Невеселая песнь о провидении или Песни о Будде

                Невеселая  песнь  о  провидении или
                песни о Будде, увиденном в замочную скважину 


     Будда утверждал, что как бы низко ни пал человек в этой жизни, он может подняться в следующей. И наоборот, сколь бы высоко ни стояла его звезда теперь, когда-нибудь потом – и по кармическим причинам – она может закатиться. И особенно актуален такой подход, когда мы имеем дело с людьми, которые представляются на первый взгляд и с привычной точки зрения «исчадиями ада». Однако то обстоятельство, что они являются таковыми никогда не для всех, а для иных даже выступают в противоположном качестве, прозрачно намекает на правоту Будды в плане относительности любого нравственного суждения.
     Я не однажды обращал внимание на то, как сравнительно легко любую, в том числе и самую противоречивую ситуацию осознать в чистой мысли и как сравнительно трудно ее же выразить в слове. Причем во втором случае является еще и затруднение морального порядка. Действительно, когда говорят, что об иных вещах порядочный человек не посмел бы даже подумать, то это не более, чем остроумное словцо, потому что думает человек – в том числе и порядочный – решительно обо всем. А вот сказать то, о чем он думает, для него иногда весьма даже непросто. И с особенной наглядностью выступает названная закономерность там, где балом правит устоявшийся в обществе (или части его) моральный табу.
     Например, в отношении Адольфа Гитлера. Осуждение его так называемой «передовой частью общества» настолько единогласно и непоколебимо, что уже малейший намек на присутствие в бывшем немецком фюрере хоть каких-то человеческих достоинств выглядит как добровольное признание в собственной громадной нравственной червоточине. Если не похуже. А между тем даже те, кто придерживаются (на публике) подобной точки зрения, мысленно и наедине – учитывая некоторые всем известные факты – вынуждены будут допустить кое-какие параллельные сюжеты биографии Гитлера, которые, не отменяя главного и адского, предательски манифестируют в его личности что-то вполне человеческое и даже чуть-чуть возвышенного порядка. И если бы свободная мысль разрешила слову – пусть и в виде исключения – высказаться о том, о чем принято молчать, они бы на пару вот что могли бы рассказать о любовной жизни немецкого фюрера.
Ева Браун была подругой, а за два дня до смерти женой Адольфа Гитлера и немецкого фюрера.
     С кем она все-таки обручилась : с человеческим субъектом, носившем имя Адольфа Гитлера, или демоном разрушения и смерти, сыгравшем в земном обличии роль немецкого фюрера, так и осталось неясным. И это великая персональная тайна Евы Браун. Ее нам до конца не прояснить. Она должна была краешком уха слышать о всех преступлениях, исходивших в конечном счете от любимого ею – и немного ее тоже любящего – человека. Как она к ним относилась? В отличие от супруги Геббельса, чем-то схожей с леди Макбет, как будто никак. То есть конечно же она с ними должна была молча соглашаться. Иное просто непредставимо. Но в то же время внутренняя и глубинная заинтересованность в них у нее незаметна.
     Складывается впечатление, что если бы вдруг Гитлер прекратил войну – или даже не начал ее – уединившись со своей подругой где-нибудь в баварских горах, она была бы точно также счастлива, как и разделив с ним горькую участь тотального поражения и самоубийства. Впрочем, и такой вариант спорен.
Как знать : быть может, именно интуитивное и по сути мистическое осознание кровной сопряженности с провидением – пусть и в адски-темном его воплощении – явилось главной сюжетной линией в биографии этой странной женщины. Она кажется нам типичной немкой.
     И, по правде говоря, больше нам симпатична, чем несимпатична. В ней и в помине нет того демонического нюанса, который опять-таки отличал ту же Марту Геббельс, отравившую всех своих детей. И та и другая сумели покончить с собой добровольно. Не каждый в состоянии совершить подобный поступок. Бывает, что и ради самых светлых и благородных целей люди не в силах пожертвовать жизнью. А много ли женщин покончили с собой ради любимых мужчин? Ева Браун смогла это сделать. Она принесла себя в жертву ради них обоих : Адольфа Гитлера и фюрера.
     В который раз : соединение несоединимого – человеческого и демонического – придает Еве Браун черты непрояснимой загадочности. Так и хочется сказать : мона Лиза в кошмарной трансформации. Тут все дело в том, что в судьбе Гитлера были задействованы не только демонические силы, но и нечто измерением повыше. Имеем в виду все то же провидение.
     Доказательства? Математических доказательств здесь быть не может. Но присмотримся повнимательней к многочисленным неудавшимся покушениям на немецкого фюрера. Ведь и одна случайность в таком щекотливом деле – каждый день его жизни означал смерть для тысяч и тысяч людей – уже попахивает судьбоносностью. Когда же таких счастливых случайностей множество – как будто около двух десятков – провидческое покровительство, пусть и временное, напрашивается само собой.
     Так что одно дело : связать свою жизнь с демоническим человеком. И совсем другое : с демоническим человеком, охраняемым до поры до времени провидением. Провидение выше демонов. И пути его неисповедимы. Мы не знаем, почему высшим силам пришло на ум мыслимо субтильным образом – путем непостижимо счастливого случая – охранять Гитлера, тем самым обрекая на гибель миллионы и миллионы людей. Не нашего, как говорится, ума дело. Да, в нас живет врожденное убеждение, что высшие силы по природе добрые и светлые. После истории с фюрером с этим убеждением нужно расстаться. А тут еще к сюжету о провидении подключился сюжет большой женской любви. Возникла настоящая гремучая смесь.
     Гитлер не принуждал Еву Браун разделить с ним пулю и яд. Более того, он ее уговаривал покинуть Рейхстаг. Оставшись в живых и попав в плен к американцам, она сделалась бы мировой знаменитостью. О тюремном наказании не могло быть и речи. Разве что ее взяли бы в плен русские. Но бывшая помошница фотоателье выбрала добровольную смерть. Опять-таки : много ли было в истории женщин, так поступивших? При всем том в Еве Браун не было ничего от черной мадонны или невесты дьявола. Это была простая и обыкновенная немецкая женщина. В ее поведении трудно найти хотя бы одну полностью отвратительную или хотя бы отталкивающую черту. Поразительно.
     Скажут : ею могла руководить женская влюбленность, переросшая в любовь. Так. Но в основе той и другой лежит обычно некоторое половое влечение. Оно, надо полагать, в Еве Браун было. Однако питалось оно, судя по всему, иными энергиями. Ибо как хотите, а представление, что Ева Браун могла получить от своего фюрера хотя бы крошечную толику того хрестоматийного женского счастья, которое дарит, может и должен дарить женщине мужчина, столь же запредельно, как и представление, что оба они, например, могли ходить по воде. Дотошные историки как будто даже докопались в наше время, что между ними не было настоящего секса. Чисто интуитивно мы скорее согласны с этим, чем несогласны. И все-таки о таких вещах нельзя высказываться публично. О них можно поговорить в частном кругу. Но в заслуживающих уважения исторических книгах им просто не место.
     Ева Браун не была ни сумасшедшей, ни извращенной женщиной. А если она дважды предпринимала попытку покончить с собой, то только ради того, чтобы привлечь внимание к себе дорогого ей судьбоносного человека. Не правда ли : звучит издевательски? Но так оно и было на самом деле. Кстати, каков чудовищный контраст с самоубийством жены нашего «отца народов»! Остается подвести итоги. Должно было быть нечто родственное вагнеровским полубогам и полубогиням в ее глубоко скрытой под простеньким обликом «одной из миллионов» мощной тевтонской натуре. Нет никаких сомнений, что она разделяла веру своего демонического супруга в провидение. Последнее казалось им обоим выше бога. Выше бессмертия души. Положим, ценности для них внеположные. Тогда нужно добавить, что провидение казалось им выше дьявола. Выше демонов. И с одной лишь смертью было на «одной ноге».
     Да, вот оно, то самое. Кощеева игла личности фюрера и его исторической роли. Он был изначально непричастен «живой жизни». Зато тайно обручен с фрейдовским «инстинктом смерти». Адольф Гитлер должен был не только погибнуть, но и увести с собой свою страну. И еще миллионы других и посторонних людей. Так нужно было богине Смерти, чьим тайным жрецом он являлся. И Ева Браун невольно помогла ему в его страшной и не от мира сего миссии. Многие авторитетные историки единогласно признают нынче, что Ева Браун своей любовью продлила жизнь Адольфу Гитлеру минимум на пару недель. Без нее он наверняка застрелился бы раньше. Продлила жизнь. Со всеми вытекающими отсюда чудовищными последствиями.
     Итак, все вышесказанное хорошо прочитать. И о нем задуматься. Можно еще переброситься о нем парой слов с близким человеком. Но совершенно немыслимо и невозможно, например, организовать на эту тему публичную дискуссию. Так что иной раз кажется : все, о чем люди говорят на публике, заведомо ложно. Или, выражаясь помягче, далеко от истины. Сюда же автоматически все средства массовой информации. И так далее.
     Постскриптум. Мало кому известен тот факт, что Парамаханса Йогананда, гималайский йог и один из величайших духовных учителей планеты, считал Адольфа Гитлера перерождением Александра Македонского : со всеми вытекающими отсюда – шокирующими нравственными – последствиями. Будда с этим вполне мог бы согласиться, разве что прибавив, что в точности знать об этом никому не дано.