Мой самый первый дворик

Мой самый первый дворик


От него не осталось ни материального следа, ни хотя бы одной фотографии. Зато он остался в воспоминаниях именно такими, каким был тогда.

Ведь как бывает? В памяти яркая картинка, большие деревья, замечательные люди, яркие события. Но вот приходишь на знакомое место и... Всё маленькое, серое, изношенное временем.

Двор моего детства сия участь миновала. Он жив. Наполнен красками и голосами 45-летней давности, совсем не постаревшими дорогими людьми.

Двор моих бабушки и дедушки. Неимоверно уютный. С золотыми шарами под окнами и царскими кудрями в палисаднике. Крупным, сладким крыжовником. Высокими вишнёвыми деревьями. Раскидистыми яблонями с полосатыми сочными плодами.

Со старенькой и всегда жаждущей общения каштановой дворнягой Динкой. Однажды от избытка чувств, пытаясь дать лапу, она просто положила её мне в ротик.

С полосатой кошкой Муськой, которая не только сама безгранично доверяла мне, но и то ли с молоком, то ли своими материнскими наставлениями передавала это своим детям. Я протягивала руки и котята сами запрыгивали на них.

С моими персональными грядками огурчиков и помидоров. На них меня учили поливать, полоть и собирать урожай.

С необыкновенно красивыми аленькими цветами мака. Тогда было совсем не страшно выращивать этот цветок на своих участках. А потом так трудно было утерпеть и дать созреть маленькой коробочке с семенами. Зёрнышки мака с грядки совсем не такие, как из магазина. Они полны млечного сока.

С огромным, как тогда казалось, картофельным полем. Хотя теперь понимаю, что там были всего сотки 3-4. По его краям росли кустики паслёна. Зимой на этом поле я училась кататься на лыжах. Без палок. Их купили гораздо позже. Нападавшись там, я никогда не падала позже, в школе.

Осенью во дворе неожиданно появлялась гора мешков с лузгой и углём. Дедушка готовился к тому, что зимой надо топить печь и "голландку".

А летним развлечением были качели. Их сделал дедушка и удобнее я в жизни не встречала. И не только я.

Наш двор всегда был полон детворы. Бабушка привечала детей со всей улицы. Моих ровесников была всего пара, остальные постарше, уже школьники. Было весело и интересно. Такая дружба была прообразом опережающего обучения и давала шикарные навыки общения.

Летними вечерами мы с бабушкой иногда сидели на крыльце или у ворот и негромко пели песни. Не детские, "Катюшу", "По Дону гуляет казак молодой". От неё я впервые услышала и, конечно, выучила "Зимний вечер" ("Буря мглою небо кроет"). Школьники спорили, что это стихи Пушкина и они не могут быть песней. Не знаю, в чьём исполнении слышала их моя бабушка, но поют их и сегодня, например, Олег Погудин.

Часто к нам из Саратова приезжали мои родители, дяди, бабушкины сёстры, брат, племянники. И тогда вечерние посиделки на крылечке были более оживлённые: разговоры, воспоминания и обязательно песни. То, что я знаю о своих пра и прапра, оттуда.

Мы все давно уехали из посёлка. Та улица Лермонтова застроена новыми домами. А у меня перед глазами тот двор. Весной цветут вишни и яблони, распускаются цветы. Звонко и заливисто лает ещё живая Динка. На солнышке мурчит и жмурится Муська. Как всегда, во дворе что-то делает дедушка, а бабушкин голос окликает меня из сеней.

И мне почему-то вспоминаются слова из "Синей птицы" Мориса Метерлинка: «Не забывай, дитя, что всё, что ты видишь в этом мире, не имеет ни начала, ни конца. Если вы сохраните эту мысль в своих сердцах и позволите ей расти вместе с вами, вы всегда, при любых обстоятельствах будете знать, что говорить, что делать и на что надеяться».