въевшиеся в древесину, добавил уже немного спокойнее- сейчас посидит чуток, оклемается.

-Локи, Локи...- тоненький детский голосок прорезал тишину. Локвуд вздрогнул, немного приходя в себя,- это был голос его маленького брата, Родарика. В пять лет тот утонул в пруду. Не было ни дня, чтобы Локвуд не корил себя за это- в тот день он должен был присматривать за братом, а сам пошел на сеновал, к разбитной дочке кожевенника....Малыш Родарик побежал следом, но Локвуд прогнал его, велев пока пойти на луг, а он догонит. Кто ж знал, что ребенок решит пойти на пруд.

-Локи, впусти меня! Мне так страшно здесь! Локи! - детский голосок сорвался на визг, но Локвуд не мог открыть- он извивался, прижатый к полу сильным телом Ната- Впусти! Неужели ты убьешь меня ещё раз?!

Вдруг все смолкло....

Время шло .

В мутновато-грязном стекле возникали жуткие тени, то прося путников выйти наружу, то воя в унисон на странном наречии. Крестик, что по совету девицы, Нат положил у двери, сдерживал нечисть ( по крайне мере, было спокойнее так думать). Тропа совсем исчезла, их окна виднелась лишь кромка леса. Пару раз Наьу казалось, что он слышит голоса знакомых, родных. Даже голос почившей матушки взывал к нему:" Сынок, впусти меня. Мне так холодно здесь. Дай хоть разок взглянуть на тебя". Кузнец лишь сильнее сжал зубы, зашептав слова молитвы. Локвуд сидел у стены, с полубезумным видом глядя на девицу. Та лишь улыбалась в ответ на это.

-Заживем теперь- ее звонкий голос разбил тишину. Нат повернулся- девица, игриво теребя лепестки цвета, облизала свои полные губы- Ты вот что с богатством делать станешь?

Нат не успел сказать, что сперва нужно дожить до утра, чтобы потом искать клады- жуткий стук в дверь заставил всю троицу вздрогнуть. Дверь заходила ходуном, старенький комод поскрипывал, не давая нечисти прорваться. Крестик на нем подпрыгивал от усилий извне, звякая цепочкой. Вдруг страшная полуистлевшая рука просунулась из приоткрытой двери, шаря по столу, она наткнулась на крестик- и округу огласил дикий вопль нечисти. На руке запузырился ожог... Дверь тут же захлопнулась, все стихло.

Девица, с округлыми от ужаса глазами, бросилась к Нату, он обнял ее, шепча слова утешения. Мелкая дрожь, пробежавшая по ее телу, заставила ее ещё крепче прильнуть к нему. Он почувствовал ее нежные округлости, и безумный прилив желания окатил Натаниэля. Девушка, словно без слов поняв, горячо зашептала, целуя его:

-Мне так страшно, миленький. Мы можем не выжить....не дожить до утра.... Я ещё никогда не...И, возможно, уже не...Не дадут они нам вынести цветок....

Её проворная маленькая ручка юркнула под его рубаху. Нат уже собрался было отстраниться, как вдруг взгляд его упал на ее голую ( и когда только она успела скинуть до талии свою рубаху?!) грудь с кремовыми пиками сосков...

Мысль о том, что Локвуд может все видеть, мелькнула в сознании, и исчезла под дурманящий ароматом и нежностью девичьего тела. Девушка стонала, извиваясь в его объятиях:

-Еще, милый, ещё...

Цветок волшебным теплым светом озарял сплетающиеся в страсти тела...

Петушиный крик вдалеке разбудил Ната. " Слава Богам, утро! Спасены!". Он с трудом разлепил глаза, и едва не закричал от ужаса- на кровати рядом с ним лежал голый труп старухи. Рядом с ней валялся истлевший сарафан с еле видной вышивкой по подолу, той самой... Седые волосы разметались по его сюртуку- тошнота подкатила к горлу, когда Нат вспомнил, как бросил на кровать этот самый сюртук, как дрожащими от желания пальцами расплетал девичью косу... Остекленевшие глаза старухи смотрели вверх, а на синих сморщенных губах словно застыла улыбка.

Нат огляделся- Локвуд! Тот сидел, вжавшись в угол у комода. Волосы друга были белыми, лицо искажено ужасом....он был мертв. Наспех одевшись, Нат с отвращением вытащил свой сюртук из-под старухи. В него он завернет Локвуда да потащит к деревне, нужно же похоронить его по-человечески.

Он уже склонился над окоченевшим другом, пытаясь положить того поудобнее, как вдруг руку обожгла адская боль. Нат недоуменно взглянул на нее- на ней пузырился огромный ожог. Нет! Не может быть! В сжатых руках Локвуда был его крестик- видно, перед смертью тот пытался спастись от ужаса в молитвах.

Нат, трясясь, протянул руку к крестику- и вновь дикая боль. Ожог мгновенно разросся... Бросившись к куску старого зеркала на столе, Нат принялся вглядываться в него- ничего не изменилось. Лишь лицо было уставшее и измученное... Бросившись к двери, он с силой оттолкнул комод, выбежал из дома...и увидел, что вокруг - ночь. Тропа вновь тонкой змейкой уходила к кромке леса, по которой навстречу Нату шагали...Они! Локвуд, Натаниэль и девица.