Л. Л. Козлова-Руденко Учителя -фроновики в моей се

           Учителя - фронтовики в моей семье               
               
          Не раз   мои ровесники – советские дети говорили, что воспоминания о нашем детстве пронизаны  ощущениями   счастья.  Так и  я  была счастлива от множества самых разнообразных  событий.  Вот, скажем, приезд гостей: семей дяди  из Латвии,  тётушек  из Грузии, с Дальнего Востока, Армении, Украины...  Или из Орловского района нашей области. Это было  замечательно весело и интересно!  Большим, счастливым, красивым   и здоровым был    мой род. Таким же большим, счастливым, красивым  и здоровым, как  наша  страна. Страна – победительница, в которой главы семей  были Победителями.  Присущее им  чувство свободы и уверенности,  гордости  и спокойствия   формировало и нас, их детей.   В этой   дружной,  единой стране  родственники  легко   ездили и летали друг к другу в гости  во  все республики.   У нас не было ощущения необъятности  географической отдалённости родных.  Совершенно естественными были   ежегодные  поездки всей семьей  к знакомым или родным  в любую из 15 республик  и ожидание  их к себе, например, как у нас, в донскую станицу.
   Одно лишь различало  встречи с  моими «союзными»  и «местными» дядями и тётями.  Например,  мамин брат был для  моих родителей Алёша, сестры – Вера, Ася, Катя.  Но вот  имена  мужей двух папиных сестёр,  живших  неподалеку в Ростовской  области, были  только «Михаил  Зиновеевич» и «Семён Алексеевич».    И их жён – учительниц,  своих сестёр – дончанок,   папа  тоже частенько называл  по имени-отчеству. В его любящих  интонациях   сквозило     шутливо  подчёркнутое, но  по-настоящему уважительное отношение к сёстрам.   Тогда мы, дети, конечно, не задумывались над  подобным  разграничением в обращениях к любимым   родственникам.
      Позже я поняла причину этого.  Дело  в том, что были они, все четверо родных людей из  нашей области, учителями. Мой папа, высокий  партийный работник,  с  непоказным и глубоко личностным уважением относился к  офицерам, механизаторам, хлеборобам, рабочим, врачам и учителям. Он считал их основой человеческой жизни:  тем,  без чего эта жизнь  невозможна. Но профессия  учителя   вызывала у него особенные чувства. Я бы сказала – пиетет.
   Думаю, в этом  проявлялось  истинно  крестьянское отношение  к людям, которые призваны учить  и  воспитывать главное для любого существа на земле – его детей.  Сам из беднейшего крестьянского рода, папа перенял у своих родителей извечное  народное  почтение и  благодарность   учителям. Отмечу, что  и мы, трое его  детей, всегда,  так сказать, «подтягивались»  при встрече с  дядями и тётями – педагогами.  Что-то сразу отличало их от других.  Ум – но без высокомерия. Скромность - но при этом достоинство.  Ласковость – и строгость.  Внимательность  к твоим делам – и шутливость. Сдержанность в поведении  - и душевная открытость.  А дети ведь сразу чувствуют  настоящего, хорошего  учителя. Их не обманешь.
  Вообще, все  школьные   учителя для нас были  примером лучших человеческих качеств.   Нам и в голову не приходило  пожаловаться на  них!  Даже обычное ученическое «а чего она…»  делало глаза мамы строгими и беспощадными: «Это ты об учителе так?» А папин взгляд становился укоризненным и грустным:  « Ты сначала образование получи, над экзаменами попыхти, потоп поработай да опыта наберись – тогда будешь иметь право судить  об учителе».   Не преувеличиваю  - слово «учитель»  было   в нашей семье  синонимом безупречности и непогрешимости. Возможно, когда-нибудь наши родители и осуждали какие-то действия педагогов, но никогда мы не слышали этого. Требования к нам  были однозначны:  вас учат старшие, образованные  люди, поэтому  вы должны  быть к ним безукоризненно   вежливыми и  учтивыми.
  И так относились к учителям практически все родители советской школы – за редким исключением.  Во всяком случае, ни разу  за всю мою учительскую жизнь ни от одного родителя  я не слышала неуважительных  слов об учителях. 
   Сейчас детям с пелёнок  первое, о чём говорят – это об их правах. Уверяю вас -  единицы  при этом  скажут об обязанностях своего чада. 
   Вот  только сегодня  произошло у нас в школе интересное событие.  Так сказать, «показательное»…
     Классная  руководительница, милая изящная женщина  лет сорока,  беседует с учеником, пришедшим на уроки не в школьной форме. Ученик  равнодушно молчит, даже   не пытаясь как-то объяснить нарушение  Устава  школы..  Тогда учитель предлагает ему вернуться домой  и переодеться  -  благо, время на это есть.
  Ученик тут же  достаёт телефон заоблачной цены  и победоносно  докладывает об этом  маме, злорадно оглядывая при этом притихших «пэдагогов».  Ответ    услышали все вокруг ( я ж говорю, телефон, как со знанием дела  мудро констатировали наши воспитанники -  «зашибись»)     Очередная  «яжемать»  рявкнула  следующее: « Гонят домой?! Уходи, дома посидишь!  А кому неймётся  там, пусть заткнётся!!!»
…  Как будто кинокадр  включили в этот момент предо мной... Я увидела  женщину, которая,   и робко  улыбаясь, о чём-то просительно говорит сонному сорокалетнему «пепсиголовому »  сына «с  паспортом» на  чугунном  лице, ? в руказ и  ? в ушах, который  равнодушно  бросает ей: «Да заткнись ты…» 
   К чему бы  эти картинки?  Да так, просто это - взгляд в будущее  «яжематери».
     Но  продолжим разговор об учителях. Правда, о советских учителях. Исключительное отношение к ним  в нашей семье,  к  мужьям   папиных  сестёр   дополнялось и умножалось    ещё и тем, что были они действительно  хорошо образованными, по-настоящему интеллигентными  и  достойными людьми.  Ну, а  главное -  прошедшими, как и мой папа, испытание Великой Отечественной войной. Семён Алексеевич Черноусов, муж  моей тётушки Черноусовой (Руденко) Раисы Михайловны,  учителя начальных классов пережил   блокаду Ленинграда.  Потом  был призван в армию и служил офицером на Ленинградском фронте. Имел боевые награды. И не одну.  К сожалению, я не помню, какие. И не знаю, где они.  А Семёна Алексеевича  уже нет,  сын его  -  глубокий старик,  куда делись награды, не знает.   Видно, беда 90-х годов, когда была совершена попытка очищения народной памяти от великих и трагических событий, то есть от национального самосознания и достоинства, захватила и детей Победителей.    Поэтому всегда  я  буду благодарна     В.В Путину за то главное, что, по-моему, он сделал – за его твёрдую, жёсткую,  честную и принципиально личностную   позицию  в вопросах, касающихся основополагающей роли  советского народа  в победе над немецкими захватчиками.   Благодарна за то, что  Президент  смог  разбудить  народ от равнодушия, от  странной спячки 90-х, когда людей   пытались превратить в бессмысленных   « иванов, родства не помнящих». За то, что Владимир Владимирович   смог остановить  «обиженных» на Родину «га;мельнских крысоло;вов»,  с помощью колдовства   пытавшихся увести   за собой «детей,  сгинувших затем безвозвратно». Низкий  поклон  Президенту   и  за «Бессмертный полк», позволивший правнукам Победителей ощутить себя в едином с ними строю, почувствовать от этого гордость и собственное национальное,  человеческое достоинство. За то, что есть теперь организованная прекрасными молодыми людьми,  которые знаменуют великое будущее России, «Дорога Памяти».  По  ней   и  пройдёт  9 Мая с  портретом  прадеда  без наград, но с Памятью в своём сердце, правнук  Семёна Алексеевича  Черноусова.
     Муж младшей сестры,  Марии,  Илюхин Михаил Зиновеевич,  родился в тот самый 1921 год, на который выпал жребий начать войну и закончить её. Но далеко не все смогли это сделать. Миллионы его ровесников спят вечным сном  по всей Европе.  Больше всего погибло именно  21-25-летних: не вернулось с войны, по данным статистики,  22%. Страшная цифра  безвозвратных потерь военнослужащих в Отечественной  войне составляет 11 444 100 человек. Это гигантский демографический ущерб.  Но мой дядя Михаил Зиновеевич  выжил.
     Родился он 21 ноября  1921 года в хуторе Поливанове. Из рода донских казаков  -  фамилия  Илюхиных упоминается  М.А. Шолоховым  в «Тихом Доне».  Михаил Зиновеевич гордился своим происхождением и предками. Он взял от них отменную силу духа, бесконечное свободолюбие, красоту  и отвагу. Лучшие черты донского казачества, наверное, и  помогли ему не только выжить, но и остаться  человеком в жестокой схватке с фашизмом.
     Призвали его  на фронт  в самом начале войны. И то ли так распорядилась судьба, то ли   помогли личностные качества казака, только  он дошёл до Берлина. На этом жёстком пути много раз висела  жизнь  юноши на волоске. Но рядовой  Советской армии донской казак  Михаил  Илюхин  победил смерть. 
      Страшные это были годы – начало войны.   До сих пор так и нет точных данных  о происходящем там. Михаил, как и тысячи советских бойцов  в первые недели войны,  сразу   попал в плен.   Никогда он не рассказывал об этом.  Но и представить  страшно, что происходило в те дни на белорусской земле, если солдат, бывший там, спустя 40 лет, сильным взрослым мужчиной   не мог сдержать слёз при вопросах  об июне 1941 года.
    Плен – это  страшно, а по убеждениям  советского человека – позорно. Но казачья воля  Михаила  не могла мириться с ярмом рабства! Трижды, упрямо и настойчиво, бежал  он  их плена.
    Первый раз  спрыгнул с вагонетки, когда военнопленных  везли на  работу.   Упал на ноги, почувствовал дикую боль, попытался вскочить  - и  потерял сознание. Очнулся –  но  понял, что не может идти: сломана нога. А в это время подскочили и  рассвирепевшие  от непокорности  русского «ивана»  немцы с собаками. 
   Ни разу, никому, даже любимой жене, через десятилетия, так и не рассказал Михаил, что там было в эти минуты. Наверное, не могла  душа  казака, не хотела  вспоминать собственное    унижение и беспомощность.
   Вернули солдата  в концлагерь. Об испытанном   им «наказании» он тоже не сказал  ни слова. Только уже от одного его молчания холодела душа жены, представляющей происходящее в лагере...
  Но Илюхин  опять  не смирился!  Чуть поджила нога – и он снова бежит.  Сейчас он доходит  до Украины. Сердце дрожит  от радости – он дома, дома!  Ведь Украина  - это та же родина, что и Дон, что и весь Советский Союз! Здесь родные, советские люди!  Кончаются его мучения.  Осталось совсем немного – и  вот она, линия фронта!
  Но силы были на исходе.  Надо немедленно  поесть что-то…   Травой, сырыми грибами и хвоей  его уже рвало.  Он понял, что может не дойти.
    В это время  из-за кустарника вышел мужчина.  Наш!  Без оружия, крестьянин, который нёс вязанку дров. Михаил решился:  он вышел навстречу человеку. Тот не испугался, поздоровался приветливо, ни о чём  не спросил, молча сунул руку в корзинку и достал ломоть хлеба. Михаилу было не до конспирации – он тут же начал есть.  Мужчина посмотрел на него, потом дал воды и сказал:
- Ты подожди тут. Я тебе сейчас принесу немного сала с хлебом и козьего молока.
    Поражённый добротой  человека, Михаил молча кивнул, отошёл в орешник и, до предела уставший, прилёг на траву, чуть прикрыв глаза.
- Я здесь подожду, добрый человек…
    Минут через 20 он  услышал лай  овчарок  и  увидел  вокруг   цепь немцев с собаками.
  И снова концлагерь.  О том,  что происходило там, Михаил   так и не смог рассказать  до конца своих дней  -  слёзы душили, не давали вдохнуть. Единственное, о чём  узнали жена и дети – это о его  растерянности и обиде от предательства. Предательства   того, кому он  поверил:  русскому, своему! Обидно было, как  мальчишке, которого подло обманули, говорил он.
    Но  настоящий донской казак  вытерпит всё, кроме  неволи. Едва зажили раны – Михаил  опять бежит!  Остаётся только голову склонить перед  его волей и мужеством…
  На этот раз он дошёл-таки до линии фронта  - перешёл  Илюхин свой Рубикон, свою точку невозврата!  Теперь он воевал в рядах  Красной Армии на Белорусском фронте. И расписался на Рейхстаге советский  солдат, донской казак  Михаил Зиновеевич Илюхин.
   После  Победы до 1949 года Михаил  в составе  особых частей  добивал  бендеровцев.  (Где сейчас они, такие Михаилы...) Потом служил в штабе Белорусского военного округа комендантом ДОСов.
  Вернувшись домой  с почему-то не  удалённой в госпитале   пулей в плече,  работал  учителем в Мокром Ельмуте Пролетарского района.   На  учительской  конференции  познакомился  с Марусечкой  Руденко -  учителем начальных классов  хутора Большевик  Орловского района Марией Михайловной Руденко. Её пышные пшеничные косы сразили бывшего солдата    сразу -  и  наповал!  Вскоре они поженились.
       Через год Михаил  подал заявление в члены КПСС. Его приняли и поручили работу в обществе «Знание».  Фронтовик  Илюхин  с полным правом мог говорить людям, выступая по хуторам и станицам,  о международных, политических экономических, нравственных и психологических  проблемах .  Говорить и  помогать  решать эти проблемы.  Имел право, потому что и дети, и взрослые верили  ему, уважали учителя - фронтовика,  зная, что право убеждать их в чём-то и учить он заслужил собственной кровью, пролитой за Отечество.
   Заочно Михаил кончил Ростовский педагогический институт по специальности «учитель физики». В 1951 году семья Илюхиных с восьмимесячной дочерью переехала в Орловский район, где молодые  супруги стали учителями  Терновской школы.  После реорганизации   Михаила Зиновеевича  назначили  завучем Новосёловской 7-летней  школы, а потом – директором средней школы в х. Курганном. Начиная с 1955 года 20 лет работал фронтовик  Илюхин директором  школы, продолжая в мирной жизни борьбу за  детские судьбы.  У него нет фронтовых наград, но есть много благодарностей и медалей за честный, добросовестный труд по воспитанию подрастающего поколения.
   В 60 лет Михаил Зиновеевич ушёл на пенсию,  и семья переехала в Сальск.   Немного работал в школе, но вскоре её закрыли. Дома сидеть после   активного долголетнего общения  с детьми просто невозможно, поэтому  рядовой великой Отечественной  достал свою фронтовую справку о том, что он прораб, и устроился  на эту должность в племсовхоз Сальский.
   Однако война  редко отпускает своих солдат...   Михаил Зиновеевич   заболел. Перенёс три инфаркта. Переехал к дочери в Милютинскую и в 1984 году, в возрасте всего лишь 62-ух лет, умер.  Похоронен на кладбище в хуторе Старо-Кузнецове Милютинского района.
     Лёг в Землю солдат,  защитивший её.  Ушёл  к своим однополчанам. Как защитник Отечества,  вместе с ними, наверное, принят он Богом.  Но оставил  учитель Илюхин  на земле достойный  след – прекрасных  детей.  Семья его была счастлива.  Он воспитал дочь и двух  близнецов – сыновей.  И недаром оба они избрали  себе профессию защитников Родины – перед ними был пример отца.  Как и отец, они достойно реализовали  основную миссию мужчины – Родину защищать.  Сын Александр выполнял интернациональный долг в Афганистане. ( Его брата-близнеца по просьбе матери оставили в России). Прослужив  два года, Саша был ранен.  Награждён   медалью «За боевые заслуги» и медалью « От благодарного братского афганского народа». После Афганистана служил в Армении.  И  снова попал в горячую точку -  Кировакан.   Небывалой силы землетрясение, унёсшее   жизни сотен тысяч  человек, произошло на огромной территории Армении.  В  самый его  разгар  капитан Илюхин, оставаясь на посту, когда земля в прямом смысле уходила из-под ног, спасал женщин, детей, стариков, лично раскапывая страшные  завалы.  В течение 10–12 дней по нескольку раз в сутки продолжались сейсмические толчки силой до 8 баллов. И всё это время капитан Илюхин продолжал спасательные работы.
    После  землетрясения  Александра перевели в Польшу  - боевой офицер заслужил спокойной, цивилизованной  страны. Только, видимо, как  и отцу,  суждено ему было много   испытаний - опять он попадает  в самое пекло! События в Польше, связанные  с подготовкой  переворота в СССР, в которых  снова  полегли русские солдаты, стали его очередной  покорённой вершиной. И, как  его отец, потомок донских казаков Александр Илюхин смог  выстоять, не уронив   воинской чести.
  Командование, учитывая стабильно  экстремальные условия службы   капитана Илюхина, перевело его на Украину. Он получил квартиру в городе–сказке, красавце Киеве. Это разве не награда за все испытания? Да это счастье!  Жизнь, наконец, началась  спокойная...
    Да не долго. Развал СССР. Украина – другое государство. Как боевого офицера капитана  Илюхина  очень  ценили, поэтому  предложили ему продолжить службу в Украине. Но для этого нужно  дать новую присягу.
  - Я уже дал присягу Советскому Союзу. Правопреемник   его – Россия. Дважды присягу не дают,- ответил он и уехал.
      В Россию.   В никуда. Ни квартиры, ни работы. Армия  уничтожается. 
    Но президентом стал Путин.  И как вот, скажите,  не поклониться ему опять? Страна оживала. Илюхина  пригласили в Рязань. Повторяется  и учительская судьба отца -  Александр Михайлович стал замом по технике безопасности и преподавателем вождения   Рязанского гвардейского высшего воздушно-десантного командного училища  имени Маркелова. Ему дали квартиру.  «Своих не бросаем»
   Четырнадцать наград у офицера  Илюхина.  И не «за выслугу годов», а за  честь и достоинство.
  Вот и ещё один учитель в нашей семье. А там и внук поступил в Рязанский педуниверситет.  Чем не традиция  Победителей - учителей?
    Возможно, это и есть счастье взрослых людей.