Правильный Пацанский рассказ

(Сверх пространная рецензия на рассказы американца-славянина, Владимира Рубанова: «Сильная личность», «Моя Наташка», «Хулиган на ринге», «Выживальщик», «Замшелая исповедь», «Поцелуй ангела», «Подранок», «Розовый конь»,… И первая публикация моего рассказа «Внеклассный урок»)

«Потому, что из тех коридоров
Вниз сподручнее было, чем ввысь»
(В. Высоцкий, «Баллада о детстве»)

                Оглавление

1. Если постучаться в дверь творческой лаборатории этого автора
2. Если, спохватиться и начать менторски бухтеть по делу (озорно улыбаюсь)
3. Босяковатый «Бела» - пояснительная глава-вклин, по которой можно только
        пробежаться взглядом (примирительно и самокритично улыбаюсь)
4. «Клима» - ещё одна пояснительная глава-вклин, по которой можно тоже
        только пробежаться взглядом (примирительно и самокритично улыбаюсь)
5. Конечно, не всякая школьная драка так благородно завершалась**** (мой
        рассказ «Внеклассный урок»)
6. Стычка, как внеклассный урок
7. Парадокс помятого чемпиона
8. Короткая зарисовка про уличную школу
9. Глухой уголок чрезмерно громоздкой рецензии
10. «Моя Наташка», Владимир Рубанов
11. Повинную голову меч не сечёт
12. «Хулиган на ринге»
13.     «Выживальщик»
14. «Замшелая исповедь»
15. «Поцелуй ангела»
16. «Подранок»
17. «Розовый конь»




ч.1 Если постучаться в дверь творческой лаборатории этого автора
 
 Начитавшись рассказов Владимира, скажу так. В. Рубанов – самобытный автор, однако! О чем бы он ни писал, его текст, ловко и весомо, обычно, укладывается в «прокрустово ложе» тесных 20-40 строк. Предполагаю, что Владимир пользуется блокнотом, разлинеенным в клеточку, такого формата (озорно улыбаюсь своей догадке).  Ещё у меня есть версия о том, что этот умелый автор спешит всё задуманное успеть сказать. Словно, опасается, что посещение музы вдохновения может прерваться в каждую секунду. Но вероятнее всего, сейчас он просто торопится достойно прожить свою жизнь (в литературе) с максимальной отдачей и успеть сказать слово, рвущееся на волю из глубины его совестливой души (к сожалению, нынче сие стало старомодным понятием в писательской среде).

  «О чем бы он ни писал» (второгодник, учитель, боксёр, солдат, инкассатор, моряк, мент, эмигрант, …), темы его рассказов, ёмких по смыслу и образам, настолько разнообразны и точны, что мне вспомнился журналистский вопрос, обращённый к Владимиру Высоцкому, которого все считали своим «в доску». Уголовники предполагали, что он сидел в тюрьме. Шофёрская братия свято верила, что этот автор «баранку» вертел, до мозолей в руках. Бывалые фронтовики воспринимали его, как реального солдата, капитально «нюхнувшего» пороху сражений, где-то в «горячих точках». Подобное родство душ, ощущали и: геологи, лётчики, учёные, алкаши, охотники, альпинисты, ….

  Я не помню источник и точный ответ Высоцкого, но он сказал, что-то вроде того: «…..я не сидел в тюрьме, и не был лошадью….».

  Мне лишь удалось в интернете найти только подобное интервью* (более покладистое и менее эмоциональное), где он тоже отвечал на этот вопрос. Приведу здесь его фрагмент: «…Меня часто спрашивают, не воевал ли я, не плавал ли, не летал ли, и так далее. Нет. Я просто пишу от первого лица, всегда говорю «я», и, вероятно, это вводит в заблуждение людей, они считают, что если я пою «я» от имени шофера, то я был шофером. Всё это не совсем так. Во всех этих вещах есть большая доля авторского домысла, фантазии — а иначе не было бы никакой ценности уж — видел своими глазами, взял, да зарифмовал. И никакого достоинства в этом, в общем, нет. Конечно, я многое очень из всего, о чем вам пою, придумал. Хотя, некоторые говорят, что они это знают, эти ситуации знают, бывали в них и даже людей, про которых я пою, они очень хорошо знают. Я получаю массу таких писем. Ну что же, это приятно….. (так же, прим. авт.) я пишу о войне песни, конечно, не ретроспекции, а ассоциации….».

  Владимир Рубанов же, настаивает на том, что всё, написанное им, так или иначе, взято из его ёмкой жизни, насыщенной реальными приключениями. Лично я этому могу охотно поверить – сам «не далеко от яблоньки откатился» (нескромно смеюсь).  Обычно, в правдивости такого писателя сомневаются люди, которые, толком-то и одну свою жизнь не успевают заполнить содержанием, утопив её течение в бесцельном и вяло-рутинном однообразии вязких будней.

  Мало того, даже, если допустить, что многое, из написанного этим автором, является художественным вымыслом, умело сплетённым с реальными событиями, то это ничуть не уменьшит качество и смысловую достоверность его литературного творчества. Поясню сие тем, что мало оказаться участником или свидетелем интересных событий, тут для умелого писателя гораздо важнее найти меткое и вдумчивое слово, да заключить всю эту текстовую конструкцию в увлекательный формат изложения. Мне кажется, что такое литературное таинство по плечу  лишь цепким аналитикам (зорким наблюдателям жизни), которым вовсе и не обязательно самим «вляпаться» в гущу ярких событий.    Кстати, даже автор, пишущий  автобиографическую повесть, нигде не заявляет, что (абсолютно как на духу) будет строго придерживаться формата сухого протокола, исключающего художественное слово («красное словцо») и аналитический полёт мысли писателя.

  Мне вот, для примера сказать, тоже не все верят, что я не присутствовал на второй палубе туристической яхты, когда там происходило таинство восточного танца**, но, поди ж ты, для полноценной зарисовки вполне достаточно оказалось проникнуться устными эмоциями моей спутницы, Ольги. Словом, она вполне может считаться соавтором у такого писаки-дилетанта, как я, который на нижней палубе прохлаждался в тенёчке, в моей другой пространной рецензии  ч.8-9, «Пушкин в валютном обменнике Кипра? И о Кемере…» (улыбаюсь).

  Владимир же Рубанов лично, словно неутомимая пчела, кропотливо собирает «нектар» событий и перерабатывает его своим авторским пером, добиваясь концентрированной массы текстового «мёда», заполняющего стройную гармонию  «восковых сот» рассказа.

ч.2 Если, спохватиться и начать менторски бухтеть по делу (озорно улыбаюсь)

  В заключение, этого ёмкого вводного слова своей рецензии, скажу, что рассказ «Сильная личность» затрагивает далёкую струнку памяти любого нормального пацана. Что-то подобное, с каждым из них, происходило в школьные годы формирования мужского характера. Об этом периоде тот же Высоцкий здорово сказал:

«Потому, что из тех коридоров
Вниз сподручнее было, чем ввысь»
(Цитата из его стихотворения «Баллада о детстве»)

  Анализируя свои впечатления от рассказа, сразу скажу, что название автор выбрал не совсем меткое (на мой дилетантский взгляд вдумчивого читателя). Думаю, что в качестве бывшего инкассатора, Владимир Рубанов использует более твёрдую руку в тире, а здесь смысловой подранок получился.

   Обычно, любой писатель, заглавием своего рассказа, сразу же направляет «прицельную мушку» своего читателя на «мишень» сути повествования. Бывает и так, что авторы-графоманы, из озорства или в безудержной погоне за количеством литературных гостей, из названия «лепят» сугубо привлекательную обёртку-приманку, лишь поверхностно касаясь темы.

  Владимир же так поясняет суть заглавия своего рассказа: «Сильная личность – предмет моих рассуждений. Об этом много прочитано, плюс  безуспешные  подражания.  Детские  грезы, что стану взрослым,  с железными нервами и такими же кулаками – полный абсурд» (и не такая уж однозначная цель, как оказалось, прим. авт.). Такое озарение посетило его, как подростка, на одном из очередных внеклассных уроков, которые жёстко и неотвратимо-навязчиво преподносила уличная школа реальной жизни. И тут совсем неважно было, что завязка событий, этих мальчишеских приключений того дня, затеялась ещё в помещении учебного заведения. Драка с более опытным и сильным противником – это отличный урок для формирования личного боевого мастерства, конечно же, если ущерб, от оплаты здоровьем, окажется допустимо-приемлемым.

  Сам поединок с второгодником Владимир так описывает: «…Кулаки  прочувствовал  вчера на большой перемене - правый глаз все еще щурился. Сильная личность – это  откуда-то с Неба, она виртуозно держала меня на дистанции  длинных  рук, мастерски  уходя от  яростных  атак обрушивая в отместку свои: точные, тяжелые. Последний,  скользящий апперкот слева, вдребезги разбивает мне губы и нос, кровь ляписто размалевывает  белую рубашку…». В этот момент распахивается дверь в класс, и внезапное появление учительницы прерывает безжалостную работу босяковатого «художника». В след за этим, следует дебильно-формальный вопрос: «Что здесь происходит? (Дрался?)». В ответ, в, улично-юридически выверенном, правильном пацанском стиле «благородных» понятий, гордо и стандартно звучит словесная отмазка: «Упал! (типа, сам зашибся, прим. авт.)».   Бывалый «педагог» облегчённо удовлетворяется таким разъяснением и отправляет ученика в туалетную комнату, чтобы он смог умыться и привести себя в порядок.

  Казалось бы, эка невидаль, ну подрались мальчишки-школьники, с кем не бывает. Но в тот день, внеклассный «уличный» урок оказался двойным, обучающим «ударом» - один, из них метко прилетел в голову, а другой – прямо в мозг, для неожиданного расширения кругозора мышления.

  После умывальника, совершено спонтанно, затеялась «Вторая часть Марлезонского балета***». Рубанов так пишет об этом моменте: «…в туалете, в зеркале, рассматриваю   лицо, вздыхаю, думая, что и за рубашку  дома влетит, умываюсь ледяной водой из под крана - и вот уже школьный двор. Сажусь на траву опершись спиной о кирпичную стенку. Здорово, когда ты на воле, даже с разбитой физиономией,….. Голова загружается  никудышными мыслями:  неудачно подрался, сумку с учебниками в классе оставил...   
 
  (Вдруг, прим. авт.) Сумка, нежданно-негаданно, подстреленной  уткой шлепается  у  ног. Обидчик виновато ловит мой взгляд.
- Ладно, забыли. Ты сам напросился. Классной не проболтался. Похвально. По мне  колония плачет... Я с уроков удрал. Тебе с такой рожей там тоже не светит. Айда ко мне (домой в гости, прим. авт.)……».

 Что на это скажеш? В этом неожиданном проявлении босяцкого благородства, сверкнула очередная грань характера сильной личности однокласника-забияки.  Владимир так описал этот момент внеклассного урока: «Я посмотрел на него и подумал: он всего на год старше, высокий и сильный, лицо с волевым  подбородком, от таких девчонки шалеют, и эта, наверно, что с первой парты... Глотаю ревность вперемешку с досадой. ….. Показалось, мы станем дружить».

  Как ни странно сие будет выглядеть для читателя-идеалиста, но подобный разворот отношений между бывшими противниками, было схлестнувшимися в яростной круговерти школьной баталии – это вполне типичное явление в подростковом формировании базовых задатков мужского характера. Конечно, не всякая школьная драка так завершалась****. Хотя, в тех случаях, когда встречались две, пусть и мальчишеские, но уже личности, такой исход частенько возникал.

ч.3 Босяковатый «Бела» - пояснительная глава-вклин, по которой можно только пробежаться взглядом (примирительно и самокритично улыбаюсь)

  Тут, для примера, приведу отрывок-цитату из своего пацанского рассказа «Кобека», http://proza.ru/2017/05/17/490 : «…Было в нашем классе такое негативное явление, как деление учеников на элиту и второсортных серых чмошников. Это в принципе естественный природный процесс. С ним не поспоришь – все мы разные и многим за всю свою жизнь так и не удалось стать людьми по-настоящему, а не по паспорту. Я всегда говорю о том, чтобы стать человеком недостаточно только родиться – нужно ещё над своим рождением изрядно потрудиться и попотеть. Но дело не в том, есть элита или нет, а в том, как она использует своё превосходство, как относится к «черни». Наша «элита» вела себя, мягко говоря, обыденно – как и все другие «элиты». Она кичилась своим превосходством, презирала «низы», слабаков травили физически и морально. Неугодным устраивался общий бойкот, с ними не разговаривали, над ними потешались. Я после первых трёх младших классов отвоевал себе право принадлежать к этой школьной «элите», но всегда при этом занимал особенную позицию. Всегда имел своё мнение. Никогда не участвовал в коллективных травлях ребят неугодных  активу одноклассников, совершенно не боясь приобрести негативное о себе мнение «элиты». И даже наоборот защищал слабаков, если считал отношение к ним незаслуженно жестоким. Это, кстати, стало приоритетом моей дальнейшей жизни – я всегда кого-то защищал. Одними из ненавистных мне человеческих качеств, считаю: высокомерие, неоправданную жестокость, предательство и подлость. По настоящему сильный человек никогда не получит удовлетворения от победы над слабым противником. В этих взглядах на действительность мы с Климой едины. Может быть потому, что оба в младших классах были вне «элиты» и отгребли сполна все «гостинцы», которые обычно предназначаются для второсортного школьного контингента. Сейчас в это трудно поверить, но это было так. Я был робким, неуверенным доходягой очкариком и все дразнилки по поводу зрения, поджопники и подзатыльники были практически моими, благодаря одному агрессивному армянскому однокласснику и Беле. 

    А Клима был добродушным безобидным толстячком, который потешно обижался и не мог дать сдачи. Очень многие любили «отписать» ему кистью руки «горяченького» скользящего шлепка и потешаться над тем, как долго трясётся его задница. Ещё любил народ выбить у него из рук портфель – он потом так смешно пытался догнать своего обидчика.

    Потом нам с Климой это порядком надоело. Сашка пошёл в секцию плавания и достиг на этом поприще таких успехов, что в меру похудел, накачал мышц и превратился в непобедимого громилу даже для многих старшеклассников. Его прекрасные анатомические особенности не раз выручали его из мальчишеских передряг – у него были огромные кулаки-кувалды и невероятно длинные руки, что обеспечивало ему бесспорную победу в уличных «дискуссиях». Причём, к анатомии своего тела он изрядно добавлял силу духа и решимость к победе, которые воспитал в нём спорт. Поэтому вскоре он отбил у всех охоту не то, что бы обижать, но даже желание шутить над ним – это стало весьма накладно для челюстей шутников.

   Я тоже не сидел, сложа руки. На этих руках я неутомимо регулярно облазил все деревья во дворе и округе. Практически жил в их кронах. Когда-то деревья выручили моего отца в войну, а теперь помогли мне окрепнуть. Меня не устраивало моё положение в школьном и уличном обществе. Сказалась и моя генетика - в роду у нас не было нытиков и слабаков. Жаль, что тогда некому было учить меня драться (я рос без отца) поэтому приходилось учиться этому ремеслу в бою уличных мальчишеских потасовок, платой за это было моё здоровье.

Например, тогда блатующего Белу я озадачил тем, что неожиданно дал ему яростный отпор после его очередного подзатыльника. Махал кулаками я так усердно и неистово, что затолкал его головой в школьную мусорную урну. И остановился только тогда, когда он перестал защищаться. Наказание за мою смелость последовало неотвратимо. Бела был по Чечеловским понятиям тогда уважаемый и неприкасаемый пацан – его брат только, что вышел из тюрьмы, а значит, грозная защита ему была обеспечена по всем воровским понятиям. Это «обеспечение» ввалилось среди бела дня в нашу школьную раздевалку, где мы переодевались на физкультуру. Бела показал на меня и этот взрослый верзила шарахнул меня головой об стенку так, что я «стёк» по ней на пол, но каким-то чудом сознание не потерял. Я нашёл в себе силы подняться и стать прямо перед нападавшим, не скуля и не распуская сопли. Ему эта смелость явно понравилась. Он не стал меня больше бить и  сказал неожиданные для меня и Белы слова: «Братаны, вам надо стать друзьями». Это может, покажется странным, но мы прислушались к этому авторитетному совету и стали друзьями с Белой. Тогда среди мальчишек это было обычным делом. Серёжка даже пытался взять меня под свою защиту, но я в ней, в среде своих ровесников, уже не нуждался. Может быть, я так круто изменил манеру своей жизни и благодаря тому, что хотел нравиться таким девчонкам, как Кобека. Есть и в этом большая доля правды. Спасибо, Натаха! ….». 

ч.4 «Клима» - ещё одна пояснительная глава-вклин, по которой можно тоже только пробежаться взглядом (примирительно и самокритично улыбаюсь)

  Очередной отрывок-цитата из моего другого пацанского рассказа «Клима», http://proza.ru/2017/04/10/796 :  «….Солнечный день. Мы – старшеклассники. Только, что сдали очередной экзамен. Ватага одноклассников-пацанов вышла из здания школы. На белых рубашках сверкают на солнце комсомольские значки, настроение у всех отличное. Неспешно ведутся весёлые мальчишеские разговоры. Вместе мы сила, ничто нас не сможет остановить на жизненном пути.

      Но меня, вдруг, остановило жало заточенной отвёртки. К счастью, удара не было – меня просто подцепили, как рыбу на кукан. Приставив жало к моей шее, у основания челюсти. Если бы это было в вечернее время и в другой обстановке, я был бы начеку – мы всегда так жили. А тут я, непростительно, расслабился. Считая, что я достаточно подготовлен для любых встреч, нахожусь в своём районе, меня все знают, разгар дня, со мной мои школьные товарищи – на вид целая банда. «Если бы», «был бы на чеку» - обычные блеяния ротозея. Я прозевал момент, когда, один из идущих нам на встречу мужиков сделал внезапный подскок ко мне.

    И, практически, нанизал на, спрятанную в руке отвёртку. Молча, деловито, профессионально настолько, что я был полностью в его власти. Мне пришлось подняться на носках и замереть – любое моё неосторожное движение привело бы к однозначному событию. Подскока я не видел потому, что беспечно разговаривал с товарищами, а привычки всегда трезво оценивать окружающую обстановку по принципу «свой, чужой?» или «есть/нет?  опасность» у меня тогда ещё не было. Опыт к человеку приходит не сразу и хорошо, если будет шанс учесть ошибки. На звук подскока я среагировал, повернул голову, заметил движение руки к моей шее, но времени уклониться мне не хватило.

  События развивались дальше нестандартно. Их было всего двое. Нападавшим ничего не нужно было конкретно от кого-либо из нас. Это  были совершенно незнакомые нам люди и даже не из нашего района (мы бы хоть мельком, но встречались). Наверное, им нужен был кто-то другой и они просто на нас решили сорвать свою злость.  Не снимая меня с отвёртки, за действием последовала команда: «Соплечьё, быстро разбежались по домам!». И ватага «товарищей» одноклассников  улетучилась в одно мгновение. С высоты своих «цыпочек» я мог наблюдать, как спешно, не оборачиваясь, уходил Сергей Г. А самым проворным оказался «крутой» Саша Д., который всегда хвастался своими связями в блатном мире, много говорил о дружбе и взаимовыручке.
 
     Но я не остался один – со мной рядом стоял Клима и не собирался никуда уходить. Он просто не знал, что в такой ситуации можно делать, чтобы мне не навредить – моё положение сковывало его. В ответ на их угрозы. Он жёстко и твёрдо пообещал им, что если меня подрежут, то один из них точно ляжет рядом со мной.  И они убрали отвёртку.

  Дальше события развивались ещё более неожиданно для нас. Агрессивные незнакомцы расхохотались. Наверно Клима не очень их смог напугать? Нас похвалили, что мы оба не испугались, а особенно Климу. «Смотри, какая на Чечеловке поросль растёт!» и посоветовали нам, и впредь, держаться друг друга. А трусливых «дружбанов» переловить и навалять им как следует для науки. Потом они не спеша ушли в своё восвояси. Только после этого мы вспомнили о страхе (до этого как-то не было на него времени) и лёгкий после-геройский мондраж охватил нас. Не спеша пошли мы с Климой посидеть на остановке трамвая. Через некоторое время, из-за угла показался…..».

  Бонусную вдогонку заполню ещё парочкой ссылок на рассказы про благородные развороты босяцких будней:
- «Тропинка босяка. Зимняя куртка «московка» – силища в драке», http://proza.ru/2018/02/02/1462 ;
- «Тропинка босяка. «Грузчики» из подворотни», http://proza.ru/2019/02/24/858 .

ч.5 Конечно, не всякая школьная драка так благородно завершалась**** (мой рассказ «Внеклассный урок»).
«Внеклассный урок»

   Справедливости ради, и чтобы не прослыть босяцким романтиком-идеалистом, приведу тут же противоположный пример из личного опыта внеклассных занятий школы жизни.  В противовес моим рассказам, о том, как после мальчишеских драк в школе частенько дружба завязывалась или совершались благородные развороты босяцких будней.

   В какой-то момент подросткового времени, моя персональная тропинка пересеклась и с разудало-бесшабашной тропкой Саши Лебедя. Этот мой одноклассник, так же, как Бела и Коля Зайцев (из тюремной династии семьи Зайцевых), был внештатным абитуриентом уголовных университетов. Сейчас я уже точно не помню, но в семье Саши либо все сидели, по очереди,  либо только мужская часть. Словом, они редко бывали за домашним столом в полном составе потому, что кого-то из них да затягивала, время от времени, несколько годичная «командировка» за казённый счёт. Можно сказать, что, с самого рождения, Саша имел специфические ориентиры жизненного пути  и героики, считал, что это нормально так существовать, и даже не собирался приспосабливаться к окружающей жизни законопослушных граждан. В нашу школу он ходил «из-под палки» строгого надзора «Детской комнаты милиции», где он уже несколько лет был на учёте. На обычных занятиях томился, но вечером уроки внеклассной уличной школы посещал прилежно и успешно. Словно, усердно стремился  получить, по её окончанию, антипод школьного Красного – Чёрный аттестат об уличном образовании.

  Прежде чем описать поединок с Сашей, который меня тогда изрядно удивил и озадачил безжалостностью своей житейской науки, я скажу ещё «парочку» пояснительных словечек. Описываемый период, представлял собой отрезок времени далёких годочков прошлого века – конец 60-х и начало 70-х. Пожалуй, что нынешних пацанов я изрядно удивлю уличными обычаями того времени (отрывок-цитата из моего открытого письма «Записки из чечеловского дворика», 2011 год, http://proza.ru/2018/02/22/1404 ): «….Было, правда, в те времена и хорошее. Было понятие чести: лежачего не били, провожаешь девушку – проводи, а получишь пенделей потом, не при ней.  Фраза «двое на одного» работала и тебе давали возможность драться ОДИН НА ОДИН, если ты из этого двора – чужие тут безнаказанно бить тебя не будут (вступятся за тебя все соседи - друзья, и враги). В праздники собирались большими шумными компаниями. Свадьбы справляли всем двором. В скорбные дни жизни тоже были все рядом….».

ч.6 Стычка, как внеклассный урок

   Теперь можно и тот наш поединок рассмотреть. Сейчас я уже точно не помню причину стычки. По-моему, Саша обидел школьницу из нашего класса? Сильно её толкнул или ударил – это сейчас уже не столь важно. Знаю наверняка, что я тогда заступился. Он огрызнулся, между нами затеялась драка. Поначалу,  я отнёсся самонадеянно к своему сопернику, с чувством превосходства силы потому, что выглядел значительно крепче худощавого Сашки. Плюс ко всему, к  этому моменту, в среде одноклассников я уже умудрился завоевать статус чувака, с которым, иногда, лучше не связываться. Сашка Лебедь этого не знал потому, что его только недавно перевели в нашу школу. Да и как оказалось позже, ему на это было совершенно наплевать, так как он уже успел приобрести бойцовский опыт общения с, куда более, матёрыми противниками.

  Ту нашу потасовку Сашка начал правильно (по всем босяцким канонам), замахнувшись на бой с более крупным (сильным) соперником. Ложно обозначив удар рукой, он (из-под тишка)  саданул ногой первым. Целился в пах, но, каким-то чудом, этот подлый выпад мне удалось заметить и успеть слегка уклониться в сторону. Сила удара смазалась по касательной траектории и оставила на моих брюках только след от красной мастики, которой тогда натирали паркет школьных полов. Затем, молниеносно последовала его серия других атакующих ударов. Все они были нацелены на особенно уязвимые или  болевые точки тела: глаза, колени, печень, переносица, стопа, голень,…. Подобная манера требовала от него только быстроты и точности действий, и не нуждалась в особенных затратах энергии на такие бойцовские усилия. Этот стиль выравнивал уровни нашей физической подготовки и даже сулил моему противнику надежду на преимущество. То есть, Сашка совершенно не рассчитывал выиграть поединок нокаутом или простецким ударом в живот, понимая, что на это у него недостаточно уверенных шансов. И тем более, он не намерен был со мной просто побороться, яростно кряхтя, упираясь и катаясь по полу, как это было принято в обычной мальчишеской среде.
 
   Напротив, дрался Сашка тогда так, словно нацелился меня покалечить, или даже яростно вести смертный бой за бескомпромиссное выживание. Подобный опыт оказался для меня совершенно новым и неожиданным, но главный сюрприз этого внеклассного урока, в стенах школы, таился впереди.

   В какой-то самый пиковый момент этого яростного поединка, мне ничего не осталось другого, как, низко пригнувшись, стремительно кинуться к противнику для  плотного сближения.  Выполнил я этот манёвр, не тупо по прямой, а немного сместившись с «линии огня», чтобы не нарваться на встречный удар коленом. Расчёт оказался верным, противник промахнулся, и мне, наконец-то, удалось перехватить инициативу, и, как мне тогда показалось, успешно завершить этот кровожадный поединок. Но не тут-то было! И победоносная кажимость подвела самонадеянного бойца.

  В тот миг, совершенно преждевременно, я попытался перевести дух и торжественно умоститься на лаврах сильнейшего. Казалось бы, уже нет повода для беспокойства. Мои руки удушливо заключили, в цепкий обхват, руки и грудную клетку лютого Сашки, что абсолютно сковало все его агрессивные действия. В манере борцовского питона, я упорно продолжал увеличивать сжатие. Таким образом, мой соперник практически был лишён возможности полноценно дышать, он, было, начал задыхаться, но вдруг припомнил спасительную заначку из своих уличных занятий, и не преминул её тут же пустить в ход. Да и пословица есть такая: «Эх, растяпа! Голова нужна не только для того, чтобы шапку носить!».

   Собравшись с последними силами, в решительно-отчаянной попытке, он стал яростно колотить своим крепким лбом по моему лицу. Жесткие и болезненные удары его головы посыпали «искры из моих глаз», моё сознание стало постепенно затуманиваться и лихорадочно принялось искать спасительный выход из, мягко говоря, дурацкого положения. Хорошо ещё, что к этому «часу икс» мне удалось измотать и придушить своего соперника. Поэтому, ему не достаточно было сейчас силёнок, чтобы увести меня в губительный сон нокаута. Но рассечь бровь, губы или посягнуть на переносицу ему вполне хватило бы ума, орудуй он дальше так головой, как кувалдой. Ничего не скажешь, пародийный же из меня получился удавчик, который вроде заграбастал свою жертву, да вот только она оказалась слишком больно жалящей гадюкой, от которой нужно срочно спасаться.  И удерживать больше нет мочи, и бросить страшновато – вдруг опять набросится потому, что её, противную, далеко ведь не забросишь на безопасное расстояние. Словом, полный и опасный ступор нагрянул в оборонительных действиях.

  Кстати, нужно здесь отдать должное стойкости духа этого босяковатого пацана. Эх, если бы на правое дело он её бы нацеливал! Хотя, в лихую годину войны 40-х годов, по-разному проявлялись (обнажались) людские характеры, но были и бойцы, подобного качества, которые на поле боя доблестно себя проявляли, и даже были удостоены высоких наград.

  Ну, а тогда в школе, отчаянно барахтаясь возле нашей классной доски, мне ничего не осталось другого, как расцепить свои удушливые объятия. Затем ложно, снова потянуть противника на себя, и тут же резко отшвырнуть его в сторону входной двери. Этот бросок получилось эффективно проделать потому, что мне, дополнительно, удалось использовать силу Сашки, машинально противящемуся повторному сближению. Таким образом, он кубарем полетел в угол класса, инерционно стукнувшись своей непутёвой головушкой о прохладную стенку. Это немного остудило его пыл. Наверное, в тот момент, ему мельком подумалось, что курение папирос и алкоголь – это не самые надёжные его попутчики. После моих борцовских объятий и интенсивных «упражнений» потасовки, он никак не мог восстановить своё дыхание. Это забавно писать, но вышло так, что по итогам поединка, мы с ним остались квиты – боевая ничья! И Сашка вдруг принял решение, что на сегодня уже достаточно было «гимнастики». Он поднялся на ноги, отряхнулся и вышел из класса, чтобы в туалете отдышаться, затянувшись табачным дымком папироски «Беломорканал» – так забавно выглядит парадокс поведения всех заядлых курильщиков.

  Ну, а что касается меня, то я чувствовал себя тоже достаточно помятым. Хотя, каким-то чудом, на моём лице не оказалось такого пораженческого «макияжа», как переломы, фингалы и рассечения. Полученный опыт поединка без оружия, но по максимально жёстким «уличным» правилам, для меня оказался полной неожиданностью и озадаченностью. До сих пор, у меня были другие ориентиры наличия силы, а тут, выяснилось, что и худощавый хлюпик может оказаться достойным бойцом.
  К слову сказать, и в том нашем поединке с Сашкой, всё же, не обошлось без босяцкой романтики – я так и не дождался тогда возмездия от встречи с Сашкиной подпиской его босяковатых дружков. Он действительно счёл, что мы с ним, по-пацански, квиты и не пытался мне мстить. Бонусом к этому, он перестал обижать девчонок нашего класса, по крайней мере, при мне он больше так не распоясывался. Дружба между нами не затеялась, и каждый из нас продолжил шагать своей тропинкой жизни, больше не пересекаясь.

ч.7 Парадокс помятого чемпиона

   Тут слово за словом потянулось, и грех будет, если не вспомнить одну из забавных страничек памяти, в продолжение темы предыдущего абзаца о изрядно помятых чемпионах.

  Много лет спустя, после описываемых событий, я находился в нашем зале кикбоксинга. Была пересменка между тренировками. В пустом помещении находилось всего три человека: я, тренер Виталий Викторович и Костик Де… .

  Виталий Викторович предложил нам присесть возле него на краешек ринга. Я был в тот момент с ним приблизительно одного возраста, и у нас затеялась неспешная беседа, к обоюдному интересу. А вот Костик, тогда ещё был щуплым подростком-непоседой, про которых говорят, что «у них шило в попе играет». Он совсем ненадолго сумел возле нас пристроиться, но потом резко вскочил и стал энергично метаться по залу потому, что неуёмная энергия молодости била из него ключом. От ринга он метнулся вправо, простучал ударами весь ряд боксёрских мешков. Потом переметнулся на настенные подушки, влепив, как следует, каждой из них по увесистой оплеухе. Под одной из подушек, обнаружил баскетбольный мяч, тут же вцепился в него и стал энергично швырять в корзину, стараясь успеть перехватить звонкую резину так, чтобы она, по возможности, не успевала упасть на пол.  Задача была поставлена очевидным образом – чем сложнее, тем лучше, главное вдоволь набегаться перед грядущей тренировкой. Просто, какой-то неумолимый путь чемпиона.

Тут будет, кстати сказать, забежав вперёд, что спустя годы упорных тренировок да благодаря кропотливой работе Владимира Евгеньевича (Заслуженного тренера страны), этот паренёк возмужает и станет-таки Чемпионом мира по версии WAKO в Дублине (Ирландия) в 2011 году.

  Ну, а тогда он для меня был всего лишь Костиком, ровесником моей дочери. Его суета в спортивном зале вызвала у нас с Виталием Викторовичем добродушные улыбки. Он озорно кивнул мне головой и продолжил, выбранную им тему беседы. Речь пошла о том, что он, с ироничной ухмылкой, вспомнил о своих впечатлениях от утра, после боксёрских соревнований, на которых (тогда ещё просто студент Физкультурного института) Виталий стал победителем. Эйфория и задорный кураж от стояния на самой высокой ступеньке пьедестала канули в прошлый день. Утреннее солнышко, следующего дня, на стене комнаты студенческого общежития высветило, гордо висящую медаль за первое место и грамоту, а из зеркала на Виталия хмуро смотрел неузнаваемый субъект с опухшей мордой лица. Заплывший левый глаз светился ярким фингалом, на правом тоже была приличная гематома, но скромнее размерами. Губы превратились в распухшие вареники, зубы ныли монотонной болью так сильно, что к ним было опасливо прикоснуться. Это значит, что сегодня и речи не может быть о бритье.

  Чемпион пристально всматривался в своё отображение в зеркале и недоумённо терзал себя вопросом: «Так победил ли я вчера? Неужели? Или мне всё это пригрезилось?». Затем он переводил взгляд на стенку комнаты, и оттуда медаль ему начинала приветливо подмигивать светом золотой искорки, заряженной лучом утреннего солнышка. Да, уж! Однако достойный ему вчера встретился соперник на ринге. Виталию еле удалось вырвать у него победу, и то, только по очкам – ожесточённо дрались, почти на равных. Максимально мастерски и профессионально надавали друг другу увесистых тумаков. Где-то в самом укромном уголке души, Виталия немного грела своим легковесным злорадством, торжествующая мысль  о том, что раз он чемпион, то его сопернику вчера «больше досталось на орехи». А это значит, что его утренняя «фотокарточка» в зеркале будет куда более красочнее выглядеть.

  Эту историю Виталий Викторович поведал мне со словесной приправой, сотканной из весёлого  озорства и колкой самоиронии. В конце своего рассказа он рассмеялся и отдельно отметил, что самым сложным и дурацким для него было тогда выйти в люди. Они, при встрече, участливо спрашивали: «Бедняжка! Какие негодяи тебя так отделали?». На это ему приходилось неубедительно им возражать, что он вчера де стал чемпионом и дрался на ринге не с негодяями, а с очень сильным соперником, достойным уважения».

  Виталий Викторович, к сожалению, уже покинул наш мир. Земной ему поклон и вечная память от близких, друзей и благодарных учеников.

ч.8 Короткая зарисовка про уличную школу

  Известный актёр Збруев Александр Викторович (Ганджа), как-то, прохаживаясь по Арбату, в своём видео-интервью посетовал на то, что годы летят неумолимо, и он, сейчас совершенно неожиданно для себя, вынужден отметить, что вокруг него снуют люди, которые все моложе его. С грустинкой, в, обычно неунывающих и задорных, глазах этот замечательный актёр обратился к журналисту и сказал: «Смотри, дружище. Я тут самый старый». С этим фактом ему трудно смириться потому, что в нестареющей душе он остался прежним озорником, который просто много уже успел повидать на своём веку и встретить большое количество интересных людей. Поэтому его интервью проявило себя, как увлекательный экскурс в прошлое, некогда огромной страны.

   В связи с затронутой темой моей рецензии, тут выделю одну его подростковую зарисовку, где он описал жёсткий урок уличной школы. Желторотым юнцом, он, вместе с другими пацанами его столичного двора, энергично шагал по тропинке личностного формирования. На этом тернистом пути, приключений бывало, как говорится, «выше крыши». Если их было недостаточно, то их самостоятельно находили на свою «пятую точку» или придумывали, или невольно нарывались на них.

  Об одном из таких невольных уроков-приключений Збруев поведал в своём интервью. У пацанов, периода его детства, были специфические ориентиры для подражания. Помимо официально представленных героев на страницах газет и экранах кино, огромное влияние  на подростков оказывали приметные личности, живущие по-соседству. Весь их цвет, обычно собирался за столиками в дворовых беседках, коротая досуг за партейкой в домино или в картишки, в прихлёбку с пивком из жестяных бидонов, а то и водочки с портвейшком. Иногда, по выходным дням, к этим столикам и женское население двора подтягивалось, чтобы сплетничая пообщаться да сыграть партейку в лото. Самыми яркими персонажами тут были недавние фронтовики и бывшие уголовники.  К слову сказать, вокруг этих последних персонажей,  особенно сильно расцвел тогда шлейф уголовной романтики.

  Общение с одним из них и описал Збруев в своём видео-интервью. Он вместе с другими мальчишками ошивался возле компании взрослых, азартно постукивающих костяшками домино. Это совершенно непроизвольно происходило, но, невольно, пацаны во все глаза смотрели на старших, для дальнейшего подражания, впитывая  их манеры разговора и поведения. Так работает типичная уличная школа, только оценки тут за науку выставляют порой весьма своеобразным способом. Так и в тот день произошло.

   Збруев тогда находился рядом с доминошным игроком, который совсем недавно вышел на свободу, после тюремного заключения. Разрисованный синей паутиной наколок, с брутальной щетиной на худощавой морде такой дворовый персонаж выглядел очень авторитетно, в глазах подростков. Вдруг, этот мужичок повернул голову в сторону Збруева, какой-то миг он оценивающе смотрел на пацана, сквозь щелочку одного из прищуренных глаз, разъедаемых едким дымком папироски. Затем, совершенно неожиданно, резко саданул кулаком в живот или солнечное сплетение Збруева (я уже точно не помню, но это не столь важно). Пацана скрючило от боли, и он простонал: «Дяденька, за что? Что я такого сделал?». На это авторитетный сосед ответил: «А не расслабляйся, малец! Чтобы ты знал, что в жизни и так может быть, когда вдруг ни за что прилетает оплеуха». После этой обучающей программы, мужичок смачно затянулся папироской и повернулся к столу, чтобы продолжить игру в домино. В своих воспоминаниях Збруев тогда ничего не сказал о реакции остальных мужичков, на этот «педагогический» фортель бывшего сидельца, но это не столь уж важно – Збруев и так достаточно наглядно продемонстрировал фрагмент методики преподавания в уличной школе.


ч.9 Глухой уголок чрезмерно громоздкой рецензии

   Теперь, в этом глухом уголке чрезмерно громоздкой рецензии, можно набраться смелости и терпения (улыбаюсь самокритично), чтобы обсудить дальнейшее развитие событий в рассказе Владимира Рубанова «Сильная личность».

   Автор так описал, неожиданно наступившую метаморфозу человеческого образа его нового товарища, на которого, он только что было начал смотреть с восхищением, но тут, совершенно внезапно, внеклассный урок жизни назначил жёсткую контрольную «работу» и проверочку на прочность: «……                Идем по улице и болтаем. Все как обычно, мат  через  слово – я не изнеженный мальчик. …. Нас окликнули двое, существенно старше, с авторитетом. Мой новый приятель был что-то им должен.  Умные книжки и воспитание правильной личности на каждом осточертевшем  уроке, мои рассуждения – все летит в никуда. Теряюсь. Лицо с волевым  подбородком едва узнаю, страх  –  подлый, но искусный художник, с детства ненавижу его мерзкую кисточку.
Одноклассник мой унижался,  и его симпатичная  внешность  осталась без единой царапины...…….».

  Вот и споткнулся пацанский максимализм Владимира Рубанова на этом внезапном «порожке» его уличной тропинки. Внеклассная школа жизни преподнесла урок отрезвляющей реальности, где, по факту, не существует однозначной чёрно-белой действительности, а настоящий мир соткан из множества оттенков и противоречий. В лице его нового попутчика, рухнул, поспешно сотворённый, идеал образчика сильной личности. Здесь и претензия моя таится к авторскому названию этого рассказа, который написан о чём угодно только не об образчике человека, которого можно безапелляционно считать сильной личностью. Поэтому название рассказа должно быть более изворотливым для точности. Например: «Неожиданные лабиринты сильной личности», «Парадокс силы личности», «Ложный идеал», «Как я изучал силу личности», «Не на того поставил», «Неоднозначный ориентир», …. Хотя, автору всегда виднее, как и что писать. И он вправе послать критиканов куда подальше (самокритично улыбаюсь).

   Я стараюсь не быть идеалистом и отдаю себе отчёт в том, что всегда идти только прямой дорожкой – это признак глупости и отсутствия гибкости мышления. В реальной жизни так невозможно существовать – человек дойдёт до первой стенки и расшибёт себе лоб. Но ведь есть же, зараза, действительно сильные личности! И это немало удивляет, когда видишь, что они иногда и стенки пробивают на своём пути.

ч.10 «Моя Наташка», Владимир Рубанов

  Ещё один правильный Пацанский рассказ. По таким произведениям нужно сочинения в школе писать, а не про каких-то там непонятных и слишком далёких от нас Печёриных.

  Хотя, если точнее сказать, то это душевное откровение, об экстремальном эпизоде из раннего детства, тянет на весомый титул – «Настоящий Мужской рассказ».

  О своих подвигах каждый горазд писать, это легче лёгкого. А вот о чужом, да ещё, когда тебя спасла храбрая девчонка (зеленоглазый предмет твоего обожания, назвавший тебя карапузом)  -  вот, где мужество и смелость автору потребовались, чтобы публично (в напечатанном рассказе)  такое вспомнить и всё честно (без утайки) поведать, в мельчайших подробностях. Да непросто так, а правильно преломив через призму богатого жизненного опыта, уже зрелого мужика, вдоволь хлебнувшего самых разнообразных видов реальной действительности и человеческих судеб.
 
  Я уже писал, что многие рассказы Владимира у меня ассоциируются со стилем Джека Лондона потому, что в них полно места для: приключений, экстремальных ситуаций, благородных поступков и подвига (в Мужском и Женском обличии). Но в этой откровенной зарисовке, из детства, совершенно неожиданно, повеяло мудрым «сквознячком» чрезвычайно умелой манеры Ф. М. Достоевского – качественным «рентгеном» человеческие натуры максимально достоверно высвечивать. Подлый ледок «Любимой речки, (которая) вдруг оказалась упрямой и очень жестокой», треснув под коньками пацана-первоклашки, вмиг высветил характеры всех персонажей той детской компании.  О ней автор так пишет: «…настоящий страх мой еще где-то на подступах, сопротивляюсь упорно, ищу глазами поддержку ребят -  опора серьезная:  двое десятиклассников, две девочки – шестиклассницы, и мелюзга такая, как я  - это не в счет; все на коньках…».

  В такие экстремальные моменты, чтобы спастись, приходится отсчёт времени мерить, порой, только секундами – слишком громоздкими и неповоротливыми могут оказаться другие временные величины. В этом нам, с Ольгой, как-то пришлось убедиться на собственном опыте, во время очередной беспечной прогулки по льду: «…Хотя провалиться под лёд - эка невидаль. Вот мы, не так давно, с моей жёнушкой (Ольгой) потешили себя купанием в полынье зимой на День Святого Валентина - открыли купальный сезон:)) Выбрались без посторонней помощи. Правда свою маленькую собаку чуть не утопили, а ещё у неё потом был шанс на берегу оказаться с переломанной грудной клеткой потому, что, выбравшись на кромку льда, я всю свою силу вложил в два мощных рывка, чтобы их вытащить, а собачка была у жены за пазухой. Люблю природу и животный мир, но признаюсь, что в холодной ледяной горячке о собачке совершенно не думал -  не до неё тогда было. Всё ни как не найду времени опубликовать об этом рассказик, другим "крутым перцам и перечницам" в назидание или на потеху….» (Цитата из другой моей рецензии  «Резиновое время – подарок экстремалу»).

    Ледовый рассказ Владимира гораздо мощнее моего звучит. Его концовку хочется многократно перечитывать, так замечательно у него получилось пьянящую гармонию позитивно-приключенческих эмоций оживить в тексте и бережно донести до читателей с чуткой душой.

   Сколько тонн романов написано о благородных мужчинах-спасателях, а о женском героизме, как мне кажется, гораздо скромнее будет вес «бумаги».  Пожалуй, незаслуженно зафиксировано такое соотношение потому, что женская защита, порой, не на виду и не стремится к огласке. Мужики они ведь как всё это наладили? Пошёл, совершил подвиг, принял благодарность и айда пивко или коньячок трескать да перед друзьями бахвалиться (озорно улыбаюсь). А у настоящих женщин иначе всё обычно обстоит. У них это занятие круглосуточное. Они, если не напрямую (от случая к случаю), то уж постоянными молитвами нас, мужиков, от всего оберегают и спасают. Сколько раз я от бывалых мужиков слышал: «Не знаю уж, как я цел-то остался и из гиблой передряги выпутался? Не иначе, как чудо, какое или личный Ангел подсобил?». А невдомёк им, что Ангел тот, в лице матери или жёнушки, дома метался да все глаза проглядел в надежде на спасение родного человека.

  Вот именно такого ангела, воплоти, Владимир запечатлел в своём рассказе. Казалось бы, на первый взгляд, обычная девчонка-шестиклассница, а на экстремальную поверку - уже Человек с задатками настоящей Женщины.

 Пока незадачливый первоклассник цеплялся за свою жизнь, в виде спасительной ледовой кромки предательской полыньи, десятиклассники мотнулись за длинными жердями из забора. Они поступили правильно, со льдом шутки плохи, а он начал трещать под их ногами. Сколько опрометчивых спасателей, по неосторожности, сами оказывались в роли тонущих. Но дело в том, что тонул ребёнок, а тут уж счёт действий спасения в самых скупых секундах ведётся, поэтому самое верное решение приняла мужественная шестиклассница, Наташка. Она легче десятиклассников, плюс к этому, распласталась на поверхности льда и осторожно подползла к краю полыньи. Риск тоже огромный, но взвешенная смелость, порой, «города берёт».

   Конечно, это совсем уж опрометчиво было подползать близко к кромке льда. Тут надёжнее и безопаснее было бы этой девчонке снять с себя пальто и протянуть его край утопающему.  Но проблема в том, что  от ледяного шока, у пацана стало затуманиваться сознание, которое он описал, как начало сна. И он бы просто не был готов к тому, чтобы крепко вцепиться в спасительную ткань пальто. Да и кисти рук ему холод безжалостно сковал. Но бесстрашная Наташка и тут не спасовала. Она укусила за нос незадачливого «купальщика» и болевым шоком вернула ему сознание. Приободрила словом: «Держись, карапуз  и не бойся, все хорошо!».  Организовала подружку так, чтобы та, для страховки, вцепилась ей в ноги, и вдвоём они вытащили пацана.

  Концовка у автора этого рассказа просто умилительна, поэтому, для популяризации такого замечательного произведения, не удержусь от цитирования:
«…Все столпились вокруг. Я стою и держусь за Наташку, шатаюсь как пьяный.
- Молодец! – хлопнул десятикласник мою спасительницу по плечу.
–  Расти быстрей, я женюсь на тебе!
- Сдался мне такой трус – огрызнулась Наташка.
- Что?! – ответил парень с  угрозой.
-  Не тронь ее! – заорал я не своим голосом.
– Козел!  Я на ней женюсь – и заплакал, уткнувшись в Наташкину куртку, в мягкую, теплую и она пахла конфетами «Барбарис»...».


  Резюмирую - в жизни каждого настоящего пацана обязательно должна быть своя «Наташка»!

ч.11 Повинную голову меч не сечёт

  Повинюсь перед читателем этой чрезмерно пространной рецензии, которую вряд ли можно считать самой приметной и удачной, из всех моих. Хотя, немного надеюсь на то, что (пусть это и нескромно прозвучит, но) для интимной тени строк «личной» переписки (с читателями-единомышленниками) данный текст вполне может сгодиться (виновато и обнадёженно улыбаюсь). По крайней мере, сделана попытка осветить и популяризировать творчество самобытного автора, стиль произведений которого мне показался созвучным.

  Я уже писал в одном из своих очерков. Горжусь тем, что успел заочно познакомиться с другим интересным и самобытным автором, Владимир Суд (Судаков, бывший лётчик, http://proza.ru/avtor/prozaru21 ). К сожалению, сегодня его нет с нами - он завершил свой жизненный и творческий путь, но голос авторского слова замечательно продолжает звучать со страниц рассказов и стихов. Он никогда не был скор на поспешную похвалу других начинающих авторов, не спешил, излишне эмоционально, очаровываться их творчеством, как я частенько умудряюсь (самокритично улыбаюсь); поэтому, как высшую литературную награду, сочту его оценку моего дилетантского творчества, озвученную в ответ на мою рецензию к миниатюре Судакова: «…Ну, удивил, Виктор! Предлагаю общаться на "ты". Такого глубокого прочтения и прочувствования этой миниатюры не ожидал. Ты попал во все яблочки! Оказывается, ты настоящий прятался за самоиронией. Хорошо, что ты есть…».
  На что я ему тогда ответил: «…Сам удивлён не меньше:)) смеюсь. Думаю, что тут без Твоей качественной подачи дела не было бы. Мне тут всё было знакомо. Да и материал этот я проходил в школе жизни. Правда, ещё не на всех уроках побывал, но стараюсь, расту:))

  Спасибо за высокую оценку. Она обязывает ответственнее относиться к своим текстам. Сам дорожу встречами с реальными живыми людьми. Их сейчас большой дефицит, да так, наверное, во все времена было. Эка невидаль:)))…».
Ещё Владимир Судаков тогда сказал: «Ох, уж эти рецензии! Иногда они бывают лучше, чем сам рассказ или стих».

  На это, мне пришлось словесно «раскошелиться»: «.... Иногда и так бывает, но рецензия - это второй шаг. Самый трудный и почётный - первый шаг, навстречу неизвестности. Он особенного таланта требует и творческой удачи....».


   И тут, к слову сказать, резюмируя же текст всей моей громоздкой рецензии, я бы лично так ассоциативно охарактеризовал суть многих произведений Владимира Рубанова. Этот автор – боевой монах, живущий и пишущий по канонам границ его персональной совести. Это вовсе не значит, что он идеальный человек, да и мерило качества совести у людей может различаться, но тут важно и достойно уважения то, что, на своём жизненном пути и в литературном творчестве, Владимир Рубанов к ней прислушивается.

                12.«Хулиган на ринге» (Владимир Рубанов)

  Хочешь-не хочешь (озорно улыбаюсь), а опять получился динамичный рассказ в стиле Джека Лондона – про настоящих Мужиков и их гнилых антиподов. Лично мне кажется, что на «рентгеновском» фоне тухлой душонки, так называемого, «офицера», название этого рассказа «Хулиган» - слишком комплементарным будет. Не «дослужился» этот летёха до такого «звания» потому, что реальный хулиган, порою, больше уважения может вызвать. Он хоть и скользок своей тёмной натурой, но, из-за буйного нрава своей бедовой головушки, готов и на крепкого противника кинуться, чтобы силушкой померяться, или там «по работе» схлестнуться «ножами», выясняя, чьей будет добыча. Подлые приёмы в таком поединке сочтутся за воровскую ловкость, но, при этом, хулиган будет таким, каким он есть. Он не станет рядиться в «одежды» добропорядочного гражданина. Чего не скажешь о «доблестном» офицеришке. Внешне, приличный член общества, элита армейской среды, командир, за которым воины должны идти на смерть, а оказался, по своей реальной сути, гнилой «половицей», в человеческом обличии. Думаю, что такой человек не только на ринге готов подлостью промышлять, но и в повседневной жизни к этому стилю привержен. Исподтишка, нанося запрещённые удары головой, сопернику, который оказался сильнее, этот летёха прекрасно знал, что победа ему и так должна достаться (по закулисной договорённости), но ему вздумалось свою злость и досаду подленько выплеснуть на своего соперника. Посчитаться с ним за растоптанное самолюбие пакостной душонки. Мне кажется, что такому человеку не место в офицерской среде, так что правильно сделал его оппонент-солдатик, который на ринге притормозил карьерный рост летёхи, готового безжалостно «ходить по головам».

  Правда, мне (дилетанту) не очень понятна тут зависимость роста от боксёрских достижений, но могу представить, как он судьбами своих подчинённых распоряжался бы. О солдатике же можно сказать, что он вовремя спохватился и вспомнил о своей чести. Она у него интенсивно бы начала тускнеть, после сделки со своей совестью. Иногда, достаточно только раз себе разрешить, что-то похожее. Обычно, за подобным неверным шагом, неотвратимо следует другой, и на такой скользкой тропинке уже было бы трудно дальше достойно балансировать.

  Кстати сказать, и образ товарища капитана выглядит не намного лучше летёхинового. Этот «офицерский» образчик промозглого коммерсанта, при штабе, раздающий (за различную плату) тёпленькие местечки, вольно или не вольно, липкой гнильцой своего мировоззрения, плодит преемственную цепочку карьеристов. А ведь, сила армии не только на полях сражений истощается, она ведь и в тылу куётся.

  В этом рассказе мне приглянулся речевой оборот автора: «….Обалдевшая публика визжит женами офицеров и растворяется безнадежно в восторженном реве солдат…».

С уважением, Виктор

  P.S./ В.К.:  (Моё личное мнение выскажу) Прочёл другие читательские отзывы на этот рассказ и усомнился в правоте автора позволять себе пошловатую грубость в ответной переписке. Прав ты или нет, но, на мой взгляд, читатель имеет право сомневаться и высказывать своё мнение. Даже, если он некорректно это делает, есть ли смысл опускаться до его уровня, а то и переплёвывать словесно?

                13.«Выживальщик»

  Рецензия на рассказ "Выживальщик" : "Хотя, здесь мелькнул блестящий речевой оборот, который мне очень приглянулся: "...Мне уже семнадцать. Жизнь успела скомкать здравым смыслом наивный бумажный листок детских грез, позабыв его выбросить вон, и я, как прежде мечтал...." (здорово прозвучало!!).

1. "Но" об этом рассказе я не могу сказать, что он замечательно написан или имеет, какой-то уникальный сюжет. Особенно, для постороннего глаза не будет никакого дела до, каких-то там мечтательно-фантазёрских влюблённостей юноши.

2. "Но" мне этот рассказ было приятно прочесть потому, что он созвучен с моими пейзажами главной тропинки. Правда, в свои семнадцать лет я уже хлебнул очень сильное чувство первой и взаимной любви к роскошной киевлянке-польке. Познакомились в горном походе, там же я с ней и отметил моё восемнадцатилетие.

3. "Но" - до Вашего двухмесячного зависания на кромке моря, считал, что совершил подвиг (иронично улыбаюсь), когда после дипломирования, в одиночку, 10 дней ночевал без палатки под открытым небом, в разных местах. "Но" вижу, что рекорд не за мной, да и нырял (без акваланга) я не глубже 10-12 метров. Кстати, восхищён, но не очень понимаю зачем Вам нужно было залазить на 20 м, "Но" это дело хозяйское и бравое.

...по поводу фото скажу, что там типичный Мцыри позировал :))

С уважением, Виктор

  P.S. Владимир, если честно сказать, то совсем плевать на впечатления сторонних взглядов - не для них тексты писаны. Главное, что Ваш голос памяти прозвучал во вселенском эфире да отклик нашёл в душе, родственного по бродяжьему духу, читателя-попутчика.

   В таких пафосных местах своих высказываний часто привожу цитату из интервью моего музыкального кумира. Процитирую "величайшего" литературного "классика" современности (смеюсь самокритично):

  ".....У каждого из нас свой личный путь, вплетённый в жесткие путы социума и личных способностей, но в слепой погоне за количеством «читателей» можно и собственное лицо незаметно потерять.

  В противовес этому, тут уместен ответ из интервью участника группы «Pink Floyd»: «Мы сменили тысячные толпы идиотов на несколько сотен думающих и неравнодушных (людей)» (Роджер Уотерс, 1969 год).

  Лично мне, милее ориентироваться на думающих и неравнодушных людей – это моя среда обитания, мои ориентиры на тропинке жизни.

   К слову подумалось, что в погоне за количеством обывателей-читателей можно и не париться над текстами достаточно броский заголовок сочинить. Например, мой усиленно просматриваемый рассказ «Разговор с Кудрей о нудистах». На слово «нудист» клёв отменный, но читатели в этом излишне откровенном рассказе больше напарываются на стиль вечного романтического направления отношений между мужчиной и женщиной. Мой пример, рассказ..... (очерк "Даёшь раздолбайство! Хватит гундосить Окуджаву!")

  Ещё, чаще всего читают из моих рассказов - "Бабушка какает. Срочно! Секретно! Важно!" - тоже отличный пример интересов стороннего взгляда. Так что третье моё дилетантское "произведение", которое чаще всего почему-то читают - это рассказ "Ночной костёр в лесу". А сие вызывает уже недоумение в "стройной" теории оценки качества читательской публики. Словом умничать - неблагодарное и путанное занятие (примирительно улыбаюсь).

                14.«Замшелая исповедь»
                (Рецензия на рассказ «Замшелая исповедь»)

  В который раз, призма авторской совести метнула его память и небезразличных читателей к осмыслению эмоциональных моментов, чтобы сверить настроечный камертон своих душ. Не зря же, я, в шутку назвал Владимира, боевым монахом. Тут и: срочная армия (прежних времён), Божий Свет, ротный «монах», испытание праведным поступком, общие исповедь-раскаяние, удовлетворение от осмысления своевременной остановки на ложном пути.

  С крысами и в нашей казарме были неразрешимые проблемы. Правда, Владимир меня изрядно удивил недотёпством личного и командного состава его роты. То они салом (!!!?) «отвлекающую» взятку в подпол тыкали - лучший способ, чтобы привлечь ещё больше крысиных лазутчиков. То гранатой грозились снести «к монахам» нафик всю казарму, по истеричному принципу – «так не доставайся же ты никому!». То кошечками-подростками швыряться в подпол задумали да вовремя остановились.

  Мы тоже боролись с крысами, но только более радикальными методами. Упорно вычищали казарму от, привлекающих источников пищи, но борзые дембеля наведение порядка нам срывали своими пайками и разносолами в тумбочках. Пробовали, было использовать нашу умывальную комнату (герметично отделанную кафелем и жестью), как крысиную ловушку для их экзекуции досками-штакетниками. От нор прокладывали тропинку из хлебных крошек, резко захлопывали за серыми гостьями дверь, и ночные дневальные пытались их там забить, но это оказалось опасным и неэффективным поединком потому, что крысы в западне умывальника давали яростный отпор, да такой, что уже и непонятно было, кто на кого напал.

   В те времена, было принято, чтобы горожане и армия деревне помогали, но нам тогда именно деревня помогла в неравной битве с элитными грызунами. Ротный старшина там временно арендовал мохнатого бойца – разноцветную кошку (рыже-чёрно-белую пеструшку). Есть версия, что именно рыжие кошки, такого окраса, являются самыми успешными крысоловами. До сих пор только диву даюсь тому, что ему удалось это организовать. Знаю, что кошачий народец предпочитает упрямую привязанность к оседлому месту проживания, да настолько сильно, что даже переезд хозяев им не преграда – удирают на прежнее место и остаются там. Ещё, ротный старшина нашёл, чем эту гостью потчевать - другой загадочный момент. Что он мог сытой кошке такого разносольного предложить, чего она не видала дома?!

  Подобная ей, кошка жила в доме моего дедушки, Леонида Ивановича. Звали её Мурка. Ко всем подряд (членам нашей семьи) она не ластилась, соблюдая определённую дистанцию. Её независимый характер признавал только дедушку и его сына. Если Мурку я брал на руки, то она позволяла себя погладить, но тут же стремилась освободиться. Мурка не царапалась, не кусалась, но удержать её, мне одиннадцатилетнему подростку, было нереально. Таким сильным было её пластичное тело. Под пушистой шубкой напрягались такие упругие мышцы, которые были бы больше сродни поджарому псу. Думаю, что такого рыжего крысолова Владимиру бы не удалось затолкать в ту казарменную дыру, зияющую в полу – кошка бы вырвалась, уверен в этом на 100%.

  Словом, наша ротная кошка заступила на боевое дежурство. Немного погостив в каптёрке старшины, она вышла размяться и осмотреться. Обнюхав все углы казармы, она вернулась в каптёрку и легла спать, а ночью занялась делом. Кошка обошла всю казарму снаружи, отыскала подкопы в её подпол и нырнула под казарму. Очень скоро там разыгралась настоящая баталия, которая оказалась меньше всего похожей на охоту – это было полноценное сражение, с рычанием, визгами, грохотом, скрежещущим царапанием и даже энергичным топотом. Потом, всё, как-то в миг, стихло, и мы даже подумали, что нашу геройскую кошечку разорвали крысы, но она вдруг, не спеша, появилась в каптёрке и принялась жадно лакать молоко из миски, а потом, тщательно вылизавшись, умостилсь спать. Несколько ночей она так буянила, но потом всё стихло окончательно, и крысы ушли из под нашей казармы. И даже из двух соседних! Этот боевой крысолов погостил у нас ещё некоторое время, и его вернули в деревню. А что особенно удивительно, так это то, что до конца моей двухгодичной службы, крысы больше не отважились поселиться под нашей казармой.

  Что касается ситуации в рассказе Владимира, то «замшелая исповедь» ему удалась. За это его можно уважать. Он нашёл в себе мужество честно признаться в том, что недостойно позволил себе, на какой-то миг, слепо подчиниться стадно-коллективной воле бездумной толпы армейских сослуживцев. Чуть не пошатнув постулаты своей совести, ему удалось вовремя остановиться и не подвергнуть кошечку-подростка риску неравной борьбы на неподходящем поле битвы. Эмоциональная концовка ему настолько удалась, что ему, как он пишет, даже удалось пролить Божий Свет в души своих сослуживцев. Суммарно, сразу восемь озарений добра в солдатских сердцах – это успех Светлых Сил. Для неоднозначных армейских будней – редкость.
С уважением, Виктор

                15.«Поцелуй ангела»
                (Рецензия на «Поцелуй ангела»)

   Владимир, Вы мастер настоящего Мужского рассказа. Снимаю свою "шляпу", а лучше - крепко пожму руку.

  Ещё меня приятно удивили 14 отзывов на эту ёмкую "миниатюру". Клюнув на специфичное, даже можно сказать, заезженное название, что они все ожидали прочесть?

  А ушли просветлённые светом совести, активированной умелым автором.

С уважением, Виктор

                16.«Подранок»
                (Рецензия на рассказ «Подранок»)

  Это замечательно и по-настоящему профессионально, когда Педагог обеспокоен поиском "тропинок в детские души".

  Данный рассказ имеет очень точное и выверенное название. Как всегда, у этого автора, он подкупает откровенностью и смелостью изложения. 19 строк, невероятно мастерски и лаконично, упаковали ёмкий срез повседневной жизни. Так писать может только самодостаточная личность, которая приучила себя настойчиво подниматься после падений и ударов. Тому пример, достойная метаморфоза невольного "гадкого" утёнка, цепко прошедшего путь от, томящегося второгодника, до полноценно оперившегося Педагога, которому ученики говорят: "...,но это родное, свое…" (цитата из рассказа Рубанова "Липовый тренер").

С уважением, Виктор

                17.«Розовый конь»
                (Рецензия на миниатюру Рубанова «Розовый конь»)

  Замечательная "миниатюра". Кавычки ставлю потому, что живых эмоций и смыслового посыла тут хватило бы растянуть на полноценный роман, но Рубанов - мастер лаконичной архивации своих текстовых "файлов".
Сгоряча, я бы озаглавил это произведение - "Поединок со страхом", но автор глубже меня в тему нырнул, и утончённо ловко породнил "кирпичного коня" с Есенинским "розовым конём".

  Это он сейчас стал таким умным философом (иронично улыбаюсь), а тогда, когда "...девятнадцать, сильные, тренированные руки и воля к победе...", Владимир бы даже не додумался так описать тот миг своей бесшабашной молодости. А всё потому, что в 19-20 лет, в бравом мужском сердце наступает пик пренебрежения к собственной жизни (кто служил в армии или босяцкими тропками бродил по ночным улицам, тот поймёт о чём я хочу сказать). В этом возрасте ещё не известна настоящая цена такого бесценного дара, как Жизнь. Кажется, что гораздо ценнее себе, что-то доказать или совершить любой безрассудный подвиг.

  Состоявшийся, самодостаточный Мужчина, перешагнувший через скользкую ловушку этого пикового порога, может и дальше себе да другим, что-то продолжать доказывать, соря подвигами. Но проделывать это будет более взвешенно и осмотрительно, больше доверяясь не "тренированным рукам и слепой воле к победе", а опытному разуму и упорным плодам навыков.

  С уважением, Виктор (озадаченно улыбаюсь и извиняюсь за очередные умничанья, что-то озорная рука с компьютерным "пером" разгулялась, на ночь глядя).



                *****

Примечания, дополнения:

*/Владимир Высоцкий о своих песнях/ (источник – интернет, Интерактивный музей В.С.Высоцкого): «…"Меня часто спрашивают, не воевал ли я, не плавал ли, не летал ли, и так далее. Нет. Я просто пишу от первого лица, всегда говорю «я», и, вероятно, это вводит в заблуждение людей, они считают, что если я пою «я» от имени шофера, то я был шофером. Всё это не совсем так. Во всех этих вещах есть большая доля авторского домысла, фантазии — а иначе не было бы никакой ценности уж — видел своими глазами, взял, да зарифмовал. И никакого достоинства в этом, в общем, нет. Конечно, я многое очень из всего, о чем вам пою, придумал. Хотя, некоторые говорят, что они это знают, эти ситуации знают, бывали в них и даже людей, про которых я пою, они очень хорошо знают. Я получаю массу таких писем. Ну что же, это приятно. Вот. А пишу я о войне так много не потому, что это — песни-ретроспекции. Вы знаете, нечего вспоминать, потому что я это не прошел. Мы все воспитаны на военном материале, у меня там военная семья, есть погибшие в семье — как, впрочем, и у каждого человека у нас обязательно война коснулась.

Это такая великая беда, которая покрыла страну на четыре года, и это будет еще помниться всегда. И пока еще есть люди, которые занимаются писанием и могут сочинять, конечно, они будут писать о войне. Но я пишу о войне песни, конечно, не ретроспекции, а ассоциации. Если вы в них вслушаетесь, вы увидите, что их можно сегодня петь, что люди — из тех времен, ситуация из тех времен, а, в общем, идея и проблема — наша, нынешняя. Вот и из-за этого, а я обращаюсь в те времена просто потому, что интереснее брать людей, которые находятся в самой крайней ситуации, в момент риска, в следующую секунду могут заглянуть в лицо смерти. Я таких людей в таких ситуациях нахожу чаще в тех временах.

Вот поэтому я пишу много о войне. Пусть это вас не обманывает. Я считаю, что это нужно петь теперь, сегодня, да и продолжать в будущем".

** таинство восточного танца – моя пространная рецензии  ч.8-9, «Пушкин в валютном обменнике Кипра? И о Кемере…», http://proza.ru/2021/06/15/86:
«……
ч.8  Вот, что такое огненный танец! Таинство энергии эмоций

  Если теперь вернуться к предыдущим впечатлениям от общения с турецкими барменами, то скажу следующее. На кипрском катере-яхте мне совершенно не захотелось бы никого защищать потому, что качественно это были люди совершенно другого склада характера. Их крепко сбитые тела бывалых моряков были полны мускулистых жил. Из-под тёмных волнистых волос, без малейшей тени приветливости и дружелюбия, на туристов зыркали, скользящие взгляды. Мелькнуло даже такое ощущение, что они тщательно избегали встречного прямого взгляда. Мне даже в шутку тогда подумалось, что им больше к лицу была бы экипировка пиратов. По крайней мере, для приключенческого фильма такого жанра они сгодились бы на все 100%, и грим им не нужен. Особенно уместным был весь этот киношно-книжный антураж, когда наш катер-яхта поравнялся с брошенным на мели кораблём-призраком, ржавеющей глыбой, маячившим недалеко от пустынного берега.

  Тем временем, на верхней палубе играла музыка, и гид приглашал туристов принять участие в танце. Шоу случайной самодеятельности протекало вяло под лучами жаркого солнца. Публика предпочитала жаться к участкам спасительной тени, но вдруг зазвучала, какая-то особенно ритмичная мелодия, насыщенная гармоничным ритмом гулкого боя барабанов, поверх которого стелилась звонкая звуковая струйка высокочастотных трелей не то флейты, не то скрипки. Тут трудно было определить однозначно, но так проявлялся самобытный голос какого-то национального музыкального инструмента. Туристический народ оживился, начав пританцовывать на месте.

   Этот энергетический накал вдруг выделил из толпы человеческое тело, особенно щедро заряженное силой эмоций зажигательной мелодии. Из людского круга, ритмично двигаясь, вышла молодая женщина и стала в центре верхней палубы. Порыв музыкального ветра так захватил её сердце, что она полностью отдалась во власть гармонии звуков, неразрывно слившись с ритмом мелодии. В этот момент, для танцовщицы ничего не существовало кроме музыки, она не работала на публику. Полу прикрыв свои глаза, женщина полностью раскрепостила своё молодое тело, заключив его в объятия мелодии. Её хореография не была какой-то вычурной или замысловатой. Она не махала руками, не металась по «сцене», не делала замысловатые па. Женщина-танцовщица, практически, просто стояла на одном месте, плавно приведя в движение своё тело, которое очень точно и грациозно откликалось на путеводные звуки мелодии. Очень трудно описывать её стиль, он похож на классический Восточный танец, максимально красиво исполненный. Зрители не просто смотрели на него, они его чувствовали. Их душа, как бы вибрировала в такт с ним и музыкой.

  Можно даже сказать, что это был не просто танец. Тут человек полностью растворился в волшебстве музыки. Страсть, искренность, точное попадание в такт, раскрепощённый темперамент, идеальная пластика движений гибкого тела – мне тогда подумалось, что так выглядит (наглядно проявляется) кипящая кровь в молодом организме. Народ стоял, как заворожённый, жадно глядя во все глаза на это невероятно яркое зрелище музыкального высвобождения энергии. Мне трудно было определить, к какой национальности принадлежала эта стройная, темноволосая женщина. Она могла быть: латиноамериканкой, арабкой, турчанкой, киприоткой, … - это совершенно неважно потому, что её умелые действия не были адресованы массовому восприятию ширпотреба. Впечатлительный верующий человек тут сказал бы, что отточенная гармония движений, здесь не столько подчинена естественному желанию женщины красиво двигаться, сколько энергетически адресована Богу. Ведь проделывают же, что-то подобное жрецы и шаманы во время ритуальных плясок.

   Её качественный танец – это видимый полёт души. Его даже можно назвать – визуальной молитвой во славу жизни. Вслед за сим, тут добавлю, что совершенная музыка или пение – это звучание души.
 
В какой-то момент своего зажигательного танца, молодая женщина, словно немного очнулась от чар мелодии. Она полностью открыла свои глаза. Затем, среди зрителей, отыскала взглядом свою дочь и позвала её к себе. Их совместный танец был словно гимн торжества преемственности и продолжения жизни.  Предыдущие поколения (предки) – наша личная опора мироздания и неиссякаемый источник силы. Родители – наш восход. Дети – наш новый горизонт. Внуки - следующие дали за горизонтами.
 
   Когда мелодия завершила свой гармоничный бег, разгорячённые танцовщицы смущённо вернулись в толпу туристов. И не мудрено было тут румянцам зардеться потому, что этой паре аплодировал весь «зрительный зал», к которому дружно присоединились даже некоторые «пираты-матросы», на миг бросившие все свои морские обязанности.

                ч.9  Голый энтузиазм – спутник снисходительной улыбки

  Но походная жизнь того дня продолжалась. Музыкальная программа перелистнула очередную «страничку» и над палубой катера-яхты воспарили звуки новой мелодии. В гуще пассажиров ещё ярко тлел импульс, огненного танца. Люди редко имеют привычку самокритично оценивать себя, поэтому казусным ситуациям тут есть, где разгуляться. Так вышло и в тот день. Спонтанно возникший сюжет, немного напомнил фрагмент из фильма «Мимино», где к зажигательному танцу профессионалов (грузину Кикабидзе и армянину Фрунзику Мушеговичу Мкртчяну) неожиданно присоединилась женщина, вышедшая из толпы зрителей. Ей, почему показалась, что и она сможет восхитить всех своими хореографическими способностями. Но, увы, из этого получилась только аляповатая пародия на танец. В аналогичную ситуацию вляпалась и пассажирка катера-яхты. Как только зазвучала новая мелодия, она выскочила из толпы зрителей, чуть ли не расталкивая всех локтями (в горячной спешке быть единственной на пути к славе), и затеяла интенсивные телодвижения в центральной части палубы. Эта приверженница доморощенной самодеятельности, в упоении ослеплённого заблуждения, иронично выставила себя абсолютно неимущей «танцовщицей» без: чувства ритма, стройной фигуры, пластичности движений, отработанных навыков.

    Голый энтузиазм этой женщины смотрелся мило, но вызывал улыбку снисхождения у зрителей. В целом тогда, всё получилось довольно весело, а что ещё нужно на отдыхе? После написания этих строк, мне вдруг подумалось, что, если я назвал албанский Шкодер европейской столицей настоящего кофе и самобытных пирожных, а Италия запомнилась мне, как страна, где любят петь, даже в самых неожиданных местах, то Кипр можно назвать островом, приютившим танец и поварское мастерство готовить мясные блюда. Последняя регалия заслуживает отдельной текстовой зарисовки в моей рубрике «Записки походного гурмана», а пока высвечу ещё один яркий момент походной жизни в заграничных далях……».

P.S. Владимир Рубанов: "Прочитал я Ваш, Виктор, "Правильный пацанский рассказ". Он действительно правильный. Много, подробно, но все на своем законном месте. На мне можно было не заострять особо внимания. Эти две миниатюры - слабая искорка, вырвалась из памяти, из души. На большее не способен. Танец женщины у Вас получился вообще как яркое пламя. Заворожил. Владимир".

В.К.: «Владимир, Ваша "слабая" искорка крепко обнялась с моей искоркой, так затеялся многоводный исток "Настоящего Пацанского рассказа". Если появятся читатели, которым это приглянётся и будет созвучным душе, то зародится полноводная речка позитивных эмоций. Так что остаётся сказать Вам, спасибо. Жму руку».


***«Вторая часть Марлезонского балета» - как поясняет интернет-всезнайка: «…Эта фраза (в наши дни, прим. авт.) стала крылатой благодаря фильму «Д’Артаньян и три мушкетёра» с Михаилом Боярским в главной роли. После момента, когда во время бала церемониймейстер объявляет: «Вторая часть Марлезонского балета», д’Артаньян врывается в залу и сбивает его с ног. Так и стал с тех пор «Марлезонский балет» означать резкий поворот событий либо с комичным исходом, либо без. До этого, данный фразеологизм характеризовал «…что-то скучное и затянутое. Причина в самом «Марлезонском балете» — пьесе, придуманной и поставленной Людовиком XIII в XVII веке (именно во время этого балета происходит развязка в романе Александра Дюма «Три мушкетёра»). Пьеса получилась яркой, музыкальной и красочной, но показалась современникам затянутой, потому что состояла из 16 актов».