Хортлаки

-Сенан-Паша, наши лазутчики ...- молодой смуглокожий темноволосый мужчина, одетый в плотные шальвары и кафтан из зеленой парчи, стоял, опустив голову и преклонив колени. Мужчина явно нервничал, сжимая одной рукой ятаган на поясе:

- Они мертвы. Все мертвы...Это всё хортлаки, хортлаки*! - против воли вырвался рыдающий хрип из его груди.

Высокого роста полный седой старик, нетерпеливо махнув рукой слугам, что раскладывали на низеньком столике еду, внимательно всматривался в горизонт, ожидая, пока те покинут шатёр :

-Керим, скажи, сколько ты служишь нашему господину?- звенящим от гнева голосом обратился к коленопреклонному воину.

Молодой мужчина с заметной дрожью в голосе отвечал:

-Пятнадцать лет я служу господину султану, да будет жизнь его длинной, а путь светлым, да благословит его Пророк.

-За это время ты хоть раз посмел предать его интересы? Или осмелиться подвергнуть дело его риску? - словно охотничий пес, вцепившийся в добычу, Сенан-паша хлестал словами Керима .

Керим, вздрогнув, лишь согнулся ниже, тихо прошептав ' нет'.

Сенан-паша вдруг громко, раскатисто зарычал:

-Так почему ты сейчас позволяешь глупым россказням вносить смуту в ряды наших воинов?! Почему сам трясешься словно юная невольница на рынке?! Что такое эти их невежественные сказки против воли нашего Господа?!

-Но ...они в крепости уже год ...У них нет ни воды, ни еды...а наши люди... - начал было Керим, но тут же отшатнулся, вскрикнув от удара. Сенан-паша, потирая ладонь, злобно бросил:

-Значит, у нас есть предатели. Вот и всё! - внезапно рассвирепев, пнул ногой Керима- Пошел вон! И если я узнаю, что ты поделился своими мыслями хоть с одним воином- я лично казню тебя! Лично!

Керим, раболепно кланяясь, попятился из палатки. Едва полог закрылся за ним, как Сенан-паша устало опустился на походную кровать. Он был бледен, руки его слегка дрожали. Вознося всю ночь молитвы Всевышнему, он просил избавить их от того зла, что обитало в крепости.

****

-Князь Милош- гонец держал перед собой свиток- турки движутся к нам , войско около десяти тысяч. Четыре деревни уже захвачены- голос его дрогнул- все жители.... Мужчины погибли....А женщины и девицы... - запыхавшийся гонец сглотнул вязкую слюну, сделав неопределенный жест рукой в сторону. Все присутствующие, однако же, поняли судьбу несчастных, что была ничем не лучше смерти. Мужчины опустили глаза, ходя желваками- каждый сейчас представлял мать, жену или сестру в плену у нехристей, как называли здесь турецких захватчиков. Каждый понимал, какой тяжелейший выбор ждет его, если врагу удастся взять крепость...

-Василика, возьми Домницу и женщин, уведи их- коротко приказал сестре господарь, однако же не удержавшийся от ласковой улыбки молодой жене, что была на сносях. Тихая кроткая Домница с глазами испуганной лани, неуклюже, из-за ставшего огромным для ее тоненькой фигурки, живота, поклонилась в ответ, позволив Василике себя увести. Две придворные дамы последовали за ними, сурово сдвинув брови, словно не одобряя такую мужскую скрытность в тяжелые для всех времена. И было отчего - говорили, что султан велел щадить всех молодых мужчин , кто перейдет в мусульманство и принесёт ему клятву верности. А вот женщин ждала иная доля. Пугающая. Мучительная. Многих матерей разлучали с детьми, продавая или даря их как невольниц, наложниц или одалисок. И это- лишь тех, кому, как говорили сами турки, очень повезло...

Как только за женщинами закрылись тяжелые дубовые двери, мужчины собрались у стола в центре тронного зала, молчаливо глядя на карту.

-Они наступают с востока, нам стоит попросить помощи у Западных земель- начал коренастый военноначальник, сверля глазами отметки на полотне.

-В Западных землях никто не придет на помощь, даже зная, что они будут следующими - возразил ему один из придворных, нервно теребя расшитый каменьями манжет.

-Тогда князь Вэзилику или наместник Штефан? - с надеждой взглянул в глаза господарю военноначальник, вызвав тихие смешки и едва слышные укоры в трусости у придворных- если мы встретим их вот здесь, заблокировав у гор,- он ткнул мясистым пальцем в место на карте- то сможем одержать победу. Даже числом.

-Вэзилику? Штефан? Эти сластолюбцы, погрязшие в роскоши? - презрительно поморщился князь- ты знаешь, что из себя представляет их армия? Несколько оборванцев да разбойников, годных лишь на то, чтобы усмирять недовольных их алчностью полуголодных крестьян. Против обученных воинов они падут в первой же схватке.

Все дружно закивали головами, поддерживая слова князя.

Повисла тишина.

Молодой князь нервно взъерошил светлые волосы, бросив косой взгляд на советника.

-Ну, что ты скажешь, Димитру?

Низенький полноватый советник, чьи глаза хитро забегали при виде растерянности правителя, тут же начал:

-Я говорил и буду говорить, мой господарь, нужно дать клятву верности султану. Только так спасёмся- он обвел взглядом присутствующих, словно убеждался, возымели ли его слова действие- только так... иначе нас всех ждёт смерть - почти довольно добавил, видя, наслаждаясь произведённым впечатлением, открыто любуясь, как побледнели и вытянулись лица у многих.

-Не слушайте его, господарь,- раздался спокойный, уверенный в себе мужской голос. Все мужчины, что присутствовали сейчас в замке, на военном совете, как по команде разом обернулись. Высокий темноволосый мужчина в длинном черном плаще почти бесшумно ступая по каменному полу, приближался к дверям Его бледная кожа, словно высеченные из мрамора черты лица, придавали ему сходство с прекрасной, но холодной статуей. Стражники у дверей, словно в полусне, зачарованно глядели ему вслед. Остановившись у входа, он замер, будто в нерешительности.

Милош, попав под страннное оцепенение, кивнул ему:

-Входи же, путник. Расскажи нам, кто ты и откуда.

-Я прибыл от князя Михая, с предложением плеча*- низким грудным голосом начал незванный гость, обращаясь лишь к князю.

"Но князь Михай ведь..." , " Умер прошлой весной"- раздались шепотки за спиной гостя. Гость, выгнув бровь, обернулся. Но тут же придворные, что шептались, уличенные в неподобающем мужчине занятии, перешептываниях, поспешили отпрянуть друг от друга.

-Нет, это всё глупые бабские сплетни, - князь здравствует и шлёт вам поклон - с усмешкой наслаждался смущением придворных гость- Когда-то князь велел мне дать слово, что я буду защищать границы Валахии, служа господарю до последней капли крови- при этих словах он хищно усмехнулся, вперив взгляд в господаря- и вот я здесь.

-Назови себя, воин- наконец, пришёл в себя молодой господарь.

-Имя мне Александру , из рода Драконов.

-И что же ты предлагаешь? Какова численность твоего войска?- нагло бросил военноначальник, протиснувшись вперёд- насколько я слышал, у князя Михая еще тогда людей становилось всё меньше и меньше. Неведомый мор косил целыми селами. Мужчины, дети...Кто сейчас пойдет? - с прищуром воззрился на гостя.

-Только я- нисколько не изменился в лице Александру - только я.

Мужчины, растерявшись от подобной то ли самоуверенности, то ли наглости и глупости, лишь переглядывались, ожидая, пока князь сам продолжит ставшую совсем странной беседу.

-Ты предлагаешь себя в качестве воина?- удивлённо вскинул брови князь.

-Нет, я предлагаю возможность спастись самим и победить проклятых янычар- сверкнул глазами мужчина, оценивая эффект, произведенный его словами.

-И в чем же эта возможность - потеряв всякий интерес, устало спросил князь. Таких " помощников" в следующие за разрушенными владения прибывало великое множество. Но все их возможности и советы заключались лишь в одном- нужно было присягнуть в верности султану. "Мы это сделали, господарь. И теперь живы и здоровы, и даже казну сохранили"- елейно увещевали они, продавшие честь и совесть, предавшие веру.

-Я готов говорить о ней лишь с тобой - небрежно бросил гость, вызвав возмущение своей великой дерзостью среди придворных.

Но Милош, поразмыслив с мгновение, кивнул:

-Оставьте нас.

Когда тронный зал опустел, князь кивком указал гостю на кресла у большого камина:

-Не хотите подкрепиться с дороги? Горячего вина со специями? Какое мясо вам больше по душе?- князь, очевидно, имел в виду, что сейчас отдаст приказ слугам зажарить барана или поросенка, но гость криво ощерился:

-Того, какое я предпочитаю, вы мне все равно не предложите.

-Тогда вино и ....

Но гость вновь перебил- одно это раньше послужило бы причиной немедленно отправить такого наглеца в подземелье, а сейчас.... Сейчас Милош лишь кивнул, с силой сжав рукой резной подлокотник:

-Итак, что вы хотели мне предложить?

Гость, словно понимая состояние князя, вдруг сменил тон, почти подобострастно заглядывая в глаза юному князю:

-Дозвольте, Господарь, прежде спросить вас- на что вы готовы ради спасения своей земли? Ради спасения людей? - испытующе сверлил глазами.

Милош, нетерпеливо смахнув прядь светлых волос со лба, вздохнул:

-На всё. Я готов на всё, если это не перечит воле небес.

Гость горько усмехнулся:

-Значит, судьба вам проиграть. Ибо спасения, в таком случае, нет- медленно, словно столетний старик, он поднялся с кресла, направившись к выходу.

Милош не верил своим глазам- да это безумец! И кто впустил его сюда? Право же, все словно с ума сошли- стражники впустили этого странного незнакомца, он сам не попросил ни единого подтверждения тому, что жуткий человек этот пришел от Михая... И всё же...

-Что хотел ты предложить?- вырывалось раньше, чем смог осмыслить.

-Победу- не поворачиваясь, тихо прошелестел гость.

-Какой ценой? Как? Что я должен сделать?- перевел взгляд на огонь Милош, уже жалея, что вообще тратит такое ценное сейчас время на разговоры с этим безумцем.

-Присягнуть на верность моему Господину- раздалось прямо над его ухом. Вздрогнув, поднял взгляд - незнакомец нависал над ним черной безликой тенью. Как он....как он сумел? За считанные доли мгновения, так бесшумно переместиться от дверей ...

-Михаю?- нахмурившись, попытался отстраниться. Как может князь присягать на верность...своему же вассалу!?

Но незнакомец лишь тихо засмеялся, отчего его зловещий вид стал ещё более жутким:

-О, нет. Мой Господин - великий властитель всех этих Земель. От моря и до западных равнин. Все в его власти, всё...

-Назови мне его - нетерпеливо потребовал Милош, уже понимая, что разум незнакомца нездоров.

-Ты узнаёшь его имя, когда придет время. А пока скажи лишь одно- готов ли ты поступиться своей жизнью, своей бессмертной душой ради победы?

Милош лишь устало кивнул, поднимаясь. " Готов, а смысл? Чем поможет душевнобольной?" . Жгучий стыд окатил - а ведь хотел его, божьего человека, в темницу... Надо будет велеть накормить и обогреть его, да пускай ночь в крепости проведет. А завтра отправят юродивого себе с Богом...

-Не смей!- послышалось шипение позади- не вспоминай Его! Он оставил вас! Оставил! А мой Господин раскрывает вам объятия!

И, прежде, чем Милош успел оглянуться, он ощутил, как сильные руки с острыми как когти чудовищной птицы ногтями с поистине нечеловеческой силой обхватили его, а шею словно обожгло огнём. Кровь в венах запульсировала, фонтаном вырываясь из раны на шее... Прямо в ярко- алый рот чудовища, что еще недавно казалось человеком: впалый нос, резкие острые скулы, выступающие надбровные дуги и кривые острые клыки, которыми он продолжал распарывать кожу на шее, вгрызаясь всё глубже. Руки, пальцы на которых напоминали жуткие костистые отростки.... Милош, пребывая в странном оцеплении, словно со стороны наблюдал всё происходящее. Боль понемногу отступала, тело наполнялось непонятной смесью силы и томления. Словно он до полусмерти жаждал чего-то, но не знал, чего же именно.

-Сильный- почти восхищённо протянуло чудовище, оторвавшись от князя - держи - тебе это нужно- с этими словами он полоснул себя острым когтем по запястье. Вязкая густая темная кровь медленно потекла вниз. Милош, едва дыша, смотрел, как багряные капли , падая, разлетаются на сотни крохотных кровавых кружочков, вырисовывая на ковре жуткую мозаику.

-Пей! Или умрёшь зря - сердито ткнуло ему в лицо своё запястье чудовище- пей же!

И Милош послушался - морщась от брезгливости, он припал к рваным краям раны и... тысячи ароматов, вкусов, кажется, даже жизней вдруг предстали перед ним. Казалось, он пьёт не кровь, а знания. Насыщается силой, что с каждым новым глотком растекается по его телу. Будто сотни чужих радостей, печалей, горестей и свершений вливались в него с этими темно-рубиновыми каплями.

-Достаточно!- морщась, слабо попытался оттолкнуть его гость. Но Милош вдруг оказался сильнее- он продолжал свой кровавый пир. Незнакомец вдруг издал звук, похожий на громкий визг летучей мыши, и, собрав последние силы, оттолкнул Милоша. По-кошачьи отскочил он назад, к окнам, закрытым резными ставнями.

Князь, тыльной стороной ладони отерев кровавый рот, двинулся было вперёд- продолжить мерзкий пир...Но тут же упал оземь, забившись в жутких конвульсиях.

-Новое рождение.... - с благоговением прошелестело чудище напротив. Щелками мутных глаз взирая на то, как меняются черты князя. Как он, стеная и поджимая ноги к туловищу, катается по полу, словно попав в тиски неведомой доселе боли.

***

Василика, поглаживая дрожащеей рукой светловолосую головку племянницы, невидящим взглядом вперилась в дрожащий огонь свечи.

-А правда, что Белая дама приходит к тем, кому суждено умереть?- продолжала допытывать маленькая Надья.

-Ох, ох- не к ночи сказано! - тут же испуганно стала креститься старенькая нянька, дремавшая было у очага на старом скрипучем кресле-качалке.

-Нет, Надья - Белая дама просто предвестница грядущих изменений ( "хороших ли"? - задала себе мысленный вопрос - и ужаснулась напрашивающемуся ответу).

-Расскажи, ну, расскажи, пожалуйста!- требовательно затеребила рукав ночной рубашки девочка. Брови нахмурены, на лице- отблеск недовольства. Вся в отца - тот, едва что шло не так, как он хотел, вмиг превращался в злого и капризного мальчишку, которым был в детстве. Благо! Истиное благо для него- Домница. Лишь она могла справиться с приступами гнева мужа. Лишь ее кроткий и веселый нрав действовал на него словно вода на жаркое пламя. Поистине, повезло брату с женой!

-Хорошо, Надья. Но пообещай, что ты тут же уснёшь? - получив утвердительный кивок, под осуждающим взглядом нянюшки, явно считавшей, что не пристало дитю малому на ночь подобное слушать, начала:

"Давным-давно, когда кроны деревьев достигали небес, а люди жили в мире и согласии с собой и Богом- была тогда Валлахия словно сказочный край. Реки полны рыбой, леса зелены и прекрасны, поля полны урожаем. Ничего не предвещало беды.

Правил тогда Князь великий, Димитру. Правил мудро и справедливо. И была у него дочь, дева, чьи уста краснее ягод рябины морозным днем, лицо- словно первый снег бело, а волосы темны как ночь. Люми;ница. Много князей и Господарей сватались к Люминице, и не только из-за приданого- далеко шла слава о красоте и добром нраве её. Но всем отказала девушка, решившая, что лишь свет истинной любви озарит ее жизнь - и тогда уступит она воле отца, выйдет замуж.

Старый князь любил дочь, не перечил ей, позволяя и себе дольше порадоваться, насладиться ее присутствием.

Однажды Люминица собирала с подругами в лесу фиалки. Потеявшись, заплутала. Уже под самые сумерки зашла дева далеко, в самую глубь. Где воины, что послал отец охранять её? Где служанки? Да и лес, словно живой, водил её как по кругу- все возвращалась дева в одно и то же место. Та же сосна с огромным лапами, та же узкая тропинка, петляющая меж деревьев. Луна печально лила свой свет с небосклона, а дороги домой все никак не найти. Страх охватил деву. Казалось, из-за каждого дерева смотрит на нее пара жутких глаз, под каждым кустом притаилось чудище, готовое наброситься. Печальные гроздья так нелюбимой всеми колдунами да ведьмами рябины едва заметно колыхались- словно незримый ветерок тревожил покой колдовского древа.

-Не бойся, дева- послышался позади низкий мужской голос. Обернувшись, Люминица увидела высокого темноволосого незнакомца, чья бледная кожа в свете Луны сияла, словно покрытая радужной пылью. Его глаза, будто лишенные зрачков, бездонными темными глубинами скользили по ней. Алые губы растягивались в подобии улыбки. Одет он был так, словно только что возвращался со столичного приема - модный насыщенно-синий щегольский сюртук, украшенный каменьями и вышивкой, темные брюки и рубашка, высокие кожаные сапоги. Волосы были длиной почти до плеч.

Незнакомец молча рассматривая её, оценивал, заставляя Люминицу дрожать от страха.

-Действительно, не лгут люди- наконец, заключил он, пожирая деву жадным взглядом- имя моё -Влад из рода Дрэкулов. А твое- не дал он испуганной деве ответить- Люминица, верно? Свет его старых очей, так? Душа его?- отчего-то недобро усмехнулся он.

-Знаешь, что твой батюшка должен мне? Обещался мне душой своей, да обманул. Крест положил на могилу мою, осину - на грудь. Да только....- он сделал шаг вперед- не решился грех убийства на душу взять... и зря. Теперь я вернулся забрать долг. Ты- мой долг! Вся душа его, сердце- ты!

Девушка, попятившись назад, уперлась спиной в ствол дерева, вскрикнув от боли. Чувствуя, как маленькие капельки крови стали стекать по спине, в том месте, где тонкую ткань платья и нижней рубашки распороли острые ветки, попыталась рукой добраться до ранок

Незнакомец вдруг словно выше стал- вытянулся как лучшая отцовская гончая, с силой втянул ноздрями воздух, и .... ощерился. Белые клыки обнажились, делая его похожим на чудовищного зверя. Он подходил все ближе и ближе, принюхиваясь как животное.

-Кровь. Зовёт....не так хотел.... породниться- он выталкивал из себя невнятные слова, будто сохранять человеческий облик ему давалось с трудом. Люминица затряслась, ухватив одной рукой крест на шее, зашептала слова молитвы. Выставив распятие перед собой, почти впечатала в фигуру перед собой. Мужчина, чье смрадное дыхание уже обдавало её, резко остановился, сморщившись как от боли. Его узловатые длинные пальцы с остервенением хватали воздух перед собой- будто не могло подойти исчадие ада ближе, разорвать ореол веры. Черты лица, фигуры его размыто дрожали, то превращая его в седого согбенного старика, то- обратно в молодого юношу, то вдруг- в гниющий полуиссохший труп.

-Хорошо же- шипя, выплюнуло чудовище- Иди, дитя. Только внемли моему Гласу - не сказать, не сообщить не сможешь. Что знаешь - то внутри оставишь. Отныне я -Властелин тебе- воя как от жуткой боли, чудище всё же шагнуло вперед, впившись холодным срочно дыхание смерти поцелуем в уста девушки. Люминица зажмурилась, выставив вперед руки... но ничего не произошло - наоборот, словно пр мановению волшебной палочки вернулись звуки, свет солнца.

И тут перед глазами насмерть перепуганной девушки оказалась поляна, а на ней - плачущие служанки и один из воинов. Под слёзы и причитания вывели они её из лесу. Стоял белый день- словно не плутала она много часов по лесу. Оказалось, два дня перепуганная челядь вместе с воинами искала ее, исходив вдоль и поперек все тропки да буераки.

Люминицу больше не интересовали ни увеселения, ни игры с подругами, ни добрые дела. Дни напролет запиралась она в своих покоях, бледная, с суровой решимостью на усталом челе. Князь приглашал лучших знахарей- но те не могли найти причину внезапной хвори. А на все вопросы молчала она, угрюмо поджав губы.

Князь будто терял жизнь вместе с дочерью- бледнел, угасал день за днём.

В один день запыхавшаяся служанка сообщила Люминице, что ждут ее в главном зале. Велел отец, чтобы она нарядилась- гости.

Спустилась вниз Люминица - и остолбенела от ужаса. Среди гостей за длинным столом, рядом с отцом, по правую его руку, сидело чудовище из леса. В облике молодого мужчины улыбалось оно, наслаждаясь её смятением. Открыла рот дева- и язык словно чужой отказался ей повиноваться. " Дрэкул! Дрэкул!" - хотела выкрикнуть Люминица, но лишь невнятный хрип вырвался из горла. Князь лишь, сурово нахмурившись, окинул быстрым недовольным взглядом дочь. " Отец, как же ты не поймёшь!"- хотелось заплакать, но лишь одинокая слезинка скатилась по щеке.

-Садись, дочь,- указал с усталой улыбкой отец на свободное место подле себя- У нас гости, Господарь Влад Цепеш. Просит руки твоей. Я дал согласие.

Как на плаху шла к резному высокому креслу. Как в геене огненной весь вечер сидела под обжигающим взглядом чудища, что будто смеясь над ней, гонял по дубовой поверхности стола одинокую каплю вина, красную, словно кровь.

Все гости стали произносить тосты за молодых, отец и Влад сговорились, что свадьбе быть через пять лун. Наконец, велел отец дочери идти в свои покои, раздраженный её молчаливостью. Жених тут же вызвался проводить невесту до её покоев. Как ни странно, но отец не только разрешил подобное, но и никого слуг не отправил следом.

-Это тебе- кроваво- красные рубины тяжко легли на шею, Люминица стояла не жива, не мертва, не зная, что ответить чудовищу. Но он лишь усмехнулся, предложив ей руку.

Жуткий мертвый кавалер молча вел ее по длинному коридору, освещаемому лишь неровным пламенем старых светильников.

С каждым шагом все сильнее билось сердце Люминицы, с каждым шагом всё острее ощущалось присутствие темной силы рядом. Силы древней, злой. Дышать становилось всё сложнее, каждый вздох рвал лёгкие на части, голова кружилась, а пол под ногами будто заходил ходуном... Девушка сделала еще шаг - и провалилась во тьму, лишившись чувств.

Очнувшись уже в своих покоях, отослала всех ворковавших над нею прислужниц. На тонкой шее - едва заметные царапины. Видно проклятым ожерельем оцарапала, снимая! Странная хворь одолела деву- свет дневной больно глаза резал, еда внушала отвращение. Ночь звала, манила. Прикоснувшись однажды к посеребренной поверхности зеркала, дева в ужасе отпрянула- на пальцах вздувались волдыри как от ожогов.

Жутко плакала, выла по ночам Люминица, пугая всех обитателей замка. От еды отказывалась, отворачивалась, стоило отцу зайти в её покои

Ни один лекарь не мог понять причину хвори, а на третье утро нашли деву мертвой. Запястья тонких рук были все словно диким зверем изорваны, мелкие жемчужные зубки ее заострены, почти сточены.

А посреди спальни - огромная картина, что вышивала и днём, и ночью дева. Там- то и показала несчастная то, что сказать не могла. Яркими нитями вышила дева и встречу в лесу, и то, в какое жуткое создание ночи превратился недавний гость, и то, что ожидал он от отца ее платы. Да показала также, что делать следует.

Как сумасшедший выбежал из покоев любимой дочери князь. Проклиная небо, кричал, что нет у него больше души. И сердца нет.

На похороны пришел и опечаленный жених. Но словно хищний коршун на горлицу взирал он на Люминицу, утопавшую в белом шёлке. Что-то глухо бормотал он себе под нос, хмурясь всё сильнее.

Но на третью ночь после похорон явилась Люминица в замок. Вся в белом- словно невеста. Грустно улыбаясь, она вплыла к отцу, что в беспамятстве сидел за кубком с медовухой.

"Не бойся, отец. Мне здесь хорошо. Я не взяла грех чужой крови на душу...Оттого и нет власти его надо мною... А тут... Светло и счастливо. Я буду охранять тебя и наши земли. Мне сверху всё видно". Сказала так- и растаяла в воздухе, оставив отца в отчаянии хватать руками воздух.

Засветло выдвинулся князь с бравыми воинами к замку несостоявшегося жениха. Вместо плодородных земель, которыми хвастался он за княжеским столом - заросшие бурьяном да кустарниками неухоженные поля. Вместо сытых и довольных крестьян - наспех сколоченные кресты, да так много- словно кто-то махнул рукой на веление хоронить лишь при церкви святой, видя, что нет места там для всего огромного числа новопреставленных. Вместо домов- полустлевшие покосившиеся хибары.

Замок встретил их гробовым молчанием. Ни слуг. Ни охраны. Никого. Плутая в странных и хитрых коридорах его, молились воины. Горячо молились, как завещала Люминица. Сжимая серебряные кресты, смело шли они вглубь каменной громадины замка. И, наконец, нашли то, что искали - склеп. Два гроба стояли в нем. Один словно ожидал кого-то- маленький, женский, перевитый иссохшими гирляндами асфодела, пустовал он, ожидая в свои вечные объятия ту, что ускользнула от его Господина. А сам жених с каплями запекшейся крови после ночного пира, спал в другом. Достал осиновый кол, символ предательства Иуды, князь, зашептав молитву, с силой вонзил в грудь юноши. Дикий вопль огласил своды склепа, некоторые из воинов пали на колени, закрывая руками уши, из которых сочилась кровь. Меняя черты лица, выло чудище, силясь вырвать кол из груди, металось по склепу, слепо натыкаясь на гробы и колоны. Наконец, издав последний слабый хрип, замерло....и полыхнуло желтым огнём, тут же спалившим его дотла. Один черный пепел вился, кружась, в воздухе....

Да только с той поры едва неприятель у ворот или беда какая грозит- Белая дева появляется в наших землях. Предупредить, подготовиться."

Взглянув на племянницу, Василика с улыбкой отметила, что та давным-давно уснула. Да и старая нянька мирно посапывала, уронив голову на грудь. То-то же. Может, рассказ она выбрала и не самый подходящий, зато тон - убаюкивающий, напевный, размеренный. Ещё никогда Надья не удосуживалась дослушать до конца, засыпая аккурат на середине- ровно там, где начиналось самое страшное.

****

-Что с тобой, свет очей моих?- белая рука Домницы потянулась к Милошу, но тут же безвольно упала.

-Убери....- прохрипел он в ответ, держась за притолоку- уберииии....- его горящие ненавистью глаза были устремлены на иконы, что стояли на резной полке в углу покоев- пусть выкинут....все до единой- едва ворочал языком Господарь.

-Но как же....-всплеснула руками Домница. Перебрал, видно, с гостем, а сейчас сам не свой. Завтра опомнится- молить о прощении будет. Не ее- Господа. Ну, ничего, недаром она есть у Милоша- не даст она такой ошибки совершить ему, на душу свою бессмертную грех такой взять.

-Хорошо, Господин мой. Я сейчас кликну слуг, они исполнят ваше повеление. Войдите, я уложу вас- печально улыбнулась она мужу, уже заранее предчувствуя недоброе.

-Некогда мне- хищно прищурившись, облизнул пересохшие губы Милош- не жди, ложись. Я к утру вернусь.

Тяжело зашагал прочь от покоев, оставив Домницу, тихо плача, истово молиться за душу его.

*****

-Воины мои! Настал день, когда мы можем дать отпор этим собакам! Тем, кто жаждет поставить на на колени, тем, кто сжигает дотла деревни и города, кто уводит наших женщин и детей в рабство! Сегодня, этой ночью, я поделюсь с вами силою, доселе неведомой! Силой огромною!- в мерцающем свете огней, что лились из ламп на стенах, стоя на пьедестале казалось, что устами Господаря говорит сам Господь. Его высокая фигура была окутана ореолом власти.

Воины дружно зашумели, славя Господаря. Рядом с ним, пристально всматриваясь в лица, стоял недавний гость. Бледнее, чем обычно, с лихорадочным блеском в глазах, нетерпеливо переминался он с ноги на ногу, словно ожидая чего-то .

Милош сделал знак рукой- и стражники, стоявшие у входа, принялись запирать железные двери. Воины, уже изрядно хмельные, начали озираться вокруг- ставни наглухо закрыты, двери на больших дубовых засовах. Видно, чтобы ни одна янычарская собака не прознала тот секрет, ту силу, которыми сейчас поделится с ними Князь. Радостно загудели воины- скоро, скоро битва великая грядёт!

Как вдруг по залу пронесся сильный порыв ветра, напугав даже старых воинов - откуда взяться ему, если закрыто все. Разом потушил он все светлильники, погрузив огромный зал во тьму. Повисла тишина, прерываемая лишь тихими редкими возгласами недоумевающих воинов- что происходит? Уж не колдовской ли силой, силой темной, разрушительной, собрался делиться с ними Господарь? И тут дикий нечеловеский вопль раздался откуда-то у входа. Воины схватились было за оружие в ножнах, да вспомнили, что Милош велел всем прийти безоружными. Ещё один крик! Булькающий звук, хрипы. Будто предсмертные. Что-то быстро металось меж ними, быстро и совершенное как сама Смерть. Воины, трезвея на глазах, щурились как слепые котята, пытались то ли поймать потустороннее нечто, то ли сбежать - но лишь всё чаще и чаще слышались их крики. Пока, наконец, не наступила долгожданная тишина...

*****

-Открой двери, сестра. Впусти нас. Впусти - жуткий многоголосный вой эхом отдавался от стен замка. Домница, с красными, опухшими от слез глазами, с потаённой ненавистью вглядывалась в лики святых, что стояли у дверей. Не помогли! Не уберегли!

-Нельзя отвечать, нельзя!- как мантру твердила Василика, окидывая взглядом насмерть перепуганных прислужниц, сгрудившихся толпой у дальней стены. Бледные, дрожащие, едва дышали они, боясь выдать свое присутствие тем, кто бесновался у дверей.

-Впусти нас, сестра! Приказываю тебе именем родителей наших! Они волю над тобой мне дали, их заветы попираешь ты, отказываясь повиноваться - голосу того, что когда-то было Милошем, вторили замогильные голоса. Визжали, выли, улещивали, сулили многое.

-Молитесь!- велела всем Василика. Только бы до утра продержаться. Целый ряд крестов вдоль дверей да окна не даст им войти. А вдруг... вдруг они просто играют? Издеваются над ними, слабой своей добычей? Сейчас сорвется с петель дверь и ...

Но шум в коридоре стих. И эта звенящая тишина пугала не меньше, чем жуткая какофония.

-Василика, впусти меня. Спать я хочу, устала. Так сладко ты говоришь сказки свои- расскажи и мне одну, на ночь - тоненький детский голосок дрожаще зазвенел по ту сторону двери. Василика, прикрыв рот рукой, чтобы сдержать рвущиеся наружу рыдания, тихо заплакала. Надья! Малышка любимая...Прости, девочка, что не уберегли. Кинувшись к Домнице, что замерла, часто дыша, жестом приказала ей молчать. " Ради них всех, родня. Молю, ни звука"- еле слышно прошептала она.

-Мама, ты там?- Надья будто тихонько скребла ногтями о дверь - мне холодно, молю тебя, впусти...

Василика молча покачала головой- не слушай ее, Домница. Это - не дитя твоё больше.

-Мама, ты можешь впустить меня погреться у очага, тут так холодно....Вспомни, как отец подарил тебе это крыло. Как он сказал тогда " моей теплолюбивой розе", ты помнишь?

И, прежде чем смогла сообразить что либо Василика, Домница с нечеловеческой силой оттолкнула её от себя, бросившись к дверям.

-Я впускаю вас! Здесь я- хозяйка! Входите!- взвыла она, расшвыривая иконы и кресты. И тут же двери, отлетев в стороны, распахнулись, явив полумертвым от страха женщинам толпу мертвецов, жадно оскаливающихся в предвкушении пиршества. Маленьквя Надья тонким пальчиком указала вперёд, и тотчас же бросились существа на людей. Теплая кровь хлестала на стены, полы, окрашивала светлый ворс туркменских ковров, привезенных Домницей в приданое.

-Мама, я люблю тебя- последнее, что услышала Домница перед смертью....

*****

-Великий Господин, дела обстоят всё хуже - сведённые к переносице брови советника и глубокая морщина меж ними выдавали его озабоченность- Мы терям людей...целыми деревнями.

Взмахом руки остановив любовницу, что хихикая, гладила своей белой пухлой рукой его колено, Господарь Мирек лениво уставился на массивные перстни, украшавшие его мясистые пальцы:

-Султан? Но это невозможно - мы ведь заключили мир...- протянул он, потянувшись за виноградиной с блюда.

-Нет, мой Господин, неведомый доселе мор...Вернее....- Мирек жадно подался вперед, увидев сомнения и нерешительность на лице всегда такого собранного, сдержанного и мудрого советника. " Надо же, пахнет чем-то интересным"- тут же взвились мысли в его жадной до разбивающих скуку и обыденность ежедневных развлечений новостей - вернее...

-Говори же!- нетерпеливо велел Мирек.

-Люди исчезают целыми деревнями. Оставляют пустыми дома, бросают скот, пожитки. Даже целые дворы - князь Михай, Господарь Милош - будто сгинули, будто нет их и не было. Их и целого двора. Странный мор... Словно разом сгинули все..

-Ясно, ясно...- раздасадованный, что новости оказались не столь интересными, как он того ожидал, Мирек встал, поманив за собой любовницу- если кто из них будет приюта просить- не впускать.

Советник согнулся в поклоне, ожидая дальнейших распоряжений, но Мирек лишь проскользил мимо, увлекаемый жаждой наслаждений...







*Хортлак- турецкое название " вурдалака", само слово " вурдалак"- европеизированная версия произношения " хортлак" ( досл. " мертвец", " упырь").



*Предложение плеча - предложение помощи, в большинстве случаев- военная поддержка, но бывали случаи и финансовой, и урожаем, и людьми.