Упрямый наемник. Глава 1

Вечно я во что-то встреваю, чуть не с самого рождения, буквально шага не могу сделать, чтобы не попасть в очередную историю, беды и проблемы сами притягиваются. Не знаю, то ли проклял кто, то ли нагрешил, в прошлой жизни, то ли ещё чего, в этом же духе. Но, факт остается фактом. Вот и в тот день, шёл себе лесной тропой, никого не трогал и тут вижу у дороги довольно большая каменюга и возле неё старик стоит с длинной седой бородой в плаще, украшенном невиданными зелёными узорами, с капюшоном. Незнакомец меня увидел, аж подпрыгнул, засветился весь.


— О, странник, сегодня настал самый славный день в твоей жизни, да и всего этого мира так же, виду я, что ждёт тебя великая судьба, — воскликнул дед, — по праву рождения сможешь править самым большим королевством из существующих, да ещё и расширить его до пределов всего этого материка, а потомки твои получат и всю планету во владение, причем, навсегда, не распадется империя, как иные до неё!


Как реагировать на подобное, обрадоваться, ужаснуться, не поверить? Разумеется, старик не какой-то там провидец, хотя и притворяется таковым, безумия и огня в глазах маловато, а вот радость кажется подлинной, на первый взгляд. Безумец, злодей или коварный обманщик, или интриган, или смесь того и другого, и третьего. В любом случае, никакого «права рождения» у простого наёмника, вроде меня, без рода, без племени, сироты, быть не могло. Да и зачем мне такая судьба? Честолюбие напрочь отсутствовало, даже в лидеры отрядов, в коих состоял, не пытался выйти, или главаря банды, а тут подишь ты, аж король. А чего сразу не император или васивлес? Править, между прочим, мало кому удается, больше правителей бездарных, безумных, кровожадных, слабовольных, трудно весьма, мягко говоря, придется трудиться денно и нощно, круглые сутки, к тому же, многие правители умирают не своей смертью, желающих занять место огромное количество. И зачем совать голову в это осиное гнездо, или змеиное, не знаю. И ещё, знаю, что такое война и как расширяют государства, получается, стану злобным и жадным тираном, который зальёт кровью весь континент? Нет уж, спасибо, без меня если можно как-нибудь.


— Простите, я очень занят, так вышло, имеются всякого рода обязательства, выберите в императоры планеты кого-то другого, пожалуйста, — я поморщился, — мне подобная работа не подойдёт, не по уму, не по душе, и не по сердцу. А раз так, нечего и браться. Чай не вышибалой в трактире предлагаете стать. Тут талант требуется, ум не дюжий, жажда власти, и много чего ещё, все одно, как если бы вы помощнику конюха предложили стать ювелиром или оружейником.


— Только есть ещё долг перед собственным и другими народами, и он выше всех данных обещаний простым смертным, если таковые вообще имели место, в чем я искренне сомневаюсь, больше похоже, что врешь, зачем-то, — возразил незнакомец, — ты просто не знаешь, что рождён был у подножия трона, просто из-за дворцовых интриг лишился родителей, к сожалению, и должен был погибнуть, но верные слуги вовремя спасли и унесли из дворца, а дальше все пошло не совсем по плану, но об этом потом.


— Вот и молодцы, слуги, — кивнул я, — искренне им за это благодарен, вот и оставим всех мертвецов в могилах, так лучше.


— Но, нынешний правитель, отнявший трон у вашего рода, некогда, вчера умер, оставив лишь дочь, и вместо него, может надеть корону вовсе уж безумный и жестокий узурпатор, — не сдавался надоеда.


— И что из того, подобное происходит, периодически, между прочим, заслужил своими грехами, и отправился в ад, благополучно, не важно, сам или помогли «доброжелатели», — я поджал губы, — кстати, далеко не все узурпаторы бывают плохими королями, так же как природные властелины не всегда хороши. И это вы считаете его каким-то ужасным злодеем. У меня же нет ни знаний, ни навыков, ни опыта, умение размахивать мечом и топором по команде, колоть копьем и стрелять из лука не помогают ни в дипломатических переговорах, никогда требуется налоги собирать, даже войска повести никуда не сумею. А если вам нужна безмозглая послушная марионетка, подберите себе аристократа из обедневших, те за власть, даже номинальную, душу продадут. А я простой бродяга и солдат, к тому же, довольный нынешней жизни. И корона с мантией ни к чему вообще. Вынужден распрощаться, простите, не обижайтесь, достопочтенный.


— Не спеши так, доказательство верности моих слов совсем уж рядом, — безумец указал на скалу подле себя, — видишь, этот монолит, лишь законный наследник престола сможет поднять его, найдёт внизу великое могущественное оружие невероятной силы, с его помощью совершит три подвига, способных прославить его, преклонит колени перед статуей, изображающей его великого предка, та снимет с себя корону и возложит на его голову, прилюдно. Ну, давай, попробуй.


Я понял одну вещь, старик просто так не отцепиться, а ругать и бить его не хотелось. Стараюсь подобное не делать. Да и не факт, что справлюсь, похож на мага слишком. Но, подозревал ловушку, мало ли, вдруг разбойники так шалят или обманщики какие. Пусть я беден и нет ничего кроме дешевого оружия и снаряжения, да нескольких монет в кошеле, но вдруг хотят получить крепкого раба или вообще ничем не брезгуют? Потому, предварительно осмотрел проверил палкой землю вокруг камня, деревья вокруг, нет ли стрелка, попросил старика отойти подальше, взялся за скалу и обнаружил, что камень подозрительно лёгкий, весит не больше пёрышка, смог бы поднять и новорожденный младенец. Очевидно, или камень не настоящий, или магия задействована, что куда хуже, наверняка, втягивают в какие-то интриги. Ладно, мы тоже не лыком шиты. Сделал вид, что мне невероятно тяжко, напрягся, запыхтел, глаза вытаращил, несколько мгновений пыжился, наконец, отошёл, нагнулся, уперев руки в колени, дышал, как лошадь загнанная.


— Прости старик, ты абсолютно точно ошибся, — я поморщился, — тут и десяти человекам не справиться, а одному, и не самому могучему из богатырей, вроде меня, и подавно, и на волос поднять не сумел.


— Ты невероятно упрям, не встречал никого похожего, и не видел ничего подобного в ведениях, возможно, кто-то повлиял с помощью чар, и невероятно могущественных, — надоедливый дед поджал тонкие губы, — и знаешь, к чему приведёт наш спор? Все одно совершишь подвиги и получишь корону, но усложнишь работу кратно, себе, ибо без великого оружия все станет труднее и опаснее. Обманул бы обычного смертного, только я волшебник, ведаю прошлое и будущее.


— Жизнь покажет непременно, — отмахнулся я, — и подвиги совершают благородные рыцари, мне подобное не по зубам, а теперь, когда предупредил, и подавно не стану ничего подобного делать. Если даже представить на миг, что ты не лжёшь, не выдаёшь свои фантазии за действительность, и не плетёшь интриги, и я вправду какой-то потерянный принц, верные слуги дважды спасли, помогли обрести более счастливую судьбу, избавили от бед, и ада двора, полного интриганов, убийц и жадных до золота и власти аристократов. Глядишь, и грехов на душу возьму куда меньше. Прошу оставить в покое и надоедать более, пожалуйста. Мое почтение.


Чародей отступил в сторону, лицо его стало печальным, разочаровал его и чудесно. Если он такой провидец, отчего не знал, каков окажется мой ответ? Одна из вещей, которым научила жизнь, не мучить себя напрасными мыслями, потому просто выкинул всю эту историю из головы, в то, что являюсь каким-то там принцем, не верил ни на мгновение. Да и не похож, нет во мне ни одной благородной черты, внешность самая заурядная. Но, все же решил избегать всего, что может назваться «подвигом», уж конечно, маг попытается подстроить все, как с той каменюгой, наверняка, чары наложил, сделал легкой, а уж подбросить чего, проще простого. Или вправду артефакт, или вещь, способную подчинить волю жертвы и сделать её послушной. И ведь интрига проста невероятно. Сажаешь на трон своего болванчика, который полностью от «благодетеля» зависит, за коим не стоит сильный род, воинство, нет сокровищ предков, и делаешь с ним чего захочешь, попробует упрямиться и своевольничать, сразу убрал и все.

Роль марионетки меня не прельщала, даже если к ней прилагались золотые доспехи, богатство и сытная пища. Чуть нужда в услугах отпадёт и отправлюсь на погост. До вечера ровным счетом ничего не происходило, повезло, или просто ночью темным силам развернуться в разы проще? Но стоило забраться на дерево, дабы переночевать спокойно, как послышался какой-то подозрительный шум, истошный визг, грязные ругательства, и вот перед деревом у корней вспыхнуло нечто, повалил фиолетовый дымок и явилась зверушка, похожая на выдру, только с золотой светящейся шерстью, мигом ко мне взобралась и залезла в походную сумку, словно к себе в жилище, а, через несколько минут, из леса выбежали несколько мускулистых мужчин с арбалетами и луками, с длинными ножами на перевязях, одетые как охотники. Быстро меня обнаружили. Вот кого не хватало, будто и без того жизнь была недостаточно тяжелой.


— Эй, бродяга, ты не видел тут зверя-выдру зачарованного? — спросил один из них, зачем-то наведя на меня своё оружие, будто мог превратиться в упомянутую тварь или стал бы её, зачем-то, прятать по доброй воле или из жалости.


— Был такой, подтверждаю, — не стал спорить я, — явился, как бес из бездны, только, сбежал сразу же, где ему здесь прятаться, спрашивается? А не верите, вот моя сумка, может, он внутри сидит, проник незаметно и коварно?


Я сбросил вниз указанный предмет, благо, кошель в ином месте спрятан, не украдут, а остальное не стоит ничего. Охотник открыл, тут же повалил фиолетовый дым, тварь удрала, снова, а я лишь развёл руками в стороны, мол, видите, почти и не соврал. Конечно, не стал говорить, что почувствовал, в тот же миг, как что-то тяжелое повисло на спине, вцепившись в плащ и не видимое с этой позиции противникам. Сам не знаю почему, но не стал выдавать жертву преследователям, уж больно они мерзки, наверняка, убьют бедняжку.


— Проклятье, а ведь наши артефакты показывают, чудище где-то рядом, — зверолов топнул ногой, — а ты, увидишь тварь, сразу кричи, и не пытайся ловить самостоятельно. Лишь пострадаешь. А узнаем, что обманывал, ждёт веревка с петлей или болт в глотку.


— Конечно - конечно, — кивнул я, — непременно, делать мне нечего, как связываться с чудовищем, самое правильное дело всех из истребить до последнего. Желаю удачи в охоте.


И вот охотника скрылись. Я же потянулся к плащу, ухватил беглянку за шиворот и оторвал от ткани, даже не пыталась сопротивляться, повисла тряпочкой, только сейчас приметила, что держала в зубах кусок хлеба, явно из моих запасов, пока пряталась, добралась, но это ладно, не обеднею, лишь бы себе не навредила.


— Ну, все, опасность избежала, поела теперь давай отсюда, — я усмехнулся, — мне проблемы с охотниками не нужны, да и ни с кем другим так же.
Посадил зверька на ветку, тот переместился вниз, сцапал мою сумку, вернулся, так что смог забрать вещи.


— Молодец, отблагодарил, хотя, я ничего особенного не сделал, теперь помоги ещё в большей степени, уходи, а то позову звероловов, — пригрозил я.
Выдра заскулила и смотрела такими умоляющими глазами, но поддаваться нельзя. Полез за хлебом, за остатком, отдал волшебному созданию.


— Вот тебе еда, все, что могу, теперь прощай, — я нахмурился, — я из-за тебя воевать не намерен ни с кем. Ну, считаю до трёх.


Зверушка вздохнула и исчезла вместе с едой, надеюсь, ей повезёт и сумеет скрыться от преследователей. Благо, все, что я сделал, никак на подвиг не тянуло, даже в малой степени. Конечно, подстроено волшебником, не просто же так выдра зачарованная? Выбросив все из головы, привязал себя веревкой к стволу, чтобы не упасть и уснул. А когда проснулся, обнаружил, что проклятая тварюшка все ещё не ушла, более того, свернулась клубочком, прижавшись, и спит, внизу же стоял немного испуганный белый конь, уши к голове прижал, хрипел. Только не говорите, что...


— Так, ты для меня украла коня? — поинтересовался я.


Выдра один глаз приоткрыла, потом поднялась, потянулась, зевнув и вполне явственно кивнула. Конечно, проще всего от пеших охотников ускакать, только зачем?


— Так, верни на место, откуда взяла, — я нахмурился, — ещё не хватало мне становиться конокрадом, грех на душу брать, а коли чародей подкинул и подавно не надо. И ещё, уходи и забирай с собой свои проблемы, не понимаю, как преследователи за ночь не обнаружили и не прибежали обратно. Короче, с глаз долой, пока шкуру не содрал.


Зверёк фыркнул презрительно, но приказ выполнил, избавил от лошади, оставалось спуститься, размять затёкшее тело, поесть тем, что осталось после выдры, запить водой из фляги и в путь. Меж тем, вес сумки неожиданно увеличился, открыл её и повалил знакомый дымок, надоеда внутри сидит, понравилось, ещё и посмотрела эдак, типа: — «Чего надо, я тут сплю»? Пришлось грубо вытащить, не обращая внимания на сопротивление, и в кусты швырнуть. Вытащил меч из ножен, и погрозил им.


— Слышишь, я уже не шучу, — рыкнул я, — сказано же было, отстань, по-хорошему, вот и выполняй. Мне не нужно опасное чудовище, за владение которым могут отправить на костёр или в тюрьму посадить, или ещё чего. Я тебя не спасал, и не собираюсь впредь, тем паче, способна о себе позаботиться. И передай волшебнику, попадётся под руку, останется без бороды.


До золотой шкурки видать дошло, не вернулась, пока что, я же смог отправиться дальше, и охотников не видать, но лучше оглядываться по сторонам, мало ли чего? Сутки дали мне отдохнуть и успокоиться, но, потом решили вновь попытаться заставить подвиг совершить, или что-то в этом роде. Только утром проснулся, как услышал чей-то стон, поспешил на звук и обнаружил старика, к счастью, ничем не похожего на давешнего волшебника, удерживал он под уздцы красавца коня вороной масти, окружали обоих пятеро негодяев, похожих на разбойников, пробовали нападать, но могучее животное копытами отгоняло от хозяина. Ну, тут подвигом и не пахло, а проверять не хочется, настоящее все или очередная хитрость. Вытащил нож засапожный, метнул и один из грабителей взвыл, получив удар в спину, остальные развернулись, теперь меч и топор обнажить и в бой. Бойцы оказались так себе, никак не сравняться с наемником, участвовавшим ни в одном десятке компаний, схватка закончилась быстро. Только владелец лошади покачнулся вдруг, застонал и начал заваливаться, едва успел поймать и тут же обнаружил, что одежда бедолаги в крови. Все же успели его достать до того, как поспел на выручку.


— Кажется, мне конец приходит, — прохрипел путник, — благодарю и за то, что отомстил убийцам. Из благодарности отдаю своего коня, сбереги его, пожалуйста, не продавай первому встречному, поверь, второго такого в целом свете нет.
Вот лучше бы не говорил такого, честное слово, конечно, подстроено дело, пытаются упорно подсунуть мне лошадь, ну, ещё бы, будущий король не может прибыть пешком, раз от быстро перемещающейся тварюшка отказался. Обещаний я никаких не дал, похоронил умершего старца удорожит, трупы разбойников просто сжёг, чтобы не преследовали потом, призраками. Пошёл дальше, а конь следом, словно понимает, чего.


— Так, ты мне не нужен, — я повернулся к четвероногому, — ни за деньги, ни даром, поищи себе другого хозяина, с радостью заберут уверен, хватит ума выйти к людям и сил убегать от волков, а продолжишь преследовать, привяжу и тогда точно съедят, или от голода умрешь. Зачем наемнику такая дорогая лошадь, увидят, скажут, что украл и все одно отберут, да ещё и вздёрнут. А так никуда не спешу, чтобы потребовалось верхом скакать.


И конь вполне подтвердил опасения, отстал, словно понял слова. Победа над разбойниками, к счастью, так же на подвиг не тянула, тем паче, помощь весьма запоздала, к сожалению. Теперь придётся быть ещё бдительнее и осторожнее, неизвестно, чего ещё проклятый колдун выдумает эдакого? Мысленно перечислял все, что он пытался подбросить, зачарованное оружие, волшебный зверь и конь, почти готовый образ принца, не хватает лишь подходящей одежды, даже не представляю, откуда её надоеда возьмёт и с помощью какого трюка подбросит? В первые два ему почти удалось, хотя, хитрость оказалась довольно прозрачной. На самом деле, чародей не слишком умен, стоит признать, может, это и хорошо, вот если бы не говорил ничего про трон, право рождения и прочее, а подстроил так, чтобы я его самого, якобы, спас, за это отдал артефакт, после подослал выдру и коня, дальше, нечто третье и лишь уже когда добрался до статуи, «обрадовал», имел бы больше шансов воплотить план свой. Потому как я бы уже почувствовал вкус к лучшей жизни, поверил в судьбу и прочее. А так лишь разозлил и пробудил подозрительность.