Игрушечные сны

Игрушечные сны
Пролог
Побег
«Синие предрассветные сумерки постепенно рассеивались. Бесформенные кучи мусора, проступавшие сквозь усыпанные песком склоны гигантской горы, в которую за долгие годы превратилась свалка, стали обретать очертания и цвета. На востоке солнце уже взошло, но здесь, на западной стороне горы все еще лежали тени. Вдоль ее подножья между мусорных пакетов, рваных коробок, обломков старой мебели, разбитых телевизоров, ржавых железок и другого хлама осторожно пробирались четыре маленькие фигурки. По мере того, как утро вступало в свои права, путники все больше нервничали. Днем они были легкой мишенью для многочисленных и отнюдь недружелюбных обитателей свалки.
Первым, как всегда, полз Химоза, уверенно выбрасывая вперед свои щупальца. Из переливающегося ядовитыми цветами слайма в виде осьминога он превратился в бурый и бесформенный комок, на который налипла пыль, грязь, обрывки бумажек и прочий мусор.
Следом, непрерывно озираясь своими выпученными глазами и изо всех сил сдерживаясь, чтобы истошно не завопить, пробирался Кричун. В отличие от осьминога, его внешний вид не претерпел практически никаких изменений от долгого путешествия по свалке.  Грязь почти не прилипала к телу серого двуногого мышонка, сделанному из ПВХ. В то же время, у Кричуна был другой повод для беспокойства - дырка в левом боку от зубов бродячей собаки. Прошлой ночью стая этих голодных монстров, патрулировавших свалку и устраивавших регулярные стычки с конкурентами, наткнулась на четверых друзей и крепко их потрепала. Мышонок периодически бросал беспокойный взгляд на рану, чтобы удостовериться, что она не расползается.
Третьим шел Остряк. Несмотря на длинные ноги, человечек из соединенных между собой винтами и гайками стальных пластин и пластиковых деталей, двигался очень осторожно. Крепление на левом колене совсем разболталось, и каждый шаг мог стать для него последним.
Замыкал процессию Мех. Его короткие лапки едва заметные из-под пухлого тела, покрытого плотной фиолетовой шерстью, едва поспевали за более рослыми и быстрыми спутниками. Периодически те останавливались, чтобы подождать медлительного друга.
- Нам не пора еще искать укрытие? – прервал молчание Остряк, озабоченно поглядывая на небо. – Чайки скоро проснутся.
- Нет, - не останавливаясь отрезал осьминог. – Мы уже почти выбрались со свалки. Осталось пройти совсем немного. Нужно покончить с этим уже сегодня.
Действительно, до обозначавшего границу мусорного полигона забора из сетки-рабицы, натянутой между высокими железными столбами, оставалась всего пара сотен метров. А за ним виднелись разлапистые кусты и высокая трава, где беглецов ждала свобода и безопасность. Там их точно не стали бы искать злобные собаки, мусорщики, отправлявшие попавшие на свалку вещи в страшное жерло мусоросжигательного завода, и чайки, вечно норовившие утащить все блестящее к себе в гнездо.
- Но идти днем по свалке – это сумасшествие! – воскликнул Кричун. – Мы же станем легкой добычей!
Осьминог резко остановился и повернулся к мышонку.
- И что ты предлагаешь, а? Найти укрытие и переждать день? Сильно тебе помогло это укрытие вчера, - Химоза ткнул щупальцем в рваную рану на теле Кричуна, -  когда нас обнаружили бродячие собаки? Если б не я, ты бы уже валялся маленькими резиновыми кусочками по всей свалке. Ты можешь гарантировать, что сегодня такого не повторится?!
Кричун, который очень не любил и даже побаивался принимать серьезные решения и брать на себя ответственность, промолчал.
- Так-то, - фыркнул осьминог, считавший себя лидером их маленькой группы. – Раз других мнений нет, мы идем дальше.
Вдруг с неба раздался пронзительный крик и следом - еще два.
Остряк запрокинул голову вверх. Он прекрасно помнил этот звук. Такой же крик накануне предшествовал нападению, от которого железный человечек едва отбился с помощью своих друзей. Тогда-то и было травмировано его колено.
- Чайки! Быстрее! Бежим! – сдавленно вскрикнул Остряк.
Осьминог взглянул на голубое небо и увидел несколько белых силуэтов, появившихся из ниоткуда. Ни издав ни звука, Химоза лишь активнее зашлепал щупальцами по мусору.
Зато Кричун, заприметив опасность, сделал то единственное, для чего в свое время и был создан на фабрике игрушек в далеком Китае. Он подпрыгнул на месте, смешно затряс руками и ногами, выпучил глаза на несколько сантиметров вперед, а из его рта вместе с длинным красным языком вырвался истошный вопль.
- Кричун, Кричун, тише-тише, - умоляюще залепетал Мех. Он попытался побежать еще быстрее, но тут же споткнулся о торчавшую из земли проволоку и упал.
Но Кричун не мог ничего с собой поделать. В любой критической ситуации он действовал одинаково: подпрыгивал на месте, пучил глаза и надрывно орал.
Это сольное выступление не осталось без внимания чаек. Зоркие птицы свысока разглядели блестевшую на ярком солнце стальную фигурку. Та, прихрамывая бросилась к странному серому созданию в трусах в красный горошек, нелепо размахивавшему руками и ногами. Еще одну чайку заинтересовал непонятный комок, переливавшийся под слоем грязи салатовым, желтым, сиреневым и другими цветами. Химоза упорно полз в сторону забора, но до него было еще очень далеко. В стороне еле слышно причитал Мех, пытаясь подняться с земли и от стресса разбрасывая вокруг себя фиолетовую шерсть.
Остряк, наконец, доковылял до Кричуна и отвесил тому крепкий подзатыльник. Это привело мышь в чувство, и истошные вопли прекратились. Но было поздно. В следующую секунду раздался звонкий удар крепкого клюва по железу. Остряк упал на землю. Напавшая на него чайка приземлилась рядом и стала внимательно рассматривать свою жертву черным глазом, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Жадная птица пыталась рассчитать оптимальную траекторию нападения, чтобы схватить и унести в гнездо это непонятную, но, несомненно, чрезвычайно нужную в хозяйстве конструкцию.
И тут, как всегда внезапно даже для самого себя, Кричун снова завопил. Уж тем более не ожидавшая этого чайка испуганно взмахнула крыльями и поднялась обратно в небо. На этот раз мышонок почти сразу замолчал. Одной рукой он схватил Меха, а другой – Остряка и что было сил побежал в сторону забора.
- Кричун, - раздался откуда-то слева напряженный голос. – Ты не мог бы пошуметь еще немного?
Это был Химоза. Обычно спокойный и рассудительный, осьминог и сейчас старался держаться так же, хотя было видно, что он очень нервничает. Перед ним стояла еще одна чайка и пыталась ухватить свою жертву за щупальца. Химоза же этими самыми щупальцами нащупывал мелкий мусор вокруг себя и бросал в крылатого врага, впрочем, не причиняя ему никакого ущерба.
Кричун остановился, вдохнул побольше воздуха, выпучил глаза и заорал. Но то ли лучшие вопли получались у него спонтанно, то ли чайка была опытнее и смелее предыдущей, но эта попытка успехом не увенчалась. Наглая птица обернулась на отвлекший ее от охоты шум, пристально посмотрела на трех жалких и потрепанных друзей, а затем открыла клюв и издала пронзительный и долгий визг. Кричун в страхе отскочил в сторону, а белоснежная бестия повернулась обратно к Химозе. Тот попытался воспользоваться секундной передышкой и как можно дальше отползти от источника опасности. Но чайка одним прыжком преодолела это расстояние и, схватив осьминога клювом, взмыла вверх. Кричун снова заголосил, но было поздно. Мерзкая птица, вальяжно и неторопливо взмахивая крыльями улетала прочь, к вершине горы и уносила с собой Химозу.
Кричун издал протяжный стон и опустился на землю. Рядом тихо плакал Мех, сотрясаясь всем своим тельцем. Остряк первым пришел в себя.
- Пойдемте, надо спешить, пока чайки не вернулись.
Кричун поднялся с земли, помог Остряку, подхватил Меха, и троица снова заковыляла в сторону забора. Несколько чаек продолжали кружить над друзьями, выжидая удобный момент для очередного нападения.
Внезапно их ровные протяжные выкрики прервались нехарактерным хриплым карканьем. Трое беглецов одновременно повернулись в направлении звука. Одна из чаек совершала в небе странные пируэты и трясла головой.
Кричун выпучил глаза, стараясь рассмотреть, что происходит наверху. Он увидел, что Химоза обвил щупальцами шею своей похитительницы и теперь душил ее. В свою очередь, птица пыталась освободиться и при этом не выпустить добычу из клюва. Борьба продолжалась несколько секунд, после чего чайка сдалась. Кричун видел, как маленький комочек, размахивая расходящимися во все стороны длинными тонкими отростками, полетел вниз и упал где-то на вершине мусорной горы.
- О, нет! – судорожно вздохнул Мех. - Химоза снова там, откуда мы начинали!
- Нам надо возвращаться, - твердо сказал Остряк, - мы не можем оставить его.
- Нет-нет-нет-нет-нет, - Мех изо всех сил замотал своим тельцем в разные стороны, активно разбрасывая вокруг себя фиолетовую шерсть, – Я не хочу. Я не могу! Там собаки!
- Кричун, ты что скажешь?
Железный человечек повернулся к мышонку, но тот лишь переводил взгляд своих выпученных глаз с Меха на Остряка, а затем вдаль, куда упал осьминог, и молчал.
- Если мы сейчас пойдем обратно, чайки снова нападут, и мы ничем не поможем Химозе. Нам нужно продолжать идти к кустам и там ждать. В одиночку у него намного больше шансов проскользнуть незамеченным и присоединиться к нам, - высказался Мех.
Как ни хотелось Остряку показать, что он ничего не боится и готов сражаться с дикими собаками и наглыми птицами ради друга, ему пришлось признать правоту фиолетового зверька.
Максимально быстро преодолев последние метры до забора, троица спряталась в кустах. Из-под плотной листвы друзья с тревогой наблюдали за кружившими в небе чайками, вслушивались в отдаленный лай бродячих собак, металлический лязг мусоровозов и экскаваторов и надеялись, что Химоза сможет во второй раз благополучно преодолеть опасный путь и присоединиться к ним».
Нерадостные мысли и их последствия
Ночь давно вступила в свои права, и в соседних домах уже практически не осталось светящихся окон. Город спал. Пора была ложиться спать и Антону. Он закрыл крышку ноутбука и потер болевшие от долгой работы за компьютером глаза. Несмотря на усталость, Антон был доволен. За прошедший день ему удалось написать довольно много, и работа над книгой уверенно шла к завершению. Оставались еще буквально пара глав, повествующих о том, как же Химозе все-таки удалось вернуться к своим друзьям, и дело будет сделано. Антон так быстро не работал еще ни над одной своей книгой. Каждый день появлялось, минимум, по одной главе. Но ему нужно было спешить. Книга должна быть готова к дню рождения его сына Никиты.
- Я все успею. Никите понравится, - с улыбкой подумал Антон.
В этот момент ему пришла в голову отличная идея, как можно было буквально двумя абзацами сделать только что законченную главу более динамичной и захватывающей. Антон снова открыл ноутбук и навел курсор мышки на нужно место в тексте. Но курсор не двигался. Антон пошевелил кистью руки посильнее, но опять ничего не произошло. Он перевернул мышку. Красный огонек оптического сенсора на ее дне не горел. «Батарейки сели», - понял Антон.
Он поднялся из-за стола и подошел к шкафу, где хранились батарейки, лампочки и другая мелочевка. Антон достал новую батарейку и уже хотел было закрыть шкаф обратно, как его взгляд случайно упал на самую нижнюю полку. Она была полностью заставлена нераспакованными коробками с игрушками. Конструкторы «Лего», машины на радиоуправлении, робот-динозавр, летающий дрон и даже новая игровая приставка – целая сокровищница для любого ребенка. Для любого, но не для Никиты.
Мальчик уже давно не хотел поддерживать контактов с отцом и, либо отмахивался от его расспросов по телефону сухими короткими фразами, либо вовсе не отвечал на звонки. Когда же Антон предлагал ему вместе провести выходные, у сына всегда находились дела: занятия в хоккейной секции, дни рождения друзей или поездки с классом на экскурсию.
Родные и друзья списывали все на переходный возраст, успокаивали, призывали потерпеть еще несколько лет, уверяли, что Никита повзрослеет и со временем сам захочет наладить отношения с отцом. Но Антон, во-первых, не хотел ждать ни пять, ни три, ни даже один год. Во-вторых, он сомневался, что дело было только в переходном возрасте. Годы шли, а отношение Никитаа к отцу становилось только хуже.
Формально мать, с которой остался жить Никита после развода родителей, не препятствовала их общению, и Антон не мог ее ни в чем обвинить. Вместе с тем, он был уверен, что неприязнь сына к отцу сформировалась именно под влиянием матери и нового отчима. Они хотели заставить Никиту забыть о его настоящем отце, заменить его самозванцем и весьма преуспели в этом.
Со временем у Антона появился склад, которому позавидовал бы небольшой магазин игрушек. Так и не врученные подарки на день рождения, Новый год, 23 февраля, 1 сентября – из года в год покупавшиеся на любые большие и маленькие праздники, а иногда купленные вообще без повода – были обречены пылиться в запечатанных коробках в темном шкафу. Антон прекрасно понимал нелепость того, что делает, но все же он не мог оставить сына без подарков и продолжал их покупать.
- Ну что, - вдруг раздался в его голове насмешливый голос, - придумал, куда впихнуть свою книжонку? Место-то в шкафу почти закончилось.
- Она не отправится туда, -твердо ответил внутреннему голосу Антон.
- Кого ты хочешь обмануть? Себя? – глумливо поинтересовался голос. – Ты можешь сколь угодно долго предаваться мечтам о том, как ты ему подаришь эту нетленку на день рождения, и как он сразу полюбит тебя, и у вас все снова станет хорошо. Но ты же прекрасно знаешь, что Никита не станет читать твою писанину, какой бы интересной и забавной она ни была. Твой сын не хочет иметь с тобой ничего общего. Слышишь? Ничего!
Антон попытался не обращать внимания на голос и вернулся к мыслям о книге. Но ядовитый шепот заглушал все остальные мысли.
- Твоя книжка станет еще одним ненужным подарком для него в той куче, что уже пылится в твоем шкафу.
Антон со стоном сжал руками голову и со всей силы взъерошил темно-русые волосы, пытаясь заставить голос замолчать. Он прошел на кухню, налил себе воды в чашку и стал смотреть в окно. К голосу в голове добавилась боль где-то над левым ухом.
- Ну признай, ты пишешь не для Никиты, ты пишешь для себя, пытаешься тем самым заглушить чувство вины. И эти горы ненужных подарков нужны тебе лишь для того, чтобы откупиться от своей совести. Признай. Это несложно, зато честно хотя бы по отношению к самому себе, - голос едко свистел в голове, а боль пульсировала и становилась сильнее.
Антон попытался поставить чашку обратно на стол, но промахнулся. Чашка упала на пол, звонко разбившись о кафель, а недопитая вода расплескалась по всей кухне.
Боль нарастала, и все вокруг закружилось. Пошатываясь, Антон вернулся к ноутбуку и открыл его. Минуту он бессмысленно пялился в свой же текст, пытаясь понять, что там написано. Но черные буквы плясали на белом фоне, словно маленькие чертята. Антону даже казалось, что он слышит их издевательский смех сквозь рев, в который превратилась боль в его голове. «Не станет читать», «это никому не нужно», «ты – неудачник и плохой отец», - резвились буквы. Боль стала невыносимой.
С неимоверным трудом Антон совладал со своими руками, нащупал клавиши «Ctrl» и «А», выбрал весь текст, а затем нажал «Backspace». Мерзкие буквы исчезли. Вордовский документ снова стал девственно чист. Смешки и кривляния прекратились. По щекам Антона ручьем катились слезы, но он собрался с силами и завершил начатое – кликнул мышкой по иконке с изображением дискеты в углу документа и закрыл его. Книги, которую Антон писал в подарок на день рождения своему сыну, больше не было.
В глазах потемнело, и он завалился на пол. Из последних сил Антон дотянулся до прикроватного столика, нащупал лежавший там телефон, а затем наступила полная темнота.
Фантазия
Дурацкие шутки
Мех проснулся в своей норке и сразу широко распахнул глаза. В небольшой проход, образованный толстыми корнями деревьев, светило яркое солнце. Фиолетовый игрушечный зверек потянулся в разные стороны и торопливо вскочил на свои короткие лапки.
Ночью ему снова приснился жуткий сон. Мех опять оказался в компании своих друзей – Остряка, Кричуна и Химозы - на непонятной огромной мусорке, где за ними охотились страшные чайки с огромными костяными клювами и острыми когтями. Четверым храбрецам практически удалось выбраться на свободу, когда она из птиц схватила осьминога и унесла его обратно в самое сердце свалки. Оставшаяся троица сумела спастись и спряталась в густой листве, решая, что делать дальше. В этот самый момент Мех и проснулся.
Игрушечный зверек взглянул на кучу прошлогодних листьев, служивавших ему постелью, и увидел, что они все были усыпаны фиолетовыми шерстинками. Мех знал, что в любой стрессовой ситуации он начинал активно сбрасывать свою шерсть, но ничего не мог с этим поделать. Он лишь вздохнул и начал приводить в порядок свою лежанку.
Немного прибравшись, Мех выбрался наружу и улегся возле входа в нору, греясь на солнышке.
День обещал быть чудесным. Впрочем, как и всегда в Фантазии – райском месте для всех сказочных персонажей, когда-либо придуманных человеком. Здесь всегда светило солнце и практически круглый год, за небольшим исключением, стояло лето. Лишь на недельку на Новый год выпадало много снега, чтобы сказочные герои могли наиграться в снежки, налепить снеговиков и вдоволь накататься с ледяных горок.
Правда, Мех знал об этом от других жителей Фантазии. Сам он появился здесь не так давно и еще не успел застать зиму. Но ему не терпелось, наконец, увидеть снег и слепить собственного снеговика. Лучший друг Меха – Серый Заяц подробно и в красках рассказывал ему об этом чудесном времени года. Заяц вообще был хорошим рассказчиком. Ему было много лет, и он успел побывать в бесчисленном количестве сказок и передряг. В жизни Меха было гораздо меньше приключений, и интересных историй. Но двух сказочных героев объединяло то, что их всегда кто-то хотел съесть или обидеть, и теперь они со смехом и не без самодовольства рассказывали друг другу, как сумели провести врагов.
Мех не помнил, как оказался в Фантазии. По большому счету он вообще мало что помнил о своем прошлом. Прошлое приходило к нему во снах. Именно из них Мех узнал, что появился на свет где-то на фабрике игрушек в далеком Китае. По правде говоря, маленький зверек вообще не представлял, где могла находиться страна с таким странным названием. Потом долгое время было темно. Казалось, что его куда-то везут, но толком ничего не было понятно. После этого Мех оказался в странном месте, где какие-то люди пристально его изучали: нюхали, мяли, рассматривали, вырывали кусочки шерсти. От стресса он активно сбрасывал эту самую шерсть, и странным людям это, похоже, очень не нравилось. Еще Мех слышал непонятное слово «сертификация», но так и не понял, что оно означает.
В конце концов его просто выбросили в мусор. Там он и познакомился с Остряком, Химозой и Кричуном. Затем была долгая поездка в мусоровозе и полное опасностей путешествие по свалке к долгожданной свободе. Последним, что помнил Мех, было то, как они втроем ждали возвращения Химозы, которого жуткая чайка унесла в клюве обратно в самую середину мусорного королевства.
Поняв, что именно сны рассказывают ему о прошлом, Мех каждую ночь ложился спать в надежде узнать свою историю до конца. Как ни страшно было маленькому и беззащитному зверьку с толстым брюшком и короткими лапками снова встретиться с бешеными собаками в десятки раз выше своего роста или чайками с полными черной злобы глазами, он собирался с духом и засыпал, чтобы выяснить, чем все-таки завершилось приключение четырех игрушечных друзей.
Мех подставил солнцу другой бок и начал думать, чем заняться дальше. Подумав немного, Мех решил сходить к Серому Зайцу. Он вспомнил, что тот обещал познакомить его со своим старым знакомым, которого в Фантазии знал каждый, но Мех до сих пор его не встречал. Заяц говорил, что этот знакомый – у него было какое-то смешное имя на букву Ч – был очень похож на Меха внешне и по характеру.
Фиолетовый зверек поднялся с места и направился в лес, где жил Серый Заяц. Обнаружить ушастого было несложно. В Фантазии в принципе не составляло большого труда попасть в нужное место. Стоило лишь хорошенько представить это место и идти в любом направлении. Вот и сейчас Мех представил небольшую ложбину меж двух старых берез, где, как он знал, жил его друг. Достаточно скоро он вышел к этому месту. Серый Заяц давно проснулся и даже успел уже сбегать позавтракать к деду Мазаю. Так что, не теряя времени, он сразу повел Меха в городской зоопарк знакомить со своим приятелем.
Но едва они направились к выходу из леса, как откуда-то из кустов раздался жуткий крик. Серый Заяц припал на задние лапы, прижал уши к спине и задрожал. Мех от страха опрокинулся назад. Уже лежа на спине, он вдруг подумал, что крик казался каким-то знакомым, но от дальнейших размышлений его оторвал оглушительный свист и сильнейший порыв ветра, срывающий листья с ветвей.
Серый Заяц пулей бросился в кусты. Мех перевернулся на живот и торопливо пополз в противоположную сторону.
- Видел, как я их?! – услышал он из-за деревьев победоносный хриплый крик и раскатистый смех.
- Да что ты-то?! Ты видел, как они опешили от моего вопля?! – ответил ему более высокий и тонкий голос.
- О чем ты говоришь?! От твоего писка они даже не шелохнулись! Зато от моего свиста дали стрекача!
Голоса становились все ближе. Мех почти добрался до кустов и в последний момент оглянулся. Он увидел выходящего на тропинку Кричуна и коренастого невысокого человека с короткими ногами и руками, но огромной бочкообразной грудью, видневшейся из-под расстегнутого жилета из овчины. Над широкими плечами возвышалась круглая лысая голова с кучерявой рыжей бородой. Один глаз у бородача отсутствовал, а пустая глазница была закрыта черной повязкой. Кричун и его спутник буквально закатывались от смеха.
- Эй, Мех, вылезай из кустов – весело крикнул мышонок.
- К-к-кричун? – не менее удивленно пролепетал Мех. – З-з-зачем ты так пугаешь?
- Ты его знаешь? – теперь пришла пора удивляться одноглазому.
- Ага, это мой старый друг.
Кричун помог фиолетовому зверьку подняться с земли и небрежно отряхнул его от грязи.
- Ты с ума сошел так орать?! – Мех отошел от шока и теперь был очень разгневан, насколько вообще может быть разгневана безобидная плюшевая игрушка.
- Ну извини. Мы с Соловьем просто решили немного покуражиться и заодно проверить, кто из нас громче.
- Я чуть не умер от страха! – продолжал верещать Мех. – Разве можно быть таким безответственным?!
- Мех, не будь таким занудой, - разочарованно протянул Кричун. – Ты в Фантазии! Здесь никто не умирает. И вообще ты - игрушка.
- А ты - дурак! – гневно выкрикнул фиолетовый зверек и побежал прочь из леса.
Кричун и Соловей-разбойник переглянулись и дружно рассмеялись.
Выбравшись из леса, Мех присел на опушке. Он был очень зол и на Кричуна с его идиотской выходкой, и на себя за то, что так сильно перепугался. Но затем ему вспомнилась реакция Серого Зайца, который оказался еще большим трусом, и Мех немного приободрился. В этот момент кусты рядом зашуршали и, прежде, чем игрушечный зверек успел снова испугаться, из листвы выскочил его ушастый друг. Придя в себя и отдышавшись, Мех и Серый Заяц решили все же дойти до зоопарка, но по пути быть чуть осторожней.
Оставшийся день прошел просто замечательно и был наполнен множеством новых приятных знакомств. В прекрасном расположении духа уже затемно Мех вернулся к себе в нору и стал укладываться. С одной стороны, ему совсем не хотелось снова встречаться с голодными чайками и кровожадными собаками, пусть даже и во сне. С другой, фиолетовому зверьку не терпелось узнать, чем закончились приключения четырех друзей.
Мех повертелся в куче сухих листьев, устраиваясь поудобней, и стал смотреть на видневшееся через вход в нору звездное небо, постепенно засыпая.
Плохие новости
Этой ночью Никите приснился странный и неприятный сон. Он был в квартире у своего отца – не настоящего папы Игоря, а у Антона. Вокруг было темно, и единственным источником света был открытый экран ноутбука, валявшегося на боку рядом с диваном. В его холодном свете Никита увидел корчившегося на полу Антона. Тот протягивал руки к сыну и что-то пытался сказать. Но слов было не разобрать из-за густой черной жижи, появлявшейся откуда-то из темноты и затекавшей Антону в рот, нос и уши.
Сон был совсем коротким. Почти сразу Никита в страхе открыл глаза. Он долго не мог понять, где находится. Это явно была не его кровать и не его комната. Никита поводил головой в стороны, и, лишь увидев за окном верхушки пальм на фоне утреннего безоблачного неба, вспомнил, что они с мамой и папой были на море в Турции. Мальчик с облегчением вздохнул и сел в кровати. Он сразу же решил никому не рассказывать про этот сон и вообще не вспоминать его, уж слишком он был жутким.
Никита прислушался. За стенкой раздавались приглушенные голоса. Отлично, мама с папой уже проснулись, а, значит, можно одеваться и идти завтракать. Он быстро натянул пляжные шорты, футболку, сунул ноги в шлепки и вышел из комнаты.
В ресторане на первом этаже, где проходили завтраки, Никита набрал себе полную тарелку фруктов и сладостей, налил апельсинового сока и направился за столик на открытой веранде, где уже сидела мама. Папа пока ждал своей очереди за омлетом.
Мама пожелала сыну приятного аппетита и начала есть. В этот момент зазвонил ее телефон. Отложив вилку, мама взглянула на экран мобильного и нахмурилась, но ответила на вызов. Несколько секунд она молча слушала, все больше хмурясь, а потом произнесла: «Я сейчас в Турции, так что ничего не могу сказать, но благодарю за информацию».
- Кто звонил? – поинтересовался Никита, когда мама положила телефон обратно на стол и снова взяла вилку.
- Да так, ничего важного, - ответила она и откусила кусок арбуза.
- Это по поводу Антона?
Мама снова нахмурилась и пристально посмотрела на сына.
- Откуда ты знаешь?
Никита все же решил рассказать о своем сне.
- Понятно... Да, это по поводу Антона.
- С ним что-то случилось?
- Он в больнице.
- Что произошло? – буднично спросил Никита, хотя почувствовал появившийся в горле комок.
- У него инсульт, - все так же коротко и сухо ответила она.
- Как он?
- Никита, я не знаю, - раздраженно бросила мама. – Звонил дядя Валера, сказал, что твой отец... что Антон в больнице, в реанимации. Все.
- Мы поедем к нему? – спросил мальчик, пытаясь проглотить комок.
- Сейчас мы в отпуске и после завтрака поедем на экскурсию, - отрезала мама и вернулась к своему арбузу.
В этот момент подошел папа, и все трое стали завтракать.
Пропавшие сны
Химоза сидел на пляже у самой кромки воды и задумчиво бросал маленькие камушки в море. Набегавшая волна периодически окатывала его тельце, не давая расплавиться под горячим солнцем. Осьминог пребывал в глубоком недоумении. Как и остальные трое его друзей, он каждый раз ложился спать в ожидании продолжения истории об их приключениях на свалке, и каждой ночью во сне узнавал, что было дальше. Каждой, но не сегодняшней.
Утром Химоза проснулся и понял, что этой ночью ему не снилось ровным счетом ничего. Сначала он решил, что просто не запомнил очередной сон. Осьминог еще раз покопался в своей памяти, но все воспоминания обрывались на том, как он выпал из клюва чайки и рухнул в кучу мусора на свалке.
Ситуация была странной. Чтобы прояснить ее, Химоза решил найти Остряка, Меха и Кричуна и выяснить, что этой ночью снилось им.
Дождавшись, пока очередная волна снова накроет его прохладной водой, осьминог пополз в сторону деревьев, которые росли вдоль пляжа. Едва Химоза добрался до них, навстречу вышел Остряк.
- Привет, Химоза, а я как раз тебя ищу! – обрадованно воскликнул железный человечек.
- А я – тебя, - хмуро буркнул осьминог.
- Послушай, давай придумаем какое-нибудь важное дело.
- Дело? Вообще-то у меня как раз к тебе есть дело. Ты случайно не запомнил, что тебе...
- Отлично! Давай скорее займемся твоим делом! А оно важное? - перебил Химозу Остряк.
- Ты какой-то странный, - осьминог внимательно посмотрел на друга. - Что стряслось?
- Ну, - замялся человечек из конструктора, - я тут попал в несколько затруднительное положение. Я познакомился с новыми приятелями – трансформерами Сайбером и Бионтрэксом. Они умеют превращаться в машину и динозавра. Но это не важно. В общем, я рассказал им нашу историю, но, эм, слегка приукрасил ее.
- Приукрасил? – насмешливо уточнил Химоза. Рассказ железного человечка заинтересовал его настолько, что он даже забыл о том, куда так торопился.
- Нууу, да. Я им сказал, что тоже умею трансформироваться во всякое там, и вообще это я всех вас спас. Они захотели посмотреть, в кого я умею превращаться, а я им зачем-то пообещал, что покажу сегодня, - Остряк был готов сквозь землю провалиться от стыда, рассказывая все это, но ему была нужна помощь Химозы, чтобы выкрутиться из ситуации.
- А ты не умеешь трансформироваться? – невинно поинтересовался осьминог.
- Химоза, прекрати, а, - с досадой ответил Остряк. – Я поэтому и ищу какое-то важное дело, чтобы найти повод не встречаться с ними. Может быть, через день-два они забудут об этом разговоре.
- А зачем ты им вообще наврал?
- Ну а что мне было делать?! Они меня провоцировали! Разгалделись на пару, как они побеждали инопланетных захватчиков и спасали целые города. А мне что оставалось? Рассказывать, как мы бегали от собак и отбивались от чаек на свалке?! Захватывающее приключение, ничего не скажешь!
- То есть, ты просто хотел казаться лучше, чем есть?
- А что в этом плохого? - с вызовом спросил Остряк. – Что такого в том, что я хочу быть чем-то большим, чем просто бракованной игрушкой, место которой – на помойке, потому что дети могут об нее пораниться?
Химоза не нашелся с ответом.
В отличие от Меха, он прекрасно знал, что за люди внимательно изучали каждого из четверых друзей прежде, чем отправить в мусор. Это были эксперты, занимавшиеся сертификацией игрушек. Осьминог, мышь из ПВХ, человечек из стального конструктора и мягкая игрушка эту сертификацию не прошли. У каждого из них были серьезные изъяны, так как все четверо были произведены на китайской фабрике из максимально дешевых и поэтому небезопасных материалов.
Химоза получил свое имя за то, что в его теле было множество вредных веществ, которые позволяли осьминогу принимать любую форму и переливаться различными цветами. К тому же, эти вещества еще имели неприятный резкий запах.
Меха забраковали из-за того, что он был сделан с использованием некачественного клея и поэтому постоянно линял.
Проблема Кричуна заключалась в том, что при нажатии кнопки на животе он издавал пронзительные крики и корчил страшные рожи. Эксперты решили, что такая игрушка может плохо сказаться на детской психике.
Остряк тоже получил свое имя не просто так.  Стальные пластины, из которых его нужно было собирать, были плохо отшлифованы и полны заусенцев, которые могли поранить игравших с ними детей.
Возможно, человечек из конструктора, был прав. Он, да и каждый из четырех друзей заслуживал быть чем-то большим, чем бракованной и даже опасной игрушкой.
- Так о каком деле ты хотел мне рассказать? – спросил Остряк.
- Дело, да, - Химоза вновь напустил на себя серьезный вид. – Послушай, ты помнишь, что тебе снилось сегодня ночью?
- Снилось? – его собеседник задумался. – Вроде бы ничего.
- Вот и мне ничего.
- Странно все это. Мне раньше каждую ночь снились наши приключения на свалке.
- Они всем снились. Но не в этот раз. Надо найти Кричуна и Меха, спросить у них.
- Отлично! – Остряк обрадовался действительно важному делу, которое могло помочь ему отсрочить неприятную встречу с трансформерами. – Пойдем их искать!
Первым они обнаружили Меха. Это было несложно. Фиолетовый зверек лишь недавно проснулся и по своему обыкновению грелся на солнышке у входа в нору.
Рассказав, что ни ему, ни Остряку ничего не снилось, и выяснив, что Мех столкнулся с аналогичной проблемой, Химоза предложил отправиться на поиски Кричуна.
- А что этого дурака искать? – Мех все еще был обижен на мышонка за вчерашнее. – Он в лесу с Соловьем-разбойником шляется. Идите, а я не хочу.
Железному человечку и осьминогу стоило немалых усилий, чтобы уговорить друга забыть обиду и пойти с ними.
В конце концов, троица отправилась в лес. Химоза, как всегда, возглавлял шествие. За ним следовал Остряк. Мех брел последним, каждую секунду ожидая, что раздастся оглушительный крик или свист и стараясь к этому морально подготовиться. И все же, когда Кричун завопил на весь лес, он снова подпрыгнул на месте от страха, а вокруг его пухлого тельца взвилось облачко фиолетовой шерсти.
- Кричун! Прекрати орать! – строго потребовал Химоза.
Крик тут же стих, и на тропинке появился четвертый член их команды. За его спиной показался Соловей-разбойник.
- О, Химоза, Мех, Остряк, привет! – жизнерадостно воскликнул мышонок.
- Тебе не надоело еще дурака валять по лесам? – все так же строго поинтересовался Химоза.
- Д-да, может, хватит уже всех пугать? – подал голос Мех.
- А что такого? Мы ж ничего плохого не делаем.
- Кричун, дружище! – хрипло воскликнул Соловей-разбойник. – Что ты перед ними оправдываешься? Хочешь, я сейчас свистну, и их всех сдует на другой край Фантазии?
- Я тебе сейчас сдую, - прошипел Химоза и начал переливаться багровыми оттенками, а Остряк звонко ударил друг об друга пластинами обеих рук.
- Ладно-ладно, - Соловей попятился в кусты, - я ж пошутил.
- Ребят, вы чего такие напряженные? Случилось что-то? – поинтересовался Кричун.
- Случилось, - буркнул Химоза и приобрел свой обычный оттенок. – Тебе сегодня ночью что-нибудь снилось?
- Эээ, нет, - немного подумав, ответил мышонок.
- И никому ничего этой ночью не снилось, - медленно продолжил осьминог.
- Ммм, и что?
- А до этого нам каждую ночь нам что-то снилось, - Химоза говорил с Кричуном, как с маленьким ребенком, пытаясь навести его на нужную мысль.
- Нууу, да.
- Ты не находишь это странным? – не выдержал осьминог.
-- Я не думал об этом, - равнодушно пожал плечами мышонок. - Может, завтра приснится что-нибудь.
- А если не приснится?
- Не знаю, придумаем что-то, - все так же легкомысленно сказал Кричун.
- А мне кажется, думать надо уже сейчас. Не нравится мне все это.
- И что же ты предлагаешь?
Химоза молчал, разглядывая свои щупальца.
- Нам нужно в Лукоморье к Ученому коту, - наконец сказал он. – Я живу неподалеку, и хорошо знаком с ним. Он очень умный. Может, ему что-то известно.
- Идите пока, а потом расскажете, что узнали, - предложил Кричун.
- Нет уж. Ты пойдешь с нами, - твердо сказал Химоза и, развернувшись, направился к выходу из леса, уверенный, что остальные беспрекословно последуют за ним.
Огромный старый дуб в Лукоморье был виден издалека. Он был настолько большим, что, когда друзья вошли в тень его раскидистой зеленой кроны, им понадобилось еще несколько минут, чтобы добраться до ствола. Ствол был необъятным, под стать всему дереву. Вокруг него была натянута толстая золотая цепь, в каждом из звеньев которой могла спокойно поместиться вся четверка игрушек.
- И где твой кот? – поинтересовался Остряк, когда друзья подошли вплотную к стволу.
- Не знаю, - ответил Химоза, - обычно по этой цепи шастает из стороны в сторону... Кот! – крикнул осьминог в листву, но ему никто не ответил. – Кот! – повторил он громче.
- Вон он, на ветке дрыхнет! - сказал Кричун, разглядевший своими выпученными глазами массивное покрытое черным мехом тело в густой листве.
- Кот! – предпринял еще одну попытку осьминог.
Зверь продолжал мирно спать.
- Кооот! – раздался вопль Кричуна.
С дуба в небо вспорхнула стая птиц, а на землю шлепнулся черный кот. Он тут же ошарашенно вскочил на лапы и бросился обратно на дерево, ловко цепляясь когтями за старую и грубую кору. Вскарабкавшись достаточно высоко на ствол, Ученый Кот дикими от испуга глазами начал осматривать пришельцев.
- Хим... – начал он охрипшим от сна и испуга голосом, - Химоза, ты чего, ошалел?!
- Это не я, это вот он – осьминог указал щупальцем на своего спутника.
- А это что за мышь?
- Кричун, - ответил Химоза.
- Заметно. Зачем он так орет?
- Мы тебя пытались разбудить, но ты спал очень крепко. Пришлось позвать чуть громче.
- Я всю ночь стихи сочинял, - объяснился Ученый Кот, - только под утро уснул.
- Понятно. Про что?
- Про себя, - гордо мяукнул Ученый Кот. - Хотите расскажу?
- Ну давай, - неохотно согласился осьминог.
- У Лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том,
И днем, и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом,
Пойдет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит...
- Понятно, - бесцеремонно прервал выступление Химоза. - Хорошие стихи. Главное, скромные. Послушай, у нас к тебе срочное дело.
Ученый Кот вздохнул, разочарованный тем, что ему не дали дочитать до конца, но все же поинтересовался, в чем заключалось это дело. Осьминог подробно рассказал о сложившейся ситуации. Выслушав историю, Ученый Кот задумчиво почесал задней лапой за ухом.
- Насколько я знаю, - начал он после минутной паузы, - все мы здесь появились, когда нас придумали люди. И снятся нам те истории, которые они про нас сочиняют... – на этих словах Кот снова замолчал.
- Иии...? – выждав несколько секунд, предложил ему продолжить Остряк.
- Так вот. Обычно, если люди начинают сочинять историю, они ее доводят до конца. Но не всегда. Например, у них может иссякнуть вдохновение.
- Иссякнуть что? – пискнул со своего места Мех.
- Вдохновение, - терпеливо повторил Кот. – Вот взять меня. На то, чтобы сочинить тот чудесный стих, который я вам только что прочел, у меня ушло довольно много времени. Вдохновения, понимаете ли, не было. А потом оно появилось, и я сразу все придумал. И получилось здорово, не правда ли?
- Ага, здорово, - торопливо согласился Химоза. – А если у того, кто нас придумал, пропало вдохновение, как долго нам ждать, чтобы оно у него снова появилось?
- Не знаю, - Кот лениво зевнул, - день, неделю, месяц, год. По-разному бывает.
- И что же нам целый год ждать, чтобы историю про нас дописали, и мы узнали, чем все закончилось?
- А что вас беспокоит? В конце концов, это же всего лишь сон, и это всего лишь история, сказка. Вас в любом случае уже придумали, и вы в любом случае уже здесь. Так наслаждайтесь жизнью. А чем закончилась ваша история вы все равно рано или поздно выясните. А даже если и не выясните, ничего страшного.
- Хм, ну ладно, - сказал Химоза. – Это, конечно, не то, что мы от тебя хотели услышать, но в любом случае спасибо.
- Не за что, - равнодушно мурлыкнул Ученый Кот, хотя было заметно, что он доволен похвалой. – Может, хотите послушать еще что-нибудь из моих сочинений?
- В другой раз, - как можно вежливее произнес осьминог, - у нас еще куча дел сегодня.
- Эх, - разочарованно вздохнул Ученый Кот, - ну ладно, буду ждать вас. А пока еще что-нибудь сочиню.
С этими словами он запрыгнул на толстую ветку и улегся на ней, закрыв глаза.
Еще одни плохие новости
- Что же нам теперь делать? – спросил Мех, когда друзья отошли от дуба подальше.
- Видимо, ждать, - ответил Остряк. – В конце концов, Кот прав. Мы живем в прекрасном месте, где можем заниматься, чем хотим. А сны – это всего лишь сны. И не нужно расстраиваться из-за того, что мы узнаем конец нашей истории немного позже или даже не узнаем совсем.
- Да, согласился Химоза, - будем наслаждаться жизнью и ждать. Хотя, - добавил он после небольшой паузы, - меня не покидает ощущение, что произошло что-то нехорошее.
В этот момент сверху раздалось хлопанье крыльев.
Остряк непроизвольно вжал голову в плечи, ожидая удара клювом, Мех тихонечко пискнул, а Кричун на всякий случай приоткрыл рот. Только поглощенный собственными мыслями Химоза никак не отреагировал на такой знакомый и пугающий шум.
На старую сухую ветку, валявшуюся на песке, приземлилась крупная бурая сова с большими кисточками на ушах. Сова щурилась на ярком солнце, и было заметно, что привыкшая к ночному образу жизни птица чувствовала себя некомфортно в это время суток.
- Прошу прощения, я случайно подслушала ваш разговор с Котом, - не поздоровавшись, сразу перешла сова к делу.
- Вообще-то, это не очень красиво, - заметил Остряк.
- Что поделать, - развела крыльями птица, - я спала на дубе, когда вот он, - тут сова указала на Кричуна, - разорался на все Лукоморье и перебудил всех. Но если вам неинтересно, что я хотела рассказать, то я могу удалиться обратно.
- Нет-нет, расскажите, пожалуйста, - вежливо сказал Мех.
- Так вот, как я уже сказала, я случайно услышала, о чем вам говорил Кот, - повторила Сова, усаживаясь на ветке поудобней. – Дело в том, что он не рассказал всего.
- Чего всего? – спросил Химоза.
- Всех причин, почему вы перестали видеть сны. Понимаете, Кот не так уж умен, как пытается казаться.
- Он же Ученый Кот, - возразил осьминог.
- А, - махнула крылом Сова, - это просто его таким назвали, когда придумали. Кот Ученый... ходит по цепи кругом...
- Разве не он сам сочинил эти стихи? – пискнул Мех.
- Нет конечно, - заухала от смеха сова. – Это то, что написал человек, который его выдумал. Кот, конечно, знает кое-что и, действительно, умнее многих в Фантазии, но он не знает всего, – на последнем слове птица сделала ударение и глубокомысленно обвела собеседников желтыми глазами.
- А кто знает? Ты? – недоверчиво поинтересовался Кричун.
- Всего не знает никто, даже я, - веско ухнула Сова. – Но я знаю то, о чем Кот не рассказал.
- Так что же? – начал терять терпение Химоза.
- Автор мог не закончить вашу историю, если он, например, разочаровался в ней и решил не продолжать. А, может быть, как правильно сказал Кот, у него творческий кризис. Но, возможно, ваш создатель не может закончить ее потому, что заболел, - громко и даже немного торжественно произнесла птица. – Или умер, - после небольшой паузы и уже тише добавила она.
- Как умер? - почти прошептал пораженный Мех.
- Просто, умер. Люди умирают и порой в самый неподходящий момент, - от устремленного на него немигающего взгляда совы фиолетовому зверьку стало еще больше не по себе, и на песок, словно дождик, посыпались маленькие шерстинки.
- И что? – с наигранным безразличием спросил Кричун. – Это грозит лишь тем, что мы не узнаем, чем завершилось наше приключение. Невелика беда, - махнул он рукой.
- Невелика? – переспросила птица и переползла вдоль ветки, чтобы оказаться напротив мышонка. – Я думаю, что вы измените свое мнение, когда я вам скажу, что это вам грозит не просто тем, что вы не узнаете финал вашей сказки, а тем, что вы исчезнете...
В этот момент солнце скрылось за невесть откуда набежавшими облаками, а с моря подул прохладный ветер.
- Куда исчезнем? О чем она тут нам толкует? – обратился Остряк к Химозе, намеренно игнорируя сову.
- По-моему, она что-то выдумывает, - согласился Кричун, тоже повернувшись к осьминогу.
И только Мех ничего не сказал, а лишь с удвоенной силой продолжил линять.
Сова же сидела на ветке молча и, казалось, ухмылялась, наблюдая за эффектом, который произвели ее слова.
- Подождите, - Химоза двумя щупальцами махнул на стоявших по обе стороны от него друзей, а еще одно направил на птицу. – Что значит, исчезнем?
- Понимаете, в чем дело, - продолжила объяснять сова, - все мы оказываемся здесь, - она обвела вокруг себя крыльями, - когда нас кто-то выдумал. Выдумал нашу внешность, характеры, умения. Но этого мало... – птица снова замолчала, а затем, чеканя каждое слово, добавила, - Чтобы мы продолжали существовать, нас должны еще и помнить.
- Кто? – спросил осьминог.
- Да кто угодно. Писатель, который вас выдумал, художник, который нарисовал, человек, который прочитал вашу историю или увидел картину. Все мы живы, пока существуем в памяти хотя бы одного человека. Но как только последний такой человек уйдет, мы уйдем вместе с ним.
- Навсегда? – прошептал Мех.
- Угу, - ухнула сова. – Ведь заново вас никто не выдумает. Могут выдумать такого же мохнатого трусишку, как ты, - с этими словами она указала крылом на Меха, - или такого же невоспитанного горлопана, как ты – повернулась птица к Кричуну, - или такой же дурно пахнущий комок слизи, - кивнула она на Химозу. – Но они будут отличаться от вас и внешним видом, и характером, и историями, которые с ними приключились, а значит, это уже будет кто угодно, но не вы.
Четверо друзей были шокированы услышанным и даже не обратили внимание на оскорбительные высказывания пернатой собеседницы.
- Смотрите, - внезапно сова показала в сторону моря, - видите фигуру из воды, бредущую вдоль горизонта?
Игрушки начали вглядываться в указанном направлении. И правда, вдалеке, почти сливаясь с синей водой и голубым небом шла фигура, похожая на человека с крыльями. Ее голова была опущена вниз, спина сгорблена, и весь вид выражал скорбь и ожидание скорой гибели.
- Это некогда сильный и гордый дух, сын неба и океана, - с грустью сказала сова.
- Сейчас он не выглядит ни гордым, ни сильным, - заметил Остряк.
- Он знает, что скоро исчезнет.
- Почему?
- Он был героем сказаний и легенд одного некогда могучего островного народа. Теперь этого народа практически уже нет. Осталось буквально несколько человек, кто еще помнят свой язык и свои предания. Даже я не знаю имени этого духа. Как только уйдет последний представитель поклонявшегося ему племени, исчезнет и он.
Все пятеро молча следили за далекой фигурой, пока она не исчезла за горизонтом.
- Что нам делать? – спросил Химоза.
- Сперва нужно выяснить, что случилось с вашим создателем, и почему он перестал писать, - задумчиво произнесла сова.
- Как?
- Вам нужно к Василисе Премудрой, - уверенно ухнула птица. – У нее есть волшебное блюдо, с помощью которого она может увидеть все, что захочет. Она вам и покажет, и советом поможет. Идите через этот лес и выйдете к холму. На нем стоит терем, его охраняют два волка. Скажете, что от меня, они пропустят.
Василиса Премудрая
Друзья направились в указанном направлении. Пройдя небольшой лесок насквозь, они оказались у подножья пологого холма. На вершине виднелся большой двухэтажный деревянный терем. Терем был с широкими окнами, обрамленными резными наличниками, затейливой крышей со множеством башенок, увенчанными крышами-луковками, и расписными фронтонами. Дорога к нему заняла довольно много времени, так как Мех постоянно уставал и просил остальных его подождать.
Подойдя к распахнутым настежь массивным воротам, друзья увидели двух волков, дремавших в тени высокого частокола. Никто из серых хищников даже не открыл глаз, когда игрушки робко проскользнули во внутренний двор.
Перед ними раскинулась просторная цветочная лужайка с аккуратным круглым прудиком в середине. От ворот к крыльцу, огибая водоем с двух сторон, тянулась дорожка, посыпанная мелким гравием. По лужайке скакали разноцветные кролики, а над цветами порхали птицы и жужжали пчелы.
- Волки... Охраняют... Скажите, что от меня... Пропустят, - бурчал Остряк. - Да им хоть хвосты вместе вяжи – не проснутся.
- Пропустили они вас потому, что знали, кто идет и откуда, - раздался откуда-то сверху звонкий голос. – Я вас видела в своем блюде, еще когда вы еще были в Лукоморье.
- Кто это? – начал озираться по сторонам Кричун.
- Василииииса, - блаженно протянул Мех, увидев красивую высокую девушку в длинном белом кафтане с зеленой оторочкой и расписном кокошнике. Она стояла на просторном резном балконе, который нависал над центральным входом в терем.
- Заходите, я сейчас спущусь, - крикнула Василиса и скрылась внутри.
Игрушки вошли в просторное помещение. Напротив входа располагалось большое окно, благодаря которому внутри было светло. Слева виднелась огромная печь, а справа – широкая лестница, по которой спускалась Василиса. В одной руке она несла большое вытянутое черное блюдо, а в другой – крупное красное яблоко.
- Обычно я работаю с ним наверху, но, боюсь, что вам по лестнице не подняться, - сказала Василиса.
Подойдя к печи, она поставила блюдо и яблоко прямо на пол, а сама уселась рядом.
– Вы извините, я сегодня очень занята, поэтому давайте сразу перейдем к делу. Как я уже сказала, я видела, что вы беседовали с Варварой.
- С кем? – перебил Химоза.
- С Варварой. Это моя сова. Ну, точнее не совсем моя, - начала объяснять Василиса. – Точнее на самом деле она моя, но считает, что она сама по себе. Прям, как кошка.
- Любите подглядывать? – сыронизировал Остряк.
- Не совсем, - ни капли не смутившись, отреагировала хозяйка терема, - просто оно, - тут Василиса указала на блюдо, - так настроено, что сразу начинает показывать место, где произносят мое имя. Так что, когда Варвара заговорила с вами обо мне, я моментально про это узнала.
- А ты только и делаешь, что смотришь в это блюдо? – влез в разговор Кричун.
- Не постоянно, конечно, но частенько. Я ведь Василиса Премудрая, а, чтобы быть премудрой, нужно все знать. Где что происходит, кто что рассказал...
- И что ты знаешь о том, что интересует нас? – настроился на деловой разговор Химоза.
- Вы простите, но я застала только самый конец вашей беседы с Варварой, и поэтому не знаю, что вы ищите.
Осьминог в очередной раз рассказал историю четырех игрушек, добавив детали, которые они узнали от Кота и совы.
Василиса, в свою очередь, начала расспрашивать своих гостей о том, как зовут их создателя, где он живет, и как выглядит. В ответ друзья лишь пожимали плечами, разводили руками, щупальцами и лапами.
- Похоже, на это потребуется гораздо больше времени, чем я думала, - поджала губы Василиса. – Как же мне найти того, кого вы ищете, если вы о нем ничего не знаете?
- Никита, - вдруг пискнул Мех.
- Что? – повернулись к нему Химоза, Остряк и Кричун.
- В самом первом сне, как только мы появились в Фантазии, мне приснились странные слова: «Моему сыну Никите в подарок на его двенадцатый день рождения», - процитировал Мех, прикрыв глаза. – Я не знаю, что это означает, но, возможно, это как-то поможет, - смутился он, поняв, что стал объектом всеобщего внимания.
- Думаю, поможет, - кивнула Василиса.
Девица принялась за дело. Она пошептала что-то над блюдом, потом бросила на него яблоко и стала ждать. Пару секунд красный фрукт лежал неподвижно. Затем он начал перекатываться вдоль краев блюда, с каждым кругом набирая скорость. В какой-то момент яблоко стало двигаться настолько быстро, что превратилось в расплывчатую красную тень. Тень, словно сдирала черную краску с блюда, и под этой краской начали проступать какие-то картины. Спустя еще несколько мгновений яблоко ускорилось настолько, что стало совсем незаметным. В то же время на блюде так быстро сменялись места, лица, события, что игрушки не успевали их разглядеть. Лишь Василиса внимательно вглядывалась в мелькавшие с невероятной скоростью изображения и беззвучно шевелила губами.
Внезапно все резко замедлилось. Взору сказочных персонажей открылась больничная палата. Внутри стены стояли три койки. На одной из них лежал высокий худой мужчина. Нижняя половина его лица была закрыта пластиковой кислородной маской. Можно было разглядеть только глубоко посаженные по обеим сторонам от чуть искривленного носа глаза. Они были закрыты. Девица что-то прошептала, и картинка замерла.
- Думаю, это и есть ваш писатель, - сказала Василиса сидевшим подле нее игрушкам.
Все четверо стали внимательно вглядываться в бледное и неподвижное лицо своего создателя.
- А он точно жив? – осторожно, словно боясь спугнуть остатки жизни, еще теплившиеся в этом теле, спросил Остряк.
- Если он в этом месте, то – да, - также негромко ответила Василиса. – Но долго ли он еще здесь пробудет – я не знаю.
- И что же мы можем сделать, чтобы разбудить его? – прошептал Мех.
- Вы? – переспросила девица. – Вы – ничего. Это не в вашей власти.
- Но нам нужно, чтобы он дописал историю про нас, - угрюмо произнес Химоза. – Ведь если он умрет, мы исчезнем вместе с ним.
- Вряд ли он сможет ее дописать, - с грустью откликнулась Василиса. – Вряд ли он вообще что-нибудь еще напишет. Он сильно болен, и после такой болезни люди никогда не становятся прежними.
- И как нам теперь быть? – в отчаянии простонал Мех.
Василиса поджала губы и надолго задумалась, пока игрушки продолжали смотреть на блюдо.
- Вы не можете помочь вашему создателю, - наконец сказала она. – Но вы можете найти себе нового.
- В каком смысле? Что? Как? Где? – одновременно произнесли четверо друзей.
- Вам нужно, чтобы история про вас была написана заново, и чтобы ее прочитали. Чем больше людей узнают про вас, запомнят вас, будут рассказывать своим близким про вас, тем дольше вы будете жить. Возможно, вы будете жить столетия. Но для этого кто-то должен поведать миру про ваши приключения.
- А разве он, - Химоза указал щупальцем на блюдо, - не написал уже нашу историю? Может быть, ее надо просто найти и показать другим людям?
- Нет, - покачала головой Василиса, - я мельком просмотрела его жизнь. Перед тем, как оказаться там, он уничтожил все, что написал про вас. Так что теперь вы существуете только в его голове.
- Зачем он это сделал? – со злостью в голосе спросил Кричун.
- Ему было очень грустно, - тихо ответила Василиса.
- Но где же найти такого человека, и как рассказать ему о том, что с нами было?! – воскликнул Остряк. – Ведь теперь это знаем только мы, пусть и не до конца.
- Сны, - ответила хозяйка терема. – Я научу вас приходить к людям во снах. Там вы сможете рассказать им о ваших приключениях и вдохновить на новое написание вашей истории.
- Сны? – хором переспросили игрушки.
- Да. Сны являются дверью, связывающей мир Фантазии и мир людей. Прежде, чем появиться здесь, наши образы приходят во снах к людям. А нам, в свою очередь, снится то, что они про нас придумывают. Это, - Василиса указала на блюдо, - лишь средство для того, чтобы видеть, что происходит в мире людей. Но проникать друг в друга наши миры могут именно во снах.
- То есть нам просто нужно прийти во сне к любому человеку и рассказать, что он должен про нас написать? – уточнил Химоза.
- Все не так просто, - с улыбкой покачала головой Василиса. – Как правило, люди просыпаются утром и не могут вспомнить, что им снилось. А если вспомнят, то не каждый из них сможет описать словами увиденное во сне так, чтобы это запало в душу другим. Нет, вам нужен не любой человек. Вам нужен писатель.
- Писатель? – переспросил Мех.
- Да, - кивнула Василиса, - писатель. Тот, кто сможет преподнести вашу историю так, чтобы она увлекла других людей, чтобы они вам сопереживали: пугались, когда вам страшно, грустили, когда вам грустно и радовались вашим победам. Только тогда вы действительно останетесь в памяти и сможете рассчитывать на долгую жизнь.
-  Как же мы его найдем?! – взволнованно воскликнул было Кричун, но в последний момент опомнился и сумел совладать с голосом.
- Это – задача не из легких. Вам придется хорошенько постараться.
- А оно, - кивнул Остряк на блюдо, - никак не сможет нам помочь? Показать какого-нибудь писателя?
- Нет. Блюдо показывает только то, что снаружи. Писатели и художники сильно отличаются от обычных людей. Но эти отличия внутри. А внешне они выглядят так же, как все остальные. Вы сможете определить их только по их снам. Они намного ярче и насыщеннее. Так что вам четверым придется просто скользить по людским сновидениям и искать. Больше ничем я вам помочь не могу.
- Почему мы не можем просто приходить во сне к людям и рассказывать свою историю? – подал голос Мех. – Они будут про нас узнавать, и не нужно будет искать писателя. Разве это не проще?
- Как я уже сказала, очень мало людей запоминают свои сны. Вы можете присниться десятку, и в лучшем случае один вспомнит про вас по утру. И то вряд ли этот человек сумеет запомнить все детали. Возможно, то, что сохранится у него в памяти, не будет иметь ничего общего с настоящими вами.
- И как много времени у нас есть, чтобы скользить и искать? – поинтересовался Химоза и многозначительно указал на безжизненное лицо, которое до сих пор отражалось в блюде.
- Этого я не знаю.
- Разве ты не Василиса Премудрая, которая знает все? – спросил Остряк.
- Ответ на этот вопрос мне действительно неведом. Но я знаю, кому он известен, - снова улыбнулась хозяйка терема. – Сказать, сколько у вас есть времени на поиски, может только Баба-Яга. Именно она проводит людей из их мира в мир потусторонний. И только ей известно, когда и за кем она придет. Но сразу предупрежу, что выведать у нее это может быть непросто.
- Почему?
- У Бабы-Яги скверный характер. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать, и как может повернуться разговор. Главное, не показывать ей, что вы ее боитесь.
- А, знаю, - вмешался Кричун, - это как с теми собаками на свалке. Если почувствуют, что боишься их – сразу же нападут и сожрут.
- Нет, в этом случае все не так. Яга хоть и выглядит жутко, но она не кровожадный монстр и никого не ест. Яга – проводник между этим и потусторонним миром. Именно поэтому ей известно, сколько осталось вашему писателю жить на этом свете. Просто Яга очень не любит пугливых и малодушных. Таким не место в ее избушке. Но если она увидит, что вы не боитесь, то может дать вам все, что попросите, и даже больше.
Василиса встала и подошла к массивному сундуку, стоявшему у стены. Откинув крышку, она покопалась в его недрах и достала небольшой прозрачный пузырек, наполненный бесцветной жидкостью.
- Если Яга не захочет с вами разговаривать, отдайте ей этот пузырек с живой водой. Возможно, небольшой подарок ее задобрит.
Василиса протянула живую воду Кричуну, так как только у него были ладони, которые могли что-либо нести.
- Может, его понесет кто-то другой? – мышонок нерешительно посмотрел на друзей.
- Отдайте лучше мне, - сказал Химоза, - у меня будет сохраннее.
Он аккуратно обвил двумя щупальцами пузырек.
Девица рассказала игрушкам, где искать Бабу-Ягу, и дала еще несколько советов, как вести себя со сварливой старухой. Затем Химоза, Остряк, Кричун и Мех вышли за ворота терема и направились в указанном направлении.
Яга
Грунтовая дорога петляла между пологими холмами, покрытыми ярко-зеленой травой. Химоза, как обычно, полз первым, держа пузырек с живой водой высоко над собой, а Мех, спотыкаясь и причитая, плелся позади всех.
Наконец, друзья добрались до места, где от основной дороги в сторону отходила неприметная тропинка. Следуя указаниям Василисы, игрушки свернули на нее, и стали подниматься по крутому склону холма. Взобравшись на вершину, они увидели под собой мрачную долину. Трава с здесь была не ярко-зеленой, а какой-то серой и пыльной. С другой стороны долины виднелся темный лес, а перед ним стоял маленький сруб, сложенный из почерневших от времени бревен. В срубе не было видно ни окон, ни дверей. Жилище Бабы-Яги окружал неаккуратный плетень из кривых прутьев и длинных шестов. На шестах торчали непонятные круглые набалдашники грязно-белого цвета. Спускавшаяся с холма тропинка упиралась в покосившиеся приоткрытые ворота. Одна из створок болталась на единственной петле. За спиной у путешественников ярко светило солнце, но впереди все было затянуто серыми тучами.
- В таком месте приятные люди жить не будут, - констатировал Остряк, изучив обстановку.
- Будем надеяться, что подарок Василисы поможет наладить отношения, - ответил Химоза и начал спускаться с холма.
Остальные последовали за ним.
В долине было тихо, только темный лес шумел листвой на ветру. Изредка к этим звукам прибавлялся непонятный треск и сопение из чащи.
Мех боялся отстать от друзей и торопливо перебирал лапками, усеивая тропинку позади себя фиолетовыми шерстинками.
Зоркий Кричун первым разглядел, что представляли из себя эти странные набалдашники на шестах.
- Черепа! – разорвал гнетущую тишину долины его истошный вопль. – Это черепа! – продолжал кричать мышонок, по обыкновению подпрыгивая на месте, тараща глаза и далеко высовывая красный язык.
С верхушек деревьев в серое небо взмыла стая черных ворон, потревоженных внезапным шумом. К воплям Кричуна добавилось хриплое карканье. В срубе, который при ближайшем рассмотрении оказался стоящим на двух толстых пнях, напоминавших огромные и уродливые птичьи лапы, послышалось какое-то движение, а затем из-за бревенчатых стен донесся длинный протяжный стон.
Остряку, Химозе и Меху удалось успокоить друга, и игрушки осторожно двинулись дальше. В этот момент со стороны избушки раздался громкий треск, и жилище Бабы-Яги, переваливаясь с боку на бок, медленно стало разворачиваться. От этого зрелища Химоза стал быстро-быстро переливаться всеми цветами, на которые только был способен. Стоявший рядом Кричун сдерживался из последних сил, только бы снова не заорать. С Меха внезапно налетевший порыв холодного ветра поднял целое облачко шерсти. Остряк же просто замер, как истукан, и не мог пошевелиться.
Избушка продолжала свой долгий маневр, сопровождавшийся треском, хрустом, щелканьем, и каким-то утробным рыком. Наконец, она развернулась, и друзья увидели, что дверь в срубе все-таки была. Кружившее над головами воронье успокоилось и улетело обратно в лес. В долине снова стало тихо. Через мгновенье покосившаяся дверь из плохо подогнанных друг к другу нестроганых досок отворилась с протяжным скрипом. За ней оказался черный прямоугольник дверного проема. Внутри избушки царил абсолютный мрак.
- Кто здесь? – раздался из темноты жуткий утробный голос.
- Мы пришли просить о помощи, - собрался с духом и сразу перешел к делу Химоза. Он вспомнил, что именно так Василиса рекомендовала начать разговор с Ягой.
В избушке раздалось какое-то шарканье, и на свет вышла высокая худая старуха в грязном и рваном балахоне из грубой ткани непонятного цвета, спускавшемся до пят. Из-под подола виднелись две ступни. Одна – как у скелета, сплошь из костей. Вторая была похожа на человеческую, если бы не длинные черные ногти, больше походившие на звериные когти, которыми оканчивались крючковатые пальцы.  Яга была почти лысой, и лишь несколько белесых прядей свисали с ее туго обтянутого посеревшей кожей черепа. Слепые, подернутые пленкой глаза смотрели куда-то вдаль над головами игрушек. Огромным крючковатым носом Баба-Яга с громким сопением втянула воздух и ощерила широкий рот с длинными острыми зубами.
- Что ты такое? – просвистела она сквозь тонкие черные губы. – Ты не человек. Ты не смердишь, как живые люди, но все равно воняешь.
- Я - игрушечный осьминог, - с достоинством ответил Химоза.
– Удивительное дело, игрушки ко мне еще никогда не приходили. Кто еще здесь с тобой? Я чую запах железа и еще чего-то мне незнакомого.
Остряк, Кричун и Мех тоже представились, причем последнему от страха это удалось лишь с третьей попытки.
- Осьминог, железный человек, мышь и неизвестный трусливый шерстяной зверек, значит. Ну и компания, - старуха рассмеялась противным кашляющим смехом. – И какой же помощи вы от меня хотите?
Пока Химоза рассказывал их историю, Яга слушала молча и не двигаясь.
- Значит, это Василиска вас надоумила прийти ко мне, - проскрипела она, когда осьминог закончил свой рассказ. – А вы, дурачки, ее послушали. Но с чего мне помогать вам? Может, проще найти вам применение в моем хозяйстве? Вот, например, ты – тут слепая старуха безошибочно указала неестественно длинным скрюченным пальцем с черным грязным ногтем на Меха. – От тебя за версту разит отборным страхом. То, что нужно для моего зелья.
- Василиса просила передать это вам, - произнес Химоза и выполз вперед. – Это – живая вода.
- Хммм. А маленькая чертовка, действительно, умна. Мне, и правда, сейчас очень нужна живая вода. Хорошо, - после секундного раздумья молвила старуха. – Заходите.
С этими словами она развернулась и исчезла во мраке своей избушки. Игрушки в недоумении рассматривали порог, возвышавшийся над землей на целый метр, и думали, как взобраться на него. В этот момент из избушки вылетела длинная метла и упала перед ними.
- Забирайтесь, - скомандовала Яга из темноты.
Четверо путешественников с опаской вскарабкались на метлу. Та бесшумно взмыла вверх и влетела в дверной проем. Друзья остались стоять возле входа, куда попадало хоть немного света снаружи.
- Проходите внутрь, - прохрипела старуха.
Химоза прополз немного вперед и начал усиленно переливаться разными цветами в попытке хоть немного разогнать мрак и разглядеть что-нибудь в жилище Яги. Хотя избушка изнутри и выглядела просторней, чем снаружи, она все равно была очень тесной. Вдоль левой стены стояла грубо сколоченная низкая лавка, на которой уже лежала Яга. Напротив в темноте угадывалась большая печь, рядом с которой располагался заваленный чем-то непонятным стол.
Яга, не переставая пялиться в потолок слепыми глазами, протянула покрытую струпьями и язвами ладонь к Химозе. Ее рука внезапно оказалась настолько длинной, что дотянулась через всю избушку до осьминога и вцепилась в пузырек, который тот по-прежнему крепко сжимал в щупальцах.
- Отдай, - властно сказала она, и Химоза моментально подчинился.
Яга дотянулась до стола и поставила на него пузырек. Той же рукой она взяла со стола толстую книгу в черном деревянном переплете. Старуха раскрыла тяжелую потрескавшуюся от времени обложку и стала скрюченным пальцем листать желтые истлевшие страницы, ощупывая написанные на них строчки.
- Вот, - наконец произнесла Яга, - время того, кого вы ищете, наступит уже завтра. Я приду за ним ровно в полночь.
Она с громким хлопком закрыла книгу и положила ее обратно на стол.
- Но ведь это значит, что у нас совсем нет времени, - запротестовал Остряк.
- Увы, - откликнулась Яга со своего ложа. – У каждого - свой срок. Он указан в этой книге, и я просто прихожу в установленное время.
- Но ведь, если вы заберете его, мы исчезнем! – неожиданно даже для самого себя пропищал Мех. – Неужели вы не можете еще немного подождать?!
Старуха порывисто села в кровати и вперила страшный взгляд слепых глаз в Меха.
- Ну надо же. А я думала, ты давно проглотил язык от страха, - Яга снова закашлялась в смехе. – Подождать, говоришь? Ну ладно. Я могу подождать, если ты кое-что сделаешь для меня.
- Я? – испуганно переспросил Мех.
- Да, ты, маленький трусливый мохнатый зверек. Вы принесли мне живой воды. Теперь мне нужна мертвая. Ты принесешь мне ее из Темнолесья.
- Мы пойдем вместе с ним, - твердо сказал Химоза.
- Нет! – старуха резко повернулась к осьминогу. – Он пойдет один. Посмотрим, на что ваш друг готов ради того, чтобы все вы – она обвела пальцем четырех друзей, - получили шанс остаться в живых.
- Но я не могу ничего нести, - пролепетал Мех, вытянув вперед короткие, едва видневшиеся из-под густой шерсти лапки.
Яга протянула руки к столу и, покопавшись в наваленном на нем хламе, достала еще один пузырек. Он был примерно таких же размеров, как и тот, что игрушкам дала Василиса, но сделан из абсолютно черного стекла. Затем старуха нашла потрепанный кожаный ремешок, который обвязала вокруг горлышка сосуда. Она повернулась к Меху и, не нагибаясь, протянула к нему руки, которые дотянулись почти до пола избушки. Длинными пальцами Яга повязала ремешок вокруг тельца зверька так, что пузырек повис в районе его живота. Так обильно Мех никогда еще не линял. Когда старуха закончила, вокруг него на полу лежала целая горка фиолетовой шерсти.
- Теперь можешь, - сказала Яга, а ее руки укоротились до обычных размеров.
- Почему вы сами не можете сходить за этой мертвой водой?! Ведь это ваш лес! – воскликнул Кричун.
- Я все могу, - хрипло проскрипела Яга, посмотрев на мышонка. – Но я хочу знать, что может он. А теперь, вы трое, брысь отсюда.
В ту же секунду стоявшая в углу у двери метла взлетела со своего места и смахнула Химозу, Остряка и Кричуна за порог. После этого вновь раздался громкий треск, и избушка с тяжелым вздохом развернулась обратно к лесу.
Темнолесье
Пол ушел из-под ног у Меха, когда жилище Яги начало поворачиваться. Зверек, взвизгнув, покатился по ощетинившимся острыми занозами доскам в угол за печку. Его глаза уже немного привыкли в темноте, и Мех увидел, что угодил в толстую паутину, в центре которой сидел огромный черный паук размером с него самого. Мех заверещал еще громче и что было сил дернулся обратно. Ему удалось вырваться на свободу, оставив на липких нитях лишь внушительное количество своей шерсти. Паук, к его удивлению, не бросился в погоню за своей добычей, а лишь громко вздохнул и принялся заделывать огромную брешь в своей паутине.
В этот момент входная дверь со скрипом распахнулась. Сразу за ней начиналось Темнолесье. Черные стволы со старой щербатой корой уходили в самое небо. Деревья стояли настолько тесно, что, казалось, между ними совершенно невозможно протиснуться. Плотная листва не пропускала дневной свет, и в лесу было почти так же темно, как в жилище Яги. Мех стоял посреди избушки, и одна мысль, что ему нужно идти в эту чащу одному, нагоняла на него леденящий ужас, от которого было холодно даже под все еще густой шерстью.
- Вот тропинка, - старуха указала пальцем между двумя огромными дубами. – Она ведет прямо к источнику с мертвой водой. Но по пути тебя ожидает страх. Если поддашься ему и сойдешь с тропинки, дорогу назад уже не найдешь. Запомни: твой главный враг ожидает тебя не там, - Яга снова ткнула кривым черным ногтем в сторону деревьев, - а здесь! – она резко перевела палец на пушистое тельце Меха. – Если ты не справишься со своим страхом, он убьет тебя быстрее, чем любая тварь, скрывающаяся в Темнолесье. А теперь тебе пора.
Мех, опутанный серыми нитями паутины, свисавшей с его фиолетовой шерсти, выглядел жалко. Его била крупная дрожь.
- Иди же! Или я заберу вашего писаку уже завтра! – прикрикнула Яга.
Мех судорожно вздохнул и сделал короткий шаг в сторону дверного проема. Потом еще один, и еще, и еще, оказался возле выхода. В дело опять вступила метла. Она легонько подтолкнула до смерти перепуганного зверька в спину, и тот свалился на сгнившие и почерневшие от вечной влаги старые листья. Над головой Меха с громким скрипом захлопнулась дверь избушки.
Вокруг царила зловещая тишина, только где-то на невообразимой высоте еле слышно шумели листья на порывистом ветру. Воздух в лесу был холодным и вязким от сырости, которая всегда царила здесь, так как солнце не могло пробиться сквозь тучи, всегда застилавшие небо над долиной Бабы-Яги. Идти было тяжело, потому что короткие лапки Меха утопали в тяжелой от влаги опавшей листве. Он обернулся назад в надежде, что Яга откроет дверь и впустит его обратно в свое жилище, казавшееся по сравнению с лесом уютным и вполне безопасным. Но избушка выглядела абсолютно безжизненной.
Мех шел медленно, после каждого шага останавливаясь и прислушиваясь к звукам из темноты. Периодически из чащи доносилось утробное рычание и повизгивание. Казалось, Мех брел целую вечность, но, снова посмотрев назад, он увидел, что преодолел за это время всего несколько метров.
Откуда-то слева раздался громкий шорох. Игрушечный зверек инстинктивно вжался в опавшую листву. Источник звука не было видно за могучими корнями старого дуба. Мех сделал пару робких шагов вперед, как вдруг из-за дерева выскочила жуткого вида тварь, отдаленно напоминавшая лягушку с неестественно длинными лапами и белесыми выпученными глазами. Мех в ужасе бросился вон из леса. Он добежал до самой избушки и только там оглянулся. Лягушки нигде не было.
Мех несколько минут простоял на месте, уговаривая себя снова войти в лес. Наконец, он медленно пошел назад по листьям, теперь обильно усеянным его шерстью. Шаг за шагом Мех продвигался вглубь чащобы. Его глаза даже приноровились различать едва заметную тропинку между старых дубов, осин и елей. Через какое-то время вокруг стало совсем темно, а жилище Яги скрылось за деревьями.
Мех шел и завидовал своим друзьям, оставшимся по другую сторону избушки Яги.
- Там сейчас тепло, с неба светит солнце, и они, наверняка, уже пьют вкусный чай в тереме у Василисы, - думал он и ругал себя за трусость, из-за которой и оказался в этом жутком месте. – Сам виноват. Не послушал, что говорила Василиса. Показал, что боишься. За это Яга тебя и наказала.
Впереди раздался треск веток, и через секунду через тропу перепрыгнула тень и тут же исчезла за деревьями. Все произошло настолько быстро, что Мех успел заметить лишь, что у тени были длинные задние лапы и такие же длинные уши. Вслед за ней пробежала еще одна – намного больше. Вскоре из чащи послышалось верещание и громкий рык, а затем все стихло. В ужасе Мех спрятался за ближайшим деревом и еще долго не решался выбраться обратно на тропу.
Он не знал, сколько времени уже провел в пути и как далеко углубился в чащу. Иногда путь преграждали поваленные стволы деревьев, сломанные ветки, а в одном месте едва прикрытые старой листвой в темноте белели чьи-то кости. Мех устал. Ему очень хотелось просто лечь в эти грязные листья и поспать, пусть даже это было чревато быть съеденным во сне одним из тех ужасных монстров, рыскающих в темноте. Но он понимал, что времени отдыхать не было. Наверняка, уже давным-давно наступила ночь, и времени на поиск нового писателя почти не осталось.
Откуда-то сверху раздалось громкое карканье. Но Меху было все равно. От усталости все чувства, в том числе и страх, притупились. Ему лишь хотелось, чтобы все это, наконец, закончилось, так или иначе.
Внезапно деревья расступились, и Мех оказался на небольшой поляне. Листва здесь была не такой густой, и сквозь нее даже было видно небо. Оно было темным. Ночь вступила в свои права. Оставалось надеяться, что это случилось не так давно, и до полуночи есть еще хоть пара часов. Тем не менее на поляне было намного светлее, чем в остальном лесу из-за полной луны, периодически появлявшейся среди туч. Ее свет отражался от черного ручья, вытекавшего из-под такого же черного высокого камня, стоявшего посередине поляны. Вода в ручье была густой, словно смола. Она была мертвой.
Мех невероятно устал. У него даже не было сил обрадоваться тому, что он добрался до конечной точки своего пути. Фиолетовый зверек подошел к берегу ручья и наклонился к воде, чтобы наполнить пузырек, висевший на шее. Это ему удалось не с первой попытки, но в конце концов дело было сделано. Меху очень хотелось посидеть на поляне при свете, пусть даже лунном, и отдохнуть. Но он сделал над собой неимоверное усилие и пустился в обратный путь.
Назад Мех шел еще медленнее, боясь в темноте расплескать содержимое пузырька. Он смотрел себе под лапы, чтобы не споткнуться, как вдруг услышал перед собой глухое рычание. Мех поднял глаза. Перед ним стоял огромный зверь. Его черная густая шерсть была практически неразличима на фоне окружавшей тьмы. Лишь желтые глаза с черными зрачками немигающим взглядом смотрели на свою жертву. Мех от страха не мог пошевелиться. Хищник пригнулся, приготовившись к атаке, а затем прыгнул вперед. В последний момент Мех все же нашел в себе силы и отскочил в сторону. Он почувствовал на себе жаркое дыхание зверя, пахнувшее смертью и кровью. Но зверь промахнулся.
Земля ушла у Меха из-под ног, и он покатился вниз по крутому склону, ударяясь о стволы деревьев, царапаясь о сухие ветки и подпрыгивая на кочках. Сверху раздался долгий разъяренный вой хищника, упустившего добычу. Падение остановилось. Вокруг была кромешная тьма. Мех не мог понять, где находится, и в каком направлении находилась тропа. Случилось то, от чего его предостерегала Яга: он сошел с дороги и заблудился. В отчаянии игрушечный зверек уселся на холодные мокрые листья и понял, что здесь его приключения и закончатся. Затем ему в голову пришла мысль, что закончатся не только его приключения, но и всех его друзей. За оставшееся время они не успеют найти себе нового создателя и исчезнут. Мех судорожно схватился передними лапками за грудь. Бутылочка висела на месте, но в ней ничего не было. Вся мертвая вода расплескалась во время падения.
Пугливый игрушечный зверек, придуманный далеким автором для того, чтобы забавлять и умилять маленьких детей, вдруг ощутил прилив неконтролируемой злобы. Из-за проклятого зверя он оказался в грязной яме без малейшего представления о том, как ему выбраться из чащи. Но хуже всего было то, что теперь Меху нужно было возвращаться обратно к источнику мертвой воды. Впервые в жизни он зарычал. Пусть этот еле слышный рык звучал в черной чаще Темнолесья совсем нестрашно, но для Меха, который раньше мог только пищать и лепетать, он значил очень многое.
Мех собрался с мыслями и стал изо всех сил напрягать глаза, пытаясь разглядеть вокруг себя хоть что-нибудь. Он пошарил вокруг себя и вдруг нащупал что-то очень знакомое. Пока Мех катился вниз по склону, он продолжал разбрасывать везде свою шерсть. И именно ее клок лежал сейчас в игрушечной лапке.
Мех осторожно встал и продолжил ощупывать листву. Он нашел еще один клочок, потом еще один, и еще. Шаг за шагом он добрался до склона и начал медленно подниматься обратно к тропе. Но наверху его поджидала еще одна проблема: Мех не помнил, в какую сторону прыгнул, в панике спасаясь от нападения, и теперь не знал, в каком направлении двигаться, чтобы вернуться к ключу с мертвой водой.
С одной стороны тропинки где-то за деревьями раздался оглушительный рев. Он явно принадлежал не волку, а кому-то гораздо крупнее и опаснее. Мех бросился было бежать в противоположном направлении, но, сделав несколько шагов, остановился.
- Я оказался в этом лесу из-за своего страха, - тихо, но твердо прошептал он себе под нос, - и я не позволю ему снова определять мою судьбу. Пусть я пойду неверной дорогой и попаду в лапы этому зверю, но я сам приму это решение, а не страх сделает это за меня.
Мех развернулся и осторожно двинулся назад. Как он ни уговаривал себя и не хвалил за смелое решение пойти навстречу опасности, ему было очень страшно. Но маленький фиолетовый зверек пересиливал страх и шаг за шагом возвращался к тому месту, где вновь выбрался на тропу. Вот он миновал это место, вот за спиной остался метр, два, десять, двадцать... Мех вздрагивал от каждого шороха, напряженно вслушивался в тишину, пытаясь определить, есть ли кто-то впереди, но все же он шел.
Рев больше не повторялся. Зато, спустя некоторое время, деревья расступились, и Мех снова оказался на поляне с большим камнем, из-под которого текла мертвая вода. Он во второй раз наполнил заветный пузырек и двинулся назад по уже ставшей такой знакомой тропе.
Как и в первый раз, Мех шел, внимательно глядя под ноги, чтобы не расплескать свою ношу, но теперь он двигался гораздо увереннее и быстрее. С ним что-то произошло там, внизу в яме, но пока даже ему самому было непонятно, что именно. Впереди хрустнула ветка. Мех оторвал взгляд от земли и увидел чьи-то глаза, взиравшие на него из-за дерева. Страх попытался взять реванш и подчинить себе волю Меха, но тот был готов к этому и взял себя в руки. Он набрал побольше воздуха и зарычал. Мех вложил в этот рык все остававшиеся силы, и результат оказался достойным. Глаза мигнули и исчезли в темноте.
Оставшийся путь до жилища Яги прошел без происшествий. Шагая по тропе, Мех слышал хруст веток, шум ветра в листве, далекое завывание и рев неизвестных хищников, визг и стоны их жертв, но он уже почти не обращал на них внимания. Мех больше не был пугливым фиолетовым игрушечным зверьком, сбрасывавшим шерсть в страхе от любого шороха. Он по-прежнему боялся, но теперь научился контролировать свой страх.
Деревья внезапно закончились, и Мех оказался перед избушкой Яги. Изнутри не доносилось ни звука, лишь в чаще на разные лады кричали дикие звери. В этот момент дверь избушки с жутким скрипом отворилась, и на пороге показалась слепая старуха.
- Я принес мертвую воду, - громко и отчетливо выкрикнул Мех и приподнял лапкой пузырек, висевший на груди.
Яга молча развернулась и скрылась в темноте своего жилища. Вместо нее из двери вылетела метла и легла на землю перед Мехом. Тот поднялся на метлу и через секунду оказался в уже знакомом срубе. Старуха снова лежала на кровати и пялилась в потолок незрячими глазами.
- Я принес мертвую воду, - повторил Мех.
- Я знаю, - откликнулась Яга. – Ты прошел через Темнолесье и вернулся. Но вернулся ты уже другим. И это - мой подарок тебе. Он тебе еще пригодится. И, раз ты выполнил мое задание, я выполню и свою часть уговора. У тебя и твоих друзей есть три ночи, чтобы найти то, что вы ищите. С первым криком петуха на исходе третьей ночи я приду за вашим создателем.
Яга молча протянула свою длинную руку и взяла черный пузырек. Пол под ногами Меха заходил ходуном. Со скрипом и треском избушка начала поворачиваться. Когда все успокоилось, дверь снова распахнулась, и Мех увидел серую долину и холм, за которой лежала дорога к терему Василисы.
- До свидания... И спасибо, - произнес он, обернувшись к Яге.
- Никто никогда не мечтает о свидании со мной, - с уже знакомым кашляющим смехом ответила старуха. – Так что и ты будь аккуратней с этими словами.
В этот момент вечная помощница Яги – метла - легким толчком вытолкнула Меха наружу.
Фантазия
За сон-травой
Когда избушка с Мехом развернулась обратно к лесу, Химоза, Остряк и Кричун еще некоторое время постояли у жилища Бабы-Яги в ожидании. Но ничего не происходило. В долине было абсолютно тихо, а избушка снова выглядела пустой и заброшенной.
- Пора выбираться отсюда, - прервал молчание осьминог. – Справится Мех с заданием или нет, но нам в любом случае нельзя терять время. Нужно возвращаться к Василисе, чтобы она рассказала нам, как попадать в сны к людям.
Все трое развернулись и направились в сторону холма, с которого недавно спустились в долину. Друзья периодически оборачивались назад в надежде разглядеть бегущего к ним Меха. Оказавшись на вершине, они увидели, что солнце постепенно клонилось к закату. Скоро должна была наступить ночь, и нужно было поторапливаться.
Ворота в тереме Василисы все так же были гостеприимно распахнуты, и по-прежнему у входа дремала пара волков, не обративших никакого внимания на гостей.
Выслушав о приключениях игрушек в долине Бабы-Яги, Василиса расстроилась.
- Мне нужно было догадаться оставить вашего пушистого друга здесь. Я же сама вам говорила, что Яга не любит тех, кто ее боится. Темнолесье – не место для таких, как Мех.
- А мы можем посмотреть в блюде, где он сейчас? – спросил Кричун.
Василиса отрицательно покачала головой.
- Блюдо показывает только то, что происходит в мире живых или в Фантазии, но только потому, что она тоже относится к этому миру. А Темнолесье это совсем другой мир. Потусторонний.
- А что с нашим создателем? – кивнул на волшебное блюдо Остряк.
- Я слежу за ним, но пока все без изменений. Ладно, - хлопнула в ладони Василиса, - хватит разговоров. Близится ночь, а у нас еще много дел. Чтобы путешествовать по людским снам, вы сами должны погрузиться в сон. Но не в простой, а волшебный. Для этого вам понадобится положить под голову мешочек с сон-травой и полынью.
- Где мы ее достанем?
- Это несложно. Она растет на цветочном лугу на той стороне реки. Кому-нибудь из вас нужно перебраться на другой берег, найти Луговика и попросить у него немного сон-травы и полыни.
- Опять идти куда-то и о чем-то просить? – заволновался Кричун.
- Мы уже сходили к Яге, - вторил ему Остряк, - и теперь не знаем, где Мех, и что с ним.
- На этот раз все будет намного проще, - успокоила их Василиса.
- Я принесу эту траву, - вызвался Химоза. – Как мне перебраться через реку?
Вместо ответа хозяйка терема дважды громко хлопнула в ладони, а затем вставила большой и указательный пальцы в рот и пронзительно свистнула. Через несколько секунд в распахнутое окно терема влетел крупный сокол и приземлился на вытянутую руку Василисы.
- Буян, окажи моим гостям услугу, - ласково обратилась к нему девица, - отнеси одного из них на другой берег - им нужно к Луговику, - а потом верни обратно.
Сокол повернулся к игрушкам и внимательно посмотрел на них. Затем он перевел взгляд обратно на Василису, открыл клюв и издал несколько негромких отрывистых звуков.
- Нет, полетит вот этот, самый маленький, - ответила хозяйка терема, выслушав птицу.
Сокол еще раз взглянул на Химозу и снова пискнул что-то.
- Ну вот и отлично, - сказала Василиса, слегка качнув вверх рукой, чтобы птица слетела с нее. - Сейчас я только соберу кое-какой гостинец Луговику, а то негоже к нему с пустыми руками идти.
С этими словами девица вышла во двор, а через несколько минут вернулась с двумя куриными яйцами на ладони, которые протянула осьминогу.
- Отдай это Луговику, пусть полакомится.
Химоза аккуратно обвил оба яйца щупальцами и прижал к себе.
- Попроси у него сон-травы и полыни, скажи, что для меня. И будь с Луговиком повежливее, он не любит дерзости.
- Я смотрю, тут у вас все что-то не любят, - пробурчал в ответ осьминог.
В этот миг сокол спикировал с окна, крепко схватил своего пассажира длинными когтями, вылетел из терема и стал стремительно набирать высоту. От неожиданности и от нахлынувших воспоминаний о том, как совсем недавно его точно так же уносила в небо чайка, Химоза занервничал и начал переливаться яркими красками.
Но не успел он как следует распереживаться, как все закончилось. Несколько секунд понадобилось Буяну, чтобы преодолеть реку, протекавшую прямо у подножья холма, на котором стоял терем Василисы. Затем сокол начал парить над заросшим красными, оранжевыми, желтыми, синими и фиолетовыми цветами лугом, что-то высматривая. Наконец, он увидел шевеление, как будто ветер пригибал к земле траву, или по ней бежал кто-то быстрый и невидимый. Сокол камнем ринулся вниз и приземлился. В ту же секунду из высокой травы на них выбежал маленький человечек в зеленой рубахе, с седой бородой и такими же седыми космами, выглядывавшими из-под зеленого картуза.
Увидев Химозу и Буяна, Луговик от страха и неожиданности плюхнулся задом на траву. Перед хозяином лугов и трав стоял грозный сокол, размерами превышавший его самого, а рядом невообразимыми цветами переливалось яйцо с щупальцами, которые обвивали еще два таких же яйца, но обычного белого цвета. Со своей ношей осьминог напоминал небольшого Змея-Горыныча о трех головах.
Оценив ситуацию, Луговик вскочил на ноги и моментально бросился обратно в траву, оставляя за собой лишь след из примятых стеблей и цветов, которые тут же поднимались обратно.
Буян издал звук, больше похожий не на соколиный крик, а на человеческий вздох и взмыл обратно в небо.
Через несколько секунд он вернулся, неся в лапах седого беглеца. Луговик, хозяин всех лугов и трав в Фантазии в когтях огромного сокола выглядел жалким. Буян аккуратно опустил его на землю перед Химозой и на всякий случай сел рядом.
- К-кто вы такие, и что вы себе позволяете? – Луговик попытался заставить свой голос звучать гневно, но у него это плохо получилось.
- Я прошу прощения за неудобство, - как можно учтивей начал Химоза, помня о наставлениях Василисы, - но нам нужна ваша помощь.
- Помощь? – взвизгнул Луговик. – Вы думаете, что именно так просят о помощи? А вот я сейчас пойду и папане с маманей расскажу про вас, посмотрим, как вы запляшете.
В этот момент Буян наклонился к старичку и издал клекочущий звук. Луговик с опаской взглянул на хищную птицу и немного убавил пыл.
- К-какую помощь вы от меня хотите?
- Нас прислала Василиса Премудрая, которая живет на другом берегу реки, - объяснил Химоза. – Мне очень неудобно, что наша встреча началась таким образом, просто у нас очень мало времени, а вас чрезвычайно трудно поймать.
- Конечно... Неудобно им, - немного успокоившись пробурчал Луговик. – Хватают почем зря, тормошат в воздухе, а потом еще имеют наглость просить о помощи. Ты думаешь я тебя не запомнил?! – внезапно воскликнул старичок, повернувшись к соколу. – Очень зря ты так думаешь! Я папане расскажу про твои выходки, и он быстро тебя в силок поймает! Знаешь, кто мой папаня? Он – Полевик! А дядька мой, знаешь кто?! А дядька у меня вообще Леший! Так-то! Бойся меня!
Буян лишь презрительно посмотрел одним глазом на своего недавнего пленника и ничего не ответил.
- Так вот, - продолжил как можно вежливее Химоза, - Василиса Премудрая просила, если вас не затруднит, дать нам немного сон-травы и полыни. А еще она просила передать вам это, - осьминог протянул Луговику два яйца.
Тот, с опаской глядя на длинные гибкие щупальца неизвестного существа, осторожно взял подарки и быстро одернул руки назад.
- Яйца – это здорово, - подобрев сказал Луговик. – Одно папане отдам, другое сам съем.
Он аккуратно положил яйца между собой и Буяном, но затем бросил подозрительный взгляд на сокола и переложил подарки подальше от птицы.
- Так что нужно Василисе? – еще раз уточнил старичок.
- Сон-трава и полынь, - услужливо повторил Химоза.
- Сон-трава... полынь, - пробормотал Луговик, оглядываясь по сторонам. – А вот и они!
Луговик достал из кармана крохотный серп и аккуратно срезал несколько стеблей, на вершине которых виднелись светло-фиолетовые цветы с желтой сердцевиной. Затем он повернулся в другую сторону и срезал несколько серебристых, похожих на тонкие перья листьев.
- Вот, - деловито произнес старичок и протянул траву Химозе.
Тот аккуратно взял ее щупальцами, стараясь не коснуться Луговика, который откровенно боялся этих непонятных гибких отростков.
Химоза еще раз извинился, после чего Буян снова крепко схватил его когтистыми лапами и взмыл вверх.
Как вести себя во снах
На этот раз осьминог уже не боялся полета и с удовольствием озирался по сторонам. Солнце почти коснулось горизонта, придавая воде в реке, облаками и верхушкам деревьев оранжево-красный оттенок. На небе по-прежнему не было ни облачка, лишь в том направлении, где раскинулось Темнолесье, клубились темные тучи. Химоза очень надеялся, что по возвращении обнаружит у Василисы живого и невредимого Меха, но его надежды не оправдались. В тереме его по-прежнему ждали только Кричун и Остряк.
Василиса взяла из щупалец осьминога сон-траву и полынь и ловко разложила их по четырем небольшим холщовым мешочкам, которые затем быстро и аккуратно зашила толстой ниткой.
- Ну что ж, все готово, - сказала она, закончив. – Думаю, вам лучше заночевать у меня. Во-первых, уже поздно возвращаться по домам, а во-вторых, если вам понадобится какая-то помощь, я буду рядом.
- И в-третьих, когда Мех вернется, он тоже придет сюда, - пробормотал Химоза.
- Все верно, - кивнула Василиса, хотя по ее лицу было заметно, что она отнюдь не была уверена, что четвертый член команды бракованных игрушек сможет выбраться из Темнолесья.
За окном уже стемнело, но Химоза, Остряк и Кричун не торопились ложиться и ждали Меха. Весь вечер они просили Василису снова и снова взглянуть на блюдо в надежде, что оно покажет, где сейчас находится их друг, но раз за разом их ждало разочарование.
- Пора ложиться, - наконец сказала Василиса. – Сейчас я расскажу, с чем вы столкнетесь, и что должны будете сделать.
Обычно, когда вы засыпаете, вы сразу попадете в сон. Но, благодаря сон-траве и полыни, сперва вы окажетесь на перекрестке между мирами. Вы покинете наш мир, но не окажетесь ни в мире людей, ни в мире духов, ни где-либо еще. У этого места нет названия. Но я бы назвала его Обителью Идей. Там обитают прообразы мыслей и идей до того, как они придут кому-то в голову и будут зафиксированы в чьем-то сознании.
- А причем тут сны? – перебил Остряк.
- Сны – это тоже мысли и идеи. Просто они приходят людям немного другим путем, - ответила Василиса и вернулась к своему повествованию:
- Но вы не просто окажетесь в Обители Идей. Вы сами сможете выбрать сон, в котором оказаться.
- Прям любой сон, который захотим? – чрезвычайно заинтересовался открывающимися перспективами Кричун.
- Все верно. Я назвала Обитель Идей перекрестком образно. На самом деле, там нет никаких дорог, верстовых столбов, указателей. Это – пустота, где есть только туман, морок. Этот морок неоднороден. В одних местах он рассеивается, так что вы сможете увидеть друг друга сквозь него. В других – он становится густым и непрозрачным. Если вы вглядитесь в эти сгустки, вы увидите в них разные места и ситуации. Это и есть сны. Вам будет достаточно занырнуть в такой туман, чтобы оказаться в том или ином сновидении. Если человек, в чей сон вы попали, проснется, вы просто вернетесь в Обитель Идей и сможете выбрать новый. Вы и сами сможете покинуть то или иное сновидение в любой момент. Для этого нужно будет просто оглянуться по сторонам и найти нору. Обнаружить ее несложно. Ткань сна вокруг нее слегка подрагивает, словно рябь от ветерка на водной глади. Войдя в нее, вы снова окажетесь в Обители Идей.
Имейте в виду, что сны не стоят на месте, а медленно передвигаются. Поэтому вы можете попасть совсем не в тот сон, который вам нужен, если какой-то сгусток сам наплывет на вас или вдруг окажется на пути. Кроме того, сам морок тоже подвижен, и войдя в сон в одном месте, выйти вы можете в совершенно другом. Но не пугайтесь, если потеряете друг друга в тумане. Проснувшись, вы все равно окажетесь здесь. И вообще, не бойтесь снов. Что бы ни происходило там, куда вы попадете, это может только напугать вас, но не причинит вреда.
- А мы не можем путешествовать по снам все вместе? – подал голос Кричун.
- Можем, - ответил за Василису Химоза, - но тогда на поиски у нас уйдет в три раза больше времени, а его совсем нет. Между прочим, - спросил осьминог у хозяйки терема, - как мы узнаем, в чьем сне оказались? И как понять, в какие сновидения нужно стремиться попасть?
- К сожалению, вы не сможете выяснить, кому принадлежит тот или иной сон до тех пор, пока не нырнете в него. Но оказавшись внутри вы наверняка узнаете его хозяина. Скорее всего, он будет главным действующим лицом, и остальные участники сна так или иначе будут с ним взаимодействовать. К тому же, существуют люди, которые умеют видеть осознанные сны и даже управлять ими. Но это – большая редкость.
- То есть, они понимают, что все, что с ними происходит, им только снится? – уточнил Остряк.
- Ага, - весело улыбнулась Василиса, - и иногда это бывает очень забавно.
- Но как же понять, какие сны принадлежат писателям, которых мы ищем, а какие – обычным людям? – вернулся к интересовавшей его теме Химоза.
- Обычных людей не существует. Каждый человек в чем-то особенный. Фантазии некоторых из них может позавидовать любой писатель. Но они не смогут рассказать о своем сне так, чтобы это увлекло еще кого-то кроме них. В этом и заключается самая большая сложность стоящей перед вами задачи. Вы не сможете заранее узнать, какой из сгустков вам нужен, но только лишь оказавшись в нем и поняв, о чем думает хозяин сна, и что его беспокоит, вы определите, кто перед вами. Могу только посоветовать вам в первую очередь, искать яркие и наиболее стабильные сны, сюжет которых долгое время остается неизменным.
- А что нам делать, когда мы найдем подходящего человека? – спросил Остряк.
-Поведать ему вашу историю.
- А если мы не успеем? Ведь рассказ получится длинным.
- Во сне время идет по-другому, и за минуту там можно успеть сделать то, что в реальности заняло бы у вас час. Но если даже что-то произойдет, и сон закончится раньше, это не беда. Однажды побывав во сне конкретного человека, вы всегда сможете найти его в Обители Идей снова. Я не знаю, как это работает. Вы просто это почувствуете.
Игрушки замолчали, осмысливая услышанное.
- Есть еще кое-что, - произнесла Василиса. – Сон-трава будет действовать лишь до рассвета. Как только первый луч солнца коснется земли, вы вернетесь из Обители Идей обратно сюда и сможете снова отправиться путешествовать по снам только с наступлением темноты. А теперь пора ложиться. Время не ждет. Спокойной ночи и удачи, - с этими словами хозяйка терема встала со своего места, и начала тушить горевшие в разных углах комнаты свечи.
Химоза попросил ее в последний раз взглянуть на блюдо и поискать Меха. Не питая в душе особых надежд, девица, тем не менее, согласилась.
Когда яблоко раскрутилось до нужной скорости, на блюде проявилась грунтовая дорога, поблескивавшая кварцевыми песчинками в свете полной луны. По дороге шагал Мех. Казалось, темнота его совершенно не смущала. Он шел усталой походкой, глядя только вперед. От радости Кричун завопил на весь терем, чем перепугал всех присутствующих. Не мешкая ни минуты, игрушки выбежали во двор встречать друга. Василиса последовала за ними.
Через несколько минут в воротах показалась маленькая фигурка Меха. Василиса и ее гости кинулись ему навстречу. Только вблизи они увидели, что Мех выглядел весьма потрепанным. Когда он сбрасывал шерсть от страха раньше, этого не было заметно благодаря ее густоте. Но в этот раз из-за пережитого в Темнолесье сильного и продолжительного стресса игрушечный зверек полинял особенно сильно. Его плотная фиолетовая шубка изрядно поредела, а кое-где появились целые проплешины. В оставшейся шерсти виднелись обрывки сухой листвы, хвоя, ошметки паутины и прочий мусор. Но Меха это нисколько не волновало. Он без спешки и суеты прошел в светлый уютный терем и от усталости тут же плюхнулся на пол. Все наперебой начали расспрашивать, что же с ним приключилось после того, как избушка Яги повернулась обратно к лесу. Немного отдышавшись, Мех начал обстоятельно рассказывать о своих приключениях в Темнолесье. Слушая своего друга, Остряк, Химоза и Кричун чувствовали какие-то серьезные перемены, произошедшие с ним в этот день, но не могли понять, в чем они заключаются.
- То есть, теперь у нас есть три ночи, чтобы найти себе писателя? – все еще не веря своим ушам, радостно спросил Кричун.
- По крайней мере, Баба-Яга так обещала, - кивнул Мех.
- Если Яга что-то обещает, она всегда выполняет это, - заметила Василиса, - а иногда дает или делает еще больше.
После того, как Мех закончил свое повествование, хозяйке терема пришлось специально для него еще раз рассказать про Обитель Идей и то, что ожидало друзей там. Мех, несмотря на усталость и желание тут же уснуть, слушал очень внимательно. Он нервно заерзал, узнав, что друзья собираются разделиться и путешествовать по снам по отдельности, но не стал спорить, признав, что такое решение было самым рациональным. В другое время от волнения Мех уже начал бы линять, но сейчас с него не слетело ни шерстинки. К концу инструктажа Василисы он все же начал откровенно клевать носом и едва мог удержать открытыми свои большие глаза.
- Ну все, - сказала Василиса, заметив это, - теперь точно спать.
Никто не стал с этим спорить. Хозяйка потушила оставшиеся свечи и поднялась по лестнице в свою спальню.
В комнате стало темно. Лишь полная луна отбрасывала сквозь отрытое окно большой прямоугольник света на дощатый пол. Измотанные долгим и богатым на события днем игрушки мгновенно заснули, и терем погрузился в тишину.
Сны
Кракен
Химоза открыл глаза и осмотрелся. Место, где он оказался, выглядело жутковато. Здесь не было ничего кроме белесого тумана. Туман был везде: слева, справа, спереди, сзади, сверху и даже снизу. Он состоял из едва заметных силуэтов. Большинство из них были неразличимы, и лишь в некоторых смутно угадывались очертания каких-то предметов и существ. Но сходство было настолько неуловимым, что при взгляде на них в мозгу рождались лишь обрывки мыслей и ассоциаций, которые исчезали прежде, чем осьминог мог сосредоточить на них внимание. Поняв безуспешность попыток осознать, что же его окружает в тумане, Химоза попытался хотя бы понять, на чем он все-таки стоит, но даже не смог разглядеть свои щупальца, тонувшие в белой мгле. Казалось, осьминог парил на облаке, хотя невидимая поверхность была твердой и ровной. Чуть поодаль Химоза разглядел в белой дымке расплывчатую фигуру Остряка. Тот настороженно озирался вокруг.
В этот момент из густой пелены тумана раздался голос Кричуна:
- Эй! Химоза! Остряк! Мех! Вы где?!
Чувствовалось, что Кричун задействовал свой зычный голос на всю силу, но даже он тонул в мороке и звучал приглушенно.
- Я здесь! – откликнулся Остряк и пошел на голос.
- Я тоже! – крикнул Химоза и поспешил следом, стараясь не терять из виду железного человечка.
Через несколько секунд они нашли Кричуна.
- А где Мех? – спросил Остряк, когда троица собрались вместе. Все стали осматриваться. Четвертого участника их команды нигде не было видно. Друзья долго выкрикивали его имя, но им никто не отвечал.
- Может, он не уснул? – предположил Кричун. – Или, наоборот, уже проснулся?
- Раз его нет здесь, значит, он либо уснул, но попал в обычный сон, либо не спит в тереме. В любом случае, думаю, он в безопасности, - заключил Химоза. – Давайте лучше оглядимся.
Все выглядело так, как и описывала Василиса. Морок был неоднороден и представлял собой плавающие на разной высоте сгустки всевозможной величины: от маленьких, размером с Химозу, до достаточно крупных, в которые могли бы поместиться одновременно трое друзей. Издалека все они выглядели как простые облачка, в которых ничего не происходило, но если начать вглядываться, то внутри проступали разные картины. Примерно каждый второй сгусток был черно-белым, а остальные переливались мягкими, чуть приглушенными туманом цветами. В каждом облачке, как правило, преобладал какой-то один цвет.
- Наверное, цвет зависит от темы сна, - предположил Остряк.
- Сейчас мы это проверим, - отреагировал Химоза и начал всматриваться в небольшой голубоватый сгусток, как раз проплывавший над его головой.
Предположение Остряка оказалось верным, так при внимательном рассмотрении игрушки увидели внутри облачка большой парусник, летевший по морским волнам. На палубе суетились маленькие человечки, а над мачтами кружили чайки. В безоблачном небе ярко светило солнце, а крепкий ветер раздувал белоснежные прямоугольники парусов. Брызги от разбивавшихся о форштевень волн искрились в солнечных лучах, как драгоценные камни. Берегов видно не было. Корабль плыл в открытом море.
Химоза протянул вверх щупальце. Оно, не встретив никаких препятствий, мягко вошло в облако и проявилось внутри. Осьминог задумчиво хмыкнул и продолжил свои эксперименты, отправив вслед за первым щупальцем еще одно.
Сгусток внезапно стал менять цвет, превращаясь из нежно-голубого в черный. На корабле поднялась суета. Парусник резко сменил курс и начал уходить по гребню волны от возникших из-под воды двух гигантских щупалец, каждое из которых могло с легкостью разломить судно на части. Матросы поползли по мачтам, срочно распуская дополнительные паруса, а рулевой, как сумасшедший, крутил штурвал, пытаясь увести судно от внезапно возникшего на пути страшного монстра из темных морских глубин. На фоне всей поднявшейся на корабле суеты лишь одна фигурка привлекала внимание тем, что неподвижно стояла на палубе. Приглядевшись, Кричун с Остряком увидели, что это был маленький мальчик в желтой пижаме. Он в ужасе взирал на шевелившиеся возле самого борта щупальца и плакал.
- Химоза! – вдруг выкрикнул Остряк. – Что ты делаешь?! Вытаскивай оттуда свои лапы! Ты же напугал этого ребенка и превратил его сон о приключениях в ночной кошмар!
Только тут осьминог, игравшийся со своими щупальцами в морских волнах, то пряча их под водой, то поднимая вверх, осознал, что именно он стал причиной паники на корабле. Химоза быстро вытащил их из сгустка.
- Я не виноват. Я просто проверял, как здесь все устроено, - заявил он.
- Проверял, - фыркнул Остряк. – Ты ребенка перепугал до смерти!
- Сейчас придумаю что-нибудь, - ответил Химоза.
Но придумывать уже было нечего, потому что, как только осьминог вытащил щупальца из облака, оно стало рассеиваться и через пару секунд исчезло совсем.
- Похоже, наш мореплаватель проснулся, - сказал Химоза. – Поэтому давайте приниматься за работу.
- Нам нужно продумать тактику, - предложил Остряк.
-  А что тут продумывать? Разбредаемся по снам и ищем писателя. Запоминаем наиболее подходящие кандидатуры, а утром просыпаемся у Василисы и обсуждаем их. Ну а дальше – по ситуации.
Химоза хлопнул двумя щупальцами, как ладонями, и стал озираться по сторонам в поисках подходящего сна, чтобы в него нырнуть.
- Но как же Мех? – спросил Кричун.
Редкая порода
А Меха в этот момент куда-то несли. Точнее, несли не совсем его, а сумку, внутри которой сидел он. Сумка была маленькой, и в ней нестерпимо пахло псиной. Именно так воняли бродячие собаки на свалке. Единственным спасением были небольшие окошки в торцевых стенках. Они были затянуты плотной сеткой из тонких, но прочных нейлоновых нитей. Через эти окошки внутрь попадал хоть какой-то воздух, позволявший не задохнуться в собачьем смраде. Мех сидел у одного из окошек и с тревогой изучал обстановку снаружи, ругая жестокую судьбу раз за разом забрасывавшую его в передряги.
Он не знал, как попал в эту темницу. Последним, что помнил Мех, было пробуждение в Обители Идей. В этом бесцветном странном месте, среди сгустков морока, перемежавшегося с полупрозрачными клочьями тумана, Меху стало не по себе. Фиолетовый зверек огляделся по сторонам, но во мгле не увидел ни Химозу, ни Кричуна, ни Остряка. Похоже, он был здесь один. Прежде Мех в такой ситуации уже бы поддался панике, но теперь, после похождений в Темнолесье, он лишь сделал небольшой шаг назад в поисках остальных друзей... и в следующий момент обнаружил себя в пропахшей собакой тесной сумке.
- Вероятно, я случайно наткнулся спиной на облако сна, - подумал Мех, вспомнив инструктаж у Василисы.
Затем ему на ум пришли слова хозяйки терема о том, что, если нужно покинуть сон, надо искать рябь на ткани сна. Мех огляделся по сторонам, но не обнаружил ничего похожего. Тогда он еще внимательней стал рассматривать пейзаж снаружи.
Сумка, покачиваясь, плыла невысоко над землей. Каждое покачивание сопровождалось мерным цоканьем по асфальту.
- Лошадь. – пришло в голову Меху. – Я еду на лошади.
Слева и справа от сумки один за другим тянулись кузова автомобилей всех цветов, форм и размеров, а впереди виднелось какое-то большое разноцветное здание.
- Нет, - отогнал Мех глупую мысль. – Я на автомобильной парковке, откуда здесь взяться лошадям?
Сумка подплыла к широким стеклянным дверям, которые с легким шорохом раздвинулись в стороны. Мех оказался в просторном коридоре, залитом ярким светом. По обеим сторонам коридора виднелись магазины с разнообразными товарами. Мех догадался, что находится в каком-то крупном торговом центре. Оставалось понять конечную точку его маршрута и найти способ выбраться на свободу.
Ждать долго не пришлось. Таинственный переносчик сумки повернул и прошел в один из магазинов. Мех не умел читать, так что яркая вывеска с разноцветными буквами на дала ни единой подсказки, куда же он прибыл. В разные стороны от входа уходили стеллажи с пакетами и баночками всевозможных размеров и цветов. Мех успел разглядеть, что на каждой упаковке были изображены собаки или кошки. Сумка миновала стеллажи и приблизилась к отгороженной стеклянной стеной комнате. Внутри располагался стол, на котором стояла собака. Вокруг нее суетилась невысокая коренастая женщина, одетая в синий фартук поверх черной футболки и голубых джинсов. В правой руке она держала черную коробочку, издававшую неприятное жужжание. Этой коробочкой женщина водила по спине и бокам собаки. Приглядевшись, Мех увидел, что собака была почти лысой. Кучерявая белая шерсть оставалась только на голове и в форме небольших шариков – на лапах и кончике хвоста.
Мех заподозрил неладное. Увиденное ему совсем не понравилось. Он забегал по сумке, изучая ее швы и плетение нейлоновой сетки. Все было сделано на совесть, и сбежать из этой тюрьмы не представлялось возможным.
- Тише, тише, Тяпа, ну ты чего? – раздался высокий протяжный женский голос откуда-то из-за пределов видимости. – Ты здесь уже была, не помнишь?
Мех сумел побороть приступ паники и взять себя в руки. Он торопливо начал выглядывать из окошек сумки в поисках норы. Вот! Воздух над невысоким стеллажом, стоявшем в углу недалеко от стола, слегка подрагивал и рябил. Нужно было только выбраться из сумки, каким-то образом перепрыгнуть со стола на одну из полок стеллажа и вскарабкаться по стоявшим на них коробочкам, флакончикам и бутылочкам на самый верх. Задача была непростой, особенно в части касавшейся прыжка, но Мех потихоньку учился не отступать перед трудностями.
Грумерша тем временем закончила измываться над белой собакой. К удивлению Меха, животное терпеливо стерпело все пытки и теперь радостно карабкалась на руки хозяйки – дородной женщине средних лет в ярко-красном спортивном костюме и несуразно больших очках. Мех еще больше укрепился в неприязненном отношении к собакам, убедившись, что они не только агрессивные, но и глупые.
За это время живодерка уже успела убрать со стола и пола белоснежные клочья шерсти. Мех представил, что вскоре к ним может добавиться и его поредевшая, но все-таки красивая фиолетовая шубка, с которой ему совсем не хотелось расставаться.
Хозяйка сумки и по совместительству обладательница противного голоса поставила свою ношу на стол. Женщина в фартуке склонилась и заглянула в темницу, где томился Мех. Он увидел, как ее глаза округлились от удивления, когда грумерша рассмотрела, кто находится внутри.
- А что это у вас за порода такая необычная? – спросила она, продолжая разглядывать непонятное фиолетовое создание.
- Что значит необычная? Это же йоркшир, - удивленная неожиданным вопросом протянула клиентка.
- Хм, - только и смогла произнести грумерша.
- Что вы там так долго рассматриваете? – немного напряженно прозвучал неприятный голос.
- Нет-нет, все в порядке, - ответила живодерка и покосилась на странную клиентку. – Окрас просто необычный.
- А, - смех невидимой женщины был таким же пронзительным, как и ее голос, - мы Тяпу иногда подкрашиваем, чтоб была еще красивей.
- Неожиданный выбор цвета, - пробормотала себе под нос грумерша и снова взглянула на собеседницу.
За годы работы она повидала разных клиентов, в том числе и не совсем адекватных, но нынешняя отличилась особенно.
Все это время Мех сидел молча и сверлил своими большими круглыми глазами грумершу, ожидая, когда она откроет клетку, чтобы тут же броситься к заветной норе. Тем не менее, женщина в фартуке не торопилась расстегивать «молнию».
- И что же мы будем делать с вашей Тяпой? – вместо этого спросила она.
- Мы с Тяпой хотим, чтобы вы нам сняли шерстку на боках и животике, оставили немного на спинке, а на ножках сделали сапожки, - затараторил неприятный голос, - и кисточки, Тяпа очень любит кисточки на ушках.
- Сапожки на ножках... - еле слышно произнесла грумерша, задумчиво разглядывая короткие лапы Меха, едва заметные из-под длинной шерсти. – И кисточки на ушках...
Женщина перевела глаза на голову странного зверька, где, по ее представлению, и должны были находиться уши, которых, впрочем, Мех никогда не имел.
- Ну что ж, - все так же растерянно протянула она, - иди-ка, красавица, сюда, посмотрим на тебя поближе.
С этими словами грумерша расстегнула «молнию» на стенке сумки.
Особого приглашения Меху не потребовалось. Он пулей выскочил из сумки и бросился по столу в сторону стеллажа. Но живодерка в фартуке хорошо умела обращаться с животными и знала, чего от них можно было ожидать. Она моментально схватила Меха и аккуратно, но крепко прижала к столу.
- Ну куда же ты, дурашка? – ласково сказала она. – Сейчас мы тебя подстри...
Договорить ей не дал оглушительный крик, переходящий в визг. Это была хозяйка Тяпы, увидевшая, кто выскочил из сумки. Ошеломленная очередной странной выходкой своей клиентки грумерша немного ослабила хватку. Но едва Мех попытался предпринять еще одну попытку побега, она снова прижала его к столу.
- Женщина! – громко выкрикнула живодерка, пытаясь привести посетительницу в чувство. – Что вы себе позволяете?!
- Это не Тяпа! Это не Тяпа! Это не Тяпа! – как заведенная выкрикивала стройная блондинка в обтягивающих черных брюках и розовой майке со стразами, дрожащим указательным пальцем показывая на Меха. Ее широко от ужаса открытые глаза, казалось, занимали половину лица, а вторую половину занимал так же широко открытый рот.
- Женщина! – во весь голос закричала грумерша. – Успокойтесь или я позову охрану!
- Это не Тяпа! – продолжала блондинка, не слыша ничего вокруг.
Внезапно она бросилась к столу и попыталась вонзить свои длинные ярко-красные ногти в Меха.
- Где Тяпа, ты, чудовище?! Куда ты его дел?! Ты его сожрал! – последний вопль был не вопросом, а уверенной констатацией факта.
На шум прибежали две сотрудницы магазина.
- Катя! Маша! Позовите охрану! Она сумасшедшая! – крикнула им грумерша, одной рукой удерживая Меха, а другой, пытаясь отцепить от него ополоумевшую клиентку.
Мех в панике бился в крепкой ладони, всеми силами пытаясь вырваться. Громкие крики обеих женщин, искаженное страхом и яростью лицо блондинки, ее острые ногти, впивавшиеся в фиолетовую шерсть, повергли его в ужас. Меху стоило больших трудов вернуть контроль над собой, но все же ему это удалось. Грумерша смогла разжать мертвую хватку блондинки, но она тут же вцепилась в свою жертву другой рукой. В этот момент Мех оскалился, зарычал и попытался укусить обладательницу ярко-красных ногтей.
Рык удался. Он звучал намного громче и угрожающе, чем в Темнолесье. Блондинка с визгом отскочила в сторону. Грумерша тоже инстинктивно разжала пальцы. Мех, переваливаясь с боку на бок, побежал по столу. Женщина в фартуке быстро сориентировалась и попыталась снова схватить убегавший от нее фиолетовый комок шерсти. Игрушечный зверек в последний момент успел обернуться и снова грозно зарычал, заставив ее одернуть ладонь. Тогда Мех решился на отчаянный поступок. Он развернулся, подбежал к грумерше и, запрыгнув на ее руку, начал карабкаться вверх. Это лишило женщину остатков самообладания. Она тоже завизжала и запрыгала на месте, пытаясь смахнуть дикого монстра.
Все же Мех успел забраться ей на плечо и оттуда перепрыгнул на стеллаж. К дуэту двух визжащих женщин добавился грохот и звон падающих на пол инструментов и флаконов. Не обращая внимания на эту какафонию звуков, Мех настойчиво двигался к цели.
Оказавшись наверху он на мгновение обернулся, чтобы увидеть учиненный им хаос. Грумерша гневно вращала головой, пытаясь найти шерстяного дебошира. Блондинка, забыв про сумку, со всех ног бежала к выходу. Навстречу ей, прорываясь сквозь толпу зевак, собравшихся у входа, бежали двое охранников в черной форме.
Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Мех выдохнул и шагнул в нору.
В ту же секунду он оказался в Обители Идей. После обилия красок и шума, которым сопровождалось бегство Меха из сна, здесь было успокаивающе тихо и бесцветно. Фиолетовый зверек устало уселся на туман и перевел дух, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам, чтобы не оказаться против своей воли еще в чьем-нибудь сне.
Отдышавшись, он встал обратно и начал звать друзей, но никто не отзывался.
- Наверное, Кричун, Химоза и Остряк уже разбрелись по снам, - решил Мех.
Его первый опыт путешествия по чужим сновидениям оказался не из приятных, но делать было нечего. Нужно было продолжать поиски, и Мех, вздохнув, начал разглядывать проплывавшие мимо сгустки морока.
Опасные писатели
Кричун шел мимо снов, вглядываясь в их содержание. Он бы, конечно, с намного большим удовольствием вместе с Соловьем-разбойником гулял по лесам или, на худой конец, дразнил черного кота с белым пузом и красным носом, чьего имени Кричун даже не знал, но с которым случайно столкнулся на днях. Но делать было нечего. Нужно было искать этого глупого писателя. Игрушечный мышонок, ни разу в своей жизни этих самых писателей не видавший, начал думать о том, как они могли бы выглядеть.
«Наверное, они постоянно что-то пишут», - пришла Кричуну в голову самая очевидная мысль. Поскольку других мыслей так и не появилось, он решил ограничиться ей одной. Мышонок начал разглядывать клочья тумана на предмет наличия в них что-то пишущих людей. Результат не заставил себя долго ждать.
В одном из сгустков он увидел просторное темное помещение, в котором за столами, выставленными полукруглыми рядами, сидели молодые люди и что-то писали.
- Целая армия писателей! – восхитился Кричун своей находке и смело шагнул в облако.
Оказавшись внутри сна, он огляделся по сторонам. Напротив вереницы столов, где каждый последующий ряд возвышался над предыдущим, стояли еще два. Один – низкий и широкий, а второй – высокий и узкий. За ними на стене висела темно-зеленая доска, исписанная непонятными символами.  Вдоль доски из стороны в сторону неторопливо расхаживал худощавый мужчина, одетый в серый мешковатый костюм. Он был уже в годах, и остатки волос, обрамлявшие лысину на макушке, были светло серого оттенка. Мужчина ходил, чуть сгорбившись и наклонившись вперед, но шаги его были тверды и уверены. В руках он держал стопку листов бумаги и, внимательно вглядываясь в нее через толстые очки в темной оправе, что-то медленно читал вслух. Судя по всему, сидевшие за столами молодые люди старательно записывали слова этого мужчины. Правда, делали это не все. Некоторые, особенно на последних рядах, что-то вполголоса обсуждали между собой, а пара человек и вовсе спали, положив головы на сложенные на столах руки.
Решив не терять времени, Кричун вскарабкался на высокий и узкий стол и громко, но вежливо поинтересовался:
- Простите, а вы здесь все – писатели?
«Писатели» одновременно оторвались от своего занятия и посмотрели на источник звука. Из зала раздались удивленные возгласы и смешки.
- Понимаете, - ничуть не смущаясь нескольких десятков смотревших на него людей, продолжил Кричун, - у меня и моих друзей есть серьезная проблема, и чтобы ее решить, нам нужен писатель.
- Это что такое?! – прервал его гневный голос из-за спины.
Кричун обернулся назад и увидел, что седой мужчина прекратил свою лекцию и теперь недовольно взирал поверх очков на возмутителя спокойствия.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался с ним Кричун и, предположив, что люди, сидящие за столами, тем более что-то пишущие, были очевидно главнее старика, стоявшего перед ними на ногах, повернулся обратно к публике.
- Так вот, - невозмутимо продолжил он, - нам нужен писатель, чтобы...
- Молодой человек! – взревел старик за спиной.
Из зала послышался уже нескрываемый смех, который еще больше поверг мужчину в костюме в ярость.
- Покажите мне ваш конспект и извольте назвать свою фамилию!
- Я не человек, я – игрушечная мышь - ответил Кричун, немного обескураженный тем, что старик мог так ошибиться в идентификации собеседника.
- А мне плевать! – ничуть не удивился человек в костюме. – Ваш конспект и фамилию, игрушечная мышь!
«Дед явно не в себе», - подумал Кричун, а вслух сказал:
- У меня нет ни этого... ну, что вы там сказали сначала, ни фамилии.
Молодежь в зале уже вовсю хохотала и живо обсуждала происходящее.
- Тогда вон из аудитории! – в исступлении проревел старик и со всей силы хлопнул стопкой бумаги по кафедре, на которой стоял Кричун. Тот не был готов к такому повороту событий и не успел увернуться. От мощного удара игрушечный мышонок отлетел в сторону и больно ударился левым боком об пол. Он решил не дожидаться еще одной атаки безумного старика и, моментально вскочив на ноги, бросился в дальний угол помещения, где в полумраке слегка пульсировала нора.
Вернувшись в Обитель Идей, Кричун, не задержался там надолго. Ему очень хотелось первым найти писателя и похвастаться этим перед Василисой и друзьями. К счастью, уже в следующем сгустке морока он увидел тщедушного лысоватого человека в иссиня-черном костюме и красном галстуке, который сидел за столом, и дрожащей рукой что-то писал на листе бумаги. У него за спиной стояли еще двое крепких коротко стриженных мужчин в кожаных куртках.
Кричун сделал шаг и оказался в маленькой комнатушке со светлыми обоями, на которых висели какие-то фотографии. С ними контрастировал черный деревянный стол и такие же черные стулья с обивкой из дешевого дерматина.
Помня об уроке, который получил в предыдущем сне, Кричун решил сперва затаиться и изучить обстановку. Он стоял между каких-то книжек на полке, висевшей за спинами у мужчин в куртках.
- Пиши, давай быстрее, что ты тянешь? – произнес в этот момент один из них и грубо толкнул в плечо сидевшего за столом человека.
- Я пишу, пишу, - суетливо ответил тот и снова склонился над бумагой.
- Переписывать придется, - заметил второй, - у него рука трясется, ничего не разобрать.
- Слышь, - снова подал голос первый, - пиши ровнее, а не как курица лапой. Никто ж не поверит, что ты сам это писал.
- Я,я,я с-стараюсь.
- Плохо стараешься, - отрезал второй. - Димон, дай ему еще лист, пусть заново начинает.
Мужчина в куртке повернулся к тумбочке, стоявшей под полкой, и взял с нее чистую бумагу. В выражении его круглого, гладко выбритого лица не было ни намека на интеллект, а в холодном и агрессивном взгляде чувствовалась угроза. Он поднял взгляд наверх и заметил Кричуна.
- Колян, смотри, какая кукла прикольная. Она разве тут стояла?
- Димон, не отвлекайся, - ответил Колян, даже не взглянув на полку, - не тяни, давай бумагу сюда.
- Сейчас, сейчас, - ответил Димон и размашисто бросил несколько листов на стол.
Затем он обернулся назад, крепкой широкой ладонью со сбитыми костяшками пальцев схватил Кричуна и начал внимательно его рассматривать.
- Классная хрень. Заберу с собой, ребенку подарю, - усмехнулся Димон, ощупывая находку. В какой-то момент он случайно нажал игрушечной мыши на живот. Дальше притворяться бездушной вещью Кричун не мог бы при всем желании.
В маленькой комнатке его фирменный вопль был подобен взрыву. Широко открытый рот и выпученные глаза добавили эффектности выступлению. От неожиданности Димон выругался и с силой отбросил мерзкую игрушку в угол. Кричун больно ударился о стену, на этот раз другим боком. Он вскочил на ноги и стал озираться в поисках выхода из сна. Нора парила в нескольких сантиметрах над письменным столом. Кричун бросился к одному из стульев, чтобы по нему взобраться наверх.
- Эта тварь двигается, Колян, она живая! – в ужасе завопил Димон и выхватил из-за пазухи что-то черное и продолговатое. Его напарник достал такую же штуку, но из-за пояса. Третий мужчина бросил ручку, испуганно вжался в спинку стула, на котором сидел, и широко раскрытыми от страха глазами следил за игрушечной мышью, карабкавшейся по ножке стула.
Кричун уже почти взобрался на стол, когда из непонятного предмета в руках Димона вырвался язычок пламени и раздался оглушительный грохот, от которого моментально заложило уши. Кричун почувствовал, как рядом стремительно пролетело что-то невидимое, но горячее. Поняв, что эта черная штука таит в себе неизвестную опасность, он спрыгнул обратно на пол и спрятался под столом.
Сразу же за первым выстрелом последовали второй, третий, четвертый. Бандиты в панике беспорядочно палили в сторону дьявольского отродья, маскировавшегося под невинную детскую игрушку. Комната наполнилась грохотом от выстрелов, треском прошиваемого пулями дерева, сизым дымом и резким запахом сгоревшего пороха.
Перепуганный Кричун хаотично забегал по полу, стараясь не допустить, чтобы непонятные предметы в руках Коляна и Димона были направлены в его сторону. Все это время мышонок, безостановочно вопил от страха, но его не было слышно за оглушительной стрельбой.
Продолжая стрелять, бандиты начали пятиться в сторону выхода. Добравшись до двери, они рывком распахнули ее и выбежали наружу.
В комнате стало тихо, но в ушах Кричуна до сих пор стоял оглушительный звон. Судя по губам, так и оставшаяся сидеть в кресле жертва преступников что-то быстро лепетала, но разобрать, что именно, не было никакой возможности.
Не дожидаясь возможного возвращения Коляна и Димона, Кричун стремглав взобрался на стол и бросился в нору.
Снова оказавшись в Обители Идей, которая, несмотря на жутковатый туман и безлюдность, казалась гораздо безопасней человеческих снов, Кричун первым делом стал судорожно осматривать себя в поисках ранений от пуль. В той комнате он совсем забыл слова Василисы о том, что во снах с ним и его друзьями не может произойти ничего опасного, и до смерти перепугался. Никаких лишних дырок обнаружено не было, и Кричун облегченно выдохнул.
Придя в себя, он стал думать над новой тактикой. Было очевидно, что ныряние с головой в первое попавшееся облако, где находились пишущие что-то люди, чревато непредсказуемыми последствиями. Кричун решил впредь вести себя осторожней и не соваться в сны, не изучив предварительно обстановку.
Нужно было продолжать поиски. Перебарывая навалившуюся от стресса усталость, Кричун отправился бродить по Обители Идей дальше. На этот раз он выбирал сны тщательнее и не бросался в первый попавшийся сгусток, где видел кого-то хоть отдаленно напоминавшего писателя.
Наконец, внимание Кричуна привлек сон, в котором приятный на вид мужчина средних лет в очках и с аккуратно подстриженной бородой сидел в коричневом кожаном кресле с высокой спинкой и массивными подлокотниками. Мужчина был одет в темно-бордовый свитер, придававший ему какой-то домашний вид. Да и сама комната с уставленным книгами шкафом, креслом и приглушенным светом от стоявшего рядом торшера выглядела уютной и безопасной. Человек в кресле держал на коленях большой блокнот. Он внимательно смотрел в какую-то точку вне поля зрения Кричуна, словно размышляя о чем-то, и периодически писал что-то в блокноте. На этот раз Кричун был уверен на сто процентов, что перед ним сидит самый настоящий писатель, сочинявший новый сюжет и тут же записывавший его. А в шкафу за спиной, наверняка, стояли его книги.
Несмотря на общую умиротворенность открывшейся перед ним картины, Кричун решил перестраховаться. Он не стал сразу нырять в облако, а сперва засунул туда только голову, чтобы осмотреться.
- И в чем конкретно выражается ваш страх? – услышал Кричун тихий и доброжелательный голос бородатого мужчины.
Его вопрос был обращен к молодому человеку, полулежавшему в еще одном кожаном коричневом кресле в паре метров от первого. Бледное лицо второго мужчины, которому на вид было не больше тридцати, а также рассеянный взгляд из-под полуприкрытых век выражали крайнюю степень отрешенности и безразличия к жизни.
- Мне постоянно кажется, что за мной кто-то следит, - безэмоциональный голос молодого человека вполне соответствовал его внешнему виду. – Я чувствую чье-то присутствие, даже когда я совсем один.
- А сейчас вы ощущаете, что кроме нас двоих в этой комнате есть еще кто-то? – доверительно поинтересовался мужчина с бородой, быстро записав что-то в своем блокноте.
- Д-да, мне кажется, что даже сейчас здесь есть кто-то третий, - немного неуверенно ответил парень и осторожно осмотрел привычную обстановку комнаты. Его взгляд внезапно остановился на диффенбахии – огромном разлапистом цветке, стоявшем в глиняном горшке на подставке с длинными изогнутыми деревянными ножками. Молодой человек – его звали Станиславом – хорошо знал этот цветок. Он часто разглядывал его, сидя в том самом кожаном кресле на сеансах у своего психотерапевта Виктора. Но сейчас Станислав увидел нечто ужасное. Над широкими мясистыми листьями диффенбахии, белыми в центральной части и изумрудно-зелеными по краям, парила голова. Она принадлежала кому-то отдаленно напоминавшему карикатуру на Микки-Мауса. Но самое жуткое было в том, что под головой не было ни намека на шею или другую часть тела. Она просто висела в воздухе.
В тот самый момент Кричун начал подозревать, что снова ошибся, и бородач был совсем не писателем. Мышонок вытащил голову из морока и оказался в Обители Теней. Он уже не видел раскрывшихся от удивления и страха глаз Станислава и его сдавленного выкрика:
- Вот, я же говорил!
Не видел Кричун и ответной реакции Виктора, который удивленно приподнял бровь, проследил за взглядом пациента и, не заметив ничего необычного, мягко поинтересовался:
- Говорил что, Станислав?
- Там! Над вашим цветком! – уже громче воскликнул молодой человек.
Психотерапевт внимательнее посмотрел на свою любимую диффенбахию, но ничего не увидел.
- А что не так с моим цветком?
- Там... Там была... – парень не мог подобрать слова, чтобы объяснить то, что увидел. Станислав понял, что выглядит, по меньшей мере глупо, а, возможно, психотерапевт уже подозревает, что у его пациента, действительно, проблемы с головой.
- Нет... Ничего... Мне просто показалось, - молодой человек постарался вернуть своему голосу безразличную интонацию. – Не обращайте внимания, - он деланно рассмеялся, чтобы показать Виктору, что сам отлично понимает, как глупо выглядит. – Просто... Я просто устал.
Виктор еще раз внимательно посмотрел на цветок, но, вновь не увидев ничего подозрительного, вернулся к своим записям.
В свою очередь, Кричун, не успев перевести взгляд от сгустка, заметил какую-то суету во сне. Из Обители Идей ему было неслышно, о чем говорят бородач и бледный молодой человек, поэтому мышонок снова сунул голову в туман.
- Так что же вы увидели? – доверительно спросил Виктор. – Это был тот, чье присутствие вы всегда ощущаете рядом?
- Н-нет, - уверенно помотал головой Станислав. – Я никогда не видел того, кто, как мне кажется, все время наблюдает за мной. Просто сейчас мне на мгновение показалось, что я увидел что-то похожее на...- с этими словами молодой человек снова посмотрел на цветок, пытаясь воспроизвести в памяти увиденное, - Мышь!!!! – взвизгнул он, снова заметив жуткую голову, парившую над растением.
В этот момент Виктор вновь повернулся к диффенбахии, но было поздно. Испугавшись резкого крика, Кричун уже вытащил голову из морока.
- Мышь? – как ни старался, психотерапевт не мог скрыть недоумения. – Но где вы видели мышь?
- Там, прямо над цветком, - Станислав возбужденно тыкал пальцем в пустое пространство над растением.
- А сейчас эта мышь все еще там? – Виктор взял себя в руки и, внимательно глядя на своего пациента, что-то записывал в блокнот.
- Нет! Ее там больше нет! Но она там была! Была! – молодой человек вскочил из кресла и сделал нерешительный шаг к диффенбахии, не сводя с нее глаз.
- Я думаю, Станислав, на сегодня хватит. Вы устали, и вам нужно отдохнуть. Давайте продолжим в следующий раз, - Виктор пытался говорить, как можно мягче и убедительнее.
- Вы думаете, что я псих, да?! Вы считаете меня сумасшедшим, который видит то, чего нет! – все больше заводился его пациент.
В Обители Идей Кричун пришел в себя от испуга и снова сунул голову в облако.
На счастье Станислава в тот самый момент Виктор посмотрел на злосчастный цветок и увидел странную морду, отдаленно напоминавшую игрушечную мышь, которая появилась буквально из ниоткуда.
- Вот! Вот, смотрите! Вы видите?! – крикнул доведенный до крайней степени возбуждения молодой человек и злорадно рассмеялся, радуясь своей правоте.
Виктор же издал невнятный звук, похожий одновременно на рычание и крик душевнобольного. Не отдавая отчета в своих действиях, психотерапевт швырнул в мерзкую тварь единственное, что было у него в руках – блокнот. Твердая обложка больно ударила Кричуна по носу, отбросив его обратно в Обитель Идей. Уже оттуда мышонок увидел, как блокнот отскочил в цветок, и диффенбахия вместе с горшком рухнула с высокой подставки на пол.
Таинственный город
Остряк шел по туманной пустоши, мельком посматривая на проплывавшие мимо сны. У него не было никакой тактики поиска, даже такой нелепой, как у Кричуна. Он уже удалился от своих друзей на приличное расстояние, когда, наконец, один из сгустков морока привлек его внимание.
В нем белоснежная яхта скользила по морским волнам вдоль набережной какого-то древнего красивого города. В белоснежной пене кильватерной струи резвились дельфины, поблескивая своими мокрыми темно-серыми боками на ярком солнце. В голубом безоблачном небе кричали чайки. На набережной вдоль причудливых двух и трехэтажных домов из желтого песчаника под разноцветными зонтиками сидели счастливые люди. Они ели мороженое, пили фруктовые коктейли и приветственно махали руками пассажирам яхты. Теплый бриз трепал волосы троих молодых людей в пляжных шортах и трех их подруг в ярких купальниках, стоявших на палубе. Белоснежные рамы окон в домах были настежь распахнуты. Из них доносилась веселая музыка, песни и смех.
Сон был невероятно ярким. Буйство красок заставило Остряка даже немного зажмуриться. Железный человечек вспомнил слова Василисы о том, что именно такие сны могли принадлежать писателям. Недолго думая, он шагнул в туман.
Остряк оказался на длинном деревянном причале, уходившем далеко в море. Он оглянулся. За спиной на волнах качалась пришвартованная яхта. Палуба была пустой. Вокруг царила тишина. Чайки куда-то пропали. Не было слышно даже шума прибоя. Остряк осторожно двинулся по направлению к набережной. Только подойдя ближе, он вдруг понял, что людей на набережной тоже не было. Уличные зонтики были порваны и сломаны, витрины кафе были темными, а вывески – покосившимися и пыльными. Наглухо закрытые рамы в окнах домов почернели и потрескались от времени.
Остряк вышел на пустынную набережную и осмотрелся. Тишину прерывал только непонятный глухой стук, доносившийся из-за закрытой двери одного из домов. Железный человечек направился по направлению к источнику шума, размышляя, что могло его издавать. Звук был ритмичным, как будто били по дереву чем-то увесистым и твердым. Остряк приближался к дому, а стук становился все громче. Словно кто-то... Только у самого входа Остряк понял, что это был за звук. ...Кто-то грузной походкой спускался по лестнице с той стороны двери... И волок за собой что-то очень тяжелое...
За спиной железного человечка раздался пронзительный женский или детский крик и шлепанье босых ног по каменной мостовой. В ту же секунду дверь дома с треском распахнулась, и струя ледяного воздуха, вырвавшегося изнутри, сбила Остряка с ног. Сразу за дверным проемом начинался непроглядный мрак. Но все же человечку из конструктора казалось, что внутри кто-то стоит. Кто-то очень большой.
Откуда-то с улицы снова послышался крик, но Остряк не обратил на него внимания. Он напряженно вглядывался во тьму. И тьма зашевелилась.
- Беги! – громкий, но в то же время какой-то призрачный голос раздался отовсюду и одновременно из ниоткуда.
По желтым кирпичам вокруг дверного проема с сухим треском побежала трещина. Спустя секунду огромный кусок стены с гулким грохотом вывалился наружу, подняв вокруг себя облако пыли. Сквозь пыльную завесу Остряк увидел двигавшуюся ему навстречу фигуру. Она была огромной и, казалось, сделанной целиком из железа. Железо было насквозь проржавевшим. Тяжелые ботинки, каждым шагом разбивавшие в крошку каменную брусчатку, древние латы, массивные перчатки, закрытый шлем с огромными бараньими рогами – все было буро-рыжего от ржавчины цвета. Но страшнее всего выглядел нож, который жуткий рыцарь тащил за собой. Это был тесак размером с него самого, настолько тяжелый, что даже такой гигант не мог его поднять. Рыцарь медленно начал поднимать свое оружие.
- Скорей! – снова послышался странный голос.
Остряк поднялся на ноги и бросился наутек. За спиной он услышал оглушительный лязг. Это рыцарь, размахнувшись, что было сил ударил тесаком по тому месту, где только что лежал человечек из конструктора. От удара дома на набережной задрожали и начали оседать, поднимая вокруг себя облака желтой пыли.
- Яхта! Беги к яхте! – прозвенел голос.
Остряк сделал резкий поворот и бросился к причалу. Он увидел, что с другой стороны набережной бежит еще кто-то. Судя по темно-синим плавкам, это был один из молодых людей с яхты.
За спиной раздался душераздирающий рев, приглушенный толстым металлом шлема. Рыцарь бросился в погоню. Он был медлителен, но его шаги были гигантскими.
Боковым зрением Остряк увидел, что бежавшая параллельно с ним фигура обернулась на рев, споткнулась о брусчатку и упала. За два шага рыцарь преодолел половину расстояния до своей жертвы. Остряк замешкался. Он не знал, что ему делать: спасаться самому или попытаться помочь упавшему.
Железный монстр уже начал поднимать тесак.
- Эй, тварь! – что было сил закричал Остряк, пытаясь отвлечь на себя внимание.
Но рыцарь из преисподней даже не обернулся. Страшный ржавый нож уже был занесен над его головой. В следующую секунду титан опустил его вниз. Раздался звон металла о камень мостовой. Но в этом звоне можно было расслышать еще какой-то оттенок звука. Очень неприятный оттенок, похожий на хруст.
Остряк оторопел от шока. А рыцарь уже стал медленно поворачивать голову в поисках следующей жертвы.
Со стороны яхты послышался звук заводящегося мотора, а на палубе мелькнула чья-то фигура. Остряк взял себя в руки и снова бросился к причалу.
Судно начало отчаливать, и Остряк понял, что не успеет попасть на борт. Судя по грохоту за спиной, преследователь был уже близко. Еще один удар и доски под ногами у игрушечного человечка встали дыбом. Причал разрушался под весом многотонного железного рыцаря.
- Канат! Ты не отвязала канат! – крикнул голос с палубы.
- Сейчас! – фигура в купальнике бросилась к носу, от которого к причалу тянулся толстый швартовочный канат. Он натягивался все сильнее по мере того, как яхта отходила все дальше в море.
Остряк понял, что этот швартов был его последним шансом. Он побежал вперед так быстро, как только мог. Доски причала ушли у него из-под ног и в последнем, самом отчаянном рывке игрушечный человечек успел схватиться за канат. Он пополз по нему, с ужасом глядя на девушку с длинными рыжими волосами и разбросанными по всему телу веснушками, которая торопливо этот самый канат отвязывала от яхты. В этот момент глаза девушки расширились от того, что она увидела за спиной Остряка. Человечек из конструктора почувствовал резкий удар, и натянутый швартов вдруг провис и упал в воду. Остряка развернуло в полете. Он увидел возвышающуюся над водой голову рыцаря среди обломков причала и канат, разрубленный огромным тесаком всего в каком-то метре от него.
Море вокруг бурлило, и игрушечный человечек прилагал неимоверные усилия, чтобы удержаться на канате. Рыцарь полностью скрылся под водой. Но через несколько секунд над волнами возник тесак и обрушился на правый борт яхты. К счастью, судно отошло уже достаточно далеко, и удар страшного оружия оставил лишь глубокую черную борозду на белоснежном корпусе.
Остряк пополз по обрубку швартова наверх. Через пару минут он был уже на палубе. Оттуда просматривалась рубка. Рыжая девушка, которая до этого пыталась отвязать канат, уже сидела на полу рубки. Рядом с ней были ее черноволосая подруга, а также один короткостриженый молодой человек в салатовых плавках. Парень стоял за штурвалом, а брюнетка пыталась разобраться с бортовым навигатором. Остряк осторожно пересек палубу и направился ко входу в рубку.
- Мы должны вернуться! – визжала рыжая девушка. – Там остался Пьер! Надо забрать его!
- Вика! – закричала ее подруга в ответ. – Если мы вернемся, то погибнем, как и остальные!
- Пьер не погиб! – рыжая билась в истерике. – Он там, в городе! Мы не можем его оставить!
- Пьера больше нет! - выкрикнул парень в ответ. - Остались только мы втроем! Та тварь убила Пьера так же, как Сорена и Карину! Нам нужно выбираться отсюда, пока мы живы! Диана, ты поняла, где мы находимся?
- Я не понимаю! – ответила черноволосая. – Навигатор показывает какую-то чушь!
- Дай я сам посмотрю. Вика, держи штурвал! Правь в море, нам нужно отойти как можно дальше от этого проклятого города.
Рыжая поднялась с пола и в этот момент увидела притаившегося у входа в рубку Остряка.
- Филипп! – снова завизжала она.
Парень обернулся назад. Его зрачки расширились от страха, но он сохранил самообладание. Молодой человек в два прыжка преодолел отделявшее его от железной фигурки расстояние и схватил Остряка. Он уже замахнулся для удара, чтобы со всей силы расколошматить незваного гостя о стальные перила лестницы, как вдруг замер.
- Подожди, - удивленно сказал Филипп. – Я тебя видел там, на набережной с Сореном, когда та тварь... Что ты там делал?
- Убегал. Я хотел помочь вашему другу, но ничего не мог поделать с тем существом.
- С этим исчадием ада никто не смог бы справиться. Зря мы подошли к берегу. Мне с самого начала не нравилась эта идея.
- Сорен и Карина давно мечтали посмотреть этот город, - сквозь слезы сказала Диана.
- Эта мечта стоила им жизни, - мрачно откликнулся Филипп.
-Но ведь это – всего лишь плохой сон, - Остряк попытался успокоить новых знакомых. -. Когда вы проснетесь, все будет хорошо, и ваши друзья будут живы.
- Какой, к черту, сон?! Что за бред ты несешь?! – зло выкрикнул Филипп.
- Все это вам только снится. Я и сам – часть вашего сна.
- Это не сон! Ты видел этого монстра?! Он убил наших друзей и всех жителей того проклятого города! Я читал про него! Это Собиратель душ! Древний демон! И он настоящий!
В этот момент за одной из трех небольших дверей, которые, судя по всему, вели из рубки в каюты, раздался звон бьющегося стекла.
Филипп резко замолчал. Диана и Вика прижались друг к другу и в ужасе смотрели на дверь.
- Кто там? – прошептала брюнетка.
- Похоже, мы тут не одни, - одними губами ответил Филипп.
- Мне страшно.
- Мне тоже, - сказал молодой человек.
Все же он пересилил себя и, подойдя к двери, медленно открыл ее.
В небольшой каюте, половину которой занимала двуспальная кровать, а напротив стояли стол и шкаф, никого не было. Возле стола виднелись осколки разбитого стакана.
- Что это? – Филипп указал на небольшую каменную фигурку, стоявшую на столе. Статуэтка была немногим выше Остряка. Она изображала какого-то аборигенского божка, сидящего в позе лотоса. Фигурка была сделана достаточно грубо, и разобрать, во что она была одета, было сложно. Тем не менее, большие круглые глаза и омерзительный оскал улыбки на непропорционально вытянутой голове, увенчанной подобием колпака, были различимы очень хорошо. Руки изваяния были сложены на животе. Судя по тому, что серый камень местами позеленел, фигурка была очень старой. Рядом с ней на столе горела невысокая свеча.
- Я не помню у Сорена с Кариной этой статуэтки, - прошептала Вика.
- Ее у них и не было, - подтвердила Диана.
- Тогда откуда она здесь? – спросил Филипп.
В этот момент фигурка с противным скрежетом повернула голову и посмотрела на молодых людей сквозь дверной проем.
- Привет, - высокий пронзительный голос звучал задорно, но растянувшийся в безумной улыбке рот божества, усыпанный острыми и тонкими зубами, явно давал понять, что веселиться повода не было. – Не ожидал, что вас будет так много, – фигурка противно хихикнула.
- Кто ты? – спросил Филипп.
- Я? – фигурка, казалось, даже удивилась такому вопросу. – Я – ваша совесть, ребятки.
- Какая совесть?! – рассвирепел парень. – Не надо делать из нас дураков! Отвечай быстрее, пока я не выкинул тебя за борт!
Филипп уже сделал шаг вперед к каюте.
- О, это будет весело – визгливо расхохоталась статуэтка. – Давай же, дружок, зайди сюда и выброси меня.
Молодой человек по голосу понял, что ему лучше не входить внутрь и остановился.
- Ну же, неужели ты боишься какой-то каменной поделки? Не разочаровывай меня, - изваяние разразилось леденящим кровь смехом.
- Зачем ты здесь? – вмешалась Диана.
- Напомнить вам, какие вы все же гадкие и трусливые ребятишки. Бросить своих друзей в незнакомом месте и уплыть. Неужели вам ни капельки не стыдно?
- Наши друзья погибли! – закричал Филипп.
- Ну, разумеется. Нет-нет, я все понимаю, так намного легче, убедить себя, что вы все равно ничем не могли им помочь, - тон каменного истукана стал серьезным. – Но почему же вы так уверены, что они все погибли, если вы даже не удосужились убедиться в этом, а, поджав хвост, сбежали на яхте? – из зубастого рта статуэтки снова послышался визгливый смех.
- Пьер! – догадалась Вика. – Он жив?
- А, так его зовут Пьер, - сквозь хохот откликнулась фигурка. – Да-да, красивое имя, оно ему определенно подходит.
- Отвечай, каменная дрянь!
- Заходи, душа моя, я тебе сейчас все покажу, - улыбка на лице статуэтки стала еще шире.
- Вика, нет! – Филипп попытался остановить подругу, но та стряхнула его руку с плеча и решительно вошла внутрь.
Дверь тут же с громким хлопком захлопнулась за девушкой.
Молодой человек схватился за ручку и попытался открыть дверь, но это было бесполезно. Он прислушался. В каюте было тихо: никаких криков или голосов, лишь непонятный тихий звук, словно кто-то двигал камни.
- Филипп снова дернул за ручку, и на этот раз дверь легко распахнулась.
Вики в каюте не было. Не было и никаких следов борьбы, словно никто не входил в каюту. Иллюминатор был задраен. Каменная фигурка сидела на своем месте и снова смотрела вперед. Остряку показалось, что она немного увеличилась в размерах. Впрочем, игрушечный человечек не был готов ручаться за это.
Истукан опять повернул голову.
- Привет, - раздался все тот же задорный и страшный голос. – Я смотрю, вас стало чуть меньше. Но все-таки еще многовато.
- Где Вика?! – закричал молодой человек.
- Вики здесь нет, - улыбнулась статуэтка. – Но я могу показать, где она.
- Филипп! Нет! Я прошу тебя! Не заходи! – взмолилась Диана.
- Слышишь ты, железный недоумок! - Остряк не сразу понял, что парень обращался к нему. – Что ты блеял там про сны?! Ты видишь, что происходит?! Во сне люди не умирают!
- Это вам снится, - уверенно ответил игрушечный человечек, - просто скажите себе, что все вокруг – это сон, и он исчезнет. Вы проснетесь у себя дома, и все будет по-прежнему.
- Ну хорошо! Это все сон! – прокричал Филипп. – Видишь! Ничего не происходит! Вы оба здесь заодно! Дьявольские отродья!
Парень направился к Остряку, и его намерения были недвусмысленными.
Человечек из конструктора запаниковал. Потом он вспомнил слова Василисы о том, что в любом сне есть нора, через которую можно вернуться в Обитель Идей. Он быстро осмотрел рубку. Так и было, воздух над приборной панелью за спиной у Дианы слегка рябил. Остряк бросился в нужную сторону, но тут же почувствовал, как Филипп крепко схватил его.
- Куда собрался?! – торжествующе воскликнул он.
Тут Остряк все понял.
- Это не твой сон! – выпалил он. – Ты не можешь на него влиять! Это должен сказать хозяин сна!
В этот момент Диана закричала. Молодой человек обернулся. Они с Остряком увидели, как страшная статуэтка взмыла над столом в каюте, на несколько секунд зависла, после чего неторопливо поплыла по воздуху в сторону рубки.
- Какого... – только и смог вымолвить Филипп.
Он опустил руку с зажатой в ней игрушкой. Остряк попытался было разжать пальцы, но молодой человек держал его крепко. В этот момент он услышал, как Диана, закрыв лицо ладонями что-то тихо шепчет.
- Этовсесон, этовсесон, этовсесон – не переставая бормотала девушка.
Она убрала руки от лица и увидела, что каменное божество уже было в рубке.
- Это! Все! Сон! – надрывно прокричала Диана каждое слово.
Остряк увидел, как яркие краски сна, словно, стекли на пол. На мгновение все вокруг стало черно-белым, звуки исчезли, воздух стал ватным, а в следующую секунду игрушечный человечек уже сидел в тумане Обители Идей.
Катастрофа
Химоза неторопливо полз по Обители Снов, внимательно изучая сгустки морока, попадавшиеся ему на пути. Мимо большинства из них осьминог проползал, едва взглянув. Возле некоторых – останавливался в размышлении. И лишь один или два раза его внимание привлекали по-настоящему интересные сны. Химоза изучал их со всех сторон, пытался найти главного героя, прикидывал, кем тот мог быть, но, в конце концов, двигался дальше.
Он не хотел размениваться по мелочам и тратить драгоценное время, ныряя в сны, которые, скорее всего, не принадлежали писателям. Химоза искал тот самый сгусток морока, который оказался бы стопроцентным попаданием в цель.
Осьминог уже далеко уполз от места, где расстался с Кричуном и Остряком, но никак не мог найти ничего подходящего. Он сам уже постепенно начал терять терпение, но все же убеждал себя, что дело нужно сделать с первого раза и хорошо, либо не делать его вовсе.
Наконец, очередной из снов привлек его внимание. Химоза остановился и неторопливо обполз сгусток морока со всех сторон, стараясь не дотронуться до тумана раньше времени.
В облаке сквозь белесые клочья проявились очертания просторной комнаты, уставленной красивой массивной мебелью. Комната была погружена в полумрак. Единственными источниками света был камин, в котором горел огонь, высокий торшер на высокой кованой стойке возле массивного кожаного кресла и монитор ноутбука, стоявшего на столе возле окна. За окном было темно. Над камином висела широкая полка, полностью заставленная статуэтками и грамотами. Вдоль длинной стены напротив окна тянулся огромный шкаф, забитый книгами.
От стола к камину и обратно напряженно ходил высокий пожилой мужчина с копной взъерошенных седых волос. Он был одет в коричневый вельветовый пиджак с кожаными заплатками на локтях. Подходя к креслу, старик импульсивно разворачивался на пятках и направлялся обратно к окну. Возле окна мужчина останавливался, несколько секунд вглядывался в монитор, после чего уходил на очередной круг. Бродя по комнате, ее странный обитатель, судя по двигавшимся губам, с кем-то разговаривал и активно жестикулировал руками. При этом больше в помещении никого не было видно.
В представлении игрушечного осьминога именно так должен был выглядеть настоящий писатель и его рабочий кабинет. Химоза осторожно заглянул в сон, стараясь остаться незамеченным.
- Почти год, - бормотал себе под нос старик. - Почти год – и ни строчки. Так нельзя. Давай же соберись. Придумай что-нибудь.
Химоза, немало заинтригованный, заполз целиком в сон и, свернувшись в клубок, притаился в темном углу у двери. Там он осмотрелся еще раз, но было очевидно – старик был в комнате один и, судя по всему, общался сам с собой.
- Нужна идея. Ты не выдохся, нет. Тот журналюга ничего не смыслит в писательской работе, и не нужно обращать на него внимания. Ты ему еще покажешь, кто тут выдохся. Но надо придумать что-то убойное, тебе нужно триумфальное возвращение, чтобы людей пробирала дрожь от одного твоего имени!
Химоза ликовал. Он нашел писателя! Причем не просто писателя, а автора, который отчаянно нуждался в новой идее! Первый же сон и сразу такая удача! Вот, что бывает, когда с умом подходишь к поставленной задаче и не тратишь время по пустякам! От радости осьминог начал переливаться ядовито-яркими цветами, но тут же спохватился и превратился обратно в неприметный желеобразный комок. Хозяин комнаты был так увлечен своими мыслями, что даже не заметил незваного гостя.
В этот момент зазвонил лежавший на столе сотовый. Старик взглянул на дисплей, нахмурился, но все же ответил.
- Да, Виолетта... Нет, не написал... Да, я знаю... Плевал я на издательство и на их контракты! Я не могу писать по заказу! Я творец, а не газетчик какой-то! Между прочим, они издали тридцать моих романов и изрядно обогатились за мой счет. Так что подождут, ничего с ними не случится... Нет, у меня нет никаких идей... Да, я в курсе... Если что-то придет в голову, я сообщу, а сейчас все, пока.
Старик раздраженно бросил телефон обратно на стол.
- Эта еще... Думает, раз она мой литературный агент, то лучше знает, что и как мне делать.
Химоза решил, что пора хватать удачу за хвост. Он заполз на невысокий журнальный столик, стоявший рядом с массивным кожаным креслом и добавил себе немного яркости.
- Извините.
Человек в пиджаке обернулся на звук.
- Чего тебе? – недовольно буркнул он, уставившись на Химозу.
Казалось, старика ничуть не удивляло, что в его комнате невесть откуда появился говорящий осьминог.
- - Вы писатель? – осторожно уточнил Химоза.
- Да, черт возьми, я писатель! Причем, лучший в этой стране! А ты как здесь оказался?!
Старик явно был на взводе, поэтому, когда он подошел к столику и склонился над осьминогом, тот на всякий случай отполз подальше.
- Я – игрушечный осьминог, меня зовут Химоза. Я бы хотел, чтобы вы написали историю про меня и моих друзей.
- Написал историю, говоришь? И что же за история тебе нужна? И кто эти твои друзья, м? – напористо допытывался человек в пиджаке.
Химоза в общих чертах рассказал о себе, Остряке, Мехе и Кричуне, об их приключениях, и о том, как он оказался в этой комнате.
- История про игрушки, которые путешествуют по снам? Хм, а ведь из этого может получиться неплохая вещь, – хозяин комнаты выпрямился и задумчиво потер большим и указательным пальцами правой руки подбородок.
- Нет, история не про сны, а про то, как мы оказались на свалке и... – снова попытался объяснить Химоза, но собеседник его не слушал.
- А если предположить, что осьминог, - старик резко выбросил руку вперед и указал пальцем на незваного гостя, - путешествует по снам, засовывает щупальца спящим жертвам в уши и ноздри и ворует у них разум. Да! Это то, что мне нужно! Это будет отличный роман ужасов!
Он радостно хлопнул в ладони.
- Нет, вы не поняли, - терпеливо начал объяснять Химоза. – Нам не нужно никаких ужасов!
- Молчать! - выкрикнул старик, и добавил уже чуть спокойнее, - не мешай мне думать.
Он снова начал ходить по комнате.
- А вместе с осьминогом будут резиновая мышь, от воплей которой лопаются перепонки в ушах, меховая тварь, которая душит несчастных во сне, и робот из детского конструктора... А у робота... Точно! У робота вместо рук будут ножи!
- Послушайте, - Химоза пытался сохранять спокойствие и достучаться до разума старика, – мы добрые безобидные игрушки Особенно Мех. Он вообще не способен никому причинить вред. Он сам всего боится. Не нужно изображать из нас кровожадных тварей, вы слышите? Мы ведь герои из детской сказки.
Старик остановился и посмотрел на осьминога.
- Меня не интересует героями чего вы там себя мните. Я никогда не любил детей и не умел сюсюкаться с ними. Так что и писать для них я ничего не собираюсь. На детских книжках известность не заработаешь. Зато ужасы читают все. И моя популярность, - человек махнул рукой в сторону полки, на которой стояли награды, - это явственно подтверждает. Мой новый роман потрясет всех! Ха-ха! Готовьтесь, диванные критики! Триумфальное возвращение властелина страха не за горами!
Хозяин комнаты порывисто уселся за стол и подтянул к себе ноутбук.
- Как, говоришь, зовут твоих друзей? – повернулся он к Химозе.
- Ты не напишешь про нас ничего плохого, - с этими словами осьминог залез на клавиатуру и распластался по ней.
Это была ошибка. Старик легко схватил его рукой и, осмотревшись по сторонам, нашел невесть откуда взявшуюся под столом стеклянную банку с бурыми ошметками чего-то непонятного на стенках. Он ловко запихнул осьминога внутрь, закрыл завинчивающуюся крышку и вернул банку обратно под стол.
- Посиди здесь и не мешай, пока я работаю, - услышал Химоза голос своего мучителя, приглушенный толстым стеклом. – А имена я и сам придумаю.
Старик склонился над ноутбуком и начал торопливо стучать по клавишам.
Оставшись наедине с самим собой, Химоза осмотрелся. В банке не было ничего, что могло бы помочь ему выбраться наружу. Осьминог приподнялся на четырех щупальцах, а еще два вытянул вверх и стал ощупывать крышку. Крышка была плотно завернута. Химоза не знал, откуда ему пришла в голову неожиданная идея. Возможно, это было что-то на уровне инстинкта настоящего осьминога. Он хлопнул двумя щупальцами по крышке, и те плотно прилипли к ней. Химоза осторожно попытался провернуть крышку по часовой стрелке. Безрезультатно. Он начал вращать ее в другом направлении. Крышка не поддавалась. Химоза не сдавался. Он протянул вверх еще два щупальца.
Наконец, крышка начала медленно прокручиваться. Через несколько секунд она со звоном упала на пол. Старик был настолько увлечен своей книгой, что даже не обратил на это внимания. Тем временем Химоза, упершись в стенки банки щупальцами, приподнялся над горлышком, выпростал еще четыре щупальца и выбрался наружу.
Оказавшись на свободе, он посмотрел по сторонам. Под столом в воздухе подрагивал выход из сна. Первой мыслью было прыгнуть в него. Но Химоза сдержался. Нельзя было допустить, чтобы этот полоумный писатель запомнил рассказанную ему историю и написал ее по-своему, полностью извратив и выставив безобидных игрушек исчадиями ада.
Химоза отполз на середину комнаты так, чтобы ему хорошо было видно человека в коричневом пиджаке, и стал усиленно думать. Нужно было сделать так, чтобы седой маньяк забыл о своем сне. Или запомнил его совсем иначе. Наконец, в голове, а точнее сразу во всем теле осьминога, которое и было головой, возникла идея.
- Хочешь пугать людей, тогда сперва тебе придется испугаться самому, - подумал Химоза и немедленно приступил к реализации своего плана.
Он быстро прополз через всю комнату к торшеру и начал внимательно его осматривать, пытаясь понять, как можно выключить этот светильник. Несмотря на то, что он был игрушечным осьминогом, Химозе досталась находчивость и любопытство его диких сородичей. Он быстро сообразил, что светильник горит из-за того, что от лампочки вниз до пола спускается пожелтевший от времени шнур, который затем уходит в маленькую коробочку в стене. Осьминог быстро подобрался к нему и попытался выдернуть розетки. Но как он ни старался, сил на это у него не хватало. Химоза еще раз изучил ситуацию и решил, что, раз уж не вышло со шнуром, надо разобраться с самой лампой. Он шустро вскарабкался по ножке торшера наверх. Несмотря на то, что лампочка едва освещала половину комнаты, вблизи она светила очень ярко и дышала жаром. Химоза тщательно осмотрел ее, покачал в разные стороны, но результатов это не принесло. Тогда он попытался повторить фокус, который в буквальном смысле этого слова удалось провернуть с крышкой банки. Осьминог обвил лампочку щупальцами и попытался выкрутить ее. После некоторых усилий ему это удалось. Как только цоколь начал выкручиваться из патрона, светильник погас, но хозяин комнаты не заметил и этого. Химоза полностью выкрутил лампочку, но, когда попытался освободить одно из державших ее щупалец, чтобы удобней было спускаться обратно, выяснилось, что оно от температуры немного расплавилось и прилипло к стеклу колбы. Опытным путем удалось выяснить, что не только это, но и другие щупальца постигла та же участь.
Химоза стал пытаться отодрать себя от лампы. Сперва у него ничего не выходило, но в какой-то момент после очередного резкого рывка от успевшей немного остыть колбы отлепились сразу все щупальца, и лампочка полетела с полутораметровой высоты вниз.
Стекло с сухим треском разбилось об пол. Краем глаза Химоза заметил, что от неожиданности человек в пиджаке аж подпрыгнул на стуле. Осьминог стремглав бросился вниз, пока его не заметили, но с комнатой стали происходить странные метаморфозы. Все, что в ней было, внезапно стало терять форму и, словно, стекать куда-то вниз. Не понимая, что происходит, Химоза еще больше ускорился, но, когда он достиг пола, тот вдруг оказался каким-то желеобразным. Осьминог просочился сквозь него и оказался в мороке Обители Идей. Комната вместе с ее хозяином и его ноутбуком исчезла.
Химоза простонал от досады. Видимо, звук разбившейся лампы был настолько громким и неожиданным, что разбудил писателя. Теперь никто не мог гарантировать, что, проснувшись, он не запомнит свой гениальный сюжет для новой книги и не напишет собственную историю о четырех кровожадных монстрах, путешествующих по снам.
Кому нужны эти книги?
Внимание Меха привлек один из сгустков морока. В отличие от других снов, слабо светившихся каким-то одним цветом, этот стремительно переливался, за секунды превращаясь из бежевого в сиреневый, а из перламутрового в светло-голубой. Казалось, внутри сна происходило что-то динамичное. Когда Мех заглянул внутрь тумана, он увидел, что так оно и было.
Молодой крепко сложенный парень в белой обтягивающей футболке и темно-синих спортивных штанах убегал от троих преследователей по городским улицам, петляя между прохожими и припаркованными машинами.
Мех начал пристально следить за погоней. Он не знал, кем был этот парень, и почему за ним гнались одетая во все черное троица, но фиолетовому зверьку очень хотелось, чтобы беглецу удалось спастись.
В это время таинственные преследователи вынудили свою жертву свернуть во двор. Там молодой человек лихо перепрыгнул через небольшой забор вокруг детской площадки, еще более изящным прыжком преодолел деревянную скамейку, пробежал по капоту и крыше припаркованной иномарки и, спрыгнув с нее, уперся в кирпичную стену, наглухо перекрывавшую проход между двумя домами. Расписанное непонятными картинами и надписями препятствие оказалось слишком высоким, чтобы на него запрыгнуть, а других путей для отступления у беглеца не было. Возле одного из домов стояли два серых мусорных бака, но они были слишком далеко от стены, чтобы на них можно было взобраться и перепрыгнуть ее. Парень развернулся спиной к кирпичной кладке. Оперев ладони о колени, он тяжело дышал и следил за дальнейшими действиями догнавших его противников. Те, поняв, что добыча уже никуда не денется, неторопливо сжимали кольцо, восстанавливая дыхание перед финальной атакой.
Между тем, наблюдавшему за происходящим сверху Меху было видно, что в стене дома за мусорными баками притаилась маленькая железная дверь, которая была немного приоткрыта. Ни жертва, ни ее преследователи не могли ее увидеть.
Игрушечный зверек сунул голову в морок и громко выкрикнул:
- Дверь за мусоркой! Она открыта!
Трое в черном задрали головы вверх в поисках источника странного звука. В свою очередь, беглец решил не разбираться, что это за «бог из машины» внезапно пришел ему на помощь, и, моментально найдя глазами мусорные баки, стремглав бросился в их направлении. Заметившие это преследователи бросились ему наперерез, но время было упущено. Парень в футболке уже был рядом с приоткрытой дверью. На полной скорости запрыгивая в узкий проем, он сильно зацепился плечом за острый косяк и вскрикнул от боли.
Взволнованный Мех вытащил голову из морока и немного переместился вдоль сгустка. Картинка изменилась. Теперь в тумане проступил огромный склад. Помещение было настолько большим, что его дальние углы и крыша терялись во мгле. Склад был уставлен множеством контейнеров разных цветов и размеров. Некоторые из них стояли в несколько ярусов друг на друге.
Парень выбежал из темноты в круг тусклого света, отбрасываемого невидимым светильником, и остановился, озираясь по сторонам в поисках выхода. Мех в стремлении помочь внезапному подопечному найти дверь наклонился вперед чуть больше, чем было нужно, и, не удержавшись, провалился в сон.
Мягкая игрушка рухнула с высоты и, самортизировав о грязный бетонный пол, отскочила в ноги беглецу. От неожиданности тот подпрыгнул на месте. Затем он внимательно стал вглядываться в темноту, пытаясь разглядеть, кто напал на него.
Мех попытался подняться. Падение с такой высоты вытряхнуло из него душу, и ему не сразу удалось прийти в себя.
В свою очередь, парень в белой футболке увидев шевелящийся кусок шерсти решил, что на него напала фиолетовая крыса.
- Что за фигня?! – ошарашенно воскликнул он и со всей силы врезал по Меху ногой. Тот пролетел несколько метров и, ударившись об угол одного из контейнеров, снова упал.
Убедившись, что странная крыса теперь была на достаточном удалении и к тому же не двигалась, молодой человек снова занялся поиском выхода.
- Мне кажется, я видел дверь. Прямо вдоль этого ряда контейнеров, на втором перекрестке - поворот направо, - проохал Мех, пытаясь подняться.
- Да что ты такое?! – в голосе парня в белой футболке послышался страх, но он снова бросился к дьявольской игрушке, чтобы разобраться с ней раз и на всегда.
- Стой! Я ведь стараюсь помочь тебе! – от обиды Мех чуть не плакал.
Агрессивный незнакомец замер с уже занесенной для нового удара ногой и поставил ее обратно на пол.
- Подожди, я уже слышал этот голос. Это ведь ты мне показал ту дверь во дворе.
- Да, это был я, - Мех, наконец, сумел встать на лапы.
- Но откуда ты знал?! И как ты оказался здесь, когда был там?
В этот момент в темноте раздался лязг открывшейся двери, а затем раздался гулкий топот по бетону.
- Ладно, потом разберемся, - молодой человек схватил мягкую игрушку и побежал вдоль рядов контейнеров.
Из-за угла навстречу выскочила черная тень. Это был один из преследователей, практически сливавшийся в своей одежде с окружающим полумраком. Парень, не раздумывая, с разбегу вскарабкался на ближайший контейнер и побежал дальше.
- Он наверху! Бежит по контейнерам! – раздался голос преследователя.
Впереди во мраке что-то тяжелое ухнуло по металлу, а затем из темноты донесся звонкий топот. Кто-то бежал на встречу. Беглец моментально сориентировался и перепрыгнул через проход на соседний ряд контейнеров. Из-за большого расстояния он едва не сорвался на бетонный пол, но в последний момент сумел зацепиться за край и взобраться обратно наверх. Со всех сторон раздавались крики и шум бегущих ног. Судя по всему, преследователей теперь было гораздо больше, чем трое.
На всякий случай парень одним прыжком взобрался на третий ярус контейнеров и побежал дальше. Он преодолел с полсотни метров, когда контейнеры внезапно кончились. Расстояние до следующего ряда слишком большим, чтобы его можно было перепрыгнуть. Парень в белой футболке развернулся, но с той стороны, откуда он только что прибежал, уже слышались шаги и тяжелое дыхание. Молодой человек осмотрелся по сторонам. Слева виднелась поддерживавшая крышу склада опора, сделанная из пересекавшихся под углом стальных швеллеров. Немного разбежавшись, парень запрыгнул на опору и ловко полез по ней вверх, при этом не выпуская из руки Меха. Тот видел, как вздувались под рукавами белой футболки крепкие мускулы его спасителя. Или спасаемого – все зависело от того, как посмотреть на ситуацию.
Беглецы добрались до места, где практически под самой крышей опора пересекалась с массивной горизонтальной балкой. Парень быстро перебрался на нее и, встав в полный рост, побежал вперед. Балка располагалась на головокружительной высоте. Даже верхние ярусы контейнеров казались отсюда игрушечными, а суетившиеся внизу преследователи были похожи на детских солдатиков. Но молодого человека такая высота, казалось, совершенно не пугала. Он резво бежал по балке, расставив руки в стороны для равновесия.  Мех уже давно перестал ориентироваться, в какой стороне была заветная дверь, но его спутник, казалось, точно знал, куда двигаться. Он, как белка перебирался по балкам, пока не добрался до места, где внизу над стальной дверью горела красная лампа с надписью «Выход». Парень в белой футболке начал спускаться по стальной опоре на землю. В этот момент преследователи заметили свою цель и бросились в погоню. Но было поздно, молодой человек всем весом навалился на длинную пожарную рукоять во всю ширину двери, и та распахнулась.
Это был не выход. Мех увидел, что он и его новый знакомый, имени которого он, правда, до сих пор не знал, теперь плыли в железной клетке в каком-то гигантском заводском цеху. Сквозь толстые стальные прутья, выкрашенные черной краской, в полумраке были видны силуэты каких-то гигантских машин, что-то передвигавших, формовавших и упаковывавших. То там, то здесь на секунду вспыхивали языки пламени.
- Где мы? – испуганно спросил Мех.
- Не видишь что ли? На заводе! – нервно ответил его спутник.
- На каком заводе? Как мы здесь оказались?
- Взяли и оказались! Так вышло! Лучше думай о том, как нам отсюда выбраться!
Казалось, парень принимал как данность все необычное, что происходило с ним во сне.
Тем временем клетка, подвешенная за толстую цепь к балке где-то наверху, продвигалась к небольшой площадке, возвышавшейся у дальней стены этого непонятного цеха. В конце этой площадки виднелась железная дверь. Внезапно эта дверь открылась, и из нее выбежали пятеро преследователей. Увидев цель в клетке, плывущей прямо к ним в руки, они стали показывать на нее руками и что-то оживленно обсуждать.
- Пора нам убираться отсюда, - еле донесся до Меха сквозь лязг и грохот машин голос его спутника.
Парень в неровном свете языков пламени начал осматривать решетку.
- Дверь! – воскликнул он, подойдя к передней части клетки. – Тут есть дверь! Черт! Она заперта!
Молодой человек прикинул что-то в уме, потом немного отошел от двери и внезапно с нанес мощный удар ногой с разворота по замку.
После первого же удара дверь распахнулась. Увидев это, люди в черном занервничали. Тем временем, площадка на которой они стояли, становилась все ближе.
Парень в футболке мельком глянул вниз, затем схватил Меха и подошел к краю клетки.
- Надо прыгать! – пытаясь перекричать шум работающих машин, констатировал он.
- Мы разобьемся!
- Не разобьемся! – уверенно сказал его спутник и смело шагнул в пустоту.
Спустя мгновение беглецы упали в ледяную воду. Мех был готов поклясться, что до этого он видел внизу только жуткие детали огромных машин и вспышки пламени, и никакого водоема там не было и в помине. Но факт оказался фактом: их куда-то уносило мощным потоком. Буквально через пару секунд, как они оказались под водой, его спаситель – а теперь ситуация выглядела однозначно, - вынырнул на поверхность. Беглецы оказались в широком коллекторе с круглыми бетонными сводами.  Несмотря на то, что нигде не было видно ни одного источника освещения, вокруг было достаточно светло. Парень быстро осмотрелся по сторонам и начал грести сквозь пенящуюся воду к широкой ступеньке, шедшей вдоль всего коллектора. Он греб уверенно, с каждым взмахом крепких рук преодолевая приличное расстояние, но все равно ему потребовалось немало сил и времени, чтобы сквозь бурлящий и ревущий поток добраться до безопасного места. Там молодой человек вылез на твердую поверхность и, тяжело дыша, прислонился спиной к бетонному своду.
- Где мы? – спросил Мех, озираясь по сторонам.
Вода струями стекала с его шерсти.
- Не знаю, - все еще пытаясь восстановить дыхание, ответил его спутник, - в каком-то коллекторе.
- А кто за нами гнался?
- Бандиты, - парень посмотрел в сторону, откуда они только что приплыли. - Но, похоже, нам удалось от них оторваться.
- Почему они гнались за нами?
- За нами? – усмехнулся его спутник. – Они гнались за мной, потому что им было нужно это, - парень расстегнул «молнию» на кармане спортивных штанов и достал из него маленькую, размером с половину человеческого мизинца коробочку, с одного края которой блестела железная пластинка.
- А вот откуда взялся ты, я бы сам хотел узнать.
- Я хотел помочь тебе и случайно провалился в твой сон.
- Сон? – удивленно переспросил молодой человек.
Их разговор прервал топот бегущих ног, еле слышный на фоне ревущего потока. Парень в белой футболке едва успел вскочить на ноги, когда из темноты показалась фигура в черном. Моментально сориентировавшись, молодой человек безупречным броском через плечо отправил нападавшего в воду.
- Уходим отсюда, - парень схватил Меха и бросился вглубь коллектора.
Впереди показалась свисавшая с потолка проржавевшая железная лестница, которая вела куда-то наверх. Беглецы бросились к ней, когда на пути возникла еще одна фигура в черном. Не сбавляя скорости, новый знакомый Меха высоко подпрыгнул и, оттолкнувшись от плеча противника, сбросил его в пенящийся поток, а сам схватился за нижнюю перекладину лестницы. Снизу доносились крики, но молодой человек, не обращая на них внимания, быстро карабкался вверх.
Одна из проржавевших перекладин надломилась под его весом, и парень в белой футболке вместе с Мехом, зажатым в левой руке, едва не рухнул с десятиметровой высоты. В последний момент он успел схватиться за лестницу и, не останавливаясь, продолжил путь наверх, где уже виднелся чугунный люк, закрывавший путь на свободу. Добравшись до него, беглецы столкнулись с новой проблемой. Люк был слишком тяжел, чтобы поднять его. Внизу показались люди в черных костюмах. Один из них направил в сторону своих жертв какой-то черный предмет. Раздался оглушительный грохот, и Мех почувствовал, как рядом с ним туда, а потом моментально обратно пронеслось что-то невидимое, но очень горячее.
- Эй, поаккуратней, нас же может зацепить рикошетом! - раздался снизу хриплый голос.
- Отстань! Мне уже надоело гоняться за этим недоумком, - послышался в ответ пронзительный и неприятный голос стрелявшего, - давно уже пора было его грохнуть!
Парень в белой футболке торопливо засунул Меха в карман спортивных штанов и, развернувшись спиной к лестнице, крепко схватился обеими руками за перекладину. Затем он перевернулся вниз головой и, упершись в крышку люка согнутыми в коленях ногами, резко их выпрямил. На мгновение Мех увидел полоску дневного света, но затем тяжелая крышка упала на свое место. Снизу снова раздался грохот, и на крышке появилась вмятина. В тот же момент снизу донесся вопль.
- Ты меня подстрелил! – закричал обладатель хриплого голоса.
-Что ты ноешь, как девчонка, - презрительно ответил ему напарник и снова начал прицеливаться, но на этот раз тщательней.
Парень в белой футболке не стал дожидаться очередного выстрела и снова повторил свой прием. На этот раз получилось лучше. Крышка встала перпендикулярно земле, а затем громко и тяжело упала на асфальт. Снизу прогремели сразу три выстрела, но все они ушли в голубое небо, видневшееся теперь над беглецами.
Через несколько секунд они были на свободе. Люк выходил на тротуар широкой улицы с оживленным автомобильным движением. По обе стороны улицы в небо уходили высоченные небоскребы. Прохожие останавливались, в недоумении разглядывая вылезающего из люка атлетично сложенного молодого человека и торчавшую из кармана его штанов игрушку. Вид у обоих был очень потрепанный. Выбравшись наружу, парень тут же задвинул крышку люка на место, чтобы преследователи не смогли выбраться, и огляделся по сторонам.
- Мы в безопасности? – спросил Мех, с беспокойством озираясь по сторонам и высматривая новую партию людей в черном.
- Мы будем в безопасности, когда доставим флешку по адресу, - ответил его спутник, рассматривая припаркованные вдоль тротуара автомобили.
- Доставим что? – спросил было Мех, как вдалеке вдруг раздались крики людей.
Беглецы обернулись в направлении, откуда доносился шум, и увидели черный микроавтобус, с визгом вылетевший из-за угла примерно в паре сотне метров от них.
- Да когда ж вы от меня отстанете уже, - пробормотал себе под нос молодой человек и бросился к припаркованной рядом зеленой двухдверной спортивной машине с широким спойлером на багажнике.
Машина оказалась незапертой, и уже в следующее мгновение Мех и его спутник оказались в роскошном кресле из бежевой кожи с высоким подголовником. Парень нажал кнопку возле руля, и из-под капота донесся глухой рев. Мех взглянул в зеркало, висевшее снаружи водительской двери, и увидел, что черный микроавтобус на всех парах несся в их направлении, бесцеремонно расталкивая попутные автомобили.
- Пора сваливать! – воскликнул парень в белой футболке, и в то же мгновение спорткар рванул с места.
Они выскочили на дорогу прямо перед бампером микроавтобуса, едва не зацепив его. Их машина была явно мощнее и быстрее, чем у преследователей, но оживленное движение на улице не давало возможности использовать это преимущество.
Тем не менее, молодой человек уверенно маневрировал в потоке, обгоняя попутные машины. Периодически он выезжал на встречную полосу. Несколько раз они рисковали столкнуться с двигавшимися по ней машинами, но каждый раз в последний момент аварии удавалось избежать. Парень постоянно бросал взгляд в зеркало заднего вида, но черный микроавтобус не отставал. Меху совсем не было страшно. Наоборот, он даже забыл, что находится во сне, и пребывал в состоянии эйфории от всего происходящего.
- У-хху! – закричал фиолетовый зверек.
- Нравится? – широко заулыбался его компаньон.
- Еще бы! Отвязное приключение! Всегда бы так! А ты знаешь, куда мы едем?
- Не-а, но, мне кажется, мы едем в нужном направлении.
Сзади донесся вой сирены.
- Только полиции нам не хватало, - буркнул парень, в очередной раз взглянув назад. Мех тоже посмотрел в зеркало, висевшее на водительской двери – единственное, которое ему было видно. В нем он увидел синие и красные отблески, видневшиеся за попутными машинами. Спустя пару секунд сирены послышались и где-то впереди.
- Что будем делать? – поинтересовался Мех.
- Отрываться, - бросил парень и резко вывернул руль влево. Мягкую игрушку инерцией отбросило сначала на соседнее кресло, а с него – на пол.
- Держись, - запоздало посоветовал молодой человек. Мех больше не видел того, что происходило вокруг, но он почувствовал, как машина ударилась о что-то передним бампером, а затем возникло чувство невесомости. Фиолетовый зверек вскарабкался было на кресло, но в этот момент машина с лязгом и грохотом рухнула обратно на землю и, визжа шинами по асфальту, понеслась дальше. Мощный удар отбросил Меха обратно на пол, а сверху на него посыпались осколки стекла.
Со второй попытки ему удалось взобраться обратно на кресло, как раз, чтобы увидеть в разбитое лобовое стекло гигантский грузовик, который несся прямо на них и истошно гудел клаксоном. В последний момент парень в белой футболке снова крутанул руль. Меха опять чуть было не скинуло с места, но все же ему удалось удержаться.
В ту же секунду в правую дверь их машины с жутким скрежетом врезалось что-то большое. Мягкая игрушка начал летать через весь салон, ударяясь о потолок, стойки крыши, приборную панель. Мех почувствовал, что от удара машина остановилась. В глазах все плыло и кружилось, и он не мог сообразить, где находится.
Его напарник сориентировался гораздо быстрее. С хрустом распахнув покореженную водительскую дверь, он схватил Меха, выскочил наружу и, прихрамывая, бросился в узкий переулок. Игрушечный человечек обернулся назад и увидел, что их некогда красивый зеленый спорткар превратился в бесформенную груду металла и пластика. Возле него со смятым в гармошку капотом, из-под которого валил сизый дым, стоял черный микроавтобус. Оттуда начали выбираться уже ставшие такими знакомыми люди в черном. От столкновения те тоже были дезориентированы и плохо понимали, что происходит вокруг. Впрочем, совсем скоро они пришли в себя и снова бросились в погоню.
Мех осознал, что с травмированной ногой его спутник на этот раз не сможет скрыться от преследователей, и впервые заволновался.
- Быстрее! Они нас сейчас догонят! – закричал он.
- Не догонят, - выдохнул его компаньон, - мы на месте.
В этот момент от стены отделилась высокая фигура в сером балахоне с натянутым на голову капюшоном, которую до этого Мех даже не заметил. Парень в белой футболке протянул вперед руку и что-то вложил в ладонь таинственному незнакомцу. Тот сразу же отступил обратно к стене.
И в этот момент все кончилось.
Преследователи, которые были готовы вот-вот настигнуть беглецов, словно растворились в толпе зевак, собравшихся посмотреть на аварию. Мех вертел головой в разные стороны, но видел лишь обычных прохожих: подростков в широких джинсах и мешковатых футболках, двух пенсионеров в видавших виды пиджаках с картузами на головах, семью с двумя детьми, которые ели мороженое, компанию молодых девушек, оживленно обсуждавших разбитые машины. И ни намека на вооруженных людей в черном.
- Куда они подевались? – удивленно воскликнул Мех.
Молодой человек огляделся по сторонам и беззаботно пожал плечами.
- Не знаю. Да и какая разница. Дело сделано.
Он повертел Меха в руке, рассматривая его со всех сторон.
- Да, знатно нас потрепало, - парень в белой футболке неожиданно рассмеялся.
Затем он кое-что вспомнил
- Там, в коллекторе ты что-то говорил про то, что все это мне только снится. Что ты имел в виду?
- Да, все это – твой сон, - утвердительно кивнул Мех и рассказал напарнику о себе и о том, как и почему здесь оказался.
- Значит, я сплю? - все еще с недоверием в голосе протянул парень, оглядываясь по сторонам. – Интересно.
- Неужели ты сам этого не понимал? – тоже удивился Мех. – Ведь это очевидно. Все эти внезапные перемещения из одного места в другое, замок, который можно открыть ударом ноги, появляющиеся из ниоткуда преследователи, непременно знающие, где мы находимся, все эти погони – тебе не приходило в голову, что в реальности такого не бывает?
- Нет, - парень поджал губы и покачал головой, - для меня это выглядело вполне естественно и объяснимо.
- И даже эта река, неизвестно откуда и зачем появившаяся на том странном заводе? Откуда ты вообще узнал про нее, ведь до этого там были только какие-то гигантские механизмы?
- Не знаю, я просто знал, что она там будет, - задумчиво ответил молодой человек.
– А ты, значит, сказочный герой и ищешь кого-то, кто напишет про тебя книжку, - парень решил уйти от темы, в которой было так много вопросов, на которые у него не было ответов. – Но зачем тебе это?
- Как зачем? Я же объяснил: нам с друзьями надо, чтобы кто-то дописал нашу историю, и другие люди ее прочли и тем самым не дали нам исчезнуть.
- Я имею в виду, зачем вам нужен именно писатель? Книжки сейчас никто не читает.
- Как не читает? – Мех недоверчиво посмотрел на собеседника.
- Так, - тот развел руками. – Вот, например, я. Да я вообще не помню, когда последнюю книжку прочитал. Еще в школе, наверное. Мне это не нужно.
- Неужели совсем никто не читает? – Мех не мог принять услышанное. Он почувствовал, как к горлу подступает паника. Получалось, что Ученый Кот, Сова Варвара и Василиса так много рассказывали им о том, что нужно сделать, но никто даже не обмолвился о том, что все это – пустая трата времени, и четверо друзей обречены.
- Нет, ну какие-нибудь очкастые умники еще читают, наверное, - пожал широкими плечами молодой человек, - но, сомневаюсь, что таких много. Книги – это скучно. Я лучше посмотрю какое-нибудь кино или поиграю в компьютерную игру. Это намного интересней, чем пялиться в черные закорючки на белом фоне и искать в них какой-то смысл.
Мех попросил нового друга рассказать, что такое интернет, кино и компьютерные игры. Тот объяснил, а затем поинтересовался:
- Тебе понравилось, как мы прокатились с ветерком?
- Да! Очень!
- В играх такое происходит постоянно, бывают даже вещи еще круче. Полеты на парашютах, гонки на самолетах, погони, перестрелки. А что книжки? Никакого интерактива и движухи. Глаза только портить. Между прочим, из тебя бы вышел прикольный персонаж какой-нибудь игрухи.
- Но зачем же тот человек писал про нас, если книги почти никто не читает?
- Не знаю. Может быть, он из тех старперов, которые вечно ноют про то, что в книгах можно найти какие-то знания и вообще стать умнее. Лично я узнаю все, что мне нужно, из интернета и компьютерных игр. Всему этому, - он махнул рукой в сторону, подразумевая под этим жестом события последних пары часов, - я научился именно там. Все эти приемчики, экстремальное вождение и прочее. Будь я по жизни книжным червем, я бы ничего этого не умел, и эти отморозки схватили бы меня еще дома. Ладно, нам пора двигаться дальше.
- Куда? – понуро спросил Мех, который уже не хотел никуда идти, а мечтал как можно быстрее вернуться к друзьям и рассказать им страшную правду.
В этот момент послышалось громкое, бьющее по нервам методичное попискивание. С каждой секундой этот неприятный звук становился все громче. Он буквально, разрывал барабанные перепонки и, казалось, шел сразу отовсюду: с неба, из окон окружавших домов и даже из-под асфальта. Стеклянные стены небоскребов внезапно начали мутнеть, облака, словно, стекли с неба, а цельное полотно асфальта у молодого человека под ногами распалось на отдельные черные и серебристые нити. Пищание стало невыносимым, и в следующее мгновение Мех снова оказался в Обители Идей. Сон с так и оставшимся безымянным парнем в белой футболке развалился на куски и исчез.

Беззаботное детство
Когда, наконец, нос перестал болеть, Кричун поднялся на ноги и осмотрелся по сторонам. Ему хотелось пообщаться с кем-то из друзей, спросить, как проходят их поиски, и посетовать на сумасшедших людских писателей. Но вокруг не было видно ничего кроме клочьев тумана. Мышонок тяжело вздохнул и стал думать, что делать дальше. Продолжать путешествовать по снам ему определенно расхотелось.
- В конце концов, есть еще Химоза, Мех и Остряк. Пусть они и ищут. А я уже достаточно потрудился, настрадался и заслужил небольшой отдых, - подумал он.
Так как в самой Обители Идей было пусто и скучно, Кричун решил поискать себе какой-нибудь веселый и неопасный сон, в котором можно было бы немного развеяться. Достаточно скоро мышонок нашел подходящий вариант.
Двое мальчуганов лет десяти непостижимым образом сидели в безоблачном голубом небе и над чем-то смеялись. Оба они были одеты в одинаковые белые с синей оторочкой шорты и такие же футболки. Приглядевшись, Кричун увидел, что мальчишки оказались близнецами. Оба были голубоглазыми блондинами с вихрастыми челками и вздернутыми вверх носами.
Внезапно один из них увидел что-то внизу, указал другому пальцем, а затем неожиданно спрыгнул вниз и камнем полетел к далекой земле.
Обескураженный таким поворотом событий Кричун забыл об осторожности и сунул голову в сгусток морока. До земли было метров сто, и где-то там внизу, словно муравьи, копошились люди и ездили машины. От такой высоты у игрушечного мышонка закружилась голова, и он быстро вытащил ее из сна.
В этот момент мальчишка взлетел обратно и, как ни в чем ни бывало, снова уселся рядом с братом прямо в небе, словно там была какая-то невидимая полка. В руках у него было по мороженому в вафельном стаканчике. Один стаканчик он отдал своей копии, а другой с наслаждением надкусил сам.
- Эй, Антон, я же просил ягодное! - недовольно воскликнул второй брат.
- Ну извини, ягодных там не было, - легкомысленно ответил первый, и никакими извинениями в его голосе и не пахло. – С такой высоты не видно, что там есть у этой бабульки.
- Ванильное я не хочу, - капризно буркнул мальчуган.
-Давай тогда его выкинем, - предложил Антон и стал что-то высматривать внизу. – Вон, смотри, дядька на велосипеде едет. Спорим, я отсюда попаду твоим мороженым прямо ему под колеса, и он поскользнется!
- Не попадешь, - протянул другой близнец.
- Спорим? Если попаду, ты... – Антон задумался. – Если я попаду, то ты сгоняешь мне за чипсами. Только бери сырные.
- Ну нет, - замотал головой мальчуган, - это мне надо идти в магазин, а там меня могут поймать.
- Ты просто трус, Захар, - безапелляционно заявил Антон. – Я, вон, принес нам мороженое и не испугался.
- Пф, стащить из лотка на улице два вафельных стаканчика и прыгнуть обратно намного проще, чем пойти в супермаркет, где меня может поймать охрана.
- Трус, трус, трус, трус, - на разные лады начал распевать Антон.
- Ладно, договорились, бросай. Все равно не попадешь, - согласился Захар и протянул брату свой стаканчик.
Тот сосредоточенно посмотрел вниз, размахнулся и запулил мороженым в невидимую Кричуну жертву. Мышонок наклонился вперед, чтобы увидеть результаты стрельб.
С высоты, как минимум, в сотню метров Антон умудрился попасть мороженым четко перед видавшим виды велосипедом, на котором ехал грузный пожилой мужчина в ветровке и кепке. Наехав на огромную кляксу, в которую превратилось мороженое после падения с такой высоты, переднее колесо велосипеда заскользило в сторону. Мужчина попытался было выровнять руль, но у него ничего не получилось. После секундного балансирования он вместе со своим транспортным средством рухнул на асфальт.
- Ух ты, попал, - невольно восхитился Кричун.
Антон и Захар одновременно повернули голову на звук.
- Смотри, мышь! – синхронно воскликнули близнецы.
Наученный опытом Кричун тут же вытащил голову из морока. Из Обители Идей он не мог слышать, о чем разговаривали братья, но, судя по жестикуляции, они обсуждали именно его.
Захар (или Антон) встал со своего места и, внимательно глядя под ноги, направился туда, где только что была голова Кричуна. Он прошел примерно половину пути и остановился. Мальчик стал вглядываться в небо вокруг себя, словно что-то искал. Похоже, поиск не дал результата, поскольку он пожал плечами и вернулся к брату.
Решив, что никакая опасность ему не угрожает, Кричун снова засунул голову в туман. Ему было чрезвычайно интересно, как эти два хулигана могут безбоязненно парить в небе на такой высоте.
- Привет, - крикнул мышонок, на всякий случай готовый отскочить обратно в Обитель Идей.
- Смотри, - воскликнул Антон (или Захар), - он вернулся.
Оба брата встали на ноги и внимательно разглядывали диковинное существо.
- Ты кто? – спросили Антон и Захар.
Кричун пришел к выводу, что они все делали и говорили одновременно.
- Я – игрушечная мышь.
- Класс! – восхитились близнецы.
- Иди к нам, - предложил один из них.
- Только смотри, не упади, - предупредил другой.
- А как вы там держитесь? – спросил Кричун.
- Приглядись внимательно. Видишь, тут есть прозрачные дорожки, как будто из стекла? - объяснил Захар (или Антон). Тебе надо подобраться поближе и спрыгнуть на одну такую.
Кричун начал всматриваться в голубое небо и вдруг увидел, как в лучах солнца под ногами у братьев что-то блеснуло. Они, действительно, стояли на практически незаметной прозрачной плоскости. Поизучав окружающее пространство еще немного, мышонок увидел еще несколько таких плоскостей на разном расстоянии и высоте. Тем не менее, ни одна из них не была достаточно близко к его нынешнему местоположению.
Кричун вернулся в Обитель Идей, немного обошел сгусток морока и вылез в него с другой стороны. Теперь полка с близнецами была практически под ним, и мышонок забрался в сон целиком.
- О, привет, - еще раз поздоровались близнецы, когда Кричун оказался рядом с ними.
- Я – Захар, - представился Захар.
- А я – Антон, - сказал его брат.
- А я – Кричун. А что вы тут делаете?
- Мы? Да так, дурака валяем. Смотрим, что внизу происходит, иногда спускаемся туда за чем-нибудь, играем.
- Как вы здесь оказались?
- Это я нашел эти полки, - похвастался Захар.
- Да фиг бы ты их нашел, если бы я тебя не научил так высоко прыгать, - поспорил Антон.
- А как у вас получается прыгать на такую высоту? – пресек разгоравшийся спор Кричун.
- Ну, нужно просто прыгнуть повыше, - Антон, казалось, был настолько удивлен такому вопросу, что даже не знал, как на него ответить.
- Откуда здесь вообще эти полки?
- Не знаем. Да и какая разница. Главное, что они есть, и никто кроме нас об этом не знает, - сказал Захар.
- Да, - поддержал брата Антон, - это круто. Можно сидеть здесь, делать, что хочешь, и никто тебя не увидит и не поймает. Кстати, Захар, ты мне должен чипсы.
- Ладно-ладно, иду, - поморщился второй близнец. – Ты хочешь чего-нибудь? – обратился он к Кричуну.
- А что можно попросить?
- Не знаю. Все, что в магазине есть, все можно, - пожал плечами Захар.
- У меня нет денег, - замялся Кричун.
- И у нас, - сказал Антон. – Но зачем тебе деньги? Можно взять все, что нужно, и запрыгнуть сюда. Все равно до нас здесь никто не доберется.
- Тогда мне газировку – заказал мышонок, а про себя порадовался, что наконец-то попал в нормальный сон.
- Я тоже буду газировку, - подхватил Антон.
- Окей, - ответил Захар и прыгнул вниз.
Мышонок бросился к краю полки, забыв, что она прозрачная. Он увидел, как уже через несколько секунд мальчик оказался на земле. Кричун никогда бы не поверил, если бы не увидел сам, как Захар приземлился с такой высоты прямо на ноги и как ни в чем ни бывало пошел в ближайший магазин.
- Как вы это делаете? – ошеломленно спросил он у второго близнеца.
- Делаем что? – не менее удивленно спросил Антон. – Просто прыгаем и все. Сначала вниз, потом вверх.
- Но ведь никто, кроме вас больше не может так.
- Наверное, просто больше никто не пробовал это сделать.
Захар вернулся также стремительно, как и уходил. В руке у него был пакет с чипсами и газировкой.
- Фуф, меня чуть не поймали! – поделился он впечатлениями.
Кричун и его новые знакомые разобрали свои чипсы и газировку и стали пировать. Пустые пачки и бутылки они со смехом бросали вниз. Когда запасы кончились, Антон отправился в магазин за пополнением.
Вернувшись он хитро посмотрел на Захара и Кричуна.
- Смотрите, что я нашел.
Мальчик достал из кармана несколько маленьких разноцветных шариков из какого-то плотного пластика.
- Что это? – спросил его брат.
- Сейчас увидим.
Антон потряс фиолетовый шарик, и тот стал стремительно увеличиваться в размерах. Подождав немного, мальчик бросил его вниз. Пока летел, шарик продолжал набухать, и, достигнув земли, он забрызгал краской сразу несколько проезжавших мимо машин, пятерых прохожих, тротуар и витрину аптеки.
Внизу началась суета. Забегали водители, не пострадавшие пешеходы кинулись помогать пострадавшим. Кто-то кричал, что нужно вызвать полицию. Но никому не пришло в голову взглянуть наверх, где двое малолетних хулиганов в компании игрушечной мыши покатывались со смеху.
- Дай я! Дай я! - закричал Захар и схватил из ладони брата зеленый шарик, который оставил себе. Еще один – желтый – он передал Кричуну.
Скоро к фиолетовым машинам и пешеходам прибавились сперва зеленые машины и зеленые пешеходы, а затем – желтые.
Когда люди внизу почуяли неладное и спрятались, кто куда мог, троица переместилась в соседний квартал, где на улице пока еще было спокойно. Там они повторили свою выходку. На этот раз шарики были красными, оранжевыми и голубыми.
Пострадавшие по-прежнему искали причину своих несчастий где угодно, только не наверху. Когда Кричун обратил внимание близнецов на этот факт, Антон ненадолго задумался, а затем произнес:
- Взрослые вообще редко смотрят наверх. Почему-то они думают, что там ничего интересного не происходит, а все самое важное находится на уровне их роста. Наверное, поэтому они и не знают, что можно вот так прыгать по небу. Кстати, пойдемте в другое место. Здесь становится скучно.
Когда у приятелей кончились шарики, Кричун показал им свои умения. Близнецы были в восторге от воплей и ужимок игрушечного мышонка. Было решено сразу же опробовать его таланты на деле. Кричуну объяснили, как спрыгивать вниз и возвращаться назад, и веселье началось. Мышонок находил себе жертву, словно сокол, падал на землю, вопил там, доводя окружающих до сердечных приступов, и тут же запрыгивал обратно на небо. Перепуганные люди ругались так, что порой их проклятья были слышны даже близнецам, но никто не мог понять откуда появлялась и куда исчезала эта бестия в обличье игрушечной мыши.
Веселье было прервано громким женским голосом, которой доносился из ниоткуда, но одновременно отовсюду:
- Антон, Захар, просыпайтесь.
Мир вокруг задрожал от этого голоса. Здания внизу стали оседать, а по асфальту пошли трещины.
- Что это?! – испуганно завопил Кричун.
- Ну вот, - разочарованно протянул Захар. – Это – мама, - объяснил он мышонку.
- Все, пока, мы пошли, - попрощался Антон. – Чур, я первый умываться! – крикнул он брату.
- Нет, я!
Мир вокруг распался на песчинки и осыпался в туман.
Сколько стоит талант?
Остряк пребывал в приподнятом настроении. Он находился во сне у самого настоящего автора! В этом не могло быть никаких сомнений.
Этот сон, как и предыдущий, в котором побывал Остряк, был очень ярким и красочным. Но на этом их сходство заканчивалось.
Нырнув в морок, игрушечный человечек оказался около большого бассейна неправильной формы, расположившегося на просторной лужайке перед трехэтажным особняком. Яркое солнце слепило глаза, отражаясь от белоснежных стен и ярко-голубой воды. Лужайка была полна людьми. Все они пили коктейли, разговаривали, купались и смеялись. На контрасте с предыдущим сном и лишенной звуков и красок Обителью Идей Остряк почувствовал себя почти в раю.
На всякий случай Остряк сразу же обвел глазами всех присутствующих, пытаясь понять, кто из них - хозяин этого сна. Похоже, им был невысокий молодой человек в цветастых шортах и «гавайской» рубашке. Пуговицы ней были расстегнуты, обнажая загорелый торс с рельефным прессом и мощными грудными мышцами. Молодой человек был совершенно лысым, а тонкие черные усики придавали его лицу забавное выражение и делали чем-то похожим на хорька. Но, казалось, никому из десятка окружавших его людей он не казался смешным. Наоборот, каждый боролся за его внимание: и две высокие стройные блондинки в желтом и красном купальниках, и пухлый мужичок с рыжей шевелюрой, и еще один молодой парень в черных шортах, рубашке навыпуск и широкополой шляпе. Этот парень непрерывно фотографировал хозяина сна с разных ракурсов.
- Миш, послушай... – что-то говорил рыжий толстяк, пытаясь отвлечь того от общения с блондинками, - Миш, смотри, они предлагают тебе контракт на пять книг...
Но молодой человек с лицом хорька не обращал на толстяка никакого внимания, обмениваясь шутками с девушками и одновременно позируя своему фотографу.
- Михаил Валерьевич! - раздался выкрик откуда-то из-за спины фотографа, - Михаил Валерьевич! Можно ваш автограф?!
Между фотографом и рыжим толстяком протиснулся долговязый парень с прыщавым лицом. Он отчаянно размахивал над головой какой-то книжкой.
- Конечно, дружище! – доброжелательно рассмеялся хозяин сна. – Давай сюда.
Он взял книжку и раскрыл обложку.
- Как зовут?
- Виталик! – не веря своему счастью, закричал долговязый фанат.
Популярный писатель что-то нацарапал невесть откуда взявшейся у него ручкой на форзаце книжки и вернул ее обратно.
- Держи Виталик!
- Спасибо! – прокричал прыщавый юнец и скрылся.
- Так вот, Миш, за контракт на пять книг они готовы заплатить пятьдесят миллионов плюс авторские отчисления от каждого проданного экземпляра.
Услышав про сумму в пятьдесят миллионов, писатель тут же забыл о блондинках и повернулся к рыжему толстяку.
- Пятьдесят миллионов плюс роялти? – переспросил он.
- Все так! – радостно закивал толстяк, обрадованный, что на него, наконец, обратили внимание.
- Хорошо, я согласен, пусть присылают контракт.
- Они уже прислали. Контракт лежит в твоем кабинете.
- Так пойдем подпишем его, - с этими словами популярный писатель обнял толстяка за плечи и направился было к дому.
Остряк решил, что пора действовать. Он суетливо проскочил между ног у фотографа и побежал вдоль бортика бассейна, стараясь обогнать писателя и толстяка.
- Товарищ! Эм, уважаемый! – Остряк никак не мог придумать, как правильно обратиться к писателю и поэтому просто перебирал все приходившие в голову слова, одновременно стараясь не попасть никому под ноги. – Эээ, любезный! Подождите!
Наконец его услышали. Хозяин сна остановился и повернул свое хорьковое лицо вниз.
- Ты кто такой? – удивленно поинтересовался он.
- Я Остряк! – представился Остряк. – Я – бракованная игрушка! Нам с друзьями очень нужна ваша помощь! Помогите, пожалуйста!
- Откуда у меня в доме говорящая игрушка, да еще и бракованная? – в недоумении поинтересовался писатель у своего спутника.
- Понятия не имею, Миш, - было видно, что толстяк тоже обескуражен.
- Я вам снюсь! –попытался объяснить Остряк. – Все, что вы видите вокруг – это сон, и я тоже нахожусь в вашем сне!
- Сон? – озадаченно переспросил лысый.
В следующее мгновение его глаза расширились, а лицо исказила гримаса. Все вокруг резко потеряло краски. Стены дома потеряли четкость и слились вместе с облаками на голубом небе. Вода в бассейне рассыпалась на отдельные капли. Капли превратились в туман, которым заволокло все вокруг.
Когда через несколько секунд туман рассеялся, Остряк увидел, что он находится в полупустой комнате с видавшими виды кремовыми обоями в мелкий цветочек и потертым паркетом на полу. Блондинки, рыжий толстяк, фотограф, бассейн и белоснежный особняк куда-то исчезли.
- Ты... Ты что натворил?! – услышал Остряк за спиной визгливый голос.
Он резко повернулся и увидел лысого молодого человека с лицом хорька, который сидел в засаленном кресле с продавленными подлокотниками и с ужасом озирался вокруг. Цветастые шорты и «гавайка» куда-то пропали, и теперь хозяин сна предстал в семейных трусах и застиранной линялой футболке, под которой угадывалось круглое брюшко.
- Н-ничего, - растерянно ответил Остряк, не понимая, что произошло, и в чем его вина.
- Ты сказал, что все, что там было – это сон! Ты разбудил меня! Зачем?! Зачем ты опять вернул меня в этот клоповник?! – усатый обвел рукой невзрачную комнату. – Кто ты, черт побери, такой?!
- Я – игрушка. Меня зовут Остряк, - человечек из конструктора терпеливо начал объяснять ситуацию с самого начала. - Мы с друзьями путешествуем по снам и ищем писателя, нам нужно, чтобы кто-то написал про нас книгу.
- Книгу? – лысый откинулся на спинку кресла и немного успокоился.
- Да, книгу. И я увидел ваш сон и понял, что вы писатель. Поэтому я и пришел к вам просить о помощи.
- Ты хочешь, чтобы я написал про тебя книгу?
- Про меня и моих друзей. Осьминога Химозу, резинового мышонка Кричуна и мягкую игрушку Меха.
- Химоза, Кричун, Мех и...
- Остряк.
- Остряк. Дичь какая-то, но звучит забавно, - заулыбался хозяин сна. – Ты пришел по адресу. Я действительно пишу книги и сценарии для кино. Как раз работаю сейчас над одним.
- Это здорово! – обрадовался Остряк. – То есть, вы напишите про нас книгу?
- Смотря, сколько вы с друзьями за это заплатите.
- Заплатим? – не понял игрушечный человечек.
- Разумеется. Уж не думаешь ли ты, что я возьмусь за это бесплатно? – нахмурился человек с лицом хорька.
- Но у меня нет денег.
- У меня их тоже нет. И я очень хочу, чтобы они появились. Поэтому, если тебе нужно, чтобы я написал книгу, тебе придется за это заплатить. Или ты думал, что я буду работать бесплатно?
- Но я думал, писатели... – начал было Остряк.
- Писатели что? – перебил его усатый, - Ты думал, что писателям нравится быть нищими? Что они пишут свои книжки ради какого-то искусства, а не из-за денег? Тогда я тебя разочарую. Каждый писатель мечтает разбогатеть, и я – не исключение. Я хочу жить красиво, как в том прекрасном сне, из которого ты меня непонятно для чего выдернул обратно сюда. Или ты думаешь, мне нравится жить в этой халупе, провонявшей стариками и тараканами, и ездить на кредитной тарантайке, за которую я даже не могу расплатиться? Нет уж. Мне нужна квартирка попросторней и побогаче. И машина, две, а лучше три, и дом, и яхта. И что мне уж точно не нужно, так это нелепая железная хрень, которая хочет все получить на халяву. Так что, когда у тебя и твоих дружков появятся деньги, сразу предупреждаю – много денег, тогда и приходите. А пока проваливай и не отнимай мое время. Я его лучше потрачу на тех, кто готов за него платить.
- И что же, - обескураженно спросил Остряк, - если у нас нет денег, никто не напишет нашу историю?
- Ммм, дай-ка, подумаю, - человек с лицом хорька на секунду сделал вид, что крепко задумался, - Нет! – выкрикнул он затем и злорадно рассмеялся. – Ты не найдешь такого же талантливого писателя, как я, который возьмется за вашу книжку. Вы, конечно, можете поискать какого-нибудь голодранца из тех, кто верещат, что художник должен быть голодным, что искусство и деньги несовместимы и прочий бред. Но поверь мне, даже они мечтают о богатстве. Просто они неудачники, которые в этой жизни ничего не могут добиться. Вот и приходится им таким образом оправдывать свою нищету.
- Но почему же тогда вы такой бедный, если вы так талантливы? – спросил Остряк.
Хозяин сна открыл рот, чтобы что-то ответить, но потом закрыл. Затем открыл снова, его похожее на мордочку хорька лицо внезапно побагровело, и он изо всех сил, так, что на шее вздулись жилы, проорал:
- ВООООООН!!!!!
На всякий случай Остряк попятился назад. Тем временем по лицу амбициозного писателя вдруг пробежала трещина, потом еще одна и еще, и вдруг он разлетелся на мелкие осколки. Эти осколки пробили стены, потолок и пол, чудом не задев железного человечка. По стенам и потолку побежали такие же трещины, и в следующее мгновение весь сон рассыпался, словно разбитое зеркало.
Остряк снова оказался в Обители Идей. Здешние туман и тишина уже стали ему намного ближе и приятней, чем безумие людских снов. Ему больше не хотелось возвращаться в них. К тому же, это было бесполезно. Зачем искать писателя, если ни у кого из четверых друзей не было денег, чтобы заплатить за его работу. Остряк неторопливо побрел по Обители Идей. Он из праздного любопытства рассматривал клочья тумана, в некоторые даже заглядывал, но ни в один из них не погрузился целиком.
Через какое-то время Остряк заметил, что клочья тумана какими бы бесформенными они ни были, стали еще более расплывчатыми. Затем стало стремительно темнеть. Прежде, чем человечек из конструктора успел что-то сообразить, стало совсем темно и в следующее мгновенье...
В тереме у Василисы
... Остряк обнаружил себя в тереме у Василисы.
Железный человечек встал на ноги и огляделся. Вид у него был совершенно обескураженный, а настроение - прескверное. Его друзья, судя по всему, проснулись совсем недавно и тоже пока окончательно не пришли в себя после ночных приключений. Остряк сразу обратил внимание на подавленного Химозу и, наоборот, донельзя возбужденного Меха. Кричун же пребывал в своем обычном состоянии: с глазами навыкате и чуть приоткрытым ртом, откуда в любой момент был готов вырваться дикий вопль.
В просторный зал на первом этаже вошла Василиса. Она сменила кафтан с зеленой оторочкой, в котором была накануне, на такой же, но в насыщенно синих тонах.
- Доброе утро! – приветливо поздоровалась она со всеми.
Остряк абсолютно не считал утро добрым после того, что узнал ночью, но все же вяло поздоровался в ответ. Химоза тоже пробормотал приветствие нехотя, в то время, как Кричун гаркнул, что было сил.
- Как спалось? – поинтересовалась Василиса.
- Отлично! – первым выкрикнул Мех. – Я знаю, что нам нужно.
- Неужели? – хозяйка терема приподняла брови и улыбнулась. – А вы, друзья, что такие понурые? – обратилась она к Химозе и Остряку. – Удалось найти писателя?
- Лучше б не удалось, - буркнул осьминог.
- Угу, - вторил ему железный человечек.
- Все ваши писатели – полные психи, - поддержал компаньонов Кричун. – Они все дерутся.
- Да? – искренне удивилась Василиса. – Это очень странно. Насколько я знаю, писатели очень тихие и интеллигентные люди.
- Какие? – не понял Кричун.
- Ну, не важно, в общем, вряд ли бы они полезли в драку. Хотя, люди всякие бывают. Наверняка, попадаются исключения, но вряд ли таких много.
- О, я повидал много писателей сегодня ночью, - немного хвастливо ответил мышонок и покосился на друзей в ожидании восхищения его удачей.
Но те даже не смотрели на него, думая о своем.
- Много писателей? – переспросила Василиса. – Это интересно.
- Совсем не интересно. И у меня больше нет никакого желания встречаться с ними, - категорично заявил Кричун. - Может быть, есть какой-то другой способ не дать нам исчезнуть?
- Есть! - снова выкрикнул Мех. – Нам вообще не нужны писатели! Их книжки все равно никто не читает!
- Почему ты так решил? – поинтересовалась хозяйка терема.
- Познакомился с одним умным человеком, - гордо ответил Мех.
- И умный человек сказал тебе, что книги никто не читает? – насмешливо спросила Василиса. – Похоже, он не такой уж умный.
- Да! – стоял на своем фиолетовый зверек. – Он сказал, что все давно уже получают нужные знания из... эээ, интернета и компьютерных игр, а книги читают только дураки. Поэтому нам не нужен писатель. Зачем нам эта книга, если ее все равно никто не прочитает?
- И что же вам в таком случае нужно?
- Нам нужен человек, который сделает про нас компьютерную игру или фильм, - уверенно ответил Мех.
- А что такое компьютерная игра или фильм? – не выдержал Химоза.
- Фильм – это история, рассказанная не буквами на бумаге, а в движущихся картинках, - попыталась объяснить Василиса.
- А игра, это как фильм, но только нами там будет управлять человек, который в эту игру играет, - перебил ее Мех, чтобы показать остальным, что он тоже разбирается в предмете разговора.
- Я не хочу, чтобы мной кто-то управлял, - запротестовал Кричун, - я хочу быть сам по себе.
- Кино и игры делает очень большое количество людей, - мягко сказала Василиса, - здесь не получится, как в случае с книгой, найти одного единственного человека, который сможет рассказать другим вашу историю.
- Но мы можем найти самого главного, и он заставит других, - не сдавался Мех.
- Там очень много главных. Они согласятся снять кино или сделать игру про вас появится только если это будет выгодно. Просто так заставить никого не получится.
- Мы должны попытаться, - упрямился фиолетовый зверек.
- Тогда ищи сценариста, - улыбнулась Василиса.
- Кого? – не понял Мех
- Того, кто напишет сценарий. Своего рода книгу, по которой потом другой человек – режиссер снимет фильм, а разработчик создаст игру.
- Опять книга?!
- А как ты хотел? Что бы там ни сказал тебе твой умный человек, люди не могут без книг.
- Я не верю тебе, - категорично заявил Мех. – Ты сидишь в своем сказочном тереме и пытаешься убедить нас, что самая умная здесь. Но ты никогда не была в мире людей.
- Как скажешь, - казалось, Василиса совсем не обиделась на резкие слова. – Химоза, Остряк, а как прошла ваша ночь?
Химоза начал первым:
- Я нашел писателя. Но он собирается написать про нас книгу ужасов, а не сказку!
- Ужасов?
- Да. Он хочет изобразить нас кровавыми монстрами. Меня – многорукой тварью, ворующей у людей разум, пока они спят, а Остряка – жутким роботом с ножами вместо рук. Мех, по его замыслу, будет душить спящих людей, а от воплей Кричуна у них будут лопаться барабанные перепонки.
- Почему он не может просто рассказать про нас таких, какие мы есть? – озабоченно спросил Кричун.
- Говорит, что никогда не писал книги для детей и не собирается, потому что это, в отличие от ужасов, не принесет славы.
Василиса громко рассмеялась, вызвав недоуменные взгляды игрушек.
- Урожайная у вас выдалась ночь на оригинальные личности, - сказала она, закончив смеяться. – То писатели у вас дерутся и говорят, что сказки не приносят известности, то непонятный умный человек, уверенный, что книги вообще никто не читает.
- А почему ты так уверена, что лучше всех знаешь, как там у людей заведено? – продолжил ершиться Мех.
- Наверное, потому что я – Василиса Премудрая, - с улыбкой ответила хозяйка терема.
Казалось, слова фиолетового зверька ее совсем не задевали.
- А если не верите мне, можете поискать в Фантазии девочку Элли, доктора Айболита, или Буратино, например, и спросить у них, можно ли стать знаменитым, написав книжку для детей.
- Боюсь, теперь это не имеет значения, - сказал Химоза. – Если этот старик не забудет свой сон, он напишет про нас так, как ему вздумается, и мы даже не сможем ему помешать.
- Если мы ему не заплатим, он ничего не напишет, - радостно парировал Остряк. – Я тоже встретил одного писателя, который заверил меня, что никто и никогда не станет писать, если не получит за это денег. А их у нас все равно нет.
- Это невероятно забавно, - снова рассмеялась Василиса, - столько нелепых суждений за один день я не слышала давным-давно. Наверное, с тех пор, как ко мне случайно заходил Незнайка.
- Что здесь смешного? – проворчал Остряк, обиженный тем, что к его словам отнеслись так насмешливо.
- Извини, - сказала Василиса, увидев, какую реакцию вызвали ее слова. – Но настоящий творец никогда не откажется от шанса создать что-то новое. И ему будет совершенно все равно, получит он за это деньги, или нет. Истинный писатель просто не может не писать, художник – не рисовать, скульптор – не лепить и так далее. Это их призвание, и, если у них не будет возможности творить, они просто не смогут жить. Многие из тех, кто придумали жителей Фантазии, жили в нищете, но продолжали создавать новые миры и населять их сказочными персонажами. А те, кто ставят во главу угла деньги – не настоящие писатели, а обычные бездари, которые решили, что нашли самый простой способ обогатиться и стать известными. Они не хотят, да и не могут создать что-то действительно стоящее, чтобы остаться в истории. Так что не обращайте на таких внимания, они вам все равно ничем не смогли бы помочь, даже если бы у вас были деньги. Поэтому продолжайте искать.
На минуту в тереме повисла тишина. Игрушки размышляли над тем, что только что услышали.
- Нам нужно найти этого сумасшедшего старика, – Химоза вернулся к заботившей его теме. – В противном случае, он сделает то, что задумал.
- Это будет просто здорово! – неожиданно воскликнул Остряк.
Осьминог и хозяйка терема удивленно посмотрели на него. Кричун сидел, погруженный в свои мысли. Мех же демонстративно игнорировал происходящее, всем своим видом стараясь дать понять, что все эти обсуждения про авторов и книги – не более, чем детский лепет.
- Нет, ну правда, - продолжил свою мысль Остряк, - у нас есть известный писатель, мы знаем, что его книги очень популярны. А это значит, что, если он напишет свой роман, много людей узнают про нас и уже не забудут. И самое главное, он, похоже, готов это сделать бесплатно! Это же просто удача!
- Остряк, ты что, совсем отупел?! Про кого нас?! – закричал Химоза. – Про душащую невинных людей во сне мягкую игрушку? Про железного робота с ножами вместо рук? Про кричащую демоническим голосом мышь или про похищающего разум осьминога? Ты хочешь, чтобы мы были такими?!
- Я видел страшный сон, и это очень захватывающе. Мне понравилось. К тому же, если кому-то вдруг станет страшно, он всегда может перестать читать книгу.
- Нет! Мы найдем этого полоумного старика и заставим отказаться от его планов. А потом мы отыщем нормального автора. Короче, продолжаем придерживаться первоначального плана.
- Мне не нужны ваши глупые писатели, и я не буду тратить на них свое время, - равнодушно протянул Мех, - я найду кого-нибудь, кто сделает про меня или про всех нас – как хотите – игру или кино. А вы можете поступать, как хотите. Спасибо скажете потом.
Кричун продолжал сидеть молча, с наслаждением вспоминая, как здорово оторвался с близнецами, и размышляя, как бы снова найти Антона и Захара. Химоза посмотрел на него, немного о чем-то подумал и внезапно произнес:
- Предлагаю голосовать. Чей план наберет большинство голосов, так мы и будем действовать.
- Я – за компьютерную игру, - моментально откликнулся Мех.
- А я – за книгу ужасов, - высказался Остряк.
- Тогда, - Химоза развел щупальцами в разные стороны, - получается, что теперь все зависит от слова Кричуна.
Мышонок никак не отреагировал. Когда его снова позвали по имени, Кричун, наконец, встрепенулся.
- Что случилось?
- Мы голосуем, на чьем предложении мы остановимся: на моем, Меха или Остряка.
- И что я должен делать?
- Проголосовать за одного из нас. Или предложить свой вариант.
- Но у меня нет своего варианта, - озабоченно сказал Кричун.
- Ну так выбери один из наших! Мы сами договориться не можем, поэтому теперь все зависит только от твоего решения, - нетерпеливо объяснил Химоза. - Как ты скажешь, такая судьба нас и будет ждать. Я, вот, считаю, что нам нужно продолжать поиски писателя.
- А я думаю, что мы его уже нашли, - высказался Остряк.
- Нам вообще не нужен никакой писатель, - фыркнул Мех.
Мышонок молчал, поочередно разглядывая друзей своими круглыми глазами.
- Нууу, - поторопил его осьминог.
- Я пойду прогуляюсь, - Кричун неожиданно встал и быстро выбежал во двор.
- Стой! Куда?! – закричал ему вслед не ожидавший такого поворота событий осьминог. Он был уверен, что нерешительный мышонок подчинится его авторитету и поддержит идею о поиске хорошего писателя.
- Что это с ним? – удивился Мех.
- Не знаю, - не менее обескураженно ответил Остряк.
И только одна Василиса поняла, что произошло, но ничего не стала говорить.
На минуту в тереме повисла тишина.
- Ладно, - первым подал голос Мех. – Как я понимаю, втроем мы ни до чего не договоримся, так что мне тоже пора. Наверняка, в Фантазии живут герои компьютерных игр? – уточнил он у Василисы.
- Живут, конечно. Сразу за холмом обитает забавный синий ежик, а на том берегу в поле живет червяк, у которого есть суперкостюм. А вообще, многие из сказочных персонажей детских книг потом становились героями компьютерных игр.
- Спасибо, - сдержанно кивнул Мех и направился к выходу.
Химоза чувствовал, как внутри него клокочет ярость. Он был очень недоволен Кричуном, который сделал не то, что от него ожидалось. Но еще больше он был зол из-за того, что остальные игрушки перестали подчиняться его указаниям и больше не считали беспрекословным лидером. Наконец, осьминог не выдержал и повернулся к Остряку, который продолжал сидеть рядом.
- А тебе никуда не надо идти? – едко поинтересовался он у человечка из конструктора.
- В каком смысле?
- Вдруг ты тоже хочешь найти новых друзей. Вампиров, зомби, оборотней, еще какую-нибудь нечисть себе под стать. Так иди, не стесняйся. Все валите отсюда, раз вы такие тупые и ничего не хотите понимать!
Остряк обиженно фыркнул, поднялся с места и направился к выходу.
- Зачем ты так с ним? – мягко спросила Василиса Химозу, когда они остались вдвоем.
- Мне не нужны ни они, ни их идиотские идеи. Если они настолько безмозглы, что не понимают, что поиски нормального писателя – это единственный вариант для нас, то я буду спасать себя сам!
- А их?
Ответа не последовало.

Метаморфозы
Зачем нужны друзья
Кричун выбежал из терема и бросился по тропинке к воротам. Ему хотелось как можно скорее оказаться подальше от друзей. «Друзей ли? - вертелась в голове одна и та же мысль, - разве друзей бросают в такой сложный момент?»
Выбравшись за окружавший терем частокол, Кричун сбавил шаг и попытался успокоиться. Впереди кто-то шел по дороге ему навстречу. Игрушечный мышонок никого не хотел сейчас видеть и поэтому свернул в пшеничное поле.
Солнце уже припекало. Длинные желтые колосья сухо шуршали у Кричуна над головой. Вокруг стрекотали невидимые кузнечики, а высоко в безоблачном голубом небе заливался песней жаворонок. Все вокруг дышало жизнью и умиротворением.
Но Кричун не обращал внимания на окружавшую его красоту и безмятежность. Он вел ожесточенный спор с самим собой, ругая себя, на чем свет стоит, и тут же оправдываясь.
Все дело было в том, что Кричун боялся. Вообще-то он был не из пугливых, хоть и начинал в любой неожиданной ситуации вопить, как обезумевший. Но на самом деле, вещей, которые его действительно страшили было не так много. И с одной он сейчас и столкнулся. Вещь эта называлась ответственность.
Кричун прекрасно знал эту черту своего характера, но не мог признаться в страхе даже самому себе. Он всегда делал вид, что не боится, а просто избегает ситуаций, когда нужно принимать серьезные решения. В такие моменты мышонок всегда оказывался занят или прикидывался, что не понимает, что происходит. На самом же деле, ему до дрожи в ногах было страшно ошибиться, стать посмешищем или, что еще хуже, навредить кому-то своим неверным выбором.
- Ты – трус! И из-за своей трусости ты сгинешь сам и погубишь своих друзей! – ядовито шипел его же собственный голос в голове.
- Тоже мне, друзья, - оправдывалась другая часть Кричуна, - повесили на меня этот выбор вместо того, чтобы спокойно сесть и обо всем договориться. А если я ошибусь? Что если я приму не ту сторону? Мы все погибнем по моей вине? Нет уж, я не хочу так.
- Ты всегда боялся делать выбор. Вспомни тот случай на свалке, когда чайка унесла Химозу. Что ты делал, когда Остряк и Мех спорили, как поступить? Ты малодушно молчал! И вот теперь, в кои-то веки тебе доверились, дали возможность принять первое серьезное решение в жизни, показать, что и ты чего-то стоишь, но ты снова облажался!
- Но я не знаю! – неожиданно для самого себя вслух прокричал Кричун, а затем мысленно продолжил спор.
- Как понять, кто из них прав? Химоза зовет искать писателя дальше, но даже если мы его найдем, нам нечем заплатить ему! Остряк уже нашел автора, но он собирается превратить нас в чудовищ! А я не хочу становиться чудовищем. Мех, как заведенный, твердит про свои игры и кино, но я ведь даже не понимаю, что это такое! Откуда мне знать, прав он или нет?!
- И ты решил не делать выбор вовсе! Браво! Прекрасное решение! Ведь теперь вы точно пропадете.
Внутренний спор игрушечной мышонка с самим собой прервал громкий шорох в пшенице совсем рядом. Кричун остановился и прислушался. Шорох повторился, а через секунду из колосьев показалась рыжая лисья морда.
- Здравствуй, - вежливо произнесла она.
Шорох раздался снова и из зарослей пшеницы вслед за мордой показалась голова, шея, передние лапы и все остальное тело лисы.
- Здравствуй, - так же вежливо ответил Кричун. - Ты кто?
- Я – Лис. А ты, как я понимаю, Мыш.
- Нет, на самом деле меня зовут Кричун.
- Хм, - Лис обошел игрушечного мышонка, рассматривая его со всех сторон. – То есть, ты не просто мышь, а еще и Кричун. Забавно. А я – просто Лис. Никаких вторых имен, прозвищ и так далее. Все просто и понятно.
- А мне кажется, немного скучновато, - сам не зная, зачем, сболтнул Кричун.
- Тебе кажется, - отрезал Лис, а затем добавил, - Вообще-то не очень вежливо говорить такие вещи незнакомцам. В конце концов, мы с тобой пока что друг другу никто.
- А что ты здесь делаешь? – Кричун смутился от такого замечания и решил сменить тему.
- Я? Да так, - теперь смутился Лис. – Ну, в общем, я любуюсь колосьями.
- Любуешься колосьями? – недоверчиво переспросил Кричун, решив, что его разыгрывают.
- Ну да, любуюсь, слушаю их шелест на ветру. Это очень красиво.
- По-моему, ничего особенного.
Кричун подумал, что Лис не в себе, и решил очередной бестактностью прервать это странное знакомство.
- Это потому, что у тебя не было друга, - как ни странно, на этот раз Лис ни капли не обиделся. – А у меня он был. И у него были такие же волосы, как эти колосья. И теперь, когда я вижу их, я вспоминаю про моего друга.
- А где он сейчас?
- Его больше нет. Точнее, он есть, но не здесь, и вряд ли когда-то еще вернется сюда. Хотя я не прекращаю надеяться на это, ведь он был моим единственным и лучшим другом. Больше друзей у меня нет.
- Видимо, у меня тоже, - тихо пробормотал Кричун.
- А у тебя они были?
- Да, целых трое. Но теперь, боюсь, ни одного.
- А почему?
Кричун рассказал новому знакомому о приключениях четырех игрушек и событиях сегодняшнего утра.
- То есть, ты считаешь, что твои друзья отвернутся от тебя из-за того, что ты не смог принять решение? – уточнил Лис, внимательно выслушав собеседника.
- Угу.
- Не думаю, что они перестанут быть твоими друзьями после этого. Но если и ты считаешь себя их другом, тебе нужно взять на себя ответственность за их судьбу, раз уж они тебе ее доверили.
- Но я не хочу!
- Увы, но мы в ответе за тех, кого приручили.
- Я никого не приручал, - запротестовал Кричун.
- Приручал, - стоял на своем Лис. – В тот момент, когда ты позволил им стать своим друзьями, ты их и приручил. И если уж ты хочешь наслаждаться дружбой, то за это нужно платить. И я должен тебе сказать, что плата совсем не велика, если учесть, что альтернатива ей – одиночество. В конце концов, когда-нибудь и ты вверишь им свою судьбу, попросишь о помощи и захочешь на них положиться.
- Они не просят о помощи и не хотят на меня полагаться.
- Если они не говорят это прямо, это не значит, что им не нужна твоя помощь.
- Но если я встану на чью-то сторону, то настрою против себя остальных.
- Это вряд ли. Ведь они сами доверили тебе выбор и готовы принять любое твое решение.
- Ты просто не знаешь Химозу, - криво улыбнулся Кричун.
- Если вы настоящие друзья, рано или поздно вы уладите все разногласия. Ваши судьбы тесно переплетены друг с другом, и ответственность вам нести за них вместе. И если тебе выпало сделать выбор – делай его.
- Если я сделаю неверный выбор, никакого потом не будет.
- Не ошибается тот, кто ничего не делает. Но твое бездействие – само по себе уже ошибка. Без тебя твои друзья не договорятся. Ты – их единственная надежда, пусть даже они этого сами еще не осознают.
- Я не знаю, какой вариант мне выбрать.
- Выбери тот, который подскажет сердце. Ему лучше всего знать.
Кричун не нашелся с ответом.
- Ладно, - произнес Лис, - мне, пожалуй, пора. Тебе есть, о чем поразмыслить, а я пойду слушать пшеницу.
Он шмыгнул было в заросли, но в последний момент остановился и обернулся.
- Если у вас все получится, то приходи сюда. Кто знает, может, и мы станем друзьями.
С этими словами Лис исчез в колосьях пшеницы.
Оставшись один, Кричун уселся на землю и стал думать. Мысли вертелись в голове, натыкались друг на друга, и не давали сосредоточиться на чем-то одном. Тут мышонок вспомнил слова Лиса о том, что правильный вариант должно подсказать сердце, и стал прислушиваться к себе. Решение пришло сразу же.
Обрадованный Кричун вскочил на ноги и бросился обратно к терему Василисы.
Что сказал Водяной
Остряк был зол. Ему давно уже надоел командирский и безапелляционный тон Химозы. Осьминог всегда считал себя умнее всех и отводил другим лишь роли послушных исполнителей его воли. Но на этот раз он перешел все границы.
- Будет мне указывать какой-то кусок вонючей слизи, что делать, - бурчал Остряк себе под нос.
Он совсем не обращал внимания, куда идет. Выйдя со двора, железный человечек повернул направо и вскоре оказался на берегу реки, через которую Химоза на Буяне летал за сон-травой.
- Но ты тоже – молодец, - обругал Остряк сам себя. – Нужно было поставить этого зарвавшегося осьминога на место, а не выслушивать его хамство молча. Он не Химоза, а Хамоза.
Размышляя так, Остряк совсем не смотрел под ноги. Железный человечек не заметил скрытую в траве небольшую заводь и с громким плеском свалился в нее. В воде Остряк запаниковал. Он не умел плавать, а тело из металла не оставляло ему никакого шанса на то, чтобы выбраться из воды. Остряк изо всех сил молотил по воде стальными пластинами рук, стараясь удержаться наплаву, но все было тщетно. Очень скоро он скрылся под водой.
Остряк опускался все глубже. Яркое солнце, светившее прямо над головой, стало расплывчатым в мутной взвеси, поднятой трепыханиями фигурки из конструктора. Он перестал дергаться и про себя подумал: «Будь, что будет». Утонуть он не мог, ведь Фантазия была сказочной страной, а сам Остряк – игрушкой, которой не нужен был воздух. Но со временем металл мог проржаветь в воде, или его могло унести течением куда-то далеко, возможно, даже в море.
Как раз в этот момент Остряк почувствовал, что неведомая сила потащила его куда-то. «А вот и течение», - подумал он. Но это оказалось не течение. Остряка резко развернуло, и перед ним возникло полупрозрачное лицо в зеленоватых тонах, отдаленно напоминавшее человеческое. Немигающие рыбьи глаза в упор смотрели на фиолетового зверька, спутанные волосы, кустистые брови, густая борода и длинные усы над толстыми губами колыхались от движения воды, а бесформенный нос, напоминавший большую картофелину, непрерывно подергивался, словно принюхиваясь.
Сквозь прозрачное лицо Остряк увидел небольшую рыбку, которая на секунду остановилась, чтобы изучить необычного для подводного мира гостя, а затем отправилась дальше по своим делам.
На всякий случай игрушечный человечек помотал головой в надежде, что призрачное лицо ему всего лишь померещилось в мутной взвеси и пузырьках воздуха от его трепыханий. Но лицо никуда не делось. Остряк опустил взгляд и увидел, что то, что он сперва принял за утягивающее его течение, было длинной и тонкой рукой, которая принадлежала таинственному незнакомцу. Рука была такой же полупрозрачной, как и все остальное тело, но она крепко держала в сжатых перепончатых пальцах свою добычу.
В этот момент Остряку показалось, что на неподвижном лице произошло какое-то движение, как будто бы существо моргнуло. Он посмотрел наверх, но встретил все тот же немигающий взгляд рыбьих глаз.
Остряк уже стал размышлять о том, что просто зацепился за стеклянную статую, непонятно кем и зачем поставленную на дне реки, как вдруг черные круглые зрачки на выпученных глазных яблоках задвигались, а толстые губы приоткрылись, и изо рта донеслись булькающие слова:
- Ты кто такой? И почему без моего разрешения влез в мою реку? – Из-за бульканья Остряк не мог разобрать интонацию, но сам голос звучал низко и угрожающе.
Человечек из конструктора попытался ответить, но изо рта лишь вылетела стая пузырьков воздуха.
- Ну! Отвечай же и не зли меня! –потребовала призрачная фигура.
Остряк предпринял еще одну попытку, но она завершилась так же, как и первая. Железный человечек начал рукой показывать наверх, прося поднять на поверхность, где он сможет все рассказать.
- Ты хочешь, чтобы я вытащил тебя наверх? –нахмурился подводный житель.
Остряк усердно закивал. В ответ человекоподобное существо издало недовольное протяжное бульканье, означавшее, видимо, глубокий вздох под водой. Вода вокруг Остряка внезапно забурлила, и он почувствовал, что взмыл вверх, и через секунду оказался над поверхностью реки. Вслед за ним вынырнул и призрачный незнакомец, по-прежнему сжимая в руке металлическую фигурку.
Хозяин реки, вынырнув на поверхность, словно вспыхнул языками разноцветного пламени. Приглядевшись, Остряк увидел, что он был весь покрыт тонкой чешуей, которая теперь переливалась на солнце всеми цветами радуги. Зрелище было завораживающим.
- Нуууу – услышал человечек из конструктора протяжный низкий голос. – Теперь говори!
-  Я просто шел вдоль реки, задумался и случайно упал в воду. Отпустите меня, пожалуйста, обратно.
- Отпустить обратно? – недобро рассмеялся незнакомец. – Ну уж нет. Тот, кто без разрешения вторгся во владения Водяного, просто так назад уже не вернется. Я заберу тебя на дно реки, и ты там будешь развлекать меня до тех пор, пока не надоешь.  Кстати, выглядишь ты достаточно забавно.
- Боюсь, долго развлекать вас у меня не получится. Через два дня я исчезну.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что сумеешь сбежать? Тогда я тебя разочарую. Ты будешь сидеть на цепи, а стеречь тебя будет огромная щука. Так что, поверь мне, просто так исчезнуть, как ты говоришь, у тебя не выйдет!
В ответ Остряк вкратце рассказал о приключениях четырех игрушек и о том, что у них осталось всего две ночи, чтобы спастись.
- Хмммм, - удивленно промычал Водяной, - я многое видел и слышал в своей долгой жизни, но твоя история крайне необычная.
Он неторопливо подплыл к берегу и поставил Остряка на сухую траву.
- И что же вы с друзьями намерены предпринять? – было видно, что рассказ заинтересовал хозяина реки.
Вздохнув, его пленник поведал об упрямстве Химозы, который готов пожертвовать жизнями своих друзей, лишь бы все сделали так, как хочет он.
- А ты уверен, что прав ты... – утвердительно произнес Водяной.
- Разумеется! - воскликнул Остряк. – Это же очевидно. Зачем мешать тому автору, который уже захотел написать про нас?! Ведь альтернативы у нас все равно нет. Даже если мы найдем другого писателя, он все равно даже пальцем не пошевелит, пока ему не заплатят. А денег у нас нет!
- И тебя не останавливает то, что тот писатель напишет про вас совсем не то, что с вами было?
- Так ведь и то, что с нами уже случилось, всего лишь плод фантазии еще одного автора. Так что какая разница, что будет написано про нас в книжках людского мира. Главное, что мы останемся здесь, в Фантазии, а не канем в небытие.
- И тебе все равно, какими вы останетесь здесь?
- Главное, что мы останемся, - уверенно сказал Остряк.
- Ты знаешь, - вздохнул Водяной, - за мою долгую жизнь, как только люди меня ни описывали и кем только ни представляли. В разные времена я был и кровожадным монстром, убивающим людей, и добродушным дедушкой с бородой из тины; героем детских мультиков и взрослых фильмов ужасов; персонажем сказок и деревенских слухов. Вот только настоящий я имел с ними мало общего.
- И какой же вы на самом деле? – спросил Остряк, внимательно разглядывая своего собеседника.
- В том-то и беда, что люди – существа недолговечные и непостоянные. Каждые сто лет их представления обо мне менялись, а с ними менялся и я. Кто ж теперь упомнит, каким я был в самом начале?
- Какая разница, каким вы были. Главное, что вы еще существуете.
- Эээ, не скажи. Попади ты в мои владения лет двести назад, так бы и сгинул на дне. А теперь я тебя выслушаю, посочувствую и даже отпущу. Все почему? Да потому что теперь я – добрый герой детских сказок, песенки пою. Но и это еще полбеды. Для кого-то я еще тот самый персонаж из мультиков, но есть люди, которые вновь приветствуют меня как древнего духа воды. И это, знаешь ли, очень неудобно. Я не просто не помню, кем я был изначально, я даже не знаю, кто я есть сейчас.
- В Лукоморье мы с друзь... – Остряк запнулся, - мы с моими спутниками видели одного духа, и мудрая Сова сказала нам, что скоро он исчезнет, потому что никто не будет помнить о нем. Как по мне, эта участь намного хуже вашей.
- Иногда лучше исчезнуть совсем, чем жить не своей жизнью. Но, возможно, я просто слишком долго живу и уже устал от этих метаморфоз. В любом случае, я желаю тебе и твоим друзьям прийти к общему решению и помириться. Вчетвером вы добьетесь гораздо большего, чем по отдельности. А сейчас я пойду к себе. Солнце припекает все сильнее.
С этими словами Водяной без шума и брызг скрылся под поверхностью реки.
Рождение монстра
В тереме было тихо. После того, как Мех, Кричун и Остряк ушли, Василиса и Химоза не перекинулись ни единым словом. Осьминог напряженно ползал по деревянному полу, переливаясь разными оттенками красного цвета. Хозяйка терема незаметно наблюдала за гостем, думая о том, как болезненно тот воспринял отказ других игрушек подчиняться его командам.
- Послушай, Химоза, - наконец, начала она, - не надо так переживать. Просто дай остальным немного времени подумать. Я уверена, что к вечеру они успокоятся, вернутся обратно и вы выработаете какой-то общий план.
Химоза остановился, посмотрел на Василису и внезапно вспыхнул ярким багровым цветом.
- Мне не нужны твои глупые советы и твоя уверенность! – шипящий голос мог скорее принадлежать ядовитой змее, а не игрушечному осьминогу. – Ты считаешь себя самой умной здесь? На самом же деле ты просто самодовольная дура! И очень скоро я дам тебе возможность удостовериться в этом!
С этими словами Химоза, извиваясь по деревянному полу, пополз к выходу.
Когда он исчез за дверью, Василиса села на стоявший у камина сундук и задумалась. С осьминогом явно происходило что-то не то, и это вряд ли можно было списать на плохое настроение от ссоры с друзьями.
Химоза, переливаясь от раздражения всевозможными ярко-ядовитыми цветами, пулей пронесся по двору мимо безмятежно дремавших волков и выполз на дорогу. Солнце нестерпимо жарило, и это злило игрушечного осьминога еще больше. Глаза болели от солнечных лучей. Нужно было срочно где-то скрыться от безжалостного зноя. Скорей бы уж ночь, но, проклятье, день только начался!
Сперва Химоза решил отправиться к себе в Лукоморье, но потом решил, что там ему не дадут спокойно переждать жару. Наверняка, безмозглый кот опять станет читать свои бездарные стихи. Может быть, еще эта сова прилетит и начнет умничать. А если еще и рак начнет свистеть, то вообще можно рассудок потерять. Нет, лучше уж отправиться куда-нибудь в лес и там зарыться в опавшую сырую листву.
- Болото! - вдруг осенило Химозу. – Там как раз тихо, мокро и прохладно.
Осьминог моментально сменил направление и пополз прямо через усыпанный разными цветами луг в сторону ближайших деревьев. Пробираться к болоту было лучше всего через лес, где от палящего солнца можно было спрятаться под кронами деревьев. Все же, когда Химоза добрался до цели, он совершенно выбился из сил.
Идея с болотом была превосходной. Здесь, и правда, царила глухая тишина. Не было ни птиц, ни шороха листвы, потому что вместо деревьев повсюду виднелись лишь голые и почерневшие от времени мертвые стволы. Казалось, что даже сам воздух скрадывал звуки. Лишь изредка то здесь, то там среди кочек мха и осоки раздавалось влажное хлюпанье, после чего опять становилось тихо.
Химоза быстро нашел подходящее укрытие – небольшую кочку, под которой было пустое пространство. Солнечные лучи не попадали туда из-за густых зарослей травы. В убежище, как и хотел осьминог, было сыро и прохладно. Химоза забрался под кочку и с наслаждением прикрыл глаза. Жжение в них потихоньку начало отступать, а прохладная вода успокаивала зуд, с самого утра терзавший тело осьминога. С чем вода, однако, не могла справиться, так это со злостью, которая до сих пор клекотала внутри Химозы. Он снова и снова прокручивал в голове события последнего дня и не мог успокоить ярость от тупости и самодовольства Остряка, Меха, Кричуна и Василисы.
Так Химоза провел около часа. Потом – сначала едва заметно, но затем все ощутимее – стала ощущаться теснота. Логово осьминога под болотной кочкой, словно, сжималось.
- Проклятое солнце высушивает мое укрытие, - раздраженно подумал Химоза.
Он попытался перевернуться на другой бок, но понял, что заполнил собой все укрытие, и пространства для маневра не осталось. Промучавшись так еще минут двадцать, Химоза был вынужден выбраться наружу и отправиться на поиски нового убежища.
Зуд в теле не проходил. Осьминог полз и плыл по болоту, постоянно почесывая себя то одним, то другим щупальцем. Очередная кочка, на которую заполз Химоза, вместе с ним ушла под воду. Осьминог распластался по нежной траве. Вода мягко обняла его со всех сторон.
- Пожалуй, здесь и останусь, - подумал Химоза. – Дождусь ночи, а потом отправлюсь НА ОХОТУ.
Химоза не понял, откуда в его мыслях появилось последнее слово, но воспринял это совершенно спокойно. Охота, так охота. Было бы желание, а жертва найдется. Главное, дождаться, пока это проклятое солнце скроется за горизонтом.
Старый друг – новый враг
Кричун вбежал в терем. Ему хотелось с самого порога прокричать друзьям, что он не испугался ответственности и принял решение, которого от него все ждали. Но внутри было тихо и пусто. Игрушечный мышонок растерянно остановился в центре первого этажа. Он начал громко выкрикивать имена друзей и Василисы. Сначала ему никто не отвечал, но потом со второго этажа послышался шорох. На лестнице показалась хозяйка терема.
- Кричун, ты вернулся! – обрадованно воскликнула она.
- А где все?
- Мех ушел искать героев компьютерных игр, а Остряка прогнал Химоза.
- Прогнал?
- Да, внезапно он стал очень агрессивным.
- А где Химоза сейчас?
- Нагрубил мне и куда-то убежал. Сейчас он прячется где-то на большом болоте.
- Откуда ты знаешь?
- Я следила за ним через блюдо.
- Покажешь мне его?
Василиса сходила наверх за блюдом и яблоком.
- Я потеряла его, когда он пришел на болото, - объяснила хозяйка терема, когда на блюде появился болотный пейзаж, - но уверена, что твой друг все еще там.
- Мне надо найти его, - твердо сказал Кричун. – Я должен сказать, что я принял решение, и что Химоза был прав.
- Я не уверена, что ему это все еще важно, - произнесла Василиса, глядя в глаза игрушечному мышонку. – Химоза изменился.
- Он всегда был такой, - едва заметно улыбнулся Кричун, - хамоватый, резкий, вечно мнит себя самым главным.
- Таким он не был, - без тени улыбки ответила Василиса. – Думаю, вам всем теперь нужно держаться подальше от него.
Игрушечный мышонок замолчал.
- Я все же пойду искать его, - сказал он после паузы. - Химоза – мой друг, и сейчас ему нужна моя помощь.
- Это опасно.
- Пускай. Но я в ответе за него.
Кричун испугался, что Василиса продолжит его отговаривать, и он поддастся. Поэтому, не говоря больше ни слова, мышонок выбежал из терема.
Выйдя на дорогу, он отправился тем же путем, где ранее прополз осьминог. На опушке леса, его окликнул знакомый голос.
Кричун обернулся и увидел направлявшегося к нему Соловья-разбойника.
- Здорово, дружище! – громогласно прокричал он.
- Привет, Соловей! – ответил Кричун, а про себя подумал, что сейчас эта встреча была абсолютно лишней.
- Чем планируешь заняться сегодня? Пойдем пугать прохожих, как вчера?
- Извини, но сегодня не могу. Мне нужно срочно найти друга.
- Не того железного, случайно? Я видел его с полчаса назад.
- Нет, мне нужен Химоза, осьминог.
- А, этого не встречал. А тот железный, как его...
- Остряк.
- Да, Остряк, слушай, он был какой-то странный, на самом деле.
Кричун с недоумением посмотрел на Соловья.
- Ну, знаешь, в первый раз, когда я его увидел, он показался мне чуть ниже. И выглядел он как-то дружелюбней что ли. Сегодня видок у него был немного жутковатый. Даже не хотелось к нему приближаться.
- У всех нас была тяжелая ночь. Ладно, мне пора идти. Чем скорее я отыщу Химозу, тем лучше.
Соловей-разбойник предложил составить компанию Кричуну. Мышонок почти отказался, но в последний момент вспомнил предостережение Василисы. И хоть он не верил, что Химоза мог быть опасен, все же согласился пойти вдвоем.
Пока приятели шли по лесу, им навстречу попалось несколько жителей Фантазии, но ни Кричуну, ни Соловью на этот раз даже в голову не пришло их разыгрывать. Наконец, впереди показалось болото.
- Здесь так тихо, - прошептал Кричун, всматриваясь в подернутую ряской воду и торчавшие то тут, то там кочки в поисках Химозы.
- Так себе местечко, - ответил Соловей.
Чувствовалось, что ему здесь тоже не по себе, несмотря на удалой вид.
- Химоза! – привычно завопил Кричун.
Правда, вопль получился не такой громогласный, как обычно. Болото, словно, поглотило крик. Мышонку вторил Соловей-разбойник своим фирменным свистом, но и он звучал как-то невзрачно.
Они орали и свистели так достаточно долго, но болото оставалось безжизненным. Наконец, Кричун и Соловей решили немного отдохнуть.
Химоза вынырнул из воды. К зуду прибавилось чувство голода. И если с первой проблемой он кое-как мог справляться, то голод напоминал о себе все сильней. Осьминог злобно взглянул на солнце. Оно едва перевалило за зенит. А это значило, что до спасительной ночи было еще очень долго. Будучи всего-навсего куском полимера, Химоза никогда не испытывал потребности в еде. Он в принципе никогда не задумывался о том, что мог бы или хотел бы съесть. Химоза и теперь не знал этого, но в его голове, словно назойливые мухи, вертелись два слова: «Еда» и «Охота». И осьминог вышел на охоту.
Взобравшись на одну из кочек, Химоза огляделся. Болото было пустым и неподвижным. Едва осьминог задумался, где и на кого он мог бы поохотиться, как добыча сама не заставила себя ждать.
- Химоооозааааа! – донеслось откуда-то с края болота, а следом раздался далекий свист.
Второго приглашения осьминогу было не нужно. Он опустился обратно в воду и бесшумно поплыл на крик.
- Мне кажется, мы зря кричим, - проговорил Соловей-разбойник. – Если твой друг и был здесь, то, похоже, он уже ушел.
Кричун не знал, что ответить. Он понимал, что Соловей прав, но не мог просто так сдаться и бросить Химозу в беде. А в том, что его друг был в беде, игрушечный мышонок ни на минуту не сомневался. Он уже начал разворачиваться, чтобы уйти, как вдруг краем глаза заметил какое-то движение.
Из воды показалось, что-то округлое и гладкое.
- Химоза! – подумал было Кричун, но осекся.
Это что-то было большим и бордовым. Оно было намного крупнее и ярче полимерного осьминога.
Вслед за бордовым яйцом из воды показались щупальца, и уже через секунду на берег выбрался огромный осьминог. Размером он был раз в десять больше Химозы, но Кричун ни мгновения не сомневался. Это и был Химоза.
- Этот твой друг вчера мне тоже казался слегка поменьше, - немного растерянно произнес Соловей-разбойник.
Кричун же был настолько ошарашен увиденным, что потерял дар речи.
Химозу это разозлило еще больше. Эта неблагодарная резиновая тварь, которую он всю жизнь спасал, ради которой терпел боль и лишения сначала там, на свалке, а теперь и в этой проклятой стране, эта тварь теперь стояла и лупилась на него своим тупым взглядом, словно видела перед собой циркового клоуна. Из-за этой твари он оказался снова под этим палящим солнцем, и из-за нее – охота! – ему так хотелось есть.
- Химоза? – услышал осьминог сквозь неприятную пульсацию во всем теле удивленный голос твари.
- Он странно на тебя смотрит, - проблеял одноглазый толстяк, стоявший рядом.
Больше ждать – охота! – было нельзя. Химоза бросился в атаку, целясь щупальцами прямо в круглые глаза мышонка, который теперь был даже меньше него.
Кричун стоял, как истукан, не понимая, что происходит. Огромный бордовый осьминог молниеносно бросился на него, выставив вперед длиннющие щупальца. Мышонок уже видел в деталях многочисленные присоски, которые вот-вот должны были впиться в него.
В этот момент раздался разрывающий уши высокочастотный звук...
... который буквально ножом вонзился в мягкое тело осьминога и стал ножом резать его на части...
... ничего не соображавший Кричун лишь увидел, как порывом ветра, которым сопровождался этот страшный звук, осьминога отбросило на несколько метров, и он стал извиваться на пригнувшейся к земле осоке...
... боль была везде. Болели глаза от яркого солнца, болело тело и щупальца от зуда и голода, а теперь еще разрывал внутренности этот...
... свист был одним из самых удачных выступлений Соловья-разбойника за многие годы. Так он не старался, наверное, с того самого времени, как воевал с Ильей Муромцем. Все, чем Соловей пугал бродивших по лесам жителей Фантазии, было детским лепетом по сравнению с тем, что доносилось из его легких и губ в данный момент. На воде поднялись волны, а несколько сухих стволов, стоявших в полусотне метров от берега, вывернуло с корнями...
Но свист стих. Соловей широко раскрыл рот и стал снова набирать полные легкие воздуха. Охота! Нельзя было терять времени. Осьминог, превозмогая боль, бросился вперед и вцепился в лицо Соловью, обхватив его голову щупальцами. Одноглазый здоровяк схватил противника широкими ладонями, пытаясь оторвать от себя, но присоски надежно вцепились в жертву.
Кричун услышал сдавленные попытки приятеля сделать вдох и понял, что тот задыхается.
Мышонок запрыгнул на осьминога и стал лупить по мягкой и гладкой голове, вопя, что было сил...
... «Кричун, ну не ори ты так! Чайки услышат!», - промелькнула сквозь боль какая-то мысль. От нее веяло какой-то свежестью и добротой. «Кричун. Кричун. Друг. Кричун. Охота! Нет, не сейчас! Кричун! Друг!»...
Химоза разжал щупальца и спрыгнул на землю. Соловей сделал несколько неуверенных шагов в сторону и облокотился на ствол березы, держась руками за горло и пытаясь восстановить дыхание. Кричун по-прежнему сидел верхом на осьминоге и продолжал его бить.
«Кричун, прекрати, больно же», - снова эта легкая мысль откуда-то из счастливого прошлого, где еще не было этого чудовищного зуда и голода.
Осьминог легким движением щупальца поднял в воздух назойливого мышонка и отбросил его в сторону.
«Да, Кричун, это ты. Друг. Свалка. Охота! Нет! Свалка. Собаки. Помощь»
- Уходи отсюда, - прохрипел осьминог вслух, - я не смогу долго сдерживаться.
- Химоза? – спросил мышонок.
- Пока что... Бегите! – крикнул осьминог.
Соловья уговаривать не пришлось. Отдышавшись к этому моменту, он схватил Кричуна и бросился в лес.
... терпеть эту боль не было никакой возможности. Охота! – будь она проклята! Химоза бросился в спасительную тишину, царившую под водой и, извиваясь всем телом, начал стремительно погружаться на дно...
- Что это было? – пробормотал мышонок, когда они оказались на опушке.
- Это был твой друг.
- Н-нет, это был не Химоза, - категорично замотал головой Кричун, а затем добавил после паузы, - да, это был Химоза. Нам нужно срочно найти Василису и остальных и рассказать им об этом.
И приятели со всех ног побежали к терему Василисы.
Новые обитатели Фантазии
Добравшись до заветного частокола, они стремглав промчались через двор мимо волков, один из которых все же проводил удивленным взглядом суетливых гостей, и вбежали в двери.
Внутри на скамье за столом сидела Василиса, а на столе – Остряк. Возле них стояло блюдо, по которому каталось яблоко.
- Василиса! – с порога завопил Кричун.
Но хозяйка терема, нахмурившись, лишь подняла руку вверх, призывая к тишине, и продолжила всматриваться в блюдо.
- Василиса! – не обращая внимания на жесты девицы снова прокричал мышонок. – Я видел Химозу!
В этот момент Остряк оторвался от созерцания того, что показывало блюдо, и посмотрел на Кричуна.
- А я видел себя, - угрюмо сказал железный человечек. – И сейчас вижу, - добавил он, кивнув на блюдо.
Кричун и Соловей подбежали к столу. Новый приятель легким движением закинул мышонка на стол и посмотрел на блюдо. Там вдоль дороги, вымощенной желтым кирпичом, шел Остряк. Точнее кто-то похожий на него, но в то же время и непохожий. Во-первых, фигура была гораздо выше настоящего Остряка, и ее детали крепились друг к другу иначе. Но главное было в другом...
- Да-да, вот про него я тебе и рассказывал! – произнес Соловей Кричуну. – Точно, это он. И повыше, как я и говорил, и с ножами вместо рук.
... и действительно вместо рук у жуткого конструктора были два огромных зазубренных ножа, перепачканных в какой-то бурой засохшей краске. Монстр шел вдоль дороги опустив голову и не обращая ни на что внимания.
- Куда он идет? – спросил Остряк.
- Дорога из желтого кирпича ведет в Изумрудный город, - ответила Василиса, - но не думаю, что это создание идет туда. Мне кажется, он вообще пока ни о чем не думает, если честно.
- Пока? – переспросил Соловей.
- Да, такое случается, когда автор в мире людей уже придумал персонажа, но еще не сочинил его историю и не продумал характер.
- Автор? Придумал? – спросил Кричун, и тут его осенило. – То есть, тот человек, которого встретил Химоза, все же запомнил свой сон и начал писать книгу?!
- Увы, - грустно развела руками Василиса.
- Это все объясняет! – воскликнул мышонок и рассказал, кого они с Соловьем встретили на болоте.
- Но почему Химоза так изменился внешне и по характеру? – спросил Остряк.
- Потому что новый автор уже переписывает его, наделяет другой внешностью и чертами характера. Химоза пока может сопротивляться этим переменам, так как ваш первый создатель еще жив. Хоть и без сознания, но он помнит вас такими, какими вы были изначально. Именно поэтому Химоза отпустил вас там, на болоте. Но по мере того, как новый писатель будет продолжать работу, а ваш создатель будет угасать, шансов стать прежним у вашего друга будет все меньше. Если же тот автор допишет свою книгу, и читатели запомнят Химозу именно таким – жестоким и кровожадным, изменения станут необратимыми.
- Допустим. Но почему Химоза изменился, а у меня всего лишь появился двойник, а сам я остался собой? – продолжил допытываться Остряк.
- Я точно не уверена, но, думаю, это связано с тем, что Химоза знаком тому старику, и он просто переделывает под свои нужды то, что видел своими глазами. О тебе же старик знает только с чужих слов. Он придумал какого-то человечка из конструктора, о котором ему вкратце рассказал Химоза, и у него получился не ты, а другой персонаж, пусть и похожий внешне.
- То есть, сейчас по Фантазии бродит не только он, - Кричун указал пальцем на бродившего по блюду монстру из конструктора, - но и злобные копии Меха и меня?
Василиса молча кивнула.
- Это значит, даже если этот автор напишет свой роман ужасов, он будет не про нас четверых, а про Химозу и еще трех монстров, похожих на меня, Меха и Кричуна? И, если наш первый писатель умрет, мы втроем все равно исчезнем? – спросил Остряк.
- Похоже, что так.
- Но почему ты не сказала нам об этом сегодня утром?
- Потому что я догадалась об этом только сейчас.
- Что же я натворил! – простонал Остряк. – Получается, я сам погубил Химозу, а он был прав!
- Ты ничего не мог поделать, - попыталась успокоить его Василиса. – Тот человек начал писать свой роман, как только проснулся, и Химоза сразу же начал меняться. Но теперь, после того, как мы поняли, как это все работает, у нас есть шанс спасти вашего друга. Нужно лишь отыскать нового автора и заставить его прекратить работу над книгой.
- А что делать с нашими двойниками здесь?
- За них не стоит переживать. Мы же – сказочные герои. Нас нельзя убить или ранить. В противном случае мало кто из здешних жителей был бы жив, ведь в Фантазии живут не только добрые персонажи, но и страшные монстры, призраки и прочая нечисть, которую за тысячи лет придумали люди.
- Ну не знаю, - вмешался Соловей, - когда та тварь... когда ваш друг начал меня душить там, на болоте, я взаправду чуть не помер.
Но Василиса лишь скептически посмотрела него и ничего не ответила.
- Нам нужно найти Меха, - сказал Остряк.
- Зачем? Он все равно не захочет нам помогать, - откликнулся Кричун.
- Его нужно уговорить. Вдвоем нам не справиться. Теперь мы должны не только найти нового писателя, но и остановить этого маньяка с его книжкой, пока не стало слишком поздно.
- Это не проблема, - сказала Василиса. – Блюдо покажет его, а затем я пошлю кого-нибудь попробовать убедить его вернуться. Вам же пора готовиться ко сну, солнце уже клонится к закату.
- А можно мне с ними? – спросил Соловей-разбойник.
- А ты хочешь? – удивилась Василиса.
- Ну конечно!
- Хорошо, им и правда понадобится помощь.
- Отлично! И какой у нас план?
Остряк с Кричуном переглянулись. Они настолько привыкли, что за планирование в их компании всегда отвечал Химоза, что им даже в голову не пришло составить свой собственный план.
- Я пойду искать того писаку, который прямо сейчас переделывает нашего друга, - решительно произнес железный человечек.
- Почему ты? – спросил Кричун.
- Потому что я хотел стать персонажем его книги и радовался тому, что он собирался написать. Теперь я объясню ему, что ничего хорошего в его задумке нет!
- То, что вы задумали, опасно, - предупредила Василиса. – Если этот писатель увидит тебя, Остряк, или тебя, Кричун, он может догадаться, что вы – те самые друзья Химозы, про которых он рассказывал, а значит, и персонажи его новой книги.
- И что в этом такого? – не понял мышонок.
- А то, что в Фантазии утром могут появиться новые монстры, и они будут не вашими клонами, как это было сегодня. Этими монстрами станете вы сами.
- Послушайте, - вмешался Соловей, - а зачем вам вообще искать этого мерзкого старикашку? Ведь если вы найдете хорошего писателя, то с вами ничего не случится. А то, что по Фантазии будут шляться три ваши жуткие копии, так что в этом такого? В наших краях какую гадость только не встретишь.
- А Химоза?! Ты про него подумал?! – гневно воскликнул Кричун. – Он так и останется монстром?!
- Ну, - замялся Соловей, не ожидавший такой бурной реакции от приятеля, - с ним можно что-нибудь придумать и попозже, когда опасность перестанет угрожать вам.
- Дурак! – выпалил мышонок. – Химоза – наш друг, и я не допущу, чтобы он оставался в своем нынешнем обличии хотя бы одну лишнюю минуту!
Соловей окончательно смутился и замолчал.
- Делать нечего, - сказал Кричун, успокоившись, - нам нужно отправляться в Обитель Идей, искать писателя и надеяться, что он поможет спасти нас и вернуть Химозу.
- Нас только трое. Химоза изменился, Мех исчез, - парировал Остряк, - что мы можем успеть за оставшееся время?
- Если мы найдем себе писателя, у нас будет неограниченное количество времени на поиски этого старика, - возразил Кричун, - ведь мы уже не исчезнем послезавтра утром.
- За вашим пушистым другом я уже отправила Колобка, и по моим расчетам он скоро должен вернуться, - вмешалась Василиса.
- Кого? – переспросил Кричун.
- Колобка, - вмешался Соловей. – Шустрый и сообразительный малый.
Именно в этот момент в терем вкатился соломенно-желтый шарик с маленькими хитрыми глазками и пухлыми губами.
- А вот, кстати, и он, - сказала Василиса. – Ну что, нашел? – обратилась она к Колобку.
- А, - Колобок перевернулся на макушку, - дохлый номер. Этот ваш фиолетовый друг – тот еще хам. Я его и так пытался уговорить, и сяк. Ни в какую. Гоняет там с птицами свиней в дальнем лесу и слышать ни о чем не хочет.
- Ну что ж, жаль, конечно, - вздохнула Василиса, - но, видимо, так тому и быть. Спасибо тебе, Колобок.
- Послушай, Василиса, - шарик перевернулся обратно, и глазки снова оказались наверху, - раз уж я тебе помог, окажи и мне ответную услугу. Угомони Патрикеевну. Ей-богу, надоела уже. Третий раз за месяц меня съедает. Я, конечно, понимаю, ей так на роду написано, да и мне ущерба никакого. Но неприятно все-таки, да и мыться потом приходится.
- Хорошо, я завтра поговорю с ней.
- Вот спасибо тебе, Василиса.
Колобок выкатился за двери, а Кричун, Остряк и Соловей-разбойник стали собираться в Обитель Идей.
Возвращение в Обитель Идей
Остряк появился в Обители Идей последним. Кричун с Соловьем-разбойником уже были там. Мышонок с привычным и деловитым видом изучал плавающие вокруг сны. Соловей же с молчаливым изумлением разглядывал окружающее пространство.
Человечек из конструктора тоже быстро осмотрелся и направился к первому попавшемуся сгустку морока. Но едва он сделал пару шагов, как вокруг внезапно заклубился туман...
Ненужные игрушки
... И Остряк оказался в просторной комнате со светлыми обоями и большим окном, выходившим, судя по шуму, на оживленную улицу.
- Растяпа! - мысленно обругал себя человечек из конструктора.
Судя по всему, прямо в том месте, где он находился в Обители Идей, зародился новый сон.
Остряк осмотрелся по сторонам. Он лежал в огромной куче игрушек, сваленных прямо по середине этой комнаты. На его животе лежали ноги большого белого пластмассового тираннозавра на радио управлении, в правый бок упирался ковш желтого бульдозера, а левая рука была зажата под тушей жуткого вида зеленого получеловека-полузверя в темно-серых шортах. Возле кучи сидел мальчик лет десяти в оранжевой футболке и темно-синих спортивных штанах. Он доставал по одной игрушке из кучи и внимательно их рассматривал. После этой процедуры каждая игрушка отправлялась либо в большой желтый чемодан на колесиках, либо в стоявший рядом огромный черный мусорный мешок. И последних было явно больше, чем первых.
- Кристиан! Ты скоро? – донесся из-за закрытой двери комнаты громкий женский голос.
- Да, мам, я почти закончил! – откликнулся мальчик и стал перебирать игрушки гораздо быстрее.
- Поторопись! Мы уезжаем через двадцать минут! – ответил голос из-за двери.
В этот момент мальчик достал из кучи Остряка и с удивлением стал изучать его.
- Хм, а я и забыл, что у меня есть такая игрушка.
Он начал крутить его руки и ноги в разные стороны, пытаясь понять, на что способен этот человечек из металлических пластин.
- Тихо! – не выдержал Остряк. – Ты же мне ногу сейчас оторвешь!
- Ого, а ты еще и разговариваешь? –мальчик, казалось, ничуть не удивился такому повороту событий.
- Разговариваю, - сварливо ответил Остряк, - и прямо сейчас говорю тебе, чтоб ты перестал крутить мои суставы в разные стороны. Вон, посмотри, на левой ноге гайка почти открутилась со своего болта!
- А откуда ты вообще взялся среди моих игрушек? Хоть убей, не помню тебя, - задумчиво проговорил мальчик. – А, тебя, наверное, подарил дядя Дима? Он вечно покупает мне какой-то хлам, хотя, вроде, богатый и мог бы дарить что-то стоящее. Даже не знаю, брать тебя с собой или нет. С виду ты прикольный, вот только что с тобой делать, я никак не пойму.
- Куда брать? – забеспокоился Остряк.
- Куда-куда, в Дубай. Папа сказал, что мы туда переезжаем насовсем. Вот только он сказал, что много вещей брать с собой не надо, мы там купим все, что нужно. Так что мне приходится сидеть тут и разбираться, какие игрушки я заберу с собой, - мальчик кивнул на желтый чемодан, - а какие отправятся на переработку, - он перевел взгляд на черный мешок. - Я бы, конечно, взял все свои игрушки, но мама сказала, что в самолет с таким большим багажом не пустят, и нужно брать только самое любимое.
Мальчуган снова осмотрел железного человечка со всех сторон.
- Так скажи, что ты вообще умеешь делать?
Остряк оценил свои перспективы попадания в чемодан и в мусорный мешок и уже собрался было наплести с три короба о том, что он может, но вдруг вспомнил разговор с Водяным и замолчал.
- Ну? – поторопил его мальчик. – У меня нет времени вспоминать. Ты – трансформер?
Остряк молча покачал головой.
- То есть, превращаться ты ни во что не умеешь? – на всякий случай уточнил мальчуган.
- Насколько я знаю, нет, - честно признался Остряк.
- И никакого отсека для батареек я в тебе тоже не вижу. То есть, ни о каком радиоуправлении, а тем более привязке к смартфону говорить не приходится. Так что ж с тобой можно делать-то?
Остряк на секунду задумался, хотя уже знал ответ.
- В общем-то ничего. Я просто конструктор из железных пластинок и пластмассовых шарнир, которого можно собрать с помощью винтиков и гаек.
- И ты ни во что не трансформируешься, не летаешь, тобой нельзя управлять дистанционно, - еще раз уточнил мальчик.
Остряк снова покачал головой.
- Хм, ну, тогда, дружище, извини. Дубай – это не для тебя.
С этими словами мальчуган кинул его в черный мусорный мешок.
- Кристиан, заканчивай, такси уже приехало! – снова прокричал женский голос из-за двери.
- Да, мам, я все! - мальчик быстро побросал оставшиеся игрушки из кучи поверх Остряка в мешок и затянул затяжки на горловине, схватил желтый чемодан и выбежал из комнаты.
Остряк, придавленный другими игрушками, попытался было выбраться из мешка, но это было совсем непросто. Ему удалось лишь протиснуться из середины кучи к плотному черному полиэтилену.
- Ну хоть раз в жизни мой брак должен сыграть мне на руку вместо того, чтобы быть причиной всех бед, - подумал про себя Остряк и без усилий вспорол полиэтилен своими руками с острыми металлическими заусенцами.
Выглянув из мешка, он увидел, что комната, которая только что была светлой и уютной внезапно приобрела очень потрепанный вид. Обои потемнели от времени и во многих местах отошли от стен, пол вздыбился, а окно, через которое еще минуту назад приветливо светило солнце, стало грязным и мутным. Но страшней всего был внезапно раздавшийся из-за покосившейся с облупившейся краской двери жуткий звериный рык...
Тимур
На этот раз Кричун подошел к поиску потенциального автора иначе. Он понял, что далеко не каждый человек с бумагой и ручкой – писатель. Нужна была новая тактика. Вероятно, сны писателей отличались атмосферой. Они должны были быть... И вот тут стройная и красивая философия Кричуна давала сбой. Он по-прежнему не знал, что конкретно нужно искать в тумане. Так что в эту ночь мышонок бродил между снами и прислушивался к своей интуиции, которая до поры упорно молчала. Но, наконец, состоялся и ее выход на сцену.
Кричун и сам не знал почему остановился у этого сгустка морока. Сквозь клочья тумана проступил песчаный пляж. Тяжелые тучи быстро бежали над самой водой. Крепкие волны одна за другой набегали на мокрый слежавшийся песок. Море было серым и недружелюбным. На горизонте оно сливалось с небом в единое свинцовое полотно. Никто не купался, что было неудивительно при такой погоде. Казалось, от самого сна веяло холодом и сыростью. Левее виднелась расчерченная волейбольная площадка, но и она была пуста. Лишь забытая сетка, порванная в нескольких местах, сиротливо колебалась на ветру.
Но все же пляж не был совершенно безлюдным. На краю асфальтированной набережной, за которой сразу же начинался песок, на деревянной скамейке, непринужденно откинувшись на спинку, сидел человек в темно-коричневом плаще и такого же цвета фетровой шляпе. Мышонок оказался у него за спиной и не видел лица мужчины, который, не отрываясь, смотрел на море.
Кричун не знал, что именно привлекло его в этом сне, но он чувствовал, что это было именно то, что нужно. Мышонок без колебаний шагнул в туман. Внутри было действительно холодно. Пронзительный ветер с моря доносил колючие брызги и запах йода. Но мужчине в плаще такая погода, судя по всему, не доставляла никаких неудобство.
Кричун безбоязненно направился прямиком к скамейке. Вид сидевшего на ней человека был таинственным, но он совершенно не внушал никаких опасений. Более того, от незнакомца веяло каким-то спокойствием и мудростью.
Мышонок вскарабкался на скамейку.
- Добрый вечер, - вежливо поздоровался он.
- Здравствуй, - доброжелательно ответил незнакомец.
Казалось, он был совсем не удивлен такому необычному собеседнику и даже не повернул голову, чтобы взглянуть на него.
- Меня зовут Кричун.
- Очень приятно, Кричун. А я – Тимур.
У Тимура было худое лицо с резкими чертами. Из-под шляпы виднелись черные с проседью волосы, плавно переходившие на висках в такого же цвета щетину. Глаза человека были стального оттенка, как и море, на которое они смотрели.
- Завораживающая красота, правда? – Тимур говорил с непривычным для Кричуна акцентом, практически не смягчая согласные, и немного растягивая звук «а».
- Да, только холодновато, - поделился мнением Кричун.
- Холод – это нестрашно. Холод бодрит и заставляет ум работать. Зато мы здесь наедине с природой. Именно в такие моменты она открывает перед наблюдателем свою истинную красоту.
- А что вы тут делаете?
- Любуюсь и думаю.
- О чем? – Кричун продолжал бесцеремонно засыпать вопросами нового знакомого.
- Обо всем понемножку. Я просто отпускаю мысли на волю и наблюдаю за ними, жду, что они принесут мне интересные наблюдения, умозаключения, идеи для текстов.
- Текстов? – встрепенулся мышонок. – Так вы писатель?
- Какой там писатель, - засмеялся Тимур и в первый раз посмотрел на собеседника, - так, скорее, бумагу пачкаю.
- То есть вы ничего не пишете, - разочарованно протянул Кричун, так быстро лишенный внезапно появившейся надежды.
- Я пишу. Но я считаю, что этого мало для того, чтобы иметь право называть себя писателем. Чтобы просто складывать буквы в слова, а слова в предложения много ума не надо. Это хорошо получается и у графоманов. А писатель – это тот, кто создал что-то действительно стоящее. То, что западет в душу тысячам людей, взбудоражит мысли, заставит помимо их воли смеяться или плакать, радоваться или грустить. Я, к сожалению, пока этим похвастать не могу.
- Почему?
- Мне кажется, что то, что я донести до людей, на самом деле, или не так уж и важно, а если и важно, то мне не удается по-настоящему глубоко объяснить, что хочу сказать. Так или иначе, мои книги не слишком-то популярны, если не сказать большего.
- А если не копать глубоко, а просто рассказать какую-нибудь историю?
- В мире и без меня хватает глупой писанины, скучных и бессмысленных историй. В любой книге должна быть мысль, что-то, что сделает мир лучше; что-то, что напомнит тому, кому сейчас хорошо, что в мире есть и печаль, а тому, кому плохо, даст надежду или даже спасет.
Кричун немного помолчал, раздумывая, можно ли довериться этому писателю и попросить о помощи, чтобы не получилось так, как в случае с Химозой и автором книг ужасов.
В этот момент он услышал какой-то странный звук, похожий на женский крик. Мышонок огляделся по сторонам. Вокруг был все тот же пустынный пляж, набегавшее на него волнами море и писатель, внимательно слушавший необычного собеседника.
- Вы ничего не слышали? – спросил Кричун у Тимура.
- Я слышу только шум моря и тебя.
Мышонок открыл было рот, чтобы продолжить, но в этот момент он услышал громкий рык. Кричун беспокойно завертел головой. Краски вокруг поблекли, окружающие предметы стали уменьшаться, и в следующий момент случилось ужасное...
Кому нужны книги
Оказавшись в Обители Идей, Мех сразу же принялся за дело. Проведя весь день с героями различных компьютерных игр, уже затемно он вернулся к Василисе, чтобы отправиться в царство морока. На самом деле фиолетовый зверек не горел желанием идти в терем, чтобы не встретиться с Химозой, Кричуном и Остряком, но выбора у него не было. Меху нужно было попасть в Обитель Идей, а без сон-травы это было невозможно. Он шел по ночной Фантазии, надеясь, что, когда придет к Василисе, там не будет остальной троицы и хозяйки терема, либо они уже будут спать.
Так и оказалось. Мех миновал дремавших волков и вошел в двери терема, которые, казалось, были гостеприимно распахнуты круглые сутки. Внутри было темно и тихо, но привыкшими к сумраку глазами фиолетовый зверек увидел спящих Кричуна, Остряка и этого мерзкого Соловья-разбойника. Химозы нигде не было видно. Василиса, судя по тихим звукам сверху, занималась своими делами на втором этаже.
Мех быстро нашел свою подушку с сон-травой и полынью и устроился на полу возле камина.
Почти сразу он уснул и оказался в Обители Идей. Никто из его новых знакомых не смог внятно объяснить, как выглядят разработчики компьютерных игр, но Мех был полон решимости найти этой ночью хотя бы одного из них. Он стал рассматривать сгустки морока в поисках подходящих снов.
Наконец, один из них показался фиолетовому зверьку подходящим.
Внутри в темной комнате в кресле с высокой эргономичной спинкой сидел крепко сложенный молодой человек. У него были длинные русые волосы, перетянутые на затылке красной лентой. Он внимательно смотрел в монитор компьютера, и в его карих глазах отражались разноцветные блики. На голове у хозяина сна были массивные наушники. Правой рукой он быстро водил по столу компьютерной мышью, а пальцы левой – ожесточенно стучали по клавиатуре. Мех немного сместился в сторону и убедился, что сон был выбран правильно – молодой человек играл в компьютерную игру. На экране маги и мифические звери сражались с нежитью.
Мех залез в сон и стал наблюдать. Судя по всему, дела у игрока шли не очень. Он недовольно сопел и тихонько ругался сквозь зубы. Когда его последний герой упал, молодой человек с досадой стянул наушники с головы и бросил на стоявший в углу диван. Затем он склонился к листу бумаги, лежавшему рядом с клавиатурой и начал что-то зачеркивать на нем и записывать заново. Закончив писать, хозяин сна задумчиво скрестил пальцы рук под подбородком и, крутанувшись в кресле, развернулся лицом к центру комнаты.
В этот момент он и заметил неожиданного фиолетового гостя, все это время сидевшего на подлокотнике дивана. Пару секунд молодой человек смотрел на Меха после чего задорно произнес:
- Серега, ты что ли? Зачетный скин. Где взял?
- Что? – растерянно переспросил Мех.
- Шкурка, говорю, огонь.
- А, - Мех осмотрел свою фиолетовую шерсть и гордо приосанился. – Спасибо. Мне тоже нравится.
- Купил где или сам сделал?
- Эм, - Мех был обескуражен разговором. – Я с самого начала таким был. Меня так сделали на фабрике.
- На какой фабрике, Серега? – рассмеялся парень. – Ты по ходу перетренировался. Я тоже умаялся уже. Голова чугунная и глаза болят. В целом я думаю, мы готовы. Завтра порвем всех, да?
- Эээ, ага.
- Что так неуверенно? – прищурился хозяин сна. – Мы три месяца с тренировочной базы не вылезали. Просто не можем не выиграть.
- Ну, я вообще-то не Серега. – признался Мех.
- Да? – удивленно спросил парень. – А кто? Тимох, ты что ли? Не ожидал от тебя. Ты ж вроде побрутальнее любишь, а по таким мохнатым мочалкам всевозможных форм обычно Серега угорает.
- Вообще-то я игрушка, и меня зовут Мех, - буркнул Мех, обидевшись что мнение о его внешнем виде так быстро изменилось не в лучшую сторону.
- Какая игрушка?
- Мягкая, - Мех развел лапами в стороны.
- По ходу, я перетренировался. Уже с игрушками разговариваю.
- А это там компьютерная игра у тебя? – спросил фиолетовый зверек и ткнул в монитор.
- Ага. Завтра чемпионат России, наша команда участвует. Вот, дорабатываем последние штрихи к тактике.
- Супер, - восторженно протянул Мех. – А ты хороший игрок?
- Один из лучших, - заулыбался его собеседник. – Вон, смотри сколько наград на книжной полке стоит.
Мех взглянул в указанном направлении и увидел несколько полок на стене. На них вперемежку с книгами стояли кубки разных размеров и форм и многочисленные грамоты в рамках.
- А зачем тебе столько книг? – с недоумением спросил фиолетовый зверек.
- Как зачем? – в свою очередь, удивился парень. – Чтобы читать. Там, правда, не все – художественная литература. Учебники тоже есть.
- Учебники?
- Ну да, я ж еще в универе учусь.
- И ты их читаешь? – не мог поверить Мех.
- Разумеется.
- Но зачем? У тебя же есть игры.
- Игры – это одно. Хобби, хотя, надеюсь, когда-нибудь, это станет и моей профессией. А книги – это совсем другое. Тем более, тому, что написано в учебниках, ни одна игра не научит.
- Но читать – это же скучно! Одни буквы и никакого интерактива, - вспомнил Мех слова своего знакомого из другого сна.
- Ничего подобного. Иногда очень здорово отвлечься от монитора, дать голове отдохнуть и что-нибудь почитать, узнать новые факты, мысли, теории, сюжеты. В книгах вообще много интересного. Так что я не вижу никаких проблем между тем, чтобы совмещать игры и книги. Честно говоря, я даже сам пытаюсь что-нибудь писать.
- Писать книги?!
- Ага. Только я их никому не показываю. В конце концов, писать надо уметь, а я так, бумагу только перевожу. Так что и ты не трепи языком.
- А ты случайно не знаешь кого-нибудь, кто делает игры? – Мех решил вернуть разговор к интересовавшей его теме.
- Нет, этого не знаю. Игры делают в больших корпорациях и в основном за рубежом. У нас, конечно, тоже делают кое-что, но, как правило, один шлак. А тебе зачем?
- У меня есть друзья, и нам надо, чтобы кто-то сделал про нас игру. Но только нам это нужно срочно.
- Сделать игру – совсем не быстро. На это нужно много времени... Кстати, а сколько сейчас времени, мне не пропустить бы выезд.
Парень повернулся обратно к монитору и нахмурился.
- Хм, комп говорит, что уже восемь. Но этого не может быть, я ж только недавно сел. Так, а телефон?
Он взял лежавший на столе смартфон, взглянул на дисплей и вдруг вскочил с кресла, как ужаленный.
- Черт! Уже и правда восемь! Мне же надо было выезжать час назад! Я же опоздаю на игру!
Парень в панике забегал по комнате. Внезапно все вокруг стало мутным и расплывчатым, и в следующее мгновение Мех снова оказался в Обители Идей.
Фиолетовый зверек был озадачен. Ему уже встретились два геймера, но у каждого из них о книгах было совершенно противоположное мнение. От мысли, что прошлым днем он ошибся и только зря поругался с друзьями, Меху стало не по себе. Нужно было срочно найти еще какого-нибудь любителя компьютерных игр.
Мех огляделся по сторонам и увидел странный сон, направлявшийся прямо к нему. По мере того, как сон приближался, морок вокруг него расступался, обнажая абсолютную черноту. Казалось к Меху плыл огромный камень, непроницаемый для света. Когда странное облако тумана оказалось совсем рядом, игрушечный зверек собрался с духом и осторожно протянул лапку вперед. Сам не понимая зачем, он очень хотел узнать, что же скрывалось за черной оболочкой. Лапка без труда прошла внутрь сгустка, и Мех с удивлением понял, что внутри было тепло. Причем это было какое-то ласковое тепло – так могло греть солнце где-то на зеленых лужайках или пляжах Фантазии. Страх перед черным монолитом внезапно исчез. Мех шагнул вперед и оказался в полной темноте.
Фиолетовый зверек несколько раз закрыл и открыл глаза, но ничего не менялось. Во сне не было ничего кроме мрака. Или все же было. Внезапно Мех понял, что слышит вокруг себя пение птиц и громкий шорох. Прислушавшись, он разобрал, что это были сразу два шороха, сливавшихся друг с другом: шум прибоя и шелест деревьев.
Мех почувствовал, что стоит на мягкой траве. Шерстку обдувал приятный легкий ветерок. Солнце грело, но при этом не жарило. Мех начал осторожно ощупывать пространство вокруг себя, но лапы хватали лишь воздух. Он сделал нерешительный шаг, затем еще один, и еще, и вдруг ощутил под собой теплый песок.
- Кто тут? – внезапно раздался голос откуда-то слева и сверху.
От неожиданности Мех подпрыгнул на месте и инстинктивно повернулся на звук, совсем забыв, что все равно не сможет увидеть его источник. На всякий случай он отступил немного назад и замер.
- Здесь ведь кто-то есть? Как тебя зовут? – раздался в темноте вежливый и приятный голос.
- Меня зовут Мех. Я – мягкая игрушка, - так же вежливо, но настороженно ответил Мех.
- Мягкая игрушка? Здорово. Можешь рассказать, как ты выглядишь?
Мех в двух словах описал свою внешность и спросил:
- А ты тоже меня не видишь?
-Нет.
- А почему здесь так темно?
- Потому что это - мой сон, а я – слепой, - спокойно, словно говоря о чем-то обыденном, ответил голос.
Мех не знал, чему удивляться больше: тому, что хозяин сна оказался незрячим, или что он понимает, что спит.
- То есть ты понимаешь, что все происходящее – сон? – на всякий случай переспросил он.
- Разумеется. Это ведь я его придумал. Чувствуешь, как греет солнце? А этот ветерок, который несет запах морской воды? А там, впереди, слышишь, шумит прибой? Мы на пляже. Я очень люблю море. А еще я люблю весенний лес, запах свежей листвы и первых цветов, пение птиц. Поэтому в этом сне есть все, что мне нравится. Давай прогуляемся, если ты не против.
- Но я ничего не вижу, - немного растерянно сказал Мех.
- Ну и что? Я тоже, - невозмутимо ответил голос.
- А если мы упадем в море и утонем?
- Не утонем. Ведь это – мой сон, и все здесь происходит так, как хочется мне. Я частенько здесь гуляю.
- Хорошо. Но я не вижу, куда идти.
- Если хочешь, я тебя понесу, - предложил невидимка.
В следующий момент Мех почувствовал, как чья-то рука аккуратно обхватила его и стремительно подняла вверх.
- Кстати, меня зовут Стас.
- Очень приятно, - ответил Мех и спросил, - но почему здесь так темно, если это твой сон, и ты можешь сделать его таким, каким захочешь?
- Здесь темно потому, что я не знаю, как выглядят вещи. Я родился уже слепым и никогда не видел этот мир. А во сне я могу представлять только то, с чем действительно знаком: звуки, запахи, ощущения.
- А как ты научился придумывать свои сны?
- У меня на это было много времени. К тому же я очень хотел вырываться из своего заточения. Главное – понять, что ты находишься во сне. Это не так просто, как кажется. Для этого нужно долго тренироваться. К тому же, без должной сноровки ты можешь проснуться от одного осознания, что все вокруг – сон. Но если у тебя получится справляться с этим, то дальше все будет элементарно. Нужно просто представить себе место, где хотел бы оказаться; людей, которых хотел бы увидеть; как делаешь то, что хотел бы, но по каким-то причинам не можешь. Например, только во сне я могу ходить.
- Почему?
- Потому что я не только слепой, - Стас немного помолчал, - но еще и инвалид.
- Инвалид? – такого понятия Мех не знал.
- Я не могу ходить. Могу только ездить в специальном кресле-коляске, - пояснил его спутник.
- Куда ездить? - от обилия новой и такой неожиданной информации игрушечный зверек немного растерялся.
- В том-то и дело, что никуда, - горько усмехнулся Стас. – Я живу в маленькой квартире на седьмом этаже, и не могу из нее выйти, потому что дом не приспособлен для таких, как я. В реальной жизни все, что у меня есть, - это окно, которое я могу открыть летом и немного послушать, как поют птицы во дворе. А зимой я лишен даже этого. Чтобы путешествовать у меня есть только сны. И книги.
- Книги?
- Ну да, книги. Правда, читать, как ты понимаешь, я не могу, но я их слушаю. И представляю, как путешествую вместе с героями по разным мирам и эпохам. У незрячих людей очень богатая фантазия. Можно сказать, что это – в некотором роде компенсация за то, что мы не видим этот мир глазами. Вместо этого у нас хорошо получается придумывать, как он выглядит.
- Но ведь книги никто не читает, - уверенно произнес Мех.
- Почему ты так думаешь? У меня много знакомых, которые, как и я, любят хорошие книги. Мы общаемся с ними на форумах, обсуждаем, советуем.
- Но книги – это скучно! Компьютерные игры и кино намного интереснее! – воскликнул Мех.
- Такие, как я, не могут играть в игры или смотреть кино. Но даже, если бы мне и было это доступно, не думаю, что отказался бы от книг. Книги дают волю твоему воображению. В кино и играх для тебя все показано и разжевано. Взять, например, море. Ты прочитаешь, что волны бились о берег, и представишь эту картину. Но у тебя и у меня море будет разным. Для тебя оно будет прозрачным и тихим, а сквозь воду можно будет увидеть мелкий желтый песок. А кто-то другой представит то же самое море бирюзовым, с белыми барашками волн, бьющихся о поросшие водорослями камни.
В кино же тебе покажут лишь то море, которое представляет себе режиссер, и не оставят твоей фантазии ни единого шанса.
- А если я не хочу фантазировать, а хочу просто увидеть море? – не сдавался Мех.
- Фантазия – как мышцы. Если их не тренировать, они ослабнут и исчезнут. И когда ты захочешь представить себе что-то стоящее, у тебя может не получиться. Кстати, хочешь банан?
- Банан? – переспросил не ожидавший такой резкой смены темы Мех.
- Ну да, банан.
В кромешной темноте раздалось шуршание и легкий треск, словно что-то сорвали с ветки.
- Я не смогу его взять, у меня лапы маленькие, - смущенно ответил Мех.
- Не беда, - голос звучал так, словно Стас улыбался, - мы найдем тебе банан поменьше. Держи.
Фиолетовый зверек почувствовал, как в его лапку положили что-то небольшое. Он принюхался.
- Я ни разу не пробовал бананы, - признался Мех и откусил кусочек. – Вкусно.
- Если быть честным, я добавил к вкусу банана немного земляники.
- Земляники? – удивился Мех. – А зачем?
- А почему бы и нет? Я обожаю землянику не меньше, чем бананы, поэтому и решил их совместить. Но если тебе не нравится такое сочетание, ты можешь придумать свое.
- Как?
- Просто представь, какой бы ты хотел банан. Кстати, если не хочешь банан, можешь поменять его на что-то другое. Это ведь сон, и все здесь ограничено только твоей фантазией.
- Но я не знаю, что представить. Я ведь никогда в жизни ничего не ел, - сказал Мех.
В этот момент он услышал громкий вскрик, за которым послышалась возня, а затем раздался громкий звериный рык. В темноте было непонятно, откуда надвигается угроза, и Мех заволновался.
- Стас, ты слышал? – на всякий случай шепотом спросил он нового знакомого.
- Слышал что? – громко и немного удивленно переспросил тот.
- Кто-то рычал.
- Рычал?
Рык повторился. Теперь он был где-то рядом. Мех запаниковал, и вдруг осознал, что видит вокруг какие-то силуэты.
Мех не сразу догадался, что абсолютный мрак неожиданно сменился обычной ночной темнотой, в которой были видны очертания внутреннего убранства терема Василисы. В самом центре копошились два серых мохнатых силуэта. Именно они и издавали тот рык, который разбудил игрушечного зверька.
В этот момент терем озарился ярким светом. Мех увидел слева и справа от себя Кричуна и Остряка, которые осоловевшими глазами осматривались вокруг и пытались сообразить, что происходит. За ними стояла Василиса с высоко поднятой рукой. В ее кулаке было зажато что-то ослепительно яркое. А перед тремя игрушками боролись с кем-то два волка, прежде днями напролет дремавшие во дворе.
Мех не сразу смог разглядеть, с кем они сражались, зато Кричун сразу узнал непрошенного гостя. Это был Химоза.
Один из волков вцепился клыками в огромного лилового осьминога и не отпускал. Адская тварь, бывшая некогда безобидной игрушкой-слаймом, в ответ опутала щупальцами оскаленную морду хищника и пыталась его задушить. Второй волк тоже схватил зубами Химозу и пытался оторвать того от своего товарища. Наконец, ему это удалось. Он отбросил осьминога в сторону, и тот, громко шипя, бросился к дверям и исчез в ночи.
Волки, тяжело дыша, уселись на пол.
- Ну что, братцы, проворонили? – немного насмешливо спросила у них Василиса.
Источник света в ее руке немного потускнел, и Кричун увидел, что это было что-то похожее на горевшее ярко-рыжим огнем длинное птичье перо. Волки виновато смотрели на хозяйку и слегка поскуливали.
- Ладно, - смилостивилась та, - здесь нет вашей вины. Я не предупредила вас, что Химоза стал врагом.
- Что произошло? – практически одновременно воскликнули Мех, Кричун и Остряк.
- Ваш бывший друг пробрался сюда и напал на меня во сне. Но Серый и Кузьма не спали и сразу бросились на помощь.
- Химоза напал на тебя? Но зачем?! – воскликнул Остряк.
- Потому что таким его сделал тот старик.
- Осьминог, который щупальцами ворует у спящих разум, - вспомнил Кричун.
- Именно, - кивнула Василиса.
- То есть, он хотел похитить твой разум? – выпалил Мех.
- Да. Конечно, у него ничего бы не получилось, - успокоила его девица.
- Почему?
- Потому что мы в Фантазии. Здесь все жители в любой ситуации остаются такими, какими их представляют себе люди. Насколько я знаю, сказки о сумасшедшей Василисе Премудрой пока не существует, - улыбнулась хозяйка терема.
- Тогда зачем Химоза напал? – спросил Кричун.
- Он голоден, и сейчас он мечтает насытиться любой ценой.
- Но раз он не может похитить разум ни у кого из сказочных персонажей, значит, он не представляет никакой опасности? – предположил Остряк.
- Для нас – нет, - сказала Василиса и, поджав губы, добавила, - но ему известно, как проникать во сны к людям, и вот там-то он может натворить дел.
- И что же нам делать? – заволновался Мех.
- Нужно не дать Химозе уйти. Он знает, как выглядит сон-трава и полынь, и если доберется до них, то сможет попадать в Обитель Идей из любого места. Поэтому нам нужно спешить.
Василиса подошла к раскрытому окну и громко крикнула: «Варвара!». Через минуту снаружи раздался громкое хлопанье крыльев, и на подоконник приземлилась уже знакомая игрушкам сова.
- Варвара, Кузьма, Серый, отправляйтесь по следу и найдите Химозу.
Сова громко ухнула и вылетела обратно в окно, а волки выбежали через дверь.
- А мы разве не можем обнаружить его через твое блюдо? – спросил Остряк.
- Блюдо стояло в изголовье моей кровати, и когда Химоза напал на меня, оно разбилось, - с сожалением ответила Василиса. – Я могу его починить, но на это потребуется время, а его у нас нет.
В этот момент за спиной у игрушек раздался громкий храп. Все присутствующие, как по команде, обернулись и увидели, что Соловей-разбойник все это время мирно спал.
- Во дает, - хмыкнул Кричун. – Тут такое было, а он даже не проснулся. Надо его разбудить и все рассказать.
Но в этот момент Соловей сам открыл глаза.
Триумф Соловья
Все оказалось настолько просто, что даже не верилось. Когда троица разошлась по Обители Идей, Соловей по примеру Кричуна и Остряка начал аккуратно заглядывать в морок, где присматривался и прислушивался к происходящему. Уже в третьем сне он увидел просторную комнату с выкрашенными бежевой краской стенами. Комната была разделена серыми перегородками на несколько отсеков. В отсеках за такими же серыми столами сидели люди и внимательно вглядывались в большие прямоугольники, на которых, словно на блюде у Василисы, мелькали какие-то картинки.
Как и учили Кричун с Остряком, Соловей осторожно заглянул в сон.
В этот момент дверь в комнату открылась и внутрь заглянула невысокая женщина средних лет с черными кудрявыми волосами.
- Степанов, - противным голосом продребезжала она, - тебя хочет видеть Виктор Эдуардович.
Сидевший за одним из столов мужчина в очках с усталым серым лицом, одетый в черные брюки и розовую рубашку, тяжело вздохнул и встал со своего места. На вид ему было около тридцати, но на его макушке уже блестела огромная плешь.
- Так я и знал, - с досадой произнес он, - попьет сейчас этот вурдалак моей крови.
Заинтригованный Соловей-разбойник прислушался.
- Ну, ты в пятницу вечером любишь пить пиво и есть бургеры, а Эдуардович – пить кровь и есть мозг, - со смехом отреагировал толстяк в соседнем отсеке.
- Тебе смешно, а мне этот упырь сейчас на все выходные настроение испортит.
С этими словами смиренная жертва таинственного вурдалака вышла из комнаты. Соловей поменял положение и увидел новую картину.
Очередная комната была еще больше первой. На полу лежал пушистый ковер, на котором стоял Т-образный стол из лакированного дуба. Стены комнаты были отделаны деревянными панелями. За столом в кресле с высокой спинкой сидел худой, словно жердь, человек. На его длинном лице застыла презрительная гримаса, а взгляд глубоко посаженных по обе стороны от крючковатого носа глаз, казалось, мог заморозить кого угодно. Его лысая голова была, словно барабан, обтянута бледной кожей.
- Степанов, вы хоть сами понимаете, насколько ужасно это все написано? - шелестящим, словно прошлогодняя листва под ногами, голосом поинтересовался человек в кресле и постучал длинным пальцем по стопке бумаг, лежавшей перед ним.
Стоявший перед ним хозяин сна нервно сглотнул, от чего острый кадык на его тонкой шее дернулся вверх и вниз.
- Я.. я, - начал было он.
- Что вы? – прошелестел человек в кресле. – Что за, не побоюсь этого слова, уродство вы мне подсунули?
Соловей ликовал. Ошибки быть не могло. Эти двое обсуждали новый роман ужасов, и недотепа в розовой рубашке, вероятнее всего, и был причиной злоключений Химозы и его друзей. Хотя стоило признать, что сам он выглядел не страшно, а, наоборот, очень комично.
- Я п-переделаю, - пообещал очкарик.
- Разумеется, переделаете. И переделаете вы уже к понедельнику, вы меня поняли?
Степанов лишь молча кивнул.
- Тогда я вас больше не задерживаю.
Очкарик еще раз кивнул и, пятясь спиной, вышел в коридор.
Там он на подгибающихся ногах прошел несколько метров и свернул в еще одну дверь с нарисованным на ней черным человечком.
Стены и пол этой комнаты были отделаны какими-то поблескивавшими в свете ламп квадратиками. А вдоль одной из стен тянулось огромное зеркало. Соловей никогда не видел зеркал, но слышал об их существовании. Под зеркалом виднелись несколько широких белых воронок. Очкарик подошел к одной из них, что-то повернул, и из блестящего рычажка полилась струя воды.
Пораженный таким удивительным зрелищем Соловей, не удержал равновесия и провалился в сон. Он с грохотом упал на еще одну белую воронку очень странной формы, которая располагалась за закрытой дверью, и больно ударился об нее. Соловей быстро вскочил на ноги и, потирая ушибленный бок, с невозмутимым видом вышел из-за двери.
Недотепа в розовой рубашке в это время умывался. Его очки лежали рядом.
- Ну что, написал свои ужасы? – ехидно поинтересовался Соловей.
Степанов, подслеповато щуря глаза, посмотрел в отражение на него и буркнул в ответ что-то невнятное.
- А потому что нечего было всякие гадости писать. Писал бы хорошие вещи, и всем было бы спокойней, - наставляющим тоном произнес Соловей.
- Написать это – моя работа, и я ее сделал. И сделал хорошо. А Эдуардович – просто козел.
Соловей удивленно поднял брови и решил, что у его собеседника, действительно, плохое зрение, раз он даже в очках не может отличить человека от животного. Все же он решил не поправлять очевидную ошибку, а сосредоточиться на главном.
- Ну где же хорошо, когда тот человек сказал, что плохо? Давай договоримся по-хорошему, что больше ты писать такого никогда не будешь? Займись более приятными вещами.
Степанов немного помолчал, пытаясь разглядеть близорукими глазами, кто из коллег решил читать ему нотации в туалете.
- А, знаешь, ты, пожалуй, прав, - неожиданно согласился он. – Наверное, я, действительно, брошу это все, уволюсь и найду более приятную работу.
- Точно? – переспросил Соловей в очередной раз довольный тем, как легко и быстро ему все удалось.
- Да, - уверенно ответил очкарик, – найду себе дело по душе и забуду эту работу, как страшный сон.
- Ну и замечательно. Тогда мне пора.
Соловей осмотрелся и направился обратно к двери, из которой вышел.
- Подожди, - обескураженно крикнул Степанов, – это же туалет, выход в другой стороне.
- Все в порядке. Мне нужно именно туда.
С этими словами Соловей вошел в нору и вновь оказался в Обители Идей. Там он не стал задерживаться и сразу же проснулся.
В тереме Василисы Соловей увидел, что взгляды всех собравшихся были устремлены на него. Одноглазый увалень сразу напустил на себя важный вид и выпятил вперед свою и так массивную грудь.
- Я все сделал, - гордо сказал он, - проблема с вашим писателем решена.
- Что это значит? – осторожно, словно боясь спугнуть удачу, спросил Мех.
- Между прочим, а как ты здесь оказался? – строго поинтересовался у фиолетового зверька Остряк.
- Я, эм, я искал во сне создателей игр, - немного замялся Мех, - но я нашел кое-кого другого и понял...
- Так вы хотите услышать, что произошло?! – ревниво воскликнул Соловей.
- Да, расскажи нам, - Мех обрадовался возможности сменить неудобную тему.
- Так вот, - завладев обратно всеобщим вниманием, Соловей снова приосанился, - нашел я этого вашего писателя. Надо сказать, ничего особенного он из себя не представляет. Так, хлипкий заморыш. Его какой-то дядька, похожий на нашего Кощея, разве что без короны, отругал за то, что плохо написал свои ужасы. Сказал, что ничего хуже в жизни не видывал. А этот писака все переживал, что сейчас кровь его будут пить. В общем, как я понял, дядька тот – вампир, и заставляет других писать для себя страшные книжки. Ну я этому сочинителю потом все строго так объяснил и взял с него обещание больше никаких гадостей не писать. Он быстро согласился, даже неинтересно как-то было. Так что можете быть спокойны, скоро ваш Химоза вернется таким же, как и раньше.
- А ты уверен, что нашел того самого писателя? – недоверчиво спросила Василиса.
- Конечно! – искренне воскликнул Соловей. – Говорю же, я сперва все проверил. Он для кровососа написал свои ужасы, но тому они не понравились, и он потребовал переделать. Но я вовремя успел подсуетиться и договорился, что ваш писака больше ничего не насочиняет.
Василиса ничего не ответила, но по лицу было видно, что Соловей ее не убедил.
- То есть, теперь Химоза станет прежним? – с надеждой спросил Мех.
- Не сразу, - все еще с сомнением ответила Василиса. – Даже если все было так, как рассказал Соловей, Химоза будет одновременно и вашим другом, и тем, кем он является сейчас, покуда эти образы будут существовать в головах двух людей. Но, по крайней мере, он не будет превращаться в еще большего монстра. Но, если честно, мне кажется, что что-то здесь не так.
- Вечно ты, Василиса, считаешь себя умнее других, и думаешь, что никто кроме тебя больше ни на что не способен, - обиженно пробасил Соловей.
В этот момент в терем вбежал один из двух волков.
- Ну что, нашли? – повернулась к нему девица.
- Нет, Василиса. Мы прошли за ним до Синего озера, но там он ушел по воде. Мы потеряли след.
- Ну что ж, - вздохнула Василиса, - придется поднимать всю Фантазию на поиски. Пока мы его не найдем, покоя никому не будет.
Облава
Несмотря на глубокую ночь в Фантазии началась нешуточная суета. Серый и Кузьма бросились будить по лесам сказочных зверей, а Варвара – птиц. Остряка Василиса отправила на поклон к его новому знакомому - Водяному просить, чтобы подводная братия искала Химозу в своих владениях. Мех же по ее заданию поспешил в Город, где жили его новые друзья – супергерои.
- Пусть хоть раз сделают что-нибудь полезное. А то только и могут, что ходить в своих разноцветных трико, от которых уже рябит в глазах, да спорить, кто больше злодеев поймал и уничтожил, - насмешливо пояснила она.
Кричун с Соловьем-разбойником пошли к Бармалею, Карлсону, Буратино и другим сказочным хулиганам и бездельникам.
Даже колобок, снова появившийся в тереме невесть откуда, получил свое задание и с важным видом покатился на поиски Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича и других богатырей.
Тем временем, виновник всего беспокойства – Химоза выбрался на противоположный берег озера и удостоверился, что глупые волки потеряли его след. К чувству ненависти к счастливым обитателям Фантазии теперь прибавился гнев на самого себя. Это же надо было оказаться таким легкомысленным и чуть не попасться! О чем он только думал – охота! – когда решил напасть на Василису в ее же собственном доме?! Сейчас, оторвавшись от преследования, Химоза понимал, что не смог бы получить от наглой и самодовольной девицы то, что так хотел. Она ведь была сказочным персонажем, а, значит, лишить ее разума, чтобы насытиться, было невозможно. Ему были нужны живые люди, и для этого требовалось отправиться в Обитель Идей.
Химоза сидел в зарослях осоки и продумывал план. Несмотря на голод, злость и боль, захлестнувшие его, рассудок осьминога оставался ясным и холодным.
Перво-наперво нужно было достать сон-траву, чтобы пробраться в Обитель Идей. А уж там-то Химоза смог бы утолить свой голод за счет непуганых людишек, безмятежно смотревших свои сны. Но для этого нужно было отправиться туда, где поджидала опасность – в поле возле терема Василисы, которое, наверняка, сейчас кишело ее прихвостнями. Других вариантов не было, потому что осьминог не знал, где еще можно раздобыть столь необходимый ингредиент.
Он старался ползти бесшумно и избегать открытых участков местности. Луна этой ночью светила, как назло, ярко, освещая землю в мельчайших подробностях. Перебравшись через поле, Химоза выполз на широкую дорогу. В ночном небе раздалось громкое хлопанье крыльев. Осьминог быстро юркнул в кусты по другую сторону дороги, и в тот же момент над его головой пролетели три темных силуэта с широкими крыльями и вытянутыми шеями. Это были гуси, посланные Василисой на поиски беглеца.
Переждав опасность, Химоза двинулся дальше. Почти сразу в кустах немного впереди раздались два голоса.
- Пятачок, а у тебя есть ружье? – пробасил первый.
- Ага, - пискнул второй.
- Давай зайдем за ним.
- Давай. А зачем?
- Оно может нам пригодиться. Это же не пчелы, это – осьминог. И, как я понял, он какой-то неправильный.
Мимо затаившегося Химозы, хрустя ветками, прошла упитанная фигура, за которой в припрыжку бежала еще одна поменьше. Подождав, пока шум и голоса стихнут, осьминог выполз из укрытия, но едва успел проползти с десяток метров, как ему снова пришлось прятаться.
- Послушай, может, зайдем к твоей бабушке, подкрепимся пирожками? – хриплым голосом спросил кто-то невидимый в темноте.
- Нет, - твердо ответил ему детский голос. – Во-первых, те пирожки, которые я отнесла бабушке, мы уже давно съели, а новых мама пока не напекла. А во-вторых, у нас есть дело.
- Да я же не отказываюсь от дела! Просто жрать так охота. Так охота, что я и бабушку твою готов съесть!
- Волк, не начинай. Ты знаешь, чем это может кончиться.
Голоса стали потихоньку затихать.
Вынужденный каждую минуту прятаться и пережидать опасность осьминог потратил на дорогу очень много времени. Наконец, вдали показался холм, на котором яркими огнями светился терем Василисы. Со двора и обратно сновали сказочные персонажи, а в небе кружили птицы и другие мифические существа. Но поле на противоположном берегу, к счастью, выглядело пустым.
Выждав момент, Химоза быстро переполз дорогу, которая вела к терему, и спустился в реку. Стараясь не поднимать муть со дна, осьминог аккуратно пробирался другую сторону. Впереди возникло какое-то движение, и он быстро юркнул за большой камень. Химоза увидел в нескольких метрах от себя рака и щуку, о чем-то ожесточенно споривших. Рак тыкал огромной клешней в одну сторону, в то время как щука яростно махала хвостом в другую. Между оппонентами с поверхности воды свисал какой-то подвижный толстый шнурок. Приглядевшись, Химоза понял, что это была лебединая голова на длинной шее. Судя по всему, птица тоже участвовала в выяснении отношений. Осьминог, скрываясь за камнями и водорослями, отполз вниз по течению на несколько метров, где троица, несомненно, также участвовавшая в облаве, не заметила бы его.
Наконец, Химоза добрался до поля. Едва он выбрался на берег, как впереди снова послышались голоса. Казалось, их обладатели ничуть не стремились быть незамеченными. Осьминог осторожно раздвинул высокую траву и увидел несколько человек в разноцветных костюмах и масках.
- ... скажешь тоже, человек-шелкопряд, - со смехом говорил один из них, одетый черное трико и такую же маску без единой прорези, -  Что он умеет, нитки свои мотать? И как бы ему это помогло в бою против Делириума? Да этот злодей навел бы вокруг него иллюзий, и порвал на тряпки, пока человек-шелкопряд плел свои коконы.
- Ну разумеется, человек-крот, ты бы с Делирирумом справился, - насмешливо парировал другой супергерой в коралловых лосинах и бежевом боди поверх.
- Вообще без проблем, – невозмутимо ответил его собеседник. – Я ведь все равно ничего не вижу, поэтому мне его наваждения – по барабану.
- Какой из тебя вообще супергерой, если ты слепой?
- Самый лучший. По крайней мере, я смог одолеть Фотосинтеза после того, как он провалился в вырытую мной нору, где нет солнечного света. Единственное, о чем я жалею, не имея зрения, так это о том, что не могу увидеть, как ты живешь с клешнями вместо рук.
Только сейчас Химоза увидел, что у фигуры в коралловом, действительно, вместо ладоней были две огромные клешни.
- Да я своими клешнями могу разрезать любой материал во вселенной! Даже панцирь человека-броненосца не устоит перед ними!
- Я вообще-то я имел в виду, как ты справляешься в обычной жизни. Ну, знаешь, ешь, зубы чистишь, в туалет ходишь.
- А, ну, - человек-краб немного смутился, - на самом деле, в истории про меня такие мелочи не описываются, поэтому я... Короче, я не знаю.
Химоза не стал дальше тратить время на этих клоунов. Он аккуратно прополз мимо и углубился в поиски сон-травы. Достаточно быстро осьминог ее нашел. Еще минута ему потребовалась, чтобы сорвать немного полыни. Химоза двинулся, было, в обратный путь, но увидел, как к продолжавшим спорить супергероям подошла еще одна фигура. Это был высокий плечистый молодец в стальной кольчуге и островерхом шлеме. На поясе у него висел широкий меч.
- Что вы тут разгалделись? – негромко, но недовольно спросил он.
- Ничего, - смутился человек-крот, - сидим в засаде. Не переживай, Добрыня, я тонко чувствую вибрации земли, и обнаружу этого осьминога за милю.
- Смотрите мне, - пригрозил богатырь и пошел дальше.
Химоза на всякий случай отказался от первоначального плана вернуться обратно к реке и пройти по ней к болоту и вместо этого пополз в лес. Это было рискованно, потому что весь лес, вероятно, кишел сказочными животными, но делать было нечего.
Останавливаясь у каждого дерева, чтобы прислушаться, осьминог медленно углублялся в чащу. Отовсюду доносились голоса вперемежку с тявканьем, рыком, воем и повизгиванием. Химоза добрался до места, где земля уходила под уклон. Внизу находилась лощина, заполненная туманом. Это было отличное место для укрытия. Осьминог начал осторожно спускаться. Слева послышался еле слышный шорох.
- Медвежонок, - раздался тихий встревоженный шепот, - ты где?
Химоза замер.
- Медвежонок? - повторил голос чуть громче. – Пропал. И лошадки тоже не видать. Похоже, я заблудился в этом тумане.
Осьминог бесшумно выбрался обратно наверх. Он оказался возле старого дуба. У его основания тьма была гуще, чем вокруг. Приглядевшись, Химоза увидел среди толстых корней глубокую ложбину. Беглец осторожно подполз к ней. Внутри никого не было. Осьминог быстро скользнул внутрь.
- Здесь я и залягу, - подумал Химоза.
Он свернулся клубком и уткнулся в пучок сон-травы. Трава издавала теплый и пряный запах, от которого сразу же захотелось спать. Вокруг было тихо, боль отступила, а сознание постепенно стало рассеянным.
Химоза почти уснул, как вдруг у самого входа в его укрытие послышался громкий шорох. Осьминог не успел ничего предпринять, как почувствовал, что в одно из щупалец впились крепкие острые зубы.
- Змея! – воскликнул невидимый возмутитель спокойствия. Химоза встрепенулся и дернул щупальце на себя. В свете луны он увидел небольшое существо с вытянутым телом, заостренной мордочкой и прижатыми к голове ушами.
- Змея! – снова раздался восторженный высокий голос. – Змея! Кобра! Кобра!
Он бросился вперед, и маленькая голова с красными глазами оказалась в ложбине.
- Не змея! Осьминог! – радостно взвизгнул дерзкий незнакомец и распушил длинный хвост.
Химоза рванулся вперед и выпростал щупальца в попытке схватить врага. Но тот оказался ловчее, моментально оттолкнулся всеми четырьмя лапами от земли и отскочил в сторону.
- Я нашел его! Нашел! Нашел! Нашел! – гарцевал зверек вокруг, умело уворачиваясь от щупалец. – Рикки-тики поймает тебя!
Химоза понял, что сейчас на шум сбегутся все охотники, и бросился наутек. Мангуст не отставал, периодически пытаясь ухватить зубами то одно, то другое щупальце. Погоня продолжалась уже несколько минут, и осьминог почувствовал, что начал выдыхаться. Его преследователь же, казалось, ничуть не устал и был готов бежать с той же скоростью еще целый час.
Внезапно Химоза почувствовал, что земля куда-то пропала, а он летит в воздухе. В ту же секунду с громким плеском осьминог рухнул в речку, протекавшую по лесу. Вода была настоящим спасением. Она моментально успокоила глубокие царапины от веток и корней на теле и щупальцах осьминога. Но самое главное, мерзкий мангуст испугался нырять следом. Он в последний момент остановился и теперь яростно прыгал вдоль берега. Но здесь свою жертву ему было не достать.
Химоза что было сил оттолкнулся всеми щупальцами от воды и моментально опустился на дно. Там он забился под толстую корягу и замер, изучая обстановку и дожидаясь, пока осядет взбаламученный песок. Вокруг было тихо. Погоня отстала.
Осьминог медленно вылез из укрытия. Тут он увидел, что совсем рядом из неглубокой норы, вырытой в песке на него, не мигая смотрел глаз. Это был пескарь, судя по всему, уже очень старый. Поняв, что замечен, он быстро засунул голову обратно в свое убежище. Химоза погрозил ему щупальцем. В ответ пескарь взмахнул плавниками, давая понять, что с ним проблем не будет. Удовлетворенный этим жестом осьминог быстро пополз вниз по течению.
Через какое-то время ветви деревьев над водной гладью разошлись, открыв усыпанное звездами небо, а сама река стала шире. Обогнув очередной попавшийся на пути камень, Химоза столкнулся нос к носу с большой щукой. Осьминог от неожиданности отпрянул назад, а щука устремилась вверх и выпрыгнула из воды: один раз, потом второй, потом третий.
- Истеричка, - подумал про себя Химоза.
Все же заинтригованный таким странным поведением рыбы, он тоже приподнялся над водной гладью. Оказалось, что щука совершала необычные маневры совсем не просто так. Каждый раз, выныривая из воды, она громко кричала:
- Емеля! Емеля! Он здесь!
Вдоль реки уже кто-то бежал, размахивая факелом.
Химоза бросился к противоположному берегу и выбрался на дорогу. Но едва он успел проползти с полсотни метров, как впереди послышался шум и показались два ярких фонаря. Осьминог юркнул в придорожную канаву. Через несколько секунд мимо, лязгая на каждой кочке и громко чихая мотором, пронеслась странная машина с тонкими, похожими на велосипедные, колесами и без крыши. За рулем сидел худой человек в сером костюме, который во весь голос распевал, какой он великолепный детектив.
Когда машина уехала, Химоза осторожно вылез из канавы и огляделся. На другом берегу мелькали огни и слышались возбужденные голоса его преследователей. С этой же стороны реки сразу за дорогой на фоне ясного неба виднелось множество черных крестов. Это было кладбище.
Осьминог полз между надгробий, осторожно выглядывая из-за могильных камней прежде, чем двигаться дальше. То тут, то там в темноте раздавалось чье-то противное чавканье или утробное рычание. Где-то вдалеке раздался протяжный вой. Но Химоза не испытывал никакого дискомфорта от этих звуков. Наоборот, ему казалось, что он дома.
Один из надгробных камней, мимо которого проползал осьминог, был сдвинут в сторону, обнажив открытую могилу. На ее дне лежал истлевший от времени деревянный гроб. В его крышке зияла огромная дыра, но внутри никого не было.
Химоза не знал, какой сейчас час, но чувствовал, что в попытках скрыться от погони провел большую часть ночи, и рассвет уже близок. Нужно было срочно найти укрытие и попасть в Обитель Идей, чтобы успеть насытиться перед долгим и тяжелым днем. Осьминог сполз в могилу и забрался в гроб. Пучки травы намокли в реке, но, судя по запаху, не потеряли своих свойств. Химоза свернулся клубком и уже почти заснул, когда вдалеке за лесом послышался петушиный крик.
Последний день
В чертогах Князя Тьмы
С рассветом Мех, Кричун и Остряк вернулись в терем к Василисе. Она с помощью смолы пыталась склеить разбитое блюдо. При падении оно разлетелось на мелкие осколки, и работы оставалось еще много.
Ночью из-за суматохи Кричун не успел рассказать товарищам о результатах своих путешествий по снам и теперь решил это исправить.
- Между прочим, - многозначительно начал он, - прошлой ночью я тоже не терял времени зря.
Все присутствующие выжидательно повернулись к мышонку.
- Я нашел нам нового писателя, - немного торжественно сказал тот.
- Опять? – со смешком спросил Остряк.
- На этот раз точно! – с жаром и немного обиженно выпалил Кричун.
Он вкратце рассказал друзьям о разговоре на пляже.
- Похоже, этот писатель не слишком хорош, раз его книги почти не читают, - заметил Мех.
- Он хороший, - твердо ответил Кричун.
- С чего ты взял? – поинтересовался Остряк.
- Не знаю. Но я это чувствую. Этой ночью я обязательно найду его и расскажу нашу историю.
- Нам нужно обязательно отыскать и другого автора, который уже пишет книгу, -напомнила Василиса.
- Соловей же сказал, что уже нашел его, - напомнил Остряк.
- Честно говоря, у меня есть сомнения по этому поводу, - ответила хозяйка терема. – Мне кажется, он что-то перепутал.
- И что нам делать? – спросил Мех.
- Вам троим предстоит непростая ночь. Будем надеяться, что автор, которого нашел Кричун, не забудет свой сон, иначе придется начинать все с начала и одновременно искать и нового писателя, и старого. А если мы в течение дня не поймаем Химозу, то вам предстоит найти его в Обители Идей.
- Нас же всего трое! – воскликнул Остряк. – Мы не справимся! Нам нужна помощь! Пусть другие сказочные герои помогут нам в Обители Идей.
Василиса, поджав губы, покачала головой.
- Жители Фантазии не должны знать, как попадать в людские сны. Я вчера позволила Соловью-разбойнику отправиться в Обитель Идей в качестве исключения. И то не уверена, что это было правильное решение. Поэтому вам придется рассчитывать только на свои силы.
- У нас нет времени, - обреченно произнес Кричун.
Мех молча поднялся с пола и направился к выходу.
- Ты куда?! – окликнул его Остряк, но фиолетовый зверек, даже не обернувшись, вышел во двор.
Он боялся даже думать, зачем и куда идет. И уж тем более страшно ему было рассказать о своих планах вслух. Да и планов никаких не было. Была всего лишь одна сумасбродная мысль, вызванная отчаянным положением, в котором оказались игрушки. Каждый шаг давался фиолетовому зверьку с трудом, страх сковывал его тело, и ему стоило больших трудов не развернуться и не броситься обратно в терем.
Так Мех вышел за ворота и медленно, не замечая ничего вокруг, двинулся по дороге, петлявшей между пологих холмов. Добравшись до места, где от дороги отходила неприметная тропинка, он начал подниматься по склону.
Оказавшись на вершине холма, Мех увидел уже знакомую картину. Свинцовые облака клубились над серой травой, вдалеке мрачно вздымались в небо черные верхушки деревьев Темнолесья, а на опушке все так же безмолвно стояла избушка Яги.
Фиолетовый зверек неожиданно почувствовал уверенность в правильности своего решения и начал спускаться в долину. Добравшись до жилища Яги, он стал звать ее. В долине царила тишина, и его голос отчетливо разносился по округе. Тем не менее, ничего не происходило до тех пор, пока Мех, сам не зная почему, не выкрикнул: «Избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!».
С громким треском и щелканьем избушка приподнялась на ногах и медленно развернулась. Дверь распахнулась, и из кромешной тьмы послышался протяжный загробный голос:
- Кто?
- Это я, Мех! Я приходил к вам два дня назад!
В избушке снова стало тихо. Мех растерянно переступил с лапы на лапу, думая, что делать дальше. В этот момент из дверного проема вылетела метла и легла перед ним на землю. Это было приглашение войти. Фиолетовый зверек взошел на метлу, и та стремительно влетела в избушку.
Яга лежала на своей кровати.
- Ну надо же, а ты, оказывается, не робкого десятка, раз снова пришел на свидание, – с хриплым смехом сказала она, не глядя на нежданного гостя. – Зачем пожаловал на этот раз?
- Я хочу попросить дать нам еще одну отсрочку, - твердо ответил Мех.
- Отсрочку? – задумчиво переспросила Яга.
- Да!
Яга стремительно села в кровати. Ее слепые глаза безошибочно нашли Меха.
- Я не могу дать тебе отсрочку, - просвистела она сквозь беззубый рот.
- Я готов выполнить любое задание! Только скажите, что нужно сделать!
- Мне от тебя ничего не нужно, маленький храбрый зверек. Дать тебе новую отсрочку просто не в моей власти. Я и так слишком много на себя взяла в прошлый раз. Кощей был очень недоволен. А в гневе он страшен.
- Кощей? – повторил Мех незнакомое имя.
- Князь Тьмы, хозяин потустороннего мира. Он решает, когда чей срок наступит. Я не могу ему перечить.
- Где искать этого Князя Тьмы?
- Ты хочешь встретиться с Кощеем? – тихо рассмеялась Яга.
- Я хочу попросить его, чтобы он не забирал нашего автора.
- Твое мужество граничит с безрассудством. При этом ты пахнешь страхом. Я чую этот запах. Твой поступок заслуживает уважения, поэтому, если ты и правда хочешь встреться с Кощеем, я пропущу тебя в его владения. Но для этого тебе придется пройти сквозь Темнолесье. Ты все еще не передумал?
- Я хочу с ним встретиться, – Мех приложил все силы, чтобы заставить голос не дрожать.
Яга ничего не ответила, но избушка пришла в движение. Пол снова накренился, и Мех, не удержавшись, покатился в угол. Там он, как и в первый раз, угодил в большую плотную паутину. Ее хозяин – огромный черный паук, издав, протяжный шипящий звук, видимо, означавший крайнюю степень недовольства, схватил фиолетового недотепу блестящими щетинистыми лапами и выбросил обратно в центр избушки. Затем он вздохнул и принялся быстро заделывать брешь.
Мех без особого успеха попытался стряхнуть с себя липкие белесые нити. Затем он встал на метлу, которая аккуратно опустила его на землю.
Темнолесье было таким же угрюмым и страшным, как и два дня назад. Мех понял, что даже не знает, куда идти.
Он обернулся назад и крикнул:
- Но как мне найти Кощея?
- Иди по этой тропе. Она приведет тебя к нему.
После этого дверь в избушку с треском захлопнулась.
Мех ступил на сухую безжизненную листву и направился вглубь, стараясь не создавать лишнего шума. Вскоре избушка скрылась за деревьями. Фиолетового зверька окружил полумрак. То тут, то там раздавалось чавканье, повизгивание и громкие шорохи. Мех плохо помнил, как шел по тропе в первый раз, но ему казалось, что тогда она была преимущественно прямой. Теперь же один поворот сменял другой. Он уже давно должен был выйти на поляну, где бил родник с мертвой водой, но деревья по-прежнему стояли практически глухой стеной.
Мех не знал, сколько времени шел. Потихоньку он начал осознавать, что заблудился. С каждым шагом эта уверенность только росла. Фиолетовый зверек чувствовал, что где-то в животе начал зарождаться липкий комок ужаса, который становился все больше. Мех, как мог, гнал от себя мысль, что Яга обманула, и теперь он будет обречен вечно скитаться среди черных деревьев. За все это время ему не попалось ни одного обитателя Темнолесья. Какими бы ужасными они ни были, теперь Мех буквально мечтал встретить кого-то. Просто, чтобы почувствовать, что он не один.
Каждый шаг давался с трудом. Казалось, сам воздух стал плотнее и не давал идти вперед. Фиолетовый зверек присел отдохнуть в корнях мертвого вяза. Немного отдышавшись он попытался встать и пойти дальше, но лапы не слушались. Ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы продолжить путь.
В тот момент, когда отчаяние достигло наивысшей точки, деревья расступились, и Мех оказался на берегу широкого залива. Вода в нем была черной и совершенно неподвижной. Звезды, светившие сверху, в ней не отражались. На другой стороне виднелся замок. Его многочисленные башни, словно иглы впивались в небо. Казалось, замок был заброшен много веков назад. В крыше зияли дыры, в стенах не хватало камней, а окна были наглухо закрыты проржавевшими ставнями.
Но замок не был пуст. Стоило Меху приблизиться, как гигантские ворота, в которые поместился бы многоэтажный дом, начали бесшумно открываться. Им понадобилась целая вечность, чтобы распахнуться настежь.
Мех вошел в замок и оказался в просторном зале. Его края и потолок терялись в темноте. От каменного пола веяло могильным холодом. В центре зала стоял гигантский трон, повернутый в противоположную от входа сторону. За высокой спинкой из грубо отесанных досок было не видно, сидит ли кто-нибудь на нем. За троном виднелся очаг, в котором горел огонь.
Фиолетовый зверек шел практически бесшумно, но, когда он приблизился к трону, тот внезапно поменял свое положение. Это не было движением. Просто только что трон стоял спинкой ко входу, а в следующее мгновение он уже оказался развернут. На троне сидел человек. Точнее, человека эта фигура напоминала только своим строением. Все остальное: пятиметровый рост, тонкое туловище с такими тонкими руками и ногами, закованное в стальные латы, голый череп с горевшими зеленым потусторонним огнем глазами имели мало общего с человеческим обликом. Длинные костяные пальцы сжимали древний меч, размерам которого позавидовал бы любой богатырь в Фантазии. На голове у фигуры виднелась сделанная из серебристого металла корона с острыми зубцами.
Кощей несколько секунд внимательно изучал незваного гостя прежде, чем обратился к нему.
- Зачем ты дерзнул войти в мой чертог? – череп не разомкнул челюстей, а голос, казалось, гулко и протяжно звучал отовсюду в зале, отдаваясь эхом от каменных стен и пола.
- Я, я Мех, иг-грушка, - как Мех ни старался, но от страха не мог не заикаться.
- Я знаю, кто ты. Неужто ты думаешь, что Князю Тьмы неведомо, кто бродит в его владениях? Особенно, если это - гость из мира живых, - на последнем слове глаза Кощея вспыхнули еще ярче.
- Я п-пришел просить Вас...
- Просить меня? – проревел голос. – Ты, видимо, очень смел или очень глуп, чтобы в моих чертогах просить о чем-то.
- Я-я не глуп, и мне очень страшно, - признался Мех.
- Я чувствую. Я даже не знаю, чем ты смердишь сильнее: жизнью или страхом.
Кощей резко наклонился вперед, громко лязгнув своими доспехами.
- Но ты все же здесь. И значит, у тебя что-то, что для тебя важнее страха. Так говори.
- Есть чел-ловек. Писатель. Он начал писать книгу, сказку про четырех игрушек. Но он н-не успел. Не успел ее закончить. И Василиса нам сказала, что он скоро умрет, не закончив книгу. А если он ум-мрет, то исчезнем и мы. Навсегда. Потому что про нас забудут. Я-яга дала нам три дня, ч-чтобы мы нашли другого автора. Но... Но мы не успели. И я п-пришел к вам просить, чтобы вы не забирали его завтра.
- Так это ради вас старуха навлекла на себя мой гнев, - промолвил Кощей, и в его голосе даже послышались нотки заинтересованности. – И что же вы такого сделали, что она осмелилась нарушить тысячелетний порядок?
- Она. Она дала мне испытание. Сказала, что, если я принесу ей мертвой воды из Темнолесья, она даст нам три дня. Я принес.
- Что ж, - Кощей откинулся обратно на спинку трона. – Я вижу, смелости тебе, и правда, не занимать. Дважды пройти через Темнолесье – такого еще не удавалось никому. Я не дам тебе отсрочку. Между моим миром и вашим должен быть баланс. И если кто-то вовремя не уходит из вашего мира в мой, этот баланс нарушается. А отсутствие баланса – есть хаос, который не нужен ни свету, ни тьме.
Мех поник. От отчаяния ему хотелось плакать.
- Но. Ты был достаточно смел и проделал трудный путь, чтобы обратиться ко мне со своей просьбой. И раз уж моя служанка отблагодарила тебя за твою храбрость, то Князь Тьмы не может оставить тебя без награды.
Кощей оценивающе посмотрел горящими глазами на Меха и продолжил после паузы.
- Я позволю тебе спросить один вопрос, на который я дам честный ответ. Всего один, так что хорошенько подумай над ним.
Страх и усталость мешали Меху думать и сбивали с мысли. В голове вертелась тысяча вариантов, но ни один из них не был достаточно хорош, чтобы потратить на него единственный дарованный Кощеем шанс. Князь Тьмы выжидающе смотрел на Меха, и от его жуткого взгляда становилось еще больше не по себе.
Паника начала охватывать разум игрушечного зверька. Он понял, что дальше будет только хуже, и выпалил вопрос, который в тот момент вертелся у него в голове.
- Есть ли хоть какой-то способ спасти нашего автора?!– громко выкрикнул Мех.
Огонь в глазах Кощея немного угас, а сам он издал утробный рокот, похожий на смешок.
- Есть в мире одна вещь, которая порой способна победить даже смерть, - медленно прогремел голос Кощея.
- Какая? – спросил Мех и тут же пожалел об этом.
Зеленый огонь в пустых глазницах черепа вспыхнул с утроенной силой, а пространство внутри тронного зала расколол рев, от которого с невидимого потолка посыпался песок и мелкие камешки:
- Вопрос был всего один!
- Я.. я, простите, - запинаясь, начал извиняться Мех.
Но Кощей его уже не слушал. Из глубины зала донесся мощный порыв ледяного ветра, который подхватил и закружил игрушечного зверька. Вокруг стало темно.
Когда Мех пришел в себя, он увидел, что лежит перед жилищем Яги.
Старуха, словно, ждала его. Дверь в избушку распахнулась, и на землю привычно опустилась метла.
Мех угрюмо забрался на нее. Он чувствовал себя ужасно. Фиолетовый зверек на чем свет стоит ругал себя за то, что в самый ответственный момент растерялся и так бездарно упустил шанс спасти себя и друзей. Теперь помочь им могло только чудо.
Яга никак не отреагировала на возвращение Меха. Она неподвижно лежала на лавке и, словно, спала. Избушка начала подниматься. Фиолетовый зверек, наученный опытом, быстро схватился за ножки скамейки, чтобы снова не улететь в паутину и не нервировать ее терпеливого хозяина. Когда избушка развернулась, Мех вежливо попрощался, но старуха ничего не ответила. Уже у порога он решил все же попытать счастья.
- Простите за беспокойство, но Кощей сказал, что есть какая-то вещь, которая может спасти нашего автора. Вы не знаете, что это?
Оказалось, что Яга отнюдь не спала.
- Он поведал тебе, что такая вещь существует, но не рассказал, что это? – хрипло ответила она вопросом на вопрос.
- У меня был шанс только на один вопрос, и я использовал его неправильно, - Мех поморщился от досады на самого себя.
- Я всего лишь проводник в его царство. Вряд ли это вообще кому-то ведомо кроме Князя Тьмы, который один только и знает, кому, когда и почему пора уходить в его владения.
Мех тихим голосом поблагодарил старуху и покинул ее избушку.
Когда он вернулся в терем, то застал там только Василису, продолжавшую склеивать разбитое блюдо.
- А где Кричун и Остряк? – поинтересовался Мех.
- Ловят Химозу.
- Так и не нашли? – Мех сам не понял, зачем спросил очевидную вещь.
- Я думаю, что он ушел в Серую Пустошь. В противном случае хоть кто-нибудь его бы обнаружил. Вся Фантазия со вчерашней ночи стоит на ушах.
- Что такое Серая Пустошь?
- Это часть Фантазии с другой стороны реки Змеевки. Там живут монстры, злодеи, злые духи и прочая нечисть.
- А я думал, все они живут в Темнолесье.
- Темнолесье – это только граница между миром живых и миром мертвых. Оно населено какими-то существами, но даже я не знаю, откуда они там взялись. Вся персонажи, которые были придуманы людьми, пусть даже они связаны со смертью, существуют в мире живых. Фантазия – часть этого мира, а Серая Пустошь – часть Фантазии. А во владения Кощея сказочные герои, как и люди, уходят после своей смерти.
- Разве мы можем умереть? – удивился Мех.
- Смерть для нас приходит вместе с забвением.
- То есть, если мы не найдем писателя, то завтра попадем туда? – нервно сглотнул фиолетовый зверек.
Василиса с сожалением посмотрела на него и, поджав губы, кивнула
- Между прочим, - решила она сменить неприятную тему, - а ты где пропадал?
Мех рассказал ей о своем походе в Темнолесье и встрече с Кощеем.
- Ты был у самого Князя Тьмы и просил его о помощи? – с восхищением переспросила Василиса. – Ты и впрямь очень смелый!
Если бы Мех мог, он бы покраснел от смущения.
- А почему Кощей живет не в Фантазии? Разве его не люди выдумали?
- Я точно не знаю, но думаю, что Кощея никто не выдумывал. Скорее, он сам рассказал людям о своем существовании. Через Обитель Идей или каким-то другим способом. Кстати, возможно, поэтому, характер Кощея никогда не менялся, какие бы сказки о нем ни сочиняли. Князь тьмы во все времена остается собой.
- Главным злодеем, убивающим людей?
- Кощей не злодей. Да, он олицетворяет зло, тьму и смерть, но он всего лишь часть бытия, которая нужна, чтобы уравновешивать добро, свет и жизнь.
- Уравновешивать? – Мех начал терять нить умных рассуждений Василисы.
- Все должно быть сбалансировано. Иначе никак. Без смерти нет жизни, свет не может существовать без тьмы, а не будь зла, никто не знал бы, что такое добро. Если убрать одну составляющую бытия, все рухнет. И Кощей беспристрастно следит со своей стороны за этим балансом. Именно поэтому он отказался дать вам отсрочку.
- А как насчет ответа на мой вопрос? О какой вещи, которая могла бы спасти нашего писателя, говорил Кощей.
- Я не знаю, - покачала головой Василиса. – И, думаю, Яга права. Вряд ли это известно кому-то кроме самого Кощея.
В тереме стало тихо.
- А мы сможем поймать Химозу, если он ушел в Серую Пустошь? – нарушил молчание Мех.
- Мы стараемся не появляться на том берегу Змеевки. Мало кому понравится вид разгуливающих рядом упырей, ведьм и оборотней. К тому же, там слишком большая концентрация злобы, страха и боли, которые сопровождают всех отрицательных персонажей. Из-за этого там блекнут даже краски, и все вокруг кажется в серых тонах. В свою очередь, тамошние обитатели не суются к нам. Они не переносят нашего счастливого и беззаботного вида, особенно когда понимают, что не в силах нам навредить. Кроме того, Химоза может найти себе там союзников, которые хорошо его спрячут. Так что пойти мы туда можем, но вот будет ли от этого толк, я сомневаюсь.
В этот момент в терем вошли Остряк с Кричуном. Увидев друга, они очень обрадовались и начали расспрашивать, где он пропадал. Меху пришлось еще раз повторить свою историю.
- Надо же, - воскликнул железный человечек, - всего два дня назад ты пугался собственной тени и при любом громком звуке начинал везде разбрасывать свою шерсть. А теперь совсем ничего не боишься.
- Боюсь, - ответил Мех, - но теперь я чувствую, что иногда бывают вещи важнее страха.
- Это и называется мужество, - сказала Василиса. – Но за эти дни изменился не только Мех. Кричун из безответственного горлопана превратился в надежного друга, на которого можно положиться. Остряк научился быть самим собой, а не пытаться казаться лучше, чем есть. Вы уже не те, кем в первый раз пересекли порог моего дома.
- А разве это возможно? – спросил Кричун. – Я имею в виду, ведь нас придумали другими. Разве можем мы измениться самостоятельно?
- Видимо, да, - Василиса с улыбкой развела руками. – И я думаю, что, когда вы найдете нового автора, вам стоит рассказать ему не только о приключениях на свалке, но и о том, что было потом.
- Сперва нам нужно отыскать его, - произнес Остряк. – Солнце почти село. Нам снова пора в Обитель Идей.
Погоня
Весь этот бесконечный, омерзительный день Химоза провел в могиле, куда заполз прошлой ночью. Он не успел порыскать по людским снам в поисках пропитания, и теперь чувство голода и жажды доставляло ему неимоверные страдания. Если бы не прохлада, тишина и темнота могилы, Химоза сошел бы с ума. К счастью, ее хозяином оказался упырь, у которого интеллекта было не больше, чем у старого ясеня, который рос рядом.
На рассвете полуразложившийся мертвец вернулся к своей могиле, окинул ее стеклянным взглядом и спрыгнул вниз. Похоже, он даже не заметил, что в его жилище пробрался незваный гость. Затем упырь легко задвинул за собой тяжелое каменное надгробие и улегся рядом с Химозой. Осьминог был не против такого соседства и весь день пролежал, свернувшись клубком и крепко сжимая в щупальцах сон-траву и полынь.
Химоза дремал, когда почувствовал рядом какое-то шевеление. Упырь медленно и неуклюже поднялся и раскрыл могилу. Взору осьминога открылось ночное небо. Его сосед тем временем, цепко хватаясь за землю и дерн длинными острыми ногтями, выбрался наверх и, невнятно мыча, скрылся в темноте.
Химоза устроился поудобней и, закрыв глаза, начал вдыхать запахи сон-травы.
Буквально через минуту он уже был в Обители Идей.
Голод был настолько силен, что осьминог, не разбираясь, прыгнул в первый попавшийся сон.
Он оказался посреди обширной равнины. То тут, то там были разбросаны крупные валуны. На горизонте виднелась горная цепь с острыми вершинами. Щупальца Химозы утопали в толстом слое серой пыли. От нее все тело осьминога моментально стало серым. Над головой все так же раскинулось черное небо, усыпанное миллиардами звезд, но луны на нем не было. Как не было и запахов вокруг. Химоза сделал вдох и понял почему. Воздуха тут не было тоже.
Если бы осьминог знал про существование планет и звезд, он бы сразу понял, что находится не на Земле. Но Химозе это было невдомек. В любом случае, в данный момент единственным, что его интересовало, была еда.
Осьминог обернулся и увидел неподалеку огромные руины какой-то древней постройки. В поблескивавших в свете звезд черных стенах зияли огромные дыры, а местами они просто обрушились внутрь. Крыши не было. Судя по размерам, это строение возвели гиганты. Вдоль стены брели две маленькие белые фигурки, казавшиеся на фоне руин муравьями. Фигурки остановились у входа, который был в несколько раз выше них и начали что-то обсуждать, оживленно жестикулируя.
Химоза быстро пополз в их сторону, прячась за камнями и стараясь не поднимать пыль. Приблизившись, он увидел, что фигурки были в белых скафандрах с прозрачными шлемами на головах. В этот момент ничего не подозревающие путешественники вошли внутрь.
Осьминог стремительно добрался до входа и заглянул внутрь. Один из космонавтов стоял в центре просторной залы перед грудой камней, каждый из которых был в два раза выше него, и что-то изучал на полу. Его напарника нигде не было видно.
Голод был слишком силен, и Химоза даже не стал утруждать себя выяснением, где находится второй путешественник. Он бросился к одинокому космонавту, стремглав вскарабкался по камням и бросился сверху на жертву. Человек, услышав шум, поднял голову, и осьминог увидел, как расширились от страха голубые глаза молодого мужчины.
Химоза вцепился присосками в прозрачное забрало шлема и стал искать его слабое место, через которое можно было бы проникнуть внутрь. Космонавт схватил его и попытался скинуть, но осьминог держался крепко, а пальцы космонавта в толстых перчатках были неуклюжими.
Химоза перебрался на затылок своей жертвы и стал изо всех сил колотить по плексигласу, стараясь его разбить. Поняв, что так просто этого сделать не удастся, он огляделся по сторонам. Осьминог увидел, что один из камней в куче раскололся на несколько частей, одна из которых была достаточно маленькой, чтобы ее можно было схватить щупальцами.
Он спрыгнул на каменный пол и, схватив камень, спрятался за валуном побольше. Все произошло настолько стремительно, что космонавт даже не понял, куда подевался нападавший. Человек тяжело дышал, ощупывая шлем на предмет повреждений и одновременно крутясь во все стороны в поисках жуткой многорукой твари. Дождавшись, пока жертва повернется спиной, Химоза вскарабкался по скафандру вверх и стал бить камнем по шлему. На третьем ударе по стеклу побежала трещина, на пятом – забрало раскололось. Из скафандра с еле слышным свистом начал выходить воздух.
Химоза тут же просунул в образовавшуюся щель свои щупальца. Двумя из них он обхватил голубоглазого блондина с квадратным подбородком за крепкую шею, еще два постарался засунуть в широко открытый в крике рот, а остальными стал отламывать куски плексигласа, расширяя отверстие.
Осьминог ликовал. Он чувствовал страх жертвы, панику, застилавшую разум, превращавшую разумного человека в загнанное животное. Разобравшись с забралом, Химоза практически целиком протиснулся в шлем и обвил голову космонавта. Наконец-то, сейчас он утолит свой голод!
В этот момент раздался душераздирающий крик. Потревоженный осьминог, переливаясь красными и бордовыми цветами, начал оборачиваться назад. Но он уже знал, кого увидит позади.
У входа в разрушенную постройку стоял Кричун. Точнее, он не стоял, а подпрыгивал на месте, дергая руками и ногами, оглушительно вопя и выпучивая глаза.
Этот крик словно раздирал осьминога на части. Но что было еще хуже, Химоза увидел, что тело космонавта стало вялым, как тряпичная кукла, а антрацитово-черные камни начали превращаться в куски серой бесформенной ваты и в конце концов оказались клочьями тумана.
Его жертва проснулась, и Химоза снова оказался в Обители Идей. Он затравленно оглянулся и увидел Остряка, Меха и Кричуна, окруживших осьминога с трех сторон. Не раздумывая Химоза рванулся вперед и нырнул в удачно проплывавший мимо сон. Трое бывших друзей бросились за ним. Погоня началась.
Осьминог, извиваясь, на полной скорости полз по большой детской площадке. Мягкое шероховатое покрытие неприятно царапало тело. Он пробирался между разноцветных лесенок, горок, спортивных снарядов и бегавших среди них детей. Химоза оглянулся и увидел, что преследователи не отставали. Повернувшись назад он увидел мальчишку, мчавшегося на велосипеде прямо на него. Осьминог в последний момент успел увернуться, так что переднее колесо велосипеда лишь проехало по одному из щупалец. Впереди показалась нора. Химоза нырнул в нее и снова оказался в Обители Идей.
Медлить было нельзя, и он бросился в очередной сгусток морока.
Обледеневшая палуба уставленного контейнерами сухогруза, затертого в бесконечных ледовых полях, была очень скользкой. Химоза огляделся по сторонам и бросился к норе, искрившейся льдинками морозного пара на ярком солнце с противоположного борта. Уже запрыгивая в нее, осьминог обернулся и увидел бегущих Кричуна, Остряка и Меха.
Следующий сон – и серая змея конвеерной ленты, петлявшая по забитому людьми ярко освещенному залу. Трое преследователей бежали следом. Нора была возле отверстия в стене, куда уходила резиновая лента.
Обитель Идей и снова сон. На этот раз – железнодорожная колея. Сзади - Остряк, Кричун и немного отстающий Мех, а впереди - длинный белоснежный нос современного скоростного поезда. И нора, мерцавшая между рельсами. Химоза что было сил бросился вперед, стараясь запрыгнуть обратно в Обитель Идей до того, как до норы доберется поезд. И ему это удалось!
Не задерживаясь в тумане, осьминог тут же устремился дальше. Он оказался на оживленной улице, по которой во все стороны сновали люди. Химоза обернулся в надежде, что троица не успела выбраться из предыдущего сна. Но преследователи были уже тут.
Осьминог стрелой метнулся на другую сторону улицы, рискуя быть раздавленным колесами автомобилей. Благополучно оказавшись на противоположном тротуаре, он забрался по живой изгороди к питьевому фонтанчику и снова прыгнул в нору, парившую над струей воды.
Кричун и Остряк побежали следом через дорогу, но Мех остановился. Он полностью выдохся и больше не мог со своими короткими лапами преследовать осьминога наравне с друзьями. Фиолетовому зверьку оставалось только наблюдать, как мышонок и железный человечек вскарабкались по живой изгороди и исчезли.
Немного отдышавшись, Мех решил тоже выбираться из этого сна. Пусть ему уже было не догнать друзей, но в Обители Идей он еще мог пригодиться. Фиолетовый зверек подошел к краю тротуара. Автомобильное движение было настолько интенсивным, что пытаться перебежать улицу было равносильно самоубийству. Все же Мех увидел, как с противоположной стороны, дождавшись, пока машин станет немного меньше, на дорогу выскочил молодой человек лет двадцати, с длинной осветленной челкой. Он был одет в широкие бежевые бриджи и просторную рубашку в черно-красную клетку. Из-под расстегнутой рубашки виднелась белая футболка. В левой руке парень держал скейтборд, а в правой – смартфон.
Улица наполнилась недовольным гулом клаксонов. Возмутитель спокойствия то стремительно пробегал перед самыми капотами автомобилей, то резко останавливался, пропуская тех, кто не успевал затормозить. Он уже практически добрался до тротуара, когда оранжевый микроавтобус, ехавший по крайней полосе, истошно визжа шинами, отбросил горе-нарушителя на тротуар прямо возле Меха.
Из водительской двери выглянул розовощекий детина с круглым лицом и мясистыми губами и прокричал что-то обидное. Затем он залез обратно в кабину и дал по газам. Начали разъезжаться и другие машины. Пешеходы оглядывались на упавшего молодого человека, обменивались удивленными восклицаниями и шли дальше. Мех растерянно озирался в поисках помощи, но люди, не останавливаясь, спешили по своим делам.
В этот момент лежавший на тротуаре открыл глаза, охнул и попытался подняться. Мех подбежал к нему и попытался помочь, но что могла сделать мягкая игрушка со взрослым человеком? Парень сел самостоятельно и облокотился спиной о фонарный столб. Он потирал ушибленную голову и с недоумением оглядывался по сторонам. Рядом валялся смартфон. Его черный экран поблескивал на солнце густой паутиной трещин. Скейтбордист схватил аппарат и, осмотрев его, простонал:
- Разбит!
- Ты в порядке? – участливо поинтересовался Мех.
- А? – парень удивленно посмотрел на говорящую игрушку. – А, да. Головой ударился и телефон, вот, разбил, - сокрушенно добавил он.
- Как тебя зовут?
- Эээ, - парень снова осмотрелся, словно в поисках ответа, - эм. Я не помню, - тихо признался он.
- А зачем ты стал перебегать дорогу?
- Дорогу? Я спешил.
- Куда? – продолжал допытываться Мех.
- Н-не помню. Телефон, вот, разбил, - повторил зачем-то его собеседник.
- Ты едва не погиб, а сокрушаешься о каком-то телефоне! – воскликнул Мех.
- Это не какой-то телефон! В нем вся моя жизнь! – выкрикнул в ответ молодой человек. – Если бы он работал, я бы сейчас быстро нашел в нем фотографию паспорта и вспомнил свое имя!
- Ладно, - примирительно сказал фиолетовый зверек. – Может быть, кому-то позвонить, сказать, что с тобой произошло?
- Я не помню ничьих номеров. Они все здесь, в записной книжке, - парень печально потряс телефоном в руке.
- Ну а дорогу домой-то ты помнишь?
Молодой человек покачал головой.
- А куда ты шел? – не сдавался Мех.
- На встречу. Но адреса я тоже не запомнил, он был у меня в мессенджере.
- Но ты же не мог забыть абсолютно все! Ты ведь не так сильно ударился головой. Вон, даже шишки нет.
- Я не запоминал, - смущенно признался парень.
- Вообще ничего?! – поразился Мех. – Даже имя?!
- А зачем? – пожал плечами его собеседник. – Есть же телефон. К чему захламлять себе голову, если он может запомнить все? Если мне нужно восстановить в памяти, где я был в какое-то время, я посмотрю фотографии. Если я захочу вспомнить, о чем я думал – полистаю свои социальные сети. Чтобы найти дорогу, есть карты. Любая информация в две секунды ищется в интернете. Понимаешь? – он посмотрел на Меха.
- То есть, у тебя в голове белый лист? – ужаснулся тот.
- Нет, почему же. В голове я тоже что-то держу.
- Что?
Парень ненадолго задумался.
- Ничего, - признался он.
- То есть, ты добровольно отказался от своего мозга в пользу этой черной пластмассовой коробочки? – не мог поверить Мех. – Стал не более чем ходячей подставкой под телефон.
- Никакой подставкой я не стал, - обиженно буркнул его собеседник. – Просто так удобней. Это называется прогресс!
- Это называется деградация, - вздохнул фиолетовый зверек.
В этот момент к ним на скейтборде подъехала невысокая девчонка в коротких оранжевых шортах и черном топике.
- Эй, Ник, ты чего тут расселся?! Мы тебя уже заждались! – весело выкрикнула она.
- Да меня это, машина сбила.
- Ого! Машина сбила?! Огонь! Подожди, мы сейчас видос замутим!
Девчонка достала телефон и навела его на сидящего на асфальте друга.
- Смотрите все! Ника только что сбила машина! Вот он еще сидит. Ник, как себя чувствуешь?! Помаши рукой!
Парень заулыбался и помахал в телефон.
- А где твоя доска?
- Эм... А, вон она! – Ник вскочил на ноги и побежал к скейтборду, все это время стоявшему у автобусной остановки метрах в десяти.
- Ну все, погнали тогда! – крикнула девчонка, и парочка, громыхая колесами по асфальту, устремилась вниз по улице.
Мех задумчиво проводил их взглядом, почесал в затылке и еще раз осмотрелся. Совсем рядом, в нескольких десятках метров он увидел светофор и пешеходный переход на другую сторону. Перебравшись на противоположную сторону дороги, фиолетовый зверек не торопясь добрался до норы и выбрался из сна.
Как Мех и предполагал, оказавшись в Обители Идей, он не увидел ни Кричуна, ни Остряка, ни Химозы. Осьминог и его преследователи продолжали свою гонку по людским снам.
Игрушечный зверек уселся в тумане и стал думать, что делать дальше.
За это время Химоза и гнавшиеся за ним Кричун с Остряком миновали уже с десяток снов. Нырнув в очередной из них, осьминог увидел вокруг себя какие-то коробки, рваные пакеты, сломанный холодильник, обломки дивана. Он начал быстро кружить среди всего этого мусора, стараясь запутать преследователей.
- Устал! Проклятые игрушки! Что им от меня надо! Почему они не отстанут?! Я устал! Охота! Еда! Устал! Свалка! Охота! Свалка! Чайки! Чайки. Опасность, - ярость, голод и злоба, целиком занимавшие создание Химозы на протяжении всей погони, внезапно куда-то отступили, освободив место для других, когда-то таких привычных, а теперь забытых мыслей и ассоциаций. – Чайки, чайки могут напасть. Остряк и Кричун в опасности! Их нужно предупредить!
Химоза немного замедлился и взглянул на небо. Знакомые белые силуэты кружились в голубой высоте и уже заинтересовались суетой внизу. Одна из чаек уже приготовилась спикировать вниз на не подозревающих о неожиданной опасности Остряка и Химозу.
- Сюда! – что было сил хрипло выкрикнул Химоза. – Эй, тупые птицы, я здесь!
Чайка прекратила атаку и повернулась на шум. Увидев большого переливающегося красным осьминога, она решила, что эта мишень наверняка вкуснее непонятной железяки и тощей мыши, и резко сменила курс. Другие птицы последовали за ней. Убедившись, что Остряка и Кричуна опасность миновала, Химоза завертелся на месте в поисках выхода из сна. Нора переливалась и мерцала в распахнутой дверце старой стиральной машинки, валявшейся на боку в паре десятков метров. Осьминог успел добраться до нее в самый последний момент. Не успевшая затормозить чайка процарапала когтями по стиральной машине и снова взмыла в небо.
Схватка
Химоза оказался в Обители Идей. До появления Кричуна и Остряка оставалось еще несколько секунд. Нужно было спешить. Осьминог стремительно огляделся вокруг себя, затем прополз немного вперед, снова осмотрелся и сместился влево. В этот момент показались преследователи, но Химоза уже нашел, что искал. Он дождался, пока Остряк с Кричуном заметят его, и прыгнул в сон.
Сквозь ватную тишину Обители Идей до Меха донесся выкрик. Он резко повернулся на звук и увидел неподалеку мышонка и железного человечка. Не останавливаясь, они пробежали несколько метров и снова скрылись в мороке. Фиолетовый зверек изо всех сил поспешил за друзьями.
Внутри сна он увидел Кричуна и Остряка, озиравшихся по сторонам в поисках Химозы. Того нигде не было видно. Вокруг в лунном свете, лившемся через стеклянную крышу, виднелись растения всевозможных размеров и форм. Одни стояли на бетонном полу в глиняных горшках, другие были подвешены на веревках, и их длинные ветви спускались вниз. Некоторые из них цвели. Мех понял, что игрушки оказались в какой-то оранжерее. Вокруг царила полная тишина, только где-то впереди в зарослях слышалось периодическое щелканье.
Кричун обернулся и, увидев Меха, приложил палец к губам. Фиолетовый зверек подошел к друзьям.
- Ты давно здесь? Не видел, куда он уполз? – шепотом спросил у него мышонок.
Мех покачал головой.
- Похоже, он в засаде, - тихо сказал Остряк. – Нужно быть осторожней. Химоза либо устал бегать, либо решил покончить с нами.
- Если бы он хотел покончить с нами, то не стал бы помогать там, на свалке, - задумчиво сказал Кричун.
- Что ты имеешь в виду?
- Мне кажется, он продолжает бороться со своей новой природой.
- Я бы не надеялся на это. Он превратился в монстра.
- Но Химоза не может причинить нам вред, - вмешался Мех.
- Тогда почему он перестал убегать? – спросил Остряк.
- Возможно... – начал было Кричун, но в этот момент бордовое щупальце внезапно возникло из-за большого глиняного горшка, опутало мышонка и заткнуло ему рот. Второе щупальце обвило Меха, а третье – схватило Остряка. Затем из-за горшка показался и их хозяин. Теперь Химоза был больше каждого из своих друзей и мог с легкостью справиться со всеми тремя.
- Я перестал убегать потому, что добрался до цели, - зловеще прошипел он.
- Отпусти нас, тварь! – промычал сквозь заткнутый рот Остряк.
Он попытался высвободиться, дернулся в сторону и ударился о горшок. В ночной тишине металлический лязг прозвучал особенно громко.
- Тихо, - прошелестел Химоза и, покрепче обхватив пленников, отполз в тень.
Щелканье, все это время доносившееся из-за густой листвы, стихло.
- Кто здесь? – послышался скрипучий голос.
Затем чьи-то ноги зашаркали по бетону, и игрушки увидели, как в широком проходе по центру оранжереи показался высокий старик с взлохмаченными седыми волосами. К его ногам взволнованно жался пушистый дымчатый кот. Старик был одет в поношенный халат в черно-белую полоску и домашние тапочки. В правой руке он держал телефон с включенным фонариком, а в левой – секатор с длинными изогнутыми лезвиями. Хозяин сна подслеповато вглядывался в темноту и светил в то место, где еще минуту назад находились игрушки.
- Это он, - еле слышно просвистел Химоза.
- Кто? – из-за заткнутого щупальцем рта вместо вопроса Крикун издал невнятное мычание.
- Писатель! – промычал в ответ догадавшийся Мех.
- Выходи и покажись! – выкрикнул тем временем старик, услышавший возню игрушек. – Я вооружен! – в подтверждение своих слов он щелкнул секатором.
Химоза отполз еще дальше вглубь растений. Там он аккуратно отпустил Остряка, Кричуна и Меха на пол.
- Помогите мне, - прошептал осьминог и скрылся в темноте.
Все это время Химоза едва сдерживал боль и ярость, раздиравшие его изнутри. Но теперь сил не осталось, и осьминог отпустил чувства. Тем более, теперь для этого нашлась подходящая мишень.
Оставшиеся игрушки осторожно выглянули из-за горшка, чтобы увидеть, как в ту же секунду в луче света от телефонного фонарика багрово-красный осьминог молнией преодолел расстояние до хозяина сна. Кот испуганно зашипел и бросился в темноту. Химоза же обхватил ноги старика щупальцами и начал взбираться наверх, к голове. Но тот успел среагировать. Когда осьминог был уже на уровне груди, старик с размаху вонзил в него секатор. Острые лезвия с громким всхлипом по самую рукоятку вошли в тело осьминога.
Химоза взревел от боли и упал обратно на пол. Прыткий писатель что было сил ударил противника ногой, и тот отлетел в цветочные горшки.
- Быстрее, мы должны помочь! – шепотом воскликнул Кричун и побежал к месту схватки, петляя между горшками. Остряк и Мех бросились следом. Вдруг совсем рядом в темноте раздалось шипение, переходящее в оглушительный визг, и в сторону метнулась серая пушистая тень.
Мех от неожиданности подпрыгнул и налетел на пластиковое ведро, стоявшее среди множества других бутылок и банок, в которых, вероятно, были удобрения. Ведро опрокинулось, а в воздух взмыло облако серой пыли. Когда она осела, Кричун и Остряк увидели, что их фиолетовый друг стал абсолютно серым.
- Что случилось?! – испуганно воскликнул Мех.
- Не шуми! Это просто зола, ты опрокинул на себя золу, - поспешил успокоить его Остряк, пока хозяин сна не обнаружил непрошенных гостей по шуму.
- Призрак! Призрак, ты где?! Иди ко мне! – прокричал тем временем старик.
- Кого он зовет? – удивился Кричун.
- Думаю, кота, - предположил Остряк.
- Он назвал кота призраком?! – воскликнул Мех.
- Похоже, дед свихнулся на своих книжках, - хмыкнул Кричун.
- Он идет сюда, - предупредил Мех, выглянув из-за горшка.
- У меня есть идея! – прошептал Остряк.
- Какая? – одновременно спросили остальные.
- Он любит ужасы? Он получит ужасы! – с ликованием провозгласил железный человечек и за несколько секунд рассказал друзьям свою задумку.
Старик шел по оранжерее медленно, осторожно светя фонариком по сторонам и продолжая звать кота. Тот не откликался, но чуть впереди за горшками послышался равномерный чавкающий звук. Писатель поспешил туда и, заглянув за кадку, в котором росло кофейное дерево, увидел в глубине среди глиняных горшков что-то серое и пушистое.
- Призрак, - выдохнул старик и бросился было к нему, как вдруг увидел, что над неподвижным телом кота стояла странная невысокая фигура. Она поблескивала сталью в свете фонарика. Фигура методично била по пушистому телу несчастного животного длинными, похожими на ножи руками. Каждый раз, когда руки по очереди взмывали вверх для очередного удара, с них стекали густые красные капли.
- Прочь! – закричал писатель, пытаясь отпугнуть это стальное порождение кошмара от любимца.
Фигура отвлеклась от своего страшного занятия и повернулась к старику. Постояв так секунду, она вдруг бросилась в атаку.
Любитель ужасов с криком отпрянул в сторону. Спасительный секатор остался в теле багрового осьминога, и теперь он был совершенно безоружен. Старик схватил висевший рядом горшок с цветущей петунией и швырнул его в стальное чудовище. Писатель подождал секунду, но из-за кадки с кофейным деревом никто не показался. Видимо, противник был повержен метким броском. Старик медленно направился обратно, чтобы забрать тело несчастного Призрака. Но едва он приблизился, как пушистая тушка вдруг затряслась и с противными хихиканьем уползла в темноту.
В этот момент в широких мясистых листьях высокого фикуса справа послышался шорох. Писатель резко направил луч фонарика в сторону шума и увидел еще одного монстра прямо на уровне своего лица. Отдаленно похожая на мышь тварь неестественно выпучила глаза, замахала руками и ногами, а из ее широко распахнутой глотки донесся душераздирующий вопль.
Кричун мог собой гордиться. Это был его лучший вопль за всю жизнь. Оглушенный старик зажал руками уши, зажмурил глаза и начал пятиться назад, пока не споткнулся о стоявшие за спиной горшки. Он рухнул в цветы, больно ударившись копчиком и локтем. Боль немного отрезвила писателя, и он стал судорожно пытаться встать, как вдруг почувствовал новую боль в левой ноге. Старик перевел взгляд и снова увидел жуткого мясника, похожего на невинную детскую игрушку. На бледной старческой коже виднелась узкая кровавая полоса чуть выше щиколотки. Железная фигура снова взмахнула рукой, и рядом с первой раной появилась еще одна.
Остряк тоже был доволен. Бракованные, плохо отшлифованные части тела с зазубринами и заусенцами, ставшие причиной его несчастий, на этот раз сослужили хорошую службу. Глубоких ран взрослому человеку они нанести не могли, но психологический эффект оказался выше всяких похвал. Занятый самолюбованием Остряк потерял бдительность, и в следующий момент получил сильный удар ногой, от которого улетел на несколько метров.
Разобравшись с железной тварью, писатель опять попытался подняться, но запутался в полах халата и упал обратно. Тут же ему на грудь вскочило что-то серое и пушистое.
- Призрак! – обрадованно воскликнул старик и попытался обнять кота.
Но тот соскочил с груди и запрыгнул прямо на лицо мужчины. Только тогда он увидел, что это был никакой не Призрак, а еще одно дьявольское отродье, похожее на гремлина. Старик попытался сбросить рукой серую тварь, но та держалась крепко, продолжая закрывать своим волосатым телом одновременно и нос, и рот жертвы. Старик попытался позвать на помощь, но только наглотался еще больше шерсти, от которой начал кашлять, выпуская из легких драгоценный воздух.
Решив, что с писателя довольно, Мех слез с его лица. Кричун и Остряк встали рядом. Старик шумно глотал воздух, пытаясь восстановить дыхание.
- К-кто вы? – хрипло спросил он и окинул затравленным взглядом своих мучителей.
- Мы – твой ночной кошмар, который будет повторяться каждую ночь, если ты кое-что не сделаешь, - громко и немного торжественно ответил Остряк.
- Ч-что вы хотите? Я все сделаю!
- Ты же пишешь новую книгу, - утвердительно произнес Кричун. – Ты должен перестать работать над ней.
- Н-но что же мне писать? – старик с трудом облокотился спиной на кадку с деревом.
- Пиши что-нибудь другое, - предложил Мех. – А про нас забудь. Иначе мы снова напомним о себе.
Автор усердно закивал головой, давая понять, что все понял.
Кричун вышел в проход и стал громко звать Химозу. Осьминог не откликался.
- Давайте возвращаться, - сказал Остряк. – С ним все будет в порядке.
Друзья осмотрелись и быстро нашли нору, мерцавшую в лунном свете прямо посередине оранжереи. Спустя минуту они исчезли, оставив перепуганного писателя в одиночестве.
Вернувшись в Обитель Идей, игрушки дали волю эмоциям и начали смеяться и активно делиться впечатлениями.
- Круто ты все придумал, Остряк, - восхищался Кричун. – Как тебе это пришло в голову?
- Сам не знаю. Когда я увидел, как Мех весь изгваздался в золе, и эти бутылки с удобрениями, в голове все само сложилось.
- Да, покрасить руки в этой красной жиже было отличной идеей, - поддержал Мех, который теперь снова приобрел свой привычный цвет.
- Ты тоже был хорош, - Остряк похвалил друга в ответ. – Так душил старика, словно всю жизнь только этим и занимался. А Кричун! От твоего вопля даже мне дурно стало!
- Да я сам не ожидал.
- Только не повторяй при нас его больше, - попросил Мех, - а то я снова начну линять.
- Как вы думаете, - серьезно спросил человечек из конструктора. – Он и правда откажется от своей затеи с книжкой про нас?
- Уверен, что да, - ответил Мех. - Мы его знатно напугали. А если даже не откажется после сегодняшней ночи, то еще один-два таких сна, и он просто поедет крышей. К тому же, когда мы найдем нового писателя, все будут знать нас настоящими, а не монстрами, которых мы только что изображали.
- Писатель! – воскликнул Кричун. – Нам же нужно найти его. Сейчас, подождите минуту.
Мышонок начал озираться вокруг. Один из сгустков морока привлек его внимание. Кричун не смог бы объяснить, чем этот сон отличался от десятков других, круживших рядом, но он точно знал, что игрушкам нужно было именно туда.
- Идемте! – крикнул мышонок и бросился в туман. Мех и Остряк последовали за ним.
Друзья оказались в тесной комнате. Ее стены были обклеены листами бумаги, исписанными мелким убористым почерком. Внутри не было ни дверей, ни окон, и из-за этого помещение походило на тюремную камеру. У одной из стен спиной к игрушкам стоял худощавый мужчина с аккуратно подстриженными черными с проседью волосами. Он остервенело срывал со стен листы, но под ними появлялись новые. Судя по тому, что ноги человека уже по щиколотку утопали в клочках бумаги, он занимался этим странным делом уже достаточно долго.
- Тимур? – осторожно позвал знакомого Кричун.
Но тот за громким звуком рвущейся бумаги и шорохом обрывков на полу ничего не слышал.
- Тимур! – уже громче повторил попытку мышонок.
Человек вздрогнул от неожиданности и резко развернулся. Он с удивлением уставился на неизвестно откуда взявшиеся в этой комнате игрушки.
- Тимур, это я, Кричун. Вы меня помните?
- Кричун? – мужчина нахмурился. – Действительно, мне кажется, я тебя уже где-то видел.
- Да, - обрадовался мышонок, - мы познакомились с вами на пляже прошлой ночью.
- На пляже? Прошлой ночью? – Тимур задумался. – Я не помню никакого пляжа, но, тем не менее, откуда-то я тебя знаю.
- А что вы делаете? Что это за бумага, и зачем вы ее рвете?
- А, это, - Тимур снова вернулся к своему занятию. – Это – мои рукописи.
- Зачем вы обклеили ими все стены? И почему теперь срываете?
- Я не обклеивал. Я не знаю, что это за комната, и как я здесь оказался. Чтобы вырваться из нее, мне нужно оборвать все эти листы. Но они никак не заканчиваются. За свою жизнь я написал слишком много бесполезного мусора, и теперь сам в нем тону.
Тимур устало сел на пол и облокотился спиной о стену.
- Если я отсюда когда-нибудь выберусь, брошу все и займусь чем-нибудь другим.
- Прежде, чем вы сделаете это, не могли бы вы написать еще одну книгу? Всего одну, - попросил Кричун.
- Книгу? – невесело рассмеялся его собеседник. – Посмотри вокруг, разве этого недостаточно? Ну уж нет. Давно уже была пора признать очевидное. Так что теперь с книгами точно покончено.
- В прошлый раз, когда мы виделись, вы сказали, что книги должны спасать. Ваша книга может спасти нас.
Тимур удивленно посмотрел на мышонка, но ничего не ответил. Тогда игрушки коротко рассказали ему о своих злоключениях.
- И вы хотите, чтобы я рассказал вашу историю другим людям, иначе вы исчезнете, - задумчиво проговорил он.
- Да, вы – наша последняя надежда, - произнес Кричун и тихо добавил, - Времени уже не осталось.
- Но мне даже не на чем ее записать, - Тимур обвел руками стены комнаты, - Я насочинял столько глупостей, что теперь для действительно нужной вещи не осталось места.
- Тогда вам придется запомнить, - сказал Остряк. – Хотя бы начало. Мы будем приходить к вам во снах каждую ночь и рассказывать, что было дальше.
- Что ж, по рукам, - кивнул Тимур, - начинайте.
То, что сильнее смерти
Никита сидел на заднем сиденье такси, прижавшись головой к прохладному стеклу бокового окна. За окном мелькали дома, перекрестки и встречные машины. Уличные фонари, огни светофоров и витрин отражались в лужах и каплях дождя на оконном стекле. В такси было тихо. Мама сидела на переднем кресле и думала о чем-то своем.
Она с папой настаивали ехать из аэропорта сразу домой, а к Антону заехать как-нибудь на днях, но Никита чувствовал, что откладывать было нельзя. Несмотря на то, что он относился к родному отцу безразлично, мальчик устроил в очереди на паспортном контроле целую сцену. В итоге мама согласилась, но была очень недовольна. Папа поехал с багажом домой, а они взяли такси и отправились в больницу.
К тому моменту, как Никита с мамой добрались до больницы, забрезжил рассвет. Потом они долго спорили с дежурным врачом на стойке регистрации, чтобы их пропустили в палату реанимации в неурочное время. Наконец, та сдалась и пропустила ночных посетителей.
И вот теперь Никита стоял перед больничной койкой, на которой, увешанный датчиками и капельницами неподвижно лежал его отец. Похудевший и бледный, он был похож на манекен, безразличный ко всему происходящему вокруг. Если бы не монитор в изголовье, на котором отображалась равномерно подрагивающая тонкая линия и непонятные цифры, можно было бы подумать, что в этом теле уже нет жизни.
Никита молчал, а в голове у него крутился ураган мыслей. Обрывки воспоминаний о счастливой и веселой, но такой далекой жизни, когда отец был с ними, сменялись злостью и обидой на то, что он ушел. За картинами о том, как Антон ползал по комнате на четвереньках, а Никита катался у него на спине и заливался веселым смехом, следовали воспоминания о том, как мама кричит на отца, а потом тихо плачет на кухне в одиночестве.
Сейчас мама стояла рядом и тоже молча смотрела на своего бывшего мужа. По ее лицу было совершенно непонятно, о чем она в этот момент думала. Несколько минут они так и стояли в полной тишине. Затем мама все же не выдержала и повернулась к дежурной сестре, сидевшей на посту неподалеку.
- Он поправится? – немного хриплым голосом спросила она.
Сестра – невысокая плотная женщина без талии и с некрасивым лицом - оторвалась от бумаг и посмотрела на ночных посетителей.
- Это лучше спрашивать у лечащего врача.
Она помолчала и негромко добавила после паузы:
- Но я бы на вашем месте сильно не надеялась.
Словно в подтверждение слов медсестры аппарат, фиксировавший сердцебиение Антона, подал тревожный сигнал, а ломаная зеленая линия на мониторе превратилась в страшную в своей простоте прямую. В тот же самый момент сквозь зеленую листву деревьев за большим окном на пол палаты лег яркий солнечный луч.
Медсестра бросилась к койке Антона.
- Что случилось?! – взволнованно воскликнул Никита, хотя уже прекрасно знал, что случилась беда.
- Покиньте палату, - сухо бросила через плечо сестра.
- Папа! Не умирай! Я тебя люблю! – выкрикнул Никита и крепко сжал кулаки, больно впившись ногтями в ладони.
- Покиньте палату! – по-прежнему не оборачиваясь, повысила голос медсестра.
- Сынок, пойдем, не будем мешать, - нежно сказала мама и, взяв Никиту за руку, потянула его к выходу.
Тот не сразу, но поддался, и последовал за матерью, ежесекундно оглядываясь назад. Он видел, что проклятая зеленая линия оставалась прямой и не собиралась искривляться обратно. Навстречу им в палату вбежал высокий молодой дежурный врач, который бросился к медсестре и начал помогать ей проводить какие-то манипуляции с пациентом. Уже в дверях Никита повернулся к отцу и громко выкрикнул:
- Не смей умирать! Слышишь?! Не смей!
- Мамаша, утихомирьте сына! – выкрикнул врач.
Мама буквально вытолкала Никиту в коридор. Как и несколько минут назад у койки Антона, сердце мальчика переполняли смешанные эмоции. С каждым мгновением он все больше осознавал, насколько в действительности любит отца. Внутри, словно, открылись какие-то шлюзы, и тщательно скрываемое на протяжении последних лет чувство оказалось на свободе. Одновременно Никита был в ярости от того, что Антон так подло бросил его во второй раз.
В коридоре мама усадила мальчика на один из белых железных стульев, стоявших у стенки, а сама пошла к кулеру с водой. Никита откинулся на прохладную спинку и закрыл глаза, из которых по щекам непрерывно текли крупные слезы.
Вернулась мама и предложила сыну пластиковый стаканчик с водой. Тот, не открывая глаз, отрицательно покачал головой. Никита не хотел видеть этот холодный в своей чистоте больничный коридор. Отгородившись от внешнего мира закрытыми веками, мальчик спрятался в своем внутреннем мире. Здесь было тепло от переполнявшей его любви. Она поглотила Никиту целиком и теперь рвалась наружу, разливалась невидимым потоком по коридору, рвалась сквозь двери палаты туда, где спокойный и безжизненный лежал отец.
Никита не знал, сколько времени просидел так. Пару раз мама мягко начинала уговаривать его уехать домой, но мальчик лишь упрямо качал головой и вырывал руку из теплой маминой ладони.
Наконец, двери реанимации распахнулись, и в коридор вышел врач. Никита тут же вскочил на ноги и уставился на него в упор, жадно ожидая хоть одного слова. Мальчик изо всех сил гнал от себя тяжелую уверенность в том, что уже знает, что сейчас услышит. Вместо этого он, как мог, пытался оживить в себе надежду.
Молодой мужчина в белом халате выглядел устало. Однако его лицо выражало еще какую-то эмоцию, которую Никита никак не мог прочитать. Она была очень похожа на недоумение или даже удивление.
Врач обратился к маме, стоявшей за спиной у Никиты.
- Ваш муж пережил клиническую смерть, но нам удалось реанимировать его. Сейчас его состояние стабилизировалось.
- Что это значит?! Он выживет?! – воскликнул Никита, запрещая себе надеяться до того, как услышит твердый утвердительный ответ на этот вопрос.
- Я практически уверен, что да, - кивнул врач.
Больше Никита не слышал ничего. Он опустился обратно на стул и снова заплакал, но теперь уже от счастья и облегчения.
Доктор повернулся обратно к маме.
- Должен сказать, что я немного в замешательстве. Дело в том, что реанимационные мероприятия, которые мы проводили... В общем, они были безуспешны. Я уже зафиксировал время смерти пациента. Но потом произошло нечто необычное. Такое впечатление, что ваш супруг...
- Бывший супруг, - все же поправила мама.
- Да, бывший супруг, - врач был настолько обескуражен, что даже не смутился из-за допущенной им бестактности. - Короче говоря, он будто бы вернулся к жизни сам, без нашей помощи. Словно, решил, что ему еще рано... Я не знаю, как это еще описать, но если чудеса и случаются, то это было именно оно.
- И как он сейчас? – спросила мама.
- Пока он без сознания. Но жизненные показатели стремительно возвращаются к норме, что не менее странно, учитывая, что за последние дни он пережил не только клиническую смерть, но и серьезный инсульт. В общем, я не готов из-за экстраординарности случая давать какие-то твердые прогнозы, но не удивлюсь, если ваш муж... э-э-э, бывший муж в скором времени придет в себя.
- Нам можно к нему сейчас? – подал голос Никита, глядя на врача снизу вверх.
- Думаю, вам лучше вернуться сегодня позже. Вполне вероятно, что к этому времени он будет чувствовать себя намного лучше.

Остряк, Кричун и Мех рассказывали новому знакомому о своих приключениях сбивчиво, постоянно перебивая друг друга и перескакивая по ходу повествования то вперед, то назад. В конце концов, Тимур окончательно запутался, и после непродолжительного спора игрушки договорились, что теперь говорить станет Остряк, а остальные будут только уточнять какие-то детали.
История добралась до момента, когда друзья, помогая друг другу, выбрались из кучи вываленных из мусоровоза отходов и поняли, что оказались в самом центре огромной свалки.
Увлеченные рассказом игрушки не сразу заметили, как буквы на висевших повсюду листах бумаги начали расплываться и медленно стекать тонкими черными струйками вниз. Следом и вся комната потеряла очертания, а вокруг друзей сгустился туман.
- Что случилось? Тимур проснулся?! – воскликнул Мех.
- Боюсь, что просыпаемся мы, - буркнул Кричун. – Похоже, светает.
Он оказался прав. Туман рассеялся, и друзья увидели вокруг себя знакомую обстановку терема Василисы.
- И что теперь? – спросил Мех.
- Ждать, - ответил Остряк. – Ждать и надеяться, что, проснувшись, Тимур не забудет этот сон.
- Давайте на всякий случай попрощаемся, - предложил Кричун.
Мышонок подошел к Меху и Кричуну и неуклюже обнял их. Человечек из конструктора протянул в ответ свои руки-пластины. Лапки у фиолетового зверька были слишком коротки, поэтому он просто коснулся ими своих друзей.
- Я рад, что вы у меня есть, - прошептал Мех.
- И я, - ответил Остряк. – Спасибо вам за все.
- С такими друзьями, как вы, ничего не страшно, - слабо улыбнулся Кричун.
Игрушки услышали на лестнице чьи-то шаги. Обернувшись, они увидели Василису, спускавшуюся со второго этажа. В руках у нее было аккуратно склеенное блюдо.
- О, вы как раз вовремя, - улыбнулась хозяйка терема, - я как раз только закончила.
Она помахала блюдом.
Мех, Кричун и Остряк бросились к ней, наперебой умоляя показать им Тимура.
Когда Василиса подошла ближе, друзья увидели ее уставший вид. Судя по всему, девица не спала всю ночь, стараясь успеть склеить блюдо к рассвету. Сейчас же в окно было видно, что солнце уже почти поднялось над рекой.
Хозяйка терема осторожно поставила блюдо на сундук в центре терема и бросила на него красное яблоко. Оно сразу же начало раскручиваться, с каждым витком набирая скорость. Кричун быстро описал Василисе, как выглядел их новый знакомый, и вскоре на испещренной тонкой паутиной трещин поверхности блюде проступило изображение.
Тимур сидел в кровати, опершись спиной на подушку, и что-то быстро писал в блокноте. По взъерошенным волосам и помятому лицу было понятно, что он схватился за бумагу и карандаш, едва проснувшись. Иногда мужчина отрывал взгляд от блокнота и смотрел в пустоту, пытаясь вспомнить все детали таявшего в его голове, словно туман на утреннем солнце, сна
- Ну что ж, - сказала Василиса, - мне кажется, вас можно поздравить. Вы успели найти себе нового писателя, и, проснувшись, он вас не забыл.
Кричун вскочил на ноги и от радости завопил во весь голос, перебудив всю округу. Даже Луговик на другом берегу реки проснулся и недовольно заворчал про бесстыжую девку, устроившую из своего жилища пристанище для сумасшедших. Внутри терема сама Василиса крепко зажмурилась от оглушительного крика, но не стала ругать мышонка, а наоборот, весело рассмеялась. Через секунду к ней присоединились Остряк и Мех.
Друзья смеялись очень долго, и казалось, что такими счастливыми они не были никогда. Затем троица поведала хозяйке терема о событиях прошедшей ночи.
- Послушайте, а что с Химозой? - вспомнил Остряк, когда закончил рассказ о том, как игрушки проучили автора страшных книжек. – Мы ведь так и не видели его после того, как тот старик поранил его своим секатором.
- Я нашла его, - ответила Василиса. – Сейчас он спит в пещерах у подножья гор. Там владения хозяйки медной горы. Я уже послала к ней Буяна попросить приглядеть, чтобы вашего друга никто не потревожил.
- Спит?! – испуганно воскликнул Мех. – Но он же может нападать на людей в их снах!
- Не в этот раз, - покачала головой Василиса. – Он не ушел в Обитель Идей, а просто восстанавливает силы.
- Ты можешь нам его показать? – попросил Кричун.
- Конечно, - ответила девица и бросила яблоко на блюдо.
Через минуту игрушки увидели Химозу. Осьминог, действительно, мирно спал в дальнем углу темной и влажной пещеры. Казалось, он уменьшился в размерах и уже не имел такого агрессивного багрово-красного оттенка, как минувшей ночью.
- Он поправляется, - сказала Василиса. – Похоже, вы смогли сильно напугать того писателя, и он и вправду отказался от идеи писать свою книгу.
- Какое замечательное утро, - радостно произнес Мех. – Столько хороших новостей.
- Это еще не все. Я посмотрела, как дела у еще одного вашего знакомого.
- Кого? – спросил Кричун.
- Того, кто вас придумал.
- Но ведь три дня прошли. Разве Яга не забрала его? – удивился Мех.
Василиса отрицательно покачала головой и в очередной раз бросила яблоко на блюдо.
Игрушки увидели больничную палату. На одной из коек все так же лежал уже знакомый им худой высокий человек. Его глаза были по-прежнему закрыты, но в лице что-то неуловимо изменилось. Писатель больше не выглядел, как мертвец. Теперь он походил на обыкновенного спящего человека. Даже пластиковая маска куда-то пропала, обнажив некогда круглое, а теперь осунувшееся лицо. Рядом сидел подросток и крепко держал человека за руку. За спиной у мальчугана, положив руки ему на плечи, стояла красивая светловолосая женщина.
- Получается, Яга и Кощей меня обманули? Они и не собирались приходить за ним? – спросил Мех.
Василиса снова качнула головой из стороны в сторону.
- Яга никогда не врет. А Князь Тьмы уж тем более. Думаю, дело в другом. Кощей сказал тебе, что есть одна вещь, которая может спасти вашего создателя. Мне кажется, я поняла, что это.
- Что же? – хором спросили игрушки.
- Любовь. Если любовь достаточно сильна, она может справиться даже со смертью.
Мех показал на подростка.
- Это его сын? Никита? Это он спас нашего автора от смерти?
- Да. Его любовь оказалась достаточно сильной, чтобы смерть отступила.
Некоторое время хозяйка терема и ее гости молча смотрели на открывшуюся им картину.
- Но раз наш создатель жив, он может захотеть закончить свою книгу! – взволнованно воскликнул Кричун. – И тогда снова могут появиться разные копии каждого из нас!
- В рукописи этого писателя осталась незавершенной последняя глава. Вряд ли он захочет переписывать своих героев заново. А новый автор пишет вашу историю с ваших же слов. Так что только вам решать, какими будут Мех, Кричун, Остряк и Химоза в его книге. Если вы расскажете ему, как все было на самом деле, и не захотите что-то приукрасить, в Фантазии так и останутся только один самоуверенный разноцветный осьминог, смешной, но одновременно безгранично смелый фиолетовый зверек, надежный и ответственный мышонок, а также честный и скромный человечек из конструктора.
- Мы расскажем Тимуру только правду и не будем пытаться показать себя лучше, чем мы есть на самом деле, - пообещал за всех Остряк.
Новая история
В это самое время Никита уже сидел возле койки Антона. Все это время мальчик держал отца за руку. Антон выглядел намного лучше, чем утром. Его даже отключили от аппарата искусственной вентиляции легких. Лечащий врач – дородная женщина лет пятидесяти со светлыми волосами – не скрывала своего удивления таким резким улучшением состояния пациента, еще вчера находившегося на грани смерти. Она даже не исключила, что уже следующим утром Антона могут перевести из реанимации в обычную палату.
Мама сказала, что ей нужно в туалет, и что у Никиты есть еще пара минут, после чего они поедут домой. Едва она вышла, мальчик почувствовал, как отцовские пальцы сжали его ладонь. Он поднял взгляд и увидел, что Антон открыл глаза.
- Привет, - прошептал он и слабо улыбнулся.
- Привет, пап, - сам не зная почему, так же шепотом ответил Никита.
Он бросился на грудь к отцу и крепко обнял его.
- Тихо, не дави так, - с кашляющим смехом уже громче прошептал Антон.
Голос, пропавший после нескольких дней молчания, возвращался к нему.
Никита сел обратно на табуретку. Он чувствовал, как по щекам катятся слезы радости. Отец тоже плакал и улыбался одновременно.
- Я в больнице? Как я здесь оказался? – Антон только сейчас понял, где находится.
- Ты ничего не помнишь?
- Нет, - Антон окинул удивленным взглядом себя и палату. – Я попал в какую-то аварию?
- У тебя был инсульт. Ты несколько дней провел в коме, - в двух словах рассказал Никита, решив не упоминать о том, что отец пережил клиническую смерть.
- Несколько дней? А какое сейчас число?
- Двадцать восьмое.
- Двадцать восьмое?! То есть твой день рождения уже завтра?! – расстроенно воскликнул Антон. – А у меня даже нет подарка для тебя!
- Ты уже сделал мне самый лучший подарок в жизни, - наконец рассмеялся Никита. – Ты вернулся ко мне.
- Нет, это не считается.
Антон замолчал, что-то вспоминая.
- Вообще-то, я готовил тебе подарок. Да. Я хотел написать для тебя книгу. И, по-моему, я ее даже начал.
- Книгу?
- Ну да. Я ведь писатель. Столько лет я писал истории для незнакомых мне людей, а для своего сына не сочинил ни одной. Вот я и решил придумать что-то специально для тебя.
- И о чем же эта книга? – заинтригованно спросил Никита.
Антон снова смолк и нахмурил брови.
- Эта книга... Она про... – он перевел беспомощный взгляд на сына. – Я не помню... Я забыл, о чем хотел написать...
Улыбка пропала с лица Антона. Он опустил взгляд на одеяло и приобрел очень несчастный вид.
- Пап! Перестань расстраиваться из-за ерунды! Ты обязательно вспомнишь, о чем была эта книга, и подаришь мне ее на следующий день рождения!
- Нет, я не буду вспоминать, о чем она была. Если я ее забыл, значит, так и должно быть. – Антон посмотрел на Никиту и снова улыбнулся. – Я сочиню для тебя новую историю.
Эпилог
Пора была возвращаться по домам. Мех, Кричун и Остряк решили не злоупотреблять гостеприимством Василисы. Ее помощь им была больше не нужна. Дальше игрушки могли справиться сами, встречаясь во снах с Тимуром и рассказывая ему свою историю. Друзья тепло попрощались с Василисой и вышли во двор. Серый и Кузьма пребывали в своем обычном состоянии, то есть, дремали и не обращали внимания ни на что вокруг.
- Этих двоих ничему жизнь не учит, - фыркнул Мех.
В этот момент, Кузьма, не отрывая глаз, тихонько зарычал. Фиолетовый зверек от неожиданности подпрыгнул, но линять не начал.
- Ну что, какие планы? – спросил Кричун, когда игрушки отошли чуть дальше.
- Я пойду к себе, надо убраться в моей норке, и вообще проверить, не занял ли ее кто-то, - ответил Мех.
- А я навещу гномов. Говорят, они искусные кузнецы, пусть сделают что-нибудь с этим, - Остряк вытянул вперед руки, полные металлических заусенцев. – Думаю, они мне больше не понадобятся.
- А ты чем займешься? – обратился Мех к Кричуну.
Тот пожал плечами, но потом вспомнил одну вещь, которую собирался сделать.
- Я пока заскочу в одно место тут неподалеку. Нужно кое с кем поговорить.
Друзья вышли за ворота и направились каждый по своим делам.
Кричун спустился по тропинке и, пройдя немного вперед, свернул в сторону, туда, где не ветру колыхалось бескрайнее пшеничное поле.
Мышонок шел тихо, вслушиваясь в шелест высоких колосьев в надежде разобрать в нем присутствие еще одного сказочного персонажа. Наконец, он не выдержал и негромко выкрикнул: «Лис!». Не дождавшись ответа, Кричун позвал снова. Лишь на третий раз слева послышалось громкое шуршание, и из пшеницы показалась рыжая голова.
- А, это ты, привет, - дружелюбно поздоровался Лис. – Ну и навели вы суету в Фантазии прошлой ночью. Чем все в итоге закончилось?
- Все замечательно. Мы спасли Химозу, злодей больше не напишет свою книгу. И самое главное – мы нашли нового автора. Спасибо тебе огромное! Без твоего совета я бы не справился.
- А, пустяки, - Лис легкомысленно махнул хвостом, хотя было заметно, что похвала ему приятна. – И что же дальше?
- Дальше? Ничего, - развел руками Кричун, - будем наслаждаться жизнью. Кстати, - мышонок немного замялся, - в прошлый раз ты сказал, что мы можем стать друзьями. Вот я и подумал...
- Ты хочешь, чтобы я стал твоим другом? – Лис постарался скрыть волнение в голосе, но ему это плохо удалось.
- Да.
- Это здорово. Но друзьями не становятся просто так. Сначала нам нужно пройти обряд.
- Обряд?
- Угу. Сделаем так. Ты оставайся здесь, а я отбегу и сяду вон там. И так мы будем сидеть, но каждый день расстояние между нами будет сокращаться, и когда мы окажемся рядом, мы станем друзьями.
- Хм, ну давай, - неуверенно согласился Кричун.
- Отлично! – Лис в два прыжка преодолел обозначенную им же дистанцию и уселся спиной к мышонку.
Тот в недоумении также опустился на землю. Примерно с минуту сказочные герои просидели в полной тишине, лишь Лис изредка украдкой оглядывался на нового знакомого. Наконец, Кричун и не выдержал и сказал:
- Послушай...
- Шшш, - перебил его Лис, - говорить сейчас нельзя.
- Но почему? – так же шепотом спросил Кричун.
- Прежде всего, нам нужно создать узы. А этот процесс не терпит шума и суеты.
- Ммм, - глубокомысленно промычал мышонок, хотя ничего не понял.
Так они просидели еще пару минут.
- Послушай, Лис, - опять не выдержал Кричун, - может, есть какой-то другой способ создать эти узы?
Лис поморщился, но все же спросил:
- Какой?
- Эм, ну не знаю... А пойдем в Лукоморье! Там можно купаться! А по дороге мы можем зайти в лес, и я познакомлю тебя с моим другом Соловьем-разбойником. А еще я представлю тебя Остряку и Меху, с которыми мы пережили наше путешествие. Между прочим, Мех был во владениях самого Кощея!
- У самого Кощея? - недоверчиво протянул Лис. - Ну пойдем. Только, - добавил он тверже, - потом мы вернемся сюда и будем создавать узы.
- Конечно вернемся! - радостно согласился Кричун, - Сейчас ведь только утро, у нас впереди весь день!