Глава 1. Мой дядя самых честных правил

     Он был глубокий эконом,
     То есть, умел судить о том,
     Как государство богатеет,
     И чем живёт, и почему
     Не нужно золота ему,
     Когда простой продукт имеет.

     А.С. Пушкин «Евгений Онегин»

     «Туризм умер, да здравствует туризм!» – вот что любит говаривать мой дядя, который вовсе не «самых честных правил», уж можете мне как ближайшей и единственной родственнице поверить. Рождённый на брегах Невы…   
     Вот, блин, простите мой французский!
     Всё-таки, какая привязчивая штука, эти пушкинские строки!
     Но до Александра Сергеевича, который «наше всё», мы ещё дойдём – понимаю, звучит как угроза, по ходу повествования сами поймёте, почему.
     А пока же, позвольте представиться: Евгения. По счастью, не Онегина, Пушная – спасибо, проблем мне в жизни и так хватает.
     Если уж совсем кратко обобщить, я из того поколения, которое давно не мыслит прихотливыми строфами Бродского и Цветаевой, а всё больше предпочитает цифры. Причём, как цифры, которые суть всех наших информационных свершений последнего десятилетия, так и цифрами, определяющими самое важное: содержимое банковского счёта.
     Вот последние-то душу греют больше, чем любые мадригалы*, это я в свои годочки знаю совершенно точно.
     Сколько тех самых годочков?
     О, можете применить ко мне самые суровые пытки – например, просмотр турецких сериалов или поход на концерт Кадышевой, – на моих устах печать молчанья. Я, допустим, к кокетству не склонна и вопросами замужества и поставленного на поток детопроизводства хоть и не заморочена, но это ж вовсе не значит, что должна теперь вот так, сразу, вам всю информацию про себя вываливать.
     В конце концов, не на собеседовании же!
     Хотя, даже там я бы врала до последнего. Типа, что в совершенстве владею разговорными фризским и чамикуро** – разве ж кто проверит? Или что являюсь командным игроком и всегда готова делиться своими инновационными идеями с работодателем – с какого перепугу, а дивиденды потом от моих идей тоже с командой делить? Но так уж у нас принято – в смысле, врать, – если вынужден работать «на дядю».
     А если ещё этот самый дядя и твой кровный родственник… Это как на минном поле играть в догонялки с бешеным бультерьером.
     Не удивительно, что с такой иезуитской моралью*** именно мы, русские, додумались до литературного туризма.
     Как же – как же!
     Во-первых, именно у нас бедных школьников традиционно задалбывают на уроках литературы всеми этими Чичиковыми, Чадскими, Обломовыми и Онегиными. И как, бывало, состоявшемуся в жизни бизнесмену хочется, по примеру Гоголя, сжечь… нет, не второй том «Мёртвых душ», и не строгую училку МарьВанну, до сих пор снящуюся ему в кошмарных снах, а того самого Собакевича, или Манилова, или молодого повесу Евгения, который, не откажи любвеобильной Татьяне в третьей главе, глядишь, избавил бы тысячи девятиклассников от лютой пожизненной ненависти к стихам.
     А, во-вторых, внутренний туризм у нас сейчас в тренде, но вы наверняка в курсе. Алтаи с Камчатками уже вдоль и поперёк истоптаны импортозамещёнными берцами, а букшифтинг… Уж куда, казалось бы, такой вот туризм «внутреннее»!
     Как, не слышали про литературный туризм?
     И с термином «букшифтинг» тоже не знакомы?
     И где это вы, позвольте спросить, последние десять лет провели? В глубокой коме?
     Так, если вкратце и без технических тонкостей, о которых вы самостоятельно, было бы желание и час свободного времени, можете прочитать в куче научных журналов, то вот вам ликбез: без месяца десять лет назад мой кровный родственничек, тогда ещё никому не известный, нищий и голодный м.н.с. столичного НИИ Демид Юрьевич Пушной оформил патент на свою разработку, казавшуюся старпёрам от науки совершенно абсурдной и неперспективной – биосимулятор, после основания дядиной корпорации «Цифрослов» получивший название сначала литературного туризма, а уж потом, следуя неизживной моде на западные хлёсткие названьица, «библиошифтинга».
     В общем, Демиюрг  (да-да, так ещё со времён бурной юности приятели прозвали амбициозного творца Демида Юрьевича), проснулся однажды с гениальной идеей, наконец-то примеряющей физиков и лириков: идеей, что внутренний мир человека, помноженный на гениальную задумку канонического литературного произведения, присыпанные сложными био-цифровыми технологиями и даже, как казалось со стороны, самым настоящим волшебством, могут отправить «литературного туриста» (за внушительную сумму в конвертируемой) хоть на первый бал Наташи Ростовой, хоть на Печоринский Кавказ.
     И нет, конечно, никто никого не дурит, называя иностранным термином обычный полёт фантазии: уникальный, как даже в Форбс**** с явной неохотой признали, высокооплачиваемый эффект литературного туризма состоит в полном физическом погружении в мир выбранного литературного произведения – с соответствующими ощущениями и впечатлениями.
     Эх, понимаю, как утопически звучит!
     Я бы, наверное, и сама не поверила.
     Зная коммерческую жилку дяди, можно было бы ошибочно предположить, что мой еврейский (не по крови, так по судьбе) родственник просто дурит «наивных» отечественных олигархов, втюхивая им очередные медитативные техники расслабления, притом попутно продвигая русскую литературную классику.
     Но мне как главе отдела тестирования корпорации «Цифрослов» по должности положено уже без месяца десять лет на своей собственной шкурке переживать это, чисто на мой субъективный взгляд, мазохистское «удовольствие». 
     Вот так и выглядит моя любимая работа… Работушка. Работонька. Всё со значимым корнем «раб».
     Шаг первый: медицинская лаборатория, почти космический белый минимализм стен, пола и кушетки, попискивание невидимых экранов и невиданных, навороченных и уж давно и надёжно засекреченных и защищённый патентами приборов. Милые, успокаивающие улыбки моделек-медсестёр (моя, кстати, идея: мужчин нимфетки сдерживают – разве ж можно бояться такой фифочки со шприцом в руках? Женщинам дают возможность в очередной раз испытать чувство превосходства – вот какая цыпа мне, такой состоятельной и независимой, прислуживает. А эффект, по сути, один: и те, и другие успокаиваются, расслабляются и готовы к полному погружению).
     Шаг второй: клиент на кушетке засыпает, и просыпается… А тут уж в зависимости от того, что именно клиент заказывал: хочешь – заруби на пару с Раскольниковым старуху-процентщицу, совершенно «случайно» так похожую на дорогую тёщу; хочешь (само собой, за солидную доплату, 18+, как-никак) – пообщайся с Лолитой. Вот он, целый литмирок, раскинулся вокруг тебя! И всё – живое, протяни руку – потрогаешь, ощутив весь спектр соответствующих эмоций и тактильных ощущений.
     Играй с каноном, меняй-перепрошивай под себя-любимого, никто тебе и слова поперёк не скажет. И, само собой, никакой уголовной ответственности за твои «проказы» не последует: нет тела, нет и дела, как гласит глубокая отечественная мудрость.
     Хотя, зная дядю, могу поспорить, да что там, я почти уверена, что он давно уже «вшил» в программу биосимулятора какой-нибудь замысловатый код-шпион для видеозаписи – иначе, чего это наши постоянные клиенты депутат Г. и генерал Б. с таким неизменным радением дядюшкины интересы в соответствующих структурах лоббируют? Явно какое-то интересное видео с той же Лолитой в главной роли у Демиюрга припасено, к гадалке не ходи!
     Итак, вернёмся к библиошифтингу. Опять же, если вкратце: не покидая уютных стен «Цифрослова», клиент попадает в другое время, другое место, другими словами, в другой мир.
     Тело его в безопасности лежит у нас на кушетке (а вдруг шальная пуля на войне 1812-го? Или вилы крепостного бок «случайно» проколют?), при желании и за дополнительную плату мы на период погружения к телу ещё и косметолога допускаем.
     А что?
     Две услуги в одно время, которое нашим клиентам всегда дорого.
     В общем, тело отдыхает и проходит свой апгрейд, а интеллект (как верит наука), или душа (как полагает дядя) погружается в мир биосимуляции, в которой все ощущения реальны донельзя, а сценарий, который, по желанию клиента, подстраивается и гибко видоизменяется под его хотелки, написан золотым пером самого Пушкина или Лермонтова, Гончарова, Толстого и Булгакова. С тем небольшим бонусом, что герои канона могут выглядеть как угодно клиенту (каталог с моделями у нас раз в месяц обновляется – наши клиенты любят разнообразие в лицах). Что, кстати, рождает целое ответвление литературного туризма, которое в «Цифрослове» корректно прозвали «эрошифтингом» с литературно-ролевым уклоном (читай «извратом»).
     Так и чем же именно занимается глава отдела тестирования?
     О, моя работа (работушка, работонька, вы помните) состоит в том, чтобы, мотаясь по сотням литмиров, до начала проплаченной биосимуляции убедиться, что программа помнит каноничный сценарий.
     Согласитесь, что за удовольствие убивать старуху-процентщицу, которая божий одуванчик, вовсе непорочный и благостный, как новорождённый младенец?
Что за удовольствие прятаться внутри мелового круга от паночки, которая и Вия-то никакого знать не знает и, вообще, девочка порядочная, в ведьмы ни разу не записавшаяся?
     Вот то-то же: нужно проверить все настройки изнутри, убедиться, что литмир «проснулся» и «вспомнил», что к чему. И только после этого отправлять очередную экзальтированную даму в объятия коварного соблазнителя Печорина или очередного пузатого джентльмена посылать совращать бедную Лизу.   
     Со стороны, думаю, звучит неплохо, а на практике же надоело до зубовного скрипа!
     Ах, вот если б у меня была возможность отправиться на денёк в школу волшебства, или, например, усыновить трёх детёнышей дракона…
     Но нет.
     У них, там, за границами, авторское право охраняется, к наследникам Толкина или к ныне здравствующему Мартину без суммы с восьмью нолями и не подступишься.
     У нас же – что?
     Пушкины с Лермонтовыми в суд не побегут, тряся перед судьёй своими черновиками, заляпанными кляксами и кудрявыми автопортретами. А раз ничьё – значит, можно брать в оборот и рубить бабло, как говорит дядя Демид. Кстати, на самом деле, как я уже давно догадалась, в тайне этих самых классиков из школьной программы… нежно любящий.
     Да-да, вот он, корень конкретно моих проблем!
     Но о проблемах и корнях я ещё успею вам излить душу. Потом, потом.
     А пока же…

     _________________________

     * Мадригал – небольшое музыкально-поэтическое произведение, обычно любовно-лирического содержания.
     ** Фризский (Frisian), Чамикуро (Chamicuro) – самые редкие языки мира.
     *** Иезуитская мораль ставит главной целью всячески помочь человеческой свободе обойти требования нравственного закона.
     **** Forbes – американский финансово-экономический журнал, одно из наиболее авторитетных и известных экономических печатных изданий в мире.