Ветер в морду. Сентябрь в Тунгуде. 2010

Коротенький литературный этюд.



В Карелию мы ездим обычно на мурманском поезде. Но именно в Тунгуду мы ездим, чаще всего, на генкиной машине. Примерно вот так:


ДОРОГА В ОСЕНЬ


Красива просто невыносимо
В дороге осень.
Свои рубины с небес осины
Роняют оземь.
И серьги, кольца – берёзок злато,
И звёзды клёна –
Всё это вижу летя куда-то
Неутолённо!

В зелёной хвое, смотри, рубины –
Как жаркий всполох!
Горят есенинские рябины
И синий полог!
И в этой сини – горчинка ягод
И искры истин.
Как поцелуи, на тело лягут,
На землю – листья.

В дороге осень – перед глазами,
Как фрески храма.
И можно сутками, а не часами
Пить панораму:
Кагор осины, коньяк рябины,
Мускат берёзы
Из чаши синей небес – старинной –
Где светят звёзды!

Там где-то высоко в небе стоит Голубой Дом. В нём мы могли бы жить вместе, но сейчас не об этом… Дом этот расположен мудро – на самом краю посёлка, где раньше, в Советское время, жило две тысячи душ, а теперь наберётся едва сотня. Дом вознёсся на зелёный холм сразу над двумя озёрами: одно из них – залив реки Тунгуды (мы привыкли, что ударение на слог «гу»). Другое – то ли Пери-Лампи, то ли Пера-Лампи. Мне больше по душе первое.
Произнеси вслух  – «Тунгуда». Прислушайся... Что в имени этом?.. Тайга, дремучий лес, нетронутые реки и озёра, звери всякие, мало пуганые, и птицы. И тишь несусветная. Заброшенность. Отрезанность. Отрешённость. И, не исключено даже, что когда-то залетал сюда осколок Тунгусского метеорита. Поэтому и Тунгуда… По крайней мере, местный наш кореш, Саша Миронов, нет, не родственник мне, будучи иногда трезвым, утверждает, что видел какой-то сиреневый луч с неба, чуть повыше переката, где недавно утонул мужик, полезший спасать жену родимую, когда моторка наскочила на Устюжный Камень… Спасти-то спас, а кабы не вопила так, а просто сама плыла к близкому берегу, то и оба, глядишь остались целы. А-то мужик, как был в сапогах, так и бросился за ней… Но сейчас, опять же, не об этом.

        Так, к слову, мы значительно позже узнали, что местные ставят ударение не на второй, а на первый слог этого имени - Тунгуда, типа по-карельски или по-фински...

Край этот – красивый!.. Река Тунгуда, одноимённая с посёлком, шумит под мостом, который неизвестно на чьём добром слове еле держится. Да, и слово-то вряд ли доброе, потому как язык у местных суровых людей – обыденно-русский. А там всяких слов наслушаешься. Да и горел этот мост. И тушили его скопом. До моста этого от Голубого Дома – полтора километра по лесу.
        Идти – одно удовольствие!.. По бокам редко езженой дороги – можжевельник купами и стеночками стоит – залюбуешься! Вправо – взгляд в гору забирается – вслед за взбегающими осинками и соснами, берёзами и ёлками. Там – камни громадные, монументы леднику, их и притащившему сюда из скандинавской какой-то глуши.  Слева – склон, низина. Тут – заросли ольхи, годной для копчения, того же можжевельника, но уже тощего, полувысохшего от болотистой низины под ногами. А за верхушками этих зарослей – блюдце Пера-лампи, уже упомянутого озерца, что и со второго этажа Голубого Дома тоже проблёскивает.
Пера-лампи… Музыка в этих звуках!..  По-угрски или по-фински, точно не знаю – озеро Пера, а может, всё-таки Пери?..

         Сентябрьский вид – необыкновенный. Озеро – почти чёрное, с бездонным взглядом. Всё окружено жёлтыми, рыжими и багряными всполохами лесных красавиц – осин, берёз и рябин. Здесь, в Северной Карелии – это пора золотая, соответствующая началу октября в Подмосковье. Небо – бирюзовое, прозрачное, гораздо более низкое, чем в Средней Полосе. Облака плывут по небу – плоские, и кажется, что если поднимешься на холм, а там – на цыпочки, то сможешь заглянуть за облака и увидеть – что там сверху, на них, и кто на них едет и погоняет вожжой времени.
Скрип сапог и шарканье ботинок по крепкой каменисто-травянистой дороге. Мы уже у пологого спуска с холма, и хочется бежать вниз, аж, подпрыгивая. Что я и делаю, когда иду один. Когда вдыхаешь здешнюю прозрачность воздуха всей грудью, то кажется – опять юн и молод…
Маслята справа в маленьких сосёнках… Останавливаешься. Как же пройти мимо? Пыхтишь, собираешь. Кучками растут,  раньше столько и не видывал, фф-у – противные, сопливые, как ерши – разве что не колются!  Но ерши нас ждут в реке, а эти – здесь. Их надо собрать, они поселят Грибной Дух в комнаты Голубого Дома и дадут простую радость простым человекам под вечерок, под стопку водки да с перчиком, да с лавровым листочком сваренным, да – с лучком мелко нарезанным!..
Ох-х!.. Хо-ро-шо пошла!.. До самой души достала!.. Настоечки рыжие под цвет осени на столе  стоят,  попробуешь – не удержишься, даже если и здоровье не совсем позволяет. Но это ввечеру, ко сну, под хорошую компанию и разговорчик. А иногда – под тихую гитару. Особенно, если электричество отключат, и сумерки в доме, а в окно и в душу, как зелье в тело, заливается румяный закат.
Но мы-то сейчас на волшебной тропе-дороге. Вот дорога уходит направо, здесь уже знакомая гранитная плита, по которой – «цок-цок» – наши повидавшие видов ботинки и сапоги. Теперь чуть налево, и вот уж впереди мелькнул мост. Тот самый, доброго слова, казалось бы, не стоящий. А на мосту – никого!.. Волшебно. Располагаемся удить с моста рыбу. Иногда какая-то тётка тоже тут удит… Нет, конечно, мост самого доброго слова стоит: нет таких мостов в Подмосковье. Потому что – романтика!.. Вот, Серёга, увлёкшись, потащил окуня, наступил на брёвнышко неаккуратно – хрясть! – хорошо, что лишь доска гнилая, старая с плеском в течение ухнула!..
Жив, Серёга?.. Посмотрел на меня бешеными глазами – и опять чуть не с того же места забрасывает. И все мы такие – нет бы, поберечься, а мы – и в поход пеший на десять километров, и водочки лишку, и в еде, и в страстях неутолимы.
Удочка у Серёги – не самая длинная, но место под мостом уловистое. Здесь легко за час-полтора наловить живца для щуки. Живцом у нас считается окунь и ёрш. А вот плотва знатная попадается! Однажды – грамм так на четыреста! А это для плотвы оч-чень недурно!  Посмотрели мы на такую плотву с Серёгой, да и отпустили. Ну, прямо – американцы из рекламного ролика по седьмому каналу. Геку вечером рассказали – свирепо глянул, чуть не убил! Он, как известно, за отпущенную рыбу каждый раз убивает. При следующей реинкарнации уже думаешь – отпускать или не отпускать…

За щукой далеко ходить не надо, она водится в изобилии в нашем любимом Пери-лампи, что в пяти минутах от Голубого Дома. С реки к нему в сумерках уже подходим, через болотце по уложенным в мох и грязь гатям, неся живца в ведре. Живца – в садок, в чистые воды озера.
Щуку ловим на донки, в основном, с пирса, не менее живописно разваленного, чем мост через Тунгуду. Добыча ежедневная. Щупачки, щучки и щуки под два кило не дают нам расслабиться и заскучать, переместив интерес на генкины настойки, что, в общем-то, при такой замечательной погоде кажется маловероятным событием. А ближе к концу сентября, когда воды ещё более охлаждаются, и на озере, и на речке клюют ночью большие налимы, бывает и на 4 кило. Вку-усные!
Пера-лампи прекрасно!.. Вечером здесь гуляет Пер, владелец озера и его Пери, а также молодые пасущиеся здесь тунгудские бычки, почему-то пугающие нашего Серёгу. У него с бычками какие-то особые отношения, ввиду частых встреч в кустах по разным прозаичным делам…
 А закаты!.. Охотимся за ними с фотоаппаратом каждый вечер, но запечатлеть Самое Главное не удаётся. Может, это и есть самое главное – что никак не удаётся снять Самое Главное?.. Оно – рядом с нами, но не даётся, как гриновская Фрези. Может быть, завтра удастся?..
Завтра с утра – дождь. Хмурые тяжёлые тучи задевают животами за верхушки деревьев за окном. Кажется, через посёлок движется стадо каких-то туч-ных небесных коров. И когда оно только проползёт?.. Ни конца, ни края… А!.. Вон на западе светлеет! Ветер поднимается. Полчаса, и – ослепительное солнышко, облака разорванные, как серая рубашка с голубыми заплатами, всё – радостное, новенькое опять вокруг!  И серые домишки посёлка, вроде покосившиеся только что донельзя, снова выбегают на зелёный пригорок над Тунгудским заливом, весёлые и вечные!

И снова в путь!.. Пять километров туда, пять – обратно. На этот раз за мост, по лесам и болотам, травам и мхам, вверх по реке, к порогам.
Там, у порогов, вода – совсем живая. Неповинующаяся!.. Здесь выход через плотину (для моторок – волок лебёдкой!) в огромное Тунгудское озеро, а затем – в Берёзовское, совсем заповедное, с песчаными косами, а дальше, говорят, и до Белого моря рукой подать, и до Северного Полюса, и до Луны!..

Тайга. Гранитные стены с белым ягелем. Мхи. Брусника. Гати. Ручейки. Кто это всё нарисовал неземной кистью? Наш проводник, Саша Миронов, отделившись от нас на полчаса, встретил медведя-муравьеда, но и нам повезло: на тропе – взлетающие рябчики и глухари порой заставляют вздрагивать и воспарять сердце!
В попутных болотах красными искрами брызжет из-под сапога клюква. Маслят навалом. Но грибных  царей – боровиков и подосиновиков – в эту осень что-то не видать.
После десятикилометровой прогулки возвращение домой и послеобеденный отдых – ещё одно тихое наслаждение. Сны прекрасны, иногда тревожны: о феях, об эльфах, о песнях, которые уловить невозможно.

Если пойти от Тунгуды по дороге, причёсанной грейдером, по которой мы приехали сюда на «козле» (старом УАЗике), то непременно надо сойти по первой отвилке дороги налево. Тут, в полукилометре от дороги – чистейший родник, с такой водой, что в жаркий денёк хочется погрузиться в него целиком, а не только омыть слегка накусанные мошкой лицо и шею…
Общение с родниковой водой – это таинство! У-у!.. Вода леденит зубы, если держать её во рту, надувая щёки, чтобы немножко нагрелась, прежде чем впустить её в свой организм. Ощущение приобщения к Природной Мудрости и Лесному Духу!.. Глотаешь медленно, языком ощущая каждый температурный всполох,  и это – как  букет хорошего грузинского вина или поцелуй Пери…

        Память и Единство. На всю жизнь.

Именно это последнее ощущение остаётся Самым Главным из всего, что дарит Тунгуда.
       
        Ну, и ещё – незатейливая песенка, немножко в стиле Туриянского:


Am               E                Am
Сентябрь нужно проводить в Тунгуде!
                G7                C
Ну, кто бы мог мечтать об этом чуде?
                Dm                Am
Об – этих гордых остовах лачуг,
                F            Dm                E
Об этих мордах острозубых щук!

               G7                C
И на кроватях – спальники и «пенка»,
                A7                Dm
Из щучьих морд ухой нас кормит Генка!..
                B                Am
И мы находим много ягодок-брусник,
                F                Dm                E
И нету времени «на глупости из книг»!

И нас встречает каждый день собака-Колли,
Ей хорошо, она повсюду здесь – на вол-ле,
И мы сейчас – не в лапах у судьбы,
Мы за рекой гр-и-бём лопатою грибы!

Ну, а река – так это тоже чудо,
Недаром же её зовут Тунгуда!
Течёт Тунгуда под разрушенным мостом,
Живёт плотва под ним с чудовищным хвостом!

И ту плотву тягаем мы под вечер чудный,
И всюду дух – таинственный, Тунгудный!
В нём смешан запах мхов, и рыб, и звёзд,
И крепкой дружбы, и совместных вёрст…

Здесь так тепло – не только же от печки!
И хорошо – не только же от речки!
Здесь каждый день – парное молоко,
И лёгкий спирт, и с ними нам легко!

И рыжий кот, так странно мне знакомый,
На запах рыбы пойманной влекомый –
О том он скажет, как о рыбном блюде:
«Сентябрь нужно проводить в Тунгуде!»