Внезапное происшествие. Часть 10-я

Расположились у примеченного ранее лесником родника. Расставили палатки — всё как положено. И тут медведя, что-то разобрало сомнение…

— Ну вот почему башня, почему всё врем башня, — спросил Винни у Кузьмича, — отчего всё время виновато то, что выпирает? Ты точно уверен, что именно она?

— Не боись, медвед, — ответила вместо лесника белочка, — Я уже тут три года, мне уже и неудивительно, что именно башня. Кузьмич сказал, что башня, значит — она и есть…

— Я сомневаюсь, — вмешался Иохим. — Но я, всё равно иду.

— То есть? — Опешил медведь. — Ты и в вправду готов туда идти? Но ты ж её видал — это ведь что-то непонятное! Что там, кто там? А?..

— Конечно, — ответил ему лис, — я её вижу так же, как и ты. Но под другим, как я понимаю, углом… Ты же хочешь вернуться, или что?

— А я, а мне… — начал было Винни свою старую песню.

Но тут вдруг возник старичок-боровичок. Тот самый, что их в путь отправил (если вообще кто-то об этом помнит). Так вот, возник этот старикан, и говорит такой:

— Ого, вот вы, значит, и прибыли сюда. А я, стал-быть, вместе с вами тоже, как ни есть, а тут.

На время все онемели, конечно, от такой внезапности. Глядят на деда во все глаза. Даже шорох ресниц расслышать можно.

— И чего же ты тут? — Первым не растерялся лис.

— А того, — отвечает грибовик, — что вы, вродь как, условия контракта выполнили, и пришли туда, куда эти условия вели.

— Да что ж такое, — сокрушается лис, — и тут крючкотворство!

— Ни в жисть! — Обрывает его возмущения грибовик. — Смотри, паря, вы ж пошли к леснику? Пошли… Выяснили про чупакабру? Выяснили. А ж я обо что вам талдычил тогда? Вы уже и не помните, небось?..

— Найдёте чупакабру, забирайте её, и двигайте обратно — примерно так, — ответил лис, — вроде ничего не забыл.

— Вот оно ж! — Ответил грибовик. — Я вам не сказал только, что к башне той… я сам и не смог добраться. Мать-Грибовица, она ж…

— Стоять! — Воскликнул Иохим. — Опять темнишь? И почему всей правды сразу не открыл?

— Да я ж… Да я ж, вроде, и намякивал, что оно вот такое… — оправдывается старичок, — Я ж про лешего говорил вам, что тоже ко мне приходил…

— И что? — Не унимается лис. — Что нам твой леший?

— Ну как… Был — и ушёл. Сталбыть — вы тоже так можете.

— А ты, случайно, не интересовался, старче, — прищурился лис, — куда этот леший ушёл? Благополучно ли? И вообще — ушёл ли? А может и вовсе в последний путь?.. Куда ты нас, грибная твоя рожа, пихнуть-то вообще собрался, а?

— Не пихнуть, а аккуратно провесть, — уточнил боровик.

Лис на эти слова только рукой махнул:

— Да ты и так уже провёл…

— Да что вы в самом деле! — Возмущается грибовичок. — Да рази шь я?..

— Да рази;шь ты! — Тычет в него немедленно Иохим. — Вот именно, что рази;шь! Что ты скрыл, старикан? А ну давай колись!

— А мне и вовсе сказал, что навсегда! — Пошла тут в атаку на старичка белочка. — Сказал, что всегда буду вот такой недобелкой тут бродить! А теперь, получается, что нет?.. Слышь, ты, полу… проводник, что там в этой башне?

— Да джинн там сидить, — просто ответил грибной дед.

— Вот вам и здрасте, мальчики, приехали, — выдохнул Кузьмич, — вот это, понимаешь, поворот, вот это… Что, прям, всамделишный джинн? И ты щас не про напиток говорил, а?

— Да, самый настоящий, — отвечает старичок-грибовичок, — Он, зараза, мою дудку спёр!

Тут уж белочка встала в любимую женскую позу в виде буквы «Ф», то есть руки в боки, морда лица угрожающая. Если б ещё дать в руку сковородку или скалку, была б картина ясная — гибрид бомбы с фурией. Век мне не грозить южному централу, такая взорвётся — мало не покажется никому!

И вот, стоит она ярится, а вся честная компания, видя это дело, бочком-бочком от неё в стороны отходит. Чтоб, значит, взрывной волной не задело. Ясно-понятно, что цель — боровичок, да кто ж его знает, как там дело обернётся?

Грибной дед тоже косится, да мелкими шажками отползти пытается. Понял, что сказал лишку, да что ж теперь поделать уже?

— Это какую-такую дудку? — Вопрошает разъярённое существо. — Это ту что «дудочка и кувшинчик»? Это ту, что «четвёртая мерещится»? Это ту, что ягодки для сбора открывает? Это что, из-за неё мы сюда тащились?

— Ну, что ты так сразу, Маргаритка моя ненаглядная? — Пытается льстит старик. — Это ж не только из-за неё…

— Тогда зачем мы здесь? — Шипит белочка. — Давай-ка лучше вот прям сейчас скажи как на духу!

Грибной дед вздохнул и начал:

— Понимаешь, такое дело… Я ж не сам по себе тут. Мне ж Мать-Грибовица всякого нашёптывает. Она такая, она если ослушаешься — сразу засушит. А я ж с пониманием — сохнуть, сталбыть, не хочу…

И поведал старик про очень странные дела во взаимодействии с Мировой грибной сетью, которую он назвал Мать-Грибовица. Разумной эта сущность оказалась, да ещё какой! И шутка ли — у человека для восприятия всего пять чувств, а у грибов их оказалось куда больше. Да и полов у них у некоторых несколько больше чем два, но это ладно…

В общем, очень странные дела… Эта сеть, как оказалось, и управляет стариком, в прошлом грибником, который сгинул в лесу чёрти-когда. Грибовица его приспособила для, так сказать, связи с общественностью. Очень ей не нравились поползновения человеков. Ихние вот эти все цивилизованные развития…

Но это она как-то терпела, а тут, когда начались странности с появлениями, взяла и не вытерпела. Когда появилась Башня, велела грибовику разузнать что да как. Ну так, а он чего? Подошёл к тому строению, а оттуда высунулся джинн и спросил: «Чего надо?». После невнятных ответов и встречных вопросов джинн ему вежливо сказал: «Кто вы такие? Я вас не звал! Идите…». Там дальше, собственно, непечатно было совсем. И совсем невежливо.

Старик призадумался, Грибовица призадумалась. А тут и леший незнамо откуда появился. Грибовица это дело засекла, и немедленно отправила старика на новую цель. Знамо дело, ей были известны персонажи местного фольклора. Все напрочь выдуманные ею самой, и в качестве страшилок людям приспособленные. А тут вдруг, нате вам — воплощение!

Джинн — ладно, заперся пока в своей этой слоновой башне — и пускай его… А тут леший, во плоти и без башни — бери его тёпленьким. Вот грибовик и взял. Да вот взял-то он его как-то неловко, совсем без понимания. И, вроде, и рассказал ему про Башню, и, вроде, и сказал, что она первая тут появилась…

И направил даже со словами: «Хочешь вернуться — выясняй, что за фигня!». Леший, естественно, пошёл. Потому как трудно быть попаданцем, что бы нам на это современные фантасты ни возражали… Пошёл он, а грибной дед следит. И вот подходит леший к воротам Башни, стучится, а оттуда джинн — что, мол, надобно?

Леший ему всё честь по чести: так, мол, и так — я тут появился, а как — не пойму. Можешь, спрашивает, подсобить? А джинн ему — заходи, мол, сейчас сообразим. Ворота закрылись, и больше Боровик лешего не видел.

А потом хватился — а и дудочки его «волшебной» тоже нет как нет! С измальства его человеческого была с ним дуда эта. Смастерил как-то жалейку — это до того, как Грибовица его в оборот взяла… Как память о прошлом у старика дудка эта была, в общем. Несмотря на Грибовицу, сознание-то он своё, всё-таки, сохранил. А может сама Грибовица так и задумывала — тут не понятно.

Вот и высказался старик про дудку оттого, что наболело у него. Вроде, теперь он и не совсем человек, а жалко терять последние остатки.