Славный эпиграф или Песни о Будде

         Славный  эпиграф или песни о Будде, увиденном в замочную скважину 


     Хороший эпиграф взял Михаил Булгаков к своему роману. «Я часть той силы...» Это означает по сути : провокация или, очень мягко говоря, глубочайшее Недоразумение с большой буквы лежат в основе мироздания.
     Мой скромный личный опыт тоже о том свидетельствует. Его звали Ван Бройкелен и он был голландец. Статный, с массивным и спокойным лицом, черноволосый и курчаво-бородатый. А знаменит он стал тем, что, посетив однажды Индию, сделался учеником одного известного мастера крийя-йоги. И в течение кратчайшего времени одолел, кажется, восемнадцать ступеней духовного восхождения.
      Для европейца это тоже самое, как для змеи подружиться с хомячком и жить с ним дружески в одной клетке. То есть абсолютное исключение. Но они были, есть и будут. Благодаря им в том числе жизнь на земле, при всех своих неурядицах и бедах, напоминает сказку. А это, если не читать, а жить ею, очень и очень много. Нужно еще поискать, что может превзойти отдельную форму жизни, сделавшуюся сказкой.
      Все великие мастера крийя-йоги воплощают эту онтологическую сказку. Пусть и в разной мере. Мне даже смешно и неуместно перечислять все сказочные аспекты их творческой деятельности. Почитайте автобиографию Парамахансы Йогананды или духовные опыты свами Рамы. И это еще капля в море. Чудес там едва ли не больше, чем проявлений естественного хода вещей.
     И встает один-единственный вопрос : а можно ли всему этому верить? Опять вера... Без нее, как видно, ничего нет. И от того, верит ли человек или нет, зависит, быть может, больше, чем он думает. Я лично верю во все чудеса, связанные с индийскими духовными мастерами.
     Ну а дальше-то что? В том-то и дело, что ничего. Здесь тупик. Шел поезд – и вдруг вместо рельс завал. Пути дальше нет.
     Я этот страшный феномен испытал на собственном опыте, когда в девяностых годах прошлого века, между обоими моими долгими браками, интенсивно занимался крийя-йогой. Я принял даже посвящение. Это была очень красивая церемония. Всех нас, жаждущих восточных чудес и света, западных несмышленышей, приехал лично благословить какой-то индийский гуру. Каждый из нас должен был подарить цветы и фрукты, а также совершить небольшое денежное пожертвование.
     Предварительно мы в течение двух лет ежемесячно получали письменные наставления самого Йогананды, а незадолго до посвящения подверглись письменному экзамену. Вопросы были простые : те, что сотню раз обсуждались в письмах, но я и здесь умудрился едва не провалить экзамен. Кое-как меня допустили до посвящения. Последнее заключалось в несложном дыхательном упражнении плюс, как сказано, личном благословении мастера.
     Итак, приобщение к сказке свершилось. Я занимался крийя-йогой ежевечерне. Но и бутылку доброго испанского – или южноитальянского – тоже выпивал ежедневно. Разумеется, одно с другим несовместимо.
     Впрочем, бывало, я не притрагивался к вину неделями. И даже месяцами. А вот без крийя-йоги не мог прожить и дня. И что же? Так ли уж была велика разница между медитацией в трезвом и слегка опьяненном состояниях? В том-то и дело, что невелика.
     И потом, спустя годы, приходилось мне разговаривать с моими бывшими соучениками по божественному предмету крийя-йоги. И на вопрос, как у них дела и чего они добились в духовном плане, ответ был весьма неутешительный. Все давно обратилось в рутину и прогресса никакого. Но и «завязать» с крийя-йогой, как завязывают с курением, тоже никто не мог добровольно.
     Дыхательные упражнения сделались частью повседневного отправления дел. Как еда, прогулки и сон. Не больше и не меньше. Однако при чем здесь ван Бройкелен? Сейчас отвечу. Он регулярно наведывался к нам в Мюнхен со своими семинарами, практиками и посвящениями. Свою работу он исполнял образцово. Правда, не было в ней и в помине того сказочного элемента, который веет со страниц вышеупомянутых – в качестве примера – книг.
     И понял я, что творцы духовных сказок на индийский манер живут в гималайских пещерах. Или в крайнем случае в далеких от меня ашрамах. Те же, кто приезжает на Запад, как будто тотчас лишаются магической ауры. Точно им, как волшебнику Карлу из пушкинской сказки, отрезают чудодейственную бороду. Вот что значит дух региона. Многое он определяет. Если не все.
     Отчего я и убежден, что здешний народ после смерти попадает в астрал, тогда как обитатели буддийских и индусских ареалов скорее всего реинкарнируются. Нет, это я на полном серьезе!
     В общем, не раз я еще присутствовал на практиках ван Бройкелена. А потом обычно совершалась вегетарианская трапеза в сидячем положении и в позе Лотоса. И все было прекрасно. Эстетика безукоризненная.
     Да вот беда : я всякий раз чувствовал себя здесь «не в своей тарелке». И ничто не могло изменить сего печального положения дел. Так мужчина и женщина, не нашедшие взаимопонимания в течение первого знакомства, не найдут его уже никогда. Разве не сказано раз и навсегда : каждому – свое?
     Настоящий буддист, как и крийя-мастер, не может родиться в Саратове. Это мне ясно, как дважды два. Но и разлюбить эти два мощнейших духовных течения в человечестве я не могу. Я вне их, а люблю их также, как музыку И.-С. Баха.
     Этим все и сказано. В заключение – так ставят точку над i – упомяну, что однажды, когда после очередного семинара крийя-йоги участники продошли к ван Бройкелену, чтобы он их благословил наложением руки на голову, последний, когда настал мой черед – я это отчетливо заметил – несколько секунд помедлил, прежде чем ко мне прикоснулся. Чувствовалось, что это стоило ему некоторого самопреодоления. Он знал нутром своим, что я по большому счету чужой им всем. И это была моя трагедия. Но я тоже это в глубине души знал и, глядя со стороны на разыгравшуюся сценку, не мог внутренне не улыбнуться.
     Древние считали, что трагедия и комедия как две стороны одной медали. В данном случае это так и было. Но точно ли здесь вообще было хоть что-то трагическое? Боюсь, что настоящая трагедия со стихией комического не соприкасается. Возьмите холокост. Да и смерть моей второй жены совершилась для меня в сходном ключе.
     Вообще, как мне кажется, в основе фундамента нашей жизни, как его краеугольный камень, залегает не трагедия и тем более не комедия, а недоразумение и дисонанс, подталкивающие нас к разного рода творческим свершениям.
     Так что булгаковский эпиграф из «Фауста» есть вмете и эпиграф к истории мироздания. Вообще же, то обстоятельство, что Мефистофель под шумок многими немаловажными делами здесь заведует, а бог на это смотрит снисходительными глазами, только вызвало бы у Будды усталую улыбку : «И не надоест вам заниматься этими скучными игрищами?»
     В том-то и дело, что никогда не надоест. Нам лучше жизнь с Недоразумением в основе, чем вовсе никакой жизни.