Василий Верещагин. Часть вторая

Череповецкое дворянство,
В семье одиннадцать детей.
Любви и веры постоянство,
Жизнь без каких-либо затей.

Учились языкам, слог труден,
Без них в круг светский не войти.
Отец и мать — святые люди,
Пути бы отрокам найти.

Сливаются Ягорба, Шексна,
Дом Верещагиных вблизи.
Вода мальчишкам интересна,
Купайся, саночки вози...

Кадетский корпус малолетних,
В соседстве  — пушкинский лицей.
Стал в рисовании заметным,
Но быть военным — мощна цель.

Морской кадетский корпус манит,
Рост гренадёрский, красота.
Надежд Василий не обманет,
В учёбе  — блеск плюс высота.

Нахимов некогда учился,
Но был при выпуске шестым.
А Верещагин отличился,
Стреляя в цель не холостым.

Он первый, многим стал примером,
Науку боя изучал.
Учился воинским манерам,
Венец в итоге увенчал.

Однако живопись пленила,
Он школу* начал посещать.
Палитра красок ослепила,
Картина призвана вещать.

Поведать миру страсть и веру,
Стать наподобие икон.
Рождать художника манеру,
Светлее быть иных окон.

Не элемент для декораций,
Не украшение для стен,
А способ ярких деклараций,
Что жаждут жизни перемен.

Представлен Константину-князю*,
Тому покорен царский флот.
Дать должность мичмана обязан,
Чтоб поощрить дворянский род?

Нет, не об этом просит юный:
«Отставку дайте, светлость, мне,
Звучат в душе иные струны...»
Слова раздались в тишине.

Князь удивлён, растерян даже,
Не ожидал услышать он:
«Иною одержим ты жаждой?
Что ж, просьба лучшего — закон!»

Примечание:
*Рисовальная школа при Императорском
Обществе поощрения художников;
**Великий князь Константин Николаевич —
покровитель царского флота.