Дневник. Июль 1971

5.07.1971 Понедельник.

Вот и кончилось милое времечко. Сегодня вышла на работу. И Рюрик назвал меня
"студенткой". Еще иногда "спортсменкой" называет, но какими-то жутко неприятными
звучат в его исполнении эти слова. Ну ладно. Тем не менее, на работу я явилась и
встретили меня очень хорошо, особенно Верка.

Ее Славка сегодня приехал к ней, она счастливая такая, меня целовала и говорила, что
соскучилась по мне, знакомила его с нами всеми, милый довольно мальчик, таким я его
себе и представляла по ее рассказам. Галина приехала сегодня, ее подружка лучшая,
собрались сегодня вместе, как семьей.  Вот такие дела.

Немного хотелось о сессии написать. Неделю пребывала я на сессии установочной.
Какое впечатление сложилось у меня общее об этой сессии, группе нашей и вообще?
Группа, наверное, ничего. Ребят, конечно, мало - и все такие колхозники! Девицы -
разные, много деревенских, москвичи они, в общем-то, поприятнее, поумнее,
посдержанней немного.

Я не люблю деревенских. Почти ни с кем не познакомилась, в общежитии не жила, и в
основном, почти все время молчала. Мне не хотелось ни с кем даже просто разговаривать,
не то, чтобы вступать в откровения.

Правда, с Зиной (одной женщиной) ходила в столовую, ходила иногда к ним в комнату,
списывала контрольные. Она мне рассказала анекдот:
- Чем соловей от воробья отличается?
- Соловей поет, а воробей чирикает.
- А почему?
Потому что соловей окончил консерваторию - очно, а воробей — заочно.

Хороший анекдот. И сама она вполне добрый и хороший человек, эрудированный.
Лекции нас утомляли. По 10 часов каждый день.  На один предмет - 4 часа. Да еще
смотря какие лекции.

Мне очень математик понравился, такой бесподобный дядечка! Я все успевала записывать,
все понимала, с удовольствием его слушала, не пропуская мимо ушей тему и каждую его
реплику, удивительно точно и метко подмеченную, полную юмора и смысла, невзначай
как - будто брошенную. Приехала с лекции  и сразу написала контрольную по математике
без всякого учебника.

8.07.1971 Четверг.

Все - таки иногда жутко хорошо. Просто хорошо и все. Пускай не любит Генка, ну и что
же. Зато все в порядке дома и на работе. Я бы, конечно, променяла весь этот порядок
на один его взгляд, но, увы, придется оставаться при своих интересах. Утешаюсь тем,
что девчонки относятся хорошо. Галка мне сказала, что без меня было ужасно скучно.
А Верка говорила, что так ждала меня эту проклятую неделю.

Рюрик совсем бессовестный стал, ходит, как в цветнике, по словам Бодровой, какой
захочет цветок, такой и сорвет.

Подсел сегодня ко мне, обниматься начал. Я возмущенно повернулась к нему.
А он: "Что, тебя и погладить нельзя? Ты такая хорошая..."
- А я не люблю, чтобы меня гладили.
- Любишь, когда тебя щекочут?
- Нет.
- Когда бьют, любишь?
- Нет.
- А что же ты любишь?
- Вообще не люблю, когда ко мне прикасаются.

10.07.1971 Суббота.

Отослала контрольную по математике, дописываю первую по ботанике. Это клеточное
строение довело меня до белого каления, окончательно запуталась во всех эпиблемах,
флоэмах, ксилемах и паренхимах. Сие представляют собой ткани - будь они прокляты...

Заходила Наташа Пухликова, разговаривали сидели. Она немного изменилась, сделала
стрижку, ей хорошо так. Уезжает на юг в конце июля.

Показывала ей карпатские фотографии. Ей очень понравился Геночка, но она заявила,
что он - пижон и таких она не любит.
- Ну что ты, это же чудный, милый мальчик, добрый и хороший! - поспешила я
разуверить ее в ее предположении, а про себя подумала: "Такой замечательный, только
молоденький..."

Вечерком я сбегала в кино, а потом пришла Люся, такая чужая: в брючном костюме и с
короткой стрижкой, позвала меня гулять, я не пошла, - и она ушла, сказав мне:
"Чао, Бамбина!"

Мне было безразлично все, и я не остановила ее. Сейчас я остро ни на что не реагирую,
безразличное спокойствие хуже эгоизма, наверное.

Пристрастилась к курению, не могу заснуть, не выкурив сигарету на ночь. Купила
болгарские сигареты "Кот", которые мне пришлись по вкусу, теперь курю их и боюсь,
что они когда-нибудь кончатся.

11.07.1971 Воскресенье.

Снова у меня перекур. Много дел, а не делается. Все шло вроде бы ничего, пока не
наткнулась в "Юности" на рассказ хороший, снова о любви этой проклятой. И заныло
мое сердечко.

Как-то бродили с Машковой и услышали фразу из разговора постороннего: "Нет, она
ничья невеста..." Мне резанула слух эта фраза и врезалась в память. Мне как будто
напомнили седьмой класс... "невестушка моя"...

Чья же я теперь невеста? Ничья... Ничья невеста. Когда же я перестану страдать? Когда
я забуду его? Кто заменит мне его? Невозможно ведь так мучиться. Смотришь на всех и
завидуешь, глупая девчонка. Любишь его, да? Но что же теперь поделаешь.

И он не такой теперь, совсем не такой. Неужели он совсем не помнит меня, ни капелечки
не помнит, забыл любовь мою и не хочет даже видеть, когда проходит мимо. Я
сдерживаюсь, терплю, ничего не предпринимая, жду конца этому угасшему чувству,
только в дневнике я прорываюсь и кричу, что сейчас брошусь к нему и скажу все.
Зачем? Не знаю... Просто не могу больше так. Даже выхода нет, чтобы облегчить мое
положение. Только и помогает этот вонючий табак.

14.07.1971 Среда.

Смотрю по телевизору английский фильм многосерийный "Сага о Форсайтах"
 потрясающая вещь. Жутко хочется книгу достать почитать, такая вещь, боже мой!
Сейчас покурю и лягу в постель, уже много времени. Как тяжелы эти будни...

На работе сортовая прополка. Гудят ноги. Веруська хочет домой поехать на недельку,
но Рюрик мотает ей нервы, не отпускает.

18.07.1971 Воскресенье.

Бездельница я, лентяйка. Два выходных были заняты бытом.

Вчерашний вечер насыщен впечатлениями от картин.  В "Бородино" посмотрела фильм
"Нечаянная любовь" - очень понравился, а дома с замирающим сердцем смотрела 8-ую
серию "Саги о Форсайтах" и вечером уже одесскую оперетту.

А сегодня приехала Надежда. Ах, как чудно она выглядит! Как загорела, похорошела
и в отличнейшем настроении. Отправились с ней шляться. Ведь Спартакиада V на носу,
а мы еще ни разу не были на стадионе.

По дороге она рассказывала о поездке. "Не очень хорошо было, Наталь. Приехали одни
колхозники и семейные. Ну о чем поговоришь с колхозницей? С тобой еще  ничего: ты-
будущая колхозница. А там... - одни доярки! А рядом со мной жила настоящая
проститутка: мужики к ней в очередь стояли..." Я умирала, смеясь и слушая ее
с удовольствием.

В Лужниках видели Папанова - интеллигентная  личность, произвел хорошее
впечатление.

Смотались на Цветной бульвар, посмотрела я шикарный зал "Динамо". Потом на
троллейбусе проехали по Садовому кольцу до площади Восстания, выехали к улице
Чайковского на Арбате и домой. Господи, как хорошо Надежда знает Москву!

19.07.1971 Понедельник.

Бесстыдно загораем. Веруська, наверное, уже с удочками на Суре сидит. А мы с
Галиной мешки полоскаем на пруду.

Я вспомнила, как Юрий Александрович мне сказал, когда я на работу поступала: "Вы не
думайте, что у нас только птички поют и солнышко светит. Мешки надо стирать, сушить
и др. и пр. И вот я стираю эти мешки.

Мне ничуть не плохо и не горько от такой жизни. Я задумчиво смотрю на стайку дафний
у берега и противных пиявок, готовых при случае вцепиться в голую кожу. Я до страсти
боюсь этих пиявок и ухожу дальше на мостик, где повыше и не так их видно. А в
обеденный перерыв мы караулим мешки на полянке, лежим на сухих уже и загораем.
Хорошо!

Я лежу лицом к солнышку и ни о чем не думаю. Собираются бабы. По тихому явился
Рюрик, ко мне за ключом пришел от чердака. Мы с Галкой схватились за платья, а он
заметил: "Ведь и не уроды никакие, так сразу и испугались."

Бабы, конечно, начали острить (на то они и бабы), я повернулась со связкой ключей в
руке к Рюрику, а халатик застегнула не до конца ну и, конечно, в мой адрес посыпались
едкие реплики. А Рюрик и рад паразит, смеется.

20.07.1971 Вторник.

Кошка перебежала дорогу мне с утра и не везло, правда, не во всем. Утром зарядил
дождик. Я была рада дождю, хотелось сбежать пораньше с тренировки, посмотреть
"Сагу". Но работать в такую погоду не очень хотелось, сонное настроение.

Рюрик сказал, что делать надо будет к посеву. Посмотрел на меня и улыбнулся.
- Вы чему, Юрий Ксаныч? - спросила я.
- Да я вспомнил, какая ты вчера была... красивая, - лукаво и как-то странно улыбнулся
он. Я взглянула на него, хотела возмутиться, но опустила глаза, пробормотав: "Нечего
забивать голову глупыми воспоминаниями". Несчастный вы, Ю.А., но бабник.

Волейбол сегодня прошел великолепно. И на "Сагу" я успела. А сейчас около 12 ночи.
Вышла на крыльцо подышать воздухом и выкурить сигарету. Жуткое дело:
пристрастилась курить на ночь.

Вижу свое отражение в оконном стекле, разговариваю сама с собой, затягиваюсь.
Какое спокойствие охватывает меня, мной овладевает дурман, немного кружится
голова, и надо прислониться к чему-нибудь, чтобы не упасть. Когда я выкуривала
сразу несколько сигарет, я не чувствовала такого опьянения. А тут как во сне.
Хорошо... Вообще-то вредно, конечно.

22.07.1971 Четверг.

Не знаю, что делать с большим и умным ребенком. Эти бесцеремонные прикосновения
ранее наблюдались реже, чем теперь. Эта гнусная сущность бабника начинает
раскрываться передо мной во всем своем поганом величии. Он задает мне глупые
вопросы, полные мерзкого смысла.

То о брошке на платье: "Что означает этот парашют? Мягкая посадка разрешена, да?"
То просит посмотреть колечко, не выпуская моей руки, то гладит по спине и спрашивает,
что у меня там, т.е. под платьем, а когда я жестко реагирую на все это, удивляется моей
"дикости" или жалобно заявляет: "Мне же скучно"... Наконец, эти взгляды.

Когда я ему говорю: "Юрий Ксаныч, вы мне мешаете", он нагло отвечает, что я ему тоже
мешаю. Ей богу, натуральная дикость. Как кот меня обходит, что я ему Михайлова что
ли, в конце концов. Ерунда какая. И я терплю, думаю, образумится, мол, старый черт.
Но видно его ничем не проймешь. Черт-те что, ей богу.

Прибежала Надежда. Все больше приобщает меня к заочному увлечению спортом.
Завтра вместо тренировки идем смотреть гимнастику. И в субботу и в воскресенье
тоже. Совсем некогда заниматься.

23.07.1971 Пятница.

События сегодняшнего дня. Они заслуживают описания? Возможно, что и нет, но я
напишу о них.

Утро. Приехала на работу как обычно. Делать в лаборатории особенно сейчас нечего.
Гришка, ноя, спрашивал, кто чем занимался и кому чем заниматься. Рюрика на наряде
не было. Вчера купил холодильник и обмывал, наверное.

На улице лил дождик, было сыро и неприятно.  Мы зашивали мешковины. В обеденный
перерыв Бодрова неимоверно острила. Находит на нее иногда, в такие минуты она
неотразима.

Пожаловал Рюрик и забрал меня на чердак стругать и писать дранки. Ну что же, дранки
так дранки. Я устроилась на чурбачке, надела перчатку, фартук, а он уселся в кресло
напротив меня и уставился на меня, как на картину. Я подняла голову и посмотрела на
него, засмеялась:
- Юрий Ксаныч, ну что вы смотрите на меня?
- Я не смотрю на тебя. Я смотрю, как ты работаешь.
- Не надо мне под руку смотреть...

Он встал, подошел ко мне и начал гладить волосы, шею.
- Юрий Ксаныч!
- Что?
- Не надо...
Он что-то пробормотал и отошел.
- Что вы сказали? - спросила я.
- Да ты же все равно не реагируешь.
- Ну тем более.

Он опять сел в кресло передо мной.
- Юрий Ксаныч, вы же собирались уходить. Ну что вы смотрите на меня? Это же
издевательство!
- Я тебя так редко вижу...
- Ага, редко, каждый день.
- Ну, мельком.
- Я не люблю, когда на меня глазеют.
- А мне хочется смотреть на тебя. Ты такая маленькая и хорошенькая.

Он встал и снова подошел ко мне.
- Юрий Ксаныч ну сколько раз можно говорить с вами на эту тему? Мне не нравится.
- А мне нравится...
- Не приставайте ко мне, я маленькая. И, вообще, вы мне обещали как-то.
- Что обещал? Не прикасаться?
- Да.
- Наточка, я помню. Но когда это было-то? Я долго сдерживал обещание, а теперь
кончился срок... Теперь уже надо новое обещание давать.

Я засмеялась. Я не могла строго к этому подходить и не сдержалась от смеха. Он
надвинул мне на лоб козырек. Я сняла шапочку и одела по-своему, как было.

- Вот упрямая. Недаром женщины говорят, как, мол, вы с ней работаете,
Ю.А., у нее ужасный характер. А я говорю, по-моему прекрасный.
- Кто это вам так сказал? - спросила я.
- Не скажу, - засмеялся он.
Ну что это за работа? Сплошное объяснение.
- Юрий Ксаныч, вы уйдете?
- Тебе же скучно будет здесь одной.
- Не будет.
- Ну что ты меня гонишь? Дождь ведь идет.
- Вам что, нечего делать?
- Дел много. Просто не хочется ничего делать.

Да, конечно, приятнее сидеть здесь и заниматься со мной глупой болтовней.
Он встал.
- Да ну тебя. Ухожу.
Попрощался и опять бухнулся в кресло.

Мне очень хотелось, чтобы он ушел. Я почему-то была взволнована этим разговором.
Совсем не к добру. Посмотрев на мой фартук, почти до пят закрывающий ноги, заметил:
"И что ты все закрываешься? Будущая женщина..."
Неужели все мужики такие, господи!

Уходя, он показал мне свою фотографию. 1941 год. Симпатичный, невинный
мальчишка, подстриженный перед уходом в армию, а оттуда на войну. На секунду
мне показалось, что это сын Юрия Александровича. А действительно, сложись его
судьба несколько иначе, мог бы быть у него такой сын.

25.07.1971 Воскресенье.

Два дня мотаемся в Лужники на гимнастику. Такое чудо! Вчера смотрели
произвольную программу мужчин. Мой любимый гимнаст Сергей Диамидов.
Он уже выступает в роли ветерана, с тренерами на "ты", успокаивает всех, перед
выступлениями своими как будто не волнуется, но выполняет упражнения четко,
большой мастер. А скромный какой! Видела его жену и прелестного белобрысенького
мальчишечку, на него похож.

Михаил Воронин, конечно, неотразим, и титулы, и жена такая (знаменитость и ко всему
хорошенькая), и любовь публики и т.д. и т.п., но я его не люблю, не то, чтобы, просто
не восхищаюсь. О других гимнастах писать не буду.

Из женщин, конечно, обожаю Ольгу Карасеву, жизнерадостную, милую девчушку (22
года ей вчера исполнилось).

Ручной мяч еще сегодня посмотрели, одну игру (РСФСР - Белоруссия). Захватывающе
интересно.

Выходные прошли как во сне, быстро и неплохо, в общем-то, если не считать моего
холодного приема гостей (Бодровой, Генки и Тани) О ней писать не буду, и так все ясно.

26.07.1971 Понедельник.

Приехала Веруська. Хризантема, если не считать того, что еще сильнее похудела. Я
видела ее сегодня немного (она на экскурсию с утра уехала), успела над ней посмеяться.
- Верусь, ты когда уезжала, девушкой была?
- Да...
- А приехала?
Смеясь, она показала головой: "Нет"...
- А, значит там кто-то...

Это была шутка. Мы хорошо знали ее обе после картины "Дорога домой" по повести
Эдуарда Володарского "Бешеная".

Сегодня готовили удобрения. 5 тонн смеси калия, селитры, суперфосфата и мочевины
погрузили. Я почти шальная была в конце дня и злая. Начальство наше говорит, что
бабы много работают, очень устают и поэтому такие злые бывают летом.
Да, узнаю жизнь со всей ее несправедливостью, тяжелой черновой работой.

31.07.1971 Суббота.

Много новостей. Напишу о вчерашнем дне.

С утра радостно светило солнышко. Денек выдался не очень жаркий; ведь на неделе
такие дни душные стояли, я думала, что отдам концы на прополке, подбадривала себя
Спартаком, которого пытали, жаря на раскаленном солнце. А вчера прохладный
ветерок не давал солнцу беспощадно печь землю.

Я встала пораньше, пробежала 2 кружочка, чудненько размялась, на мостик опустилась
спокойно и, опираясь на ставшие такими сильными ноги, встала. После зарядки облилась
холодной водой, как всегда, и поспешила на автобус.

Я не собиралась работать, отпросилась в Ботанический сад с нашими студентами.
Наверное, Сонька отгул запишет за эту поездку, ну и черт с ней, надоела она мне, как
горькая редька.

В Ботанический сад я поехала. И мне там очень понравилось. Правда, были мы не везде.
Целенаправленная экскурсия по отдаленной гибридизации на опытные поля. Поразил
меня элимус, никогда не видела такого колоса. Нафотографировала, не знаю, как
получится.

В оранжереее побывали. Экскурсовод интересно и полно рассказала нам о тропических
видах. Многие из них я видела на Кавказе. Посетили мы и розарий. Розы такие
прекрасные, что я в душе немедленно решила бросить пшеничку эту свою и заниматься
цветами.

Вспомнилась песенка:
"И сказал тогда мне внутренний голос:
Разводи-ка ты цветок гладиолус..."

После розария наши отправились гулять, а я поспешила на тренировку. Надо было
успеть, хотелось поиграть. Хорошо хоть "Саги" не было в тот день. Поиграли мы как
никогда.

Юра позвал нас с Надеждой на баскетбол. Я играла за Выставкина и Володьку
Ботинчука. Здорово поиграли. Пришла домой на костылях. Уходилась и убегалась
за день