Адвокат и полицейский

   Полицейский Руцкой глянул адвокату Луанову прямо в глаза и сказал:
  - Именно благодаря отцу Николаю я и пошёл в полицейские. Это я-то! Ведь все думали, что я кончу жизнь в тюрьме или на помойке. Я стал не просто ментом, а хорошим ментом, а не каким-нибудь паршивым подонком вроде Авакова. Выполняя свой долг, я обезвредил почти два десятка преступников, за что получил две медали и восемь почётных грамот. А ещё, будучи бойцом на Украине, пристрелил десятка три молодых украинских нацистов. Мне, конечно, жаль этих ребят, но в первую очередь для меня - защита русских. Я не могу позволить кому-то уничтожать наш народ. И чтобы там ни плели СМИ, в жизни я работаю честно и без поборов.
  - Полагаю, что вы самоотверженный человек, - осторожно заметил адвокат Луанов.
  - И правильно. У меня красивая жена и трое чудесных детей. Я научил их стрелять из рогатки и травматического пистолета. Для своей семьи я ничего не жалею. А какой-нибудь Чубайсик воображает, что он что-то знает о чувствах людей! Господи, эти сладкие ублюдки так действуют на нервы, что я порой теряю голову. Хорошо ещё, что я верующий в бога человек.
  - Конечно, хорошо, - согласился адвокат.
  - До сих пор каждую неделю хожу в храм и общаюсь там с батюшкой Николаем, который вытащил меня из банды. Он всё ещё работает с криминалом, такая восхитительная самоотверженность. Годы его уже не те, чтобы всех бандитов отринуть от воровства или наркотиков, потому он призвал в помощники светских наставников независимо от их вероисповедания и работы. Этот человек сделал для утверждения законности больше, чем все городские центры по перевоспитанию вместе взятые.  Иногда и я помогаю ему. Мы с ним вернули обществу четырнадцать ранее закоренелых преступников. Многие из них теперь – уважаемые бизнесмены, а несколько служат в полиции и в депутатах. Всякий раз, когда я вижу этого человека, я чувствую его святость.
  - По-моему, это прекрасно, - заметил адвокат и стал потихоньку пятиться, потому что полицейский, вытащив пистолет, стал им нервно поигрывать.
  - Нет такого злого эгоизма в России, которого нельзя было бы исправить при помощи добра и великодушия, - сказал полицейский, причём подбородок его начал подёргаться. – В конце концов добро и великодушие народов России всегда торжествует и будет торжествовать, пока этим живут добросердечные люди. В полицейской дубинке правопорядка больше, чем во всех заплесневелых кодексах вместе взятых! Мы их ловим, а судьи отпускают. Нет, как вам это нравится? Хорошенькое дело, нечего сказать!
Но мы, полицейские, привыкли к этому и считаем, что одна сломанная рука равноценна году в каталажке, и потому часто сами вершим правосудие.
  Сжимая одной рукой дубинку, а другой пистолет, капитан полиции пристально посмотрел на адвоката Луанова, в его глазах было неукротимое стремление насаждать основы закона и порядка.
  Адвокат похолодел на месте, тихо надеясь, что этот надвигающийся, сверкающий глазами полицейский не убьёт его или хотя бы не переломает кости.
  Назревал критический момент. В последнюю минуту адвоката спас какой-то горожанин, разморённый летним солнцем. Он имел неосторожность ступить на проезжую часть прежде, чем загорелся зелёный сигнал светофора.
  Полицейский резко повернулся, сделав предупредительный выстрел, и бросился к нарушителю.
  Адвокат быстро зашагал в противоположном направлении и шёл, пока не обогнул торговый  центр «Меркурий». Там он сел в такси и уехал подальше от города Кукудара.