Покаянный канон

Покаянный канон


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.


Разложу свою жизнь да по полочкам,
Что – на низ, что – на верх, или в тыл,
Что–то будет колоться иголочкой,
Что–то – в радость, пока не забыл.

Но всё тает без устали времечко
Мне заполнить свой жизненный шкаф,
Скоро стукнет судьба в моё темечко
И назначит немыслимый штраф.

И придётся сыграть мне в коробочку
Или в ящик – уж как повезёт,
Окажусь я на вечной обочине
У земли из крестов или звёзд.

Там и буду лежать до Пришествия
И последнего в мире Суда,
И пойду по назначенной Лествице
То ли – вверх, то ли – вниз, в никуда...

...И стою я у шкафа с повинною
Поседевшей своей головой,
И все радости в нём половиню я,
А грехи умножаю... хоть вой.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Не хочется думать. Открыты все двери
Желаний несбыточных в длинный подвал,
И совесть у входа, увы, уже дремлет:
Зачем, когда незачем править там бал.

И жить надоело – обман на обмане –
И жизнь растащила меня по углам:
В одном я страдаю, в другом балаганю,
В других вспоминаю, где счастье я знал.

Потом и на это проходит охота,
От нечего делать спускаюсь в подвал...
Как здесь интересно! Смотреть есть на что–то,
И вновь зажигается жизни запал.

И пусть не сбылось, но следы и зарубки
В душе вдруг болят и вовсю теребят,
И совесть проснулась, ломая скорлупки,
И жизнь – продолжается: я – у себя!


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Я что–то не сделал. Забыл и не вспомнил.
Ещё одна строчка осталась пустой.
Внутри червячок пробормочет: а что мне? –
Не пустит сомненья к себе на постой.

Я что–то не вспомнил. Забыл и не сделал.
И клеточка мозга пустеет мне зло.
По белому чёрным, по чёрному белым...
Не всё ли равно, если время ушло.

Я что–то забыл... Всё пустее страницы.
И книжечка жизни подходит к концу.
Но Там прочитают, в небесной столице,
Когда понесут её Богу–истцу.

Я что–то не сделал, всё тонет в забвеньи,
Был промысел жизни задуман не тот,
И чем заслужу я у Бога прощенья,
Не знаю, не знаю... и что меня ждёт.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.


И больно, и сладко, и шёпот всё ближе,
И ад наливается сонной геенной,
И жар всё сильнее, и лава всё выше,
И Князь за спиною на вахте бессменной.

Как мне устоять, о мой Ангел–хранитель,
На скользком уступе, где так пустяково,
А Князь уж на мне как базальтовый китель,
Всё душит и душит к себе на два слова.

Пытаюсь молиться, но, Боже, как трудно
Мне с этим заплечником что–либо вспомнить,
И как же легко соскользнуть беспробудно,
Где жизнь хороша, только нечем наполнить.

Себя осеняю знамением крестным...
И вдруг пред собою рублёвского Спаса
Я вижу! Я вижу! Всё стало на место,
И я пробуждаюсь от Божьего гласа.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Как сладостен и как участен
Бывает шёпот сатаны,
Сулит он нам монбланы счастья
Здесь, на земле, и без цены.

Зачем же заповеди Бога
Все до одной переступать,
Достаточно и понемногу
Не насовсем и вполувспять.

Готовность лучше всех сомнений:
Князь мира дышит за спиной
Разодозволенностью мнений
И не торопится домой.

Он руку вырвет с корневищем,
Ему лишь палец протяни,
И как душа не возопише,
Придётся следовать за ним.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Что ждёт в заведомой пустыне
Среди бессолнечных теней,
Блуждающих в слепой гордыне,
Не зная устали и дней.

А может быть, там не пустыня –
Огонь, где души зря горят,
Их тени искорками линий
Летят и падают назад.

А вдруг там холод без предела,
И всё пространство изо льда,
И души в нём заледенело
Не чают Страшного Суда.

О, где ты, где ты, мой Вергилий,
Два срока я уже прожил,
Настало время для вигилий,
Пора узнать кому служил.

Кто был хозяин: ангел Бога,
Или отпавший от добра –
Ответа ждать совсем немного,
Как там: «П о р а,  м о й  д р у г,  п о р а...»

Пора на осень наглядеться,
В покое вольном ждать весны,
И от себя куда–то деться,
В ещё невиданные сны.

Пусть жизнь пройдёт и будет сниться
Непотревоженной мечтой,
Моя душа весёлой птицей
Отыщет в песнях свой покой.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Уйду, уплыву ли, взлечу ли над морем,
Оставив распахнутым в небо окно,
Иль вдох удержу, с тяготением споря, –
Меня не убудет, и мне всё равно.

И долго ли помнить я буду земное,
Над лесом и речкой склонясь головой,
Над всем, что когда–то дышало со мною
И славило Господа в стужу и зной.

И буду ли помнить, что было, в кануне
Последнего по воскресеньи Суда,
Приму ли бесстрастно, иль мучаясь втуне,
Тот Глас бесконечный: тебе же – туда!


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



И вот я Нигде и разъятый как атом
Среди миллиардов соседей Беды,
Где все костерят меня скопом и матом,
Что плющит нас в Точку под «аллаверды»,
Чтоб снова взорваться безбожным пространством,
Кляня свою жизнь, бессловесно горя,
На кварки, фотоны, частицы – распасться
И жить, как они, бесконечно и зря.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Я видел сон про ад и рай,
Они во мне сцепились оба.
Ад победил. Я – там, ты знай,
В паучьей зависти и злобе.

Там в пропасть тяжелеет след,
Там тьма без дна, и нет ей воли,
Там пустота, ничто, там Бога нет,
И сладкий паралич без боли.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Я жил с грехом, но – пополам,
Боялся Бога или чёрта,
И прибивался к берегам
То – к низменным, а то – к упёртым.

В одних – барахтался и гнил,
И наслажденья длил, и длился,
В других – я честно чистым был
(Как будто заново родился).

Во мне боролись два конца,
И я судил их друг за друга:
Один – как та ещё овца,
Другой – как волк... Такая фуга!


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Всё растает в небе строгом:
Планы, воля и судьба,
И скитанья по дорогам,
И желаний молотьба.

Планы строил, и ломал их,
Жил, как с чистого листа,
Сил мне стоило немалых
Своеволий суета.

Всё – хотел, и всё – потрогал,
Впрок живя и без забот:
Сила – есть, ума – немного,
А потом – наоборот.

Позапрошлые обиды
Не забыты на меня,
Если каждый день убитый,
Только вспомню их...

Не найти и не ответить
Покаянной головой...
Я – один на белом свете,
И пока ещё живой.

А теперь гляжу на небо
И пытаюсь отыскать
Место, где ещё я не был...
Иль не буду?.. Не узнать.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Завершается цикл человеческий,
И как мало осталось мне лет,
На меня чтоб взглянули отечески
Святый Боже, мой Ангел, мой Свет.

Между вечною жизнью и временной
Не всегда я Твою выбирал,
И гордынею часто беременный
В муках слово Твоё я рождал.

Отпусти этот грех мне запущенный,
Головою склоняюсь я ниц
Под слова из молитвы заученной
У порога без дна и границ.

Ангел мой, перед Богом заступником,
Как бывало, ещё раз побудь,
Я по совести не был преступником,
Выбирая неправильный путь.

А свершится всё – пусть в испытание:
Чтобы вечную жизнь напролёт
Я провёл бы в немом ожидании
Будет, нет ли ещё раз Восход.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Улетела, убежала, утекла,
И не знаю, у истоков я иль устья:
Под ногами горы битого стекла,
И в душе – сплошное захолустье.

Солнце светит, реченька журчит,
А во мне – и муторно и сухо,
Там, в потёмках, кто–то говорит
Прямиком во внутреннее ухо:

– Что, дождался, дожил, долетел?
Сам не знаешь, где ты и откуда,
Час твой петушок уже пропел,
Отрекайся, или будет худо! –
От себя, от памяти своей,
От земли, от неба и от дома...

Вспомнил я Петра из прежних дней
И заплакал горько и знакомо.

Недоступны мне стези Твои:
Проклинаешь, милуешь, о Боже,
Любишь порождения свои,
Потому что мы с Тобою чем–то схожи.

Сотворил по образу Ты нас,
Жизнь вдохнул, и мы поодиночке
Выплываем – Божий ватерпас
В каждом есть в пожизненной рассрочке.

Вот и я: Твой дар не погублю,
Ватерпас донёс–таки, с трудом лишь –
Господи! Помилуй нас, молю,
И меня, раба... ах, если вспомнишь!


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Как много в жизни опечаток,
Хотел – одно, сказал – не то,
И к языку был как придаток,
Молол кругами невесть что.

Смеялся там, где надо плакать,
Иль тосковал в пиру друзей,
И охал там, где лучше ахать –
Случайно волею своей.

Кого–то ненароком встретил
И в дом свой навсегда привёл,
А та, чей лик доныне светел,
Она с другим – кто мимо шёл.

Или дороги перепутал,
Свернул я с главной где–то вбок,
И то ли бес меня попутал,
Иль ангел не предостерёг.

Но опечатки – не ошибки,
А незаконный выброс, всплеск, –
И выворачиваясь гибко,
Наводишь глянец или блеск

На торопливую судьбину,
На жизнь, прожитую вчерне,
На грешным делом половину
Непредназначенного мне. 


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Всё пройдёт... Или что–то останется
На слуху, на погляд, на помин,
И, что видел и слышал, вспомянется,
Одолев временной карантин.

И нахлынут незванными волнами
Незабытые имена,
Моей памяти пленники вольные.
Всё простят... И придёт тишина.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Я знаю, запоздалой шуткой
Мне смерть покажется в свой час,
И не понять её побудки
По жизни вдоль в который раз.

Мгновения неразличимы,
Где жизнь была на волоске –
А я прошёл тропинкой мимо
И дальше жил как налегке.

Таких с годами больше тропок,
Ведущих на последний путь,
А волосок совсем уж тонок,
И на одну сбылось свернуть.

И устремляясь к жизни вечной
Не в этом, а в других мирах,
Спешу походкою беспечной,
Забыв о будущих делах.

И где споткнусь, я не узнаю,
Что оборвёт мой пеший ход,
Где Ангел смерти, пролетая,
С собою жизнь мою возьмёт.

Ему не скажешь, как намедни,
Как участковому врачу:
Ещё чуток, чуток помедли,
Дай помереть, как Я хочу.

Не договориться мне с крылатым
На тропке той в небытие,
Лишь оглянусь я виновато
На плоть, зарытую в земле.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Сквозь пелены и облаченья
И кожи мертвенный покров
Душа в другие измеренья
Восходит под небесный кров.

Там хорошо: там – Бог, там – пенье,
Неслышный ангелов полёт,
Там нету Времени и рвенья
Преодолеть круговорот
По жизни, по любви, по страсти
Дойти до самого до дна,
И там, у пропасти, пропасть и
Забыть, зачем же жизнь дана.

Я всё сказал на самом деле,
И в ожидании Суда
Надеждой жив, но еле–еле
И в откровениях стыда.

Куда–то шёл, кого–то встретил,
Обидел как–то невсерьёз,
И по душе из тех отметин
Скребёт лютующий мороз.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Какая ждёт меня кончина,
Среди каких смертельных мук,
Осмысленно иль беспричинно
Тепло уйдёт из праздных рук?

Какою ношей растревожит
Сердца любимых и родных,
Как без меня да будет дожит
Весь путь до дней сороковых?

Через какие испытанья
В межмирье душу проведут,
Её прощенья и прощанья
Или уже проклятья ждут?

И от бессилия немея
В кануны смерти и Суда,
Я повернуться вспять не смею,
Как с гор текущая вода.

Одной надеждой жив, наверно,
Что Бог простит, и без чудес
Он разглядит меня посмертно
Под синей лупою небес.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Ещё мне рано помирать,
Хотя по всем законам долга
Мне суждено давно предстать
Пред Господом – и вся нед;лга!

Ещё мне рано помирать:
Я на весну не нагляделся,
Воробышков земную рать,
Ведь спросят: а куда ж ты делся?

Кто будет нас кормить зимой
И сыпать зёрнышки в окошко,
Встречать рассвет и луч святой
И шикать на бродячих кошек?

Ещё мне рано помирать:
Я не бродил ко всем истокам
Всего, что кончилось, и вспять
Не возвращался одиноко.

Не возродить былые дни
И сладкой муки от любимой,
Ищу друзей, но где они?
В земле неясной пантомимой.

Ещё мне рано помирать:
Я не готов сейчас послушно
Пред Господом вот так предстать:
Мне жить ещё совсем не скучно.

Не скучно открывать глаза
В надежде Веры и Ответа,
И закрывать, когда слеза
Боится воздуха и света.

Не скучно слушать напролёт
Любимой музыки пределы
И вместе с ней лететь вперёд,
Чтоб всё вокруг со мною пело.

Не скучно новый сон смотреть,
Что там придумает сознанье:
Фанфар или печали медь?
Ещё одно воспоминанье?

Не скучно думать о Земле,
О Родине, как стать счастливой,
О Западе в бесовской мгле,
Содомски радужной и лживой.

...Ещё мне рано помирать,
Мне интересно, как всё будет...
Грехи свои бы застирать,
А нет – так мира не убудет.

Когда ж помру, Ему скажу,
Что я один за всё в ответе,
Готов к любому платежу:
Ему решать, а чтО мне светит.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Покосилась, подкосилась
Правая нога,
И на сердце закружилась
Смертная пурга.

А в ушах гремят оркестры
Наперекосяк,
Но их шум неинтересен:
Так, сплошной косяк.

Вот и мушки замелькали
В слабеньких глазах:
Только не было печали,
Чтоб и зренье – швах.

Каждым утром просыпаюсь,
Там, и там – болит,
И в молитвах снова каюсь,
Словно я – бандит.

Никого, живя, не трогал,
Хоть и обижал,
Но у совести пред Богом
Мне хватает жал.

...Покосилась, подкосилась,
Подошла к концу:
Или ты мне, жизнь, приснилась,
Глупому юнцу.

В мыслях я – куда моложе,
Грудничок почти...
Вот бы раз ещё родиться
Мне в конце пути.

Я гулил, сучил бы ножкой,
Пузыри пускал...
Ты позволь вернуться, Боже,
В детство без начал.

Мы тебе подобны, Боже,
Ты всегда же был:
Я хочу, чтоб с жизнью вечной
Ты повременил.

Я за всё отвечу, Боже,
В том даю зарок,
Только на земле погожей
Дай пожить чуток.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



И вот я – Рядом, в волнах Света,
В потоках доброго Тепла,
На все вопросы есть ответы,
Земная жизнь навек прошла.

В единый миг везде и всюду
В бесплотном теле только дух,
В моём остатке нет «я буду»,
А «был» и «есть» – как всё вокруг.

Да, «был»: грехи всегда со мною,
Но светом Божией любви
Отпущены рабу с лихвою
За покаяния мои.

И Родина всегда со мною,
Богохранима и чиста,
Где выше неба колокольни,
И купола, и красота.

По мановенью Божьей воли
И по желанью моему
Я вижу вновь рассвет – с Тобою,
Как солнце разгоняет тьму.

Вокруг меня – родные лица,
Как я, бесплотны без прикрас:
Нам с радостью дано молиться
О тех, кто думает о нас.

Да, это – «есть», и вечно будет:
И Время Богу – не предел, –
И Он всегда со мной пребудет:
Я к Вечности едва успел.

...Прости мне, Господи, молитву
О Рае, где всегда Твой лик:
Оставь калитку приоткрытой
Мне, грешному, хотя б на миг.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



На душе моей засор,
Как в сливном сифоне:
Не избавлюсь до сих пор
От грехов в законе.

Только тронь – свои права
Мигом прокачают,
И кивает голова:
Ничего не знаю.

И плодятся, жрут меня
До последней капли,
Днём ли, ночью без огня,
Но везде – их грабли.

Я хожу по ним душой,
Подставляю совесть
И пускаю на постой
Новый грех – их помесь.

Нет конца моей беде,
Жизнь грехами длится,
И хихикают везде
Бесы–з а п о д л и ц а...

Ты прости меня, прости,
Господи, помилуй,
И засор тот отпусти,
Чтоб хватило силы

Мне дойти до точки той,
Где Причастие вечно...
Отче наш и Боже мой,
Помоги сердечно...


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Как на душе темно и криво,
И лает совесть, как бульдог,
Так внятно и неторопливо,
Как будто знает всё... как Бог.

– Я помню всё! – и лай стал тише,
– Я всё забыл! – в ушах – Содом:
В такой игре, где едет крыша,
Всё выше ставки с каждым днём.

...Я каялся, стуча зубами,
И мне внимал один лишь Бог.
И разве выразишь словами,
КАК был отпущен... под залог.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Я плыл по ниточке из света
Над пропастью греха и зла,
Заложник веры и обета,
И без руля, и без весла.

Вдали – намёки на спасенье,
Вокруг – безмолвие и тьма,
Душеспасительное чтенье,
И слов пустая кутерьма.

Всё тоньше нить и выше небо,
Куда так хочется приплыть,
А дно – без звёзд, без Бога – небыль! –
Рукой подать и положить.

И бьёшься головой о днище,
Пока не хлынет в щель беда,
И по веленью мысли нищей
Затопит душу навсегда.


П о м и л у й   м я,   Б о ж е,   п о м и л у й   м я.



Я попал на наковальню
Под удары молота:
Жарко, стыдно и прощально
На душе исколотой.

Слышно, как в груди трепещет
Сердце за–под рёбрами,
Ум за разумом клевещет:
Уходи по–доброму.

Или ты не нагулялся,
Не грешил достаточно,
Вот и дожил, хоть и клялся,
Но для всех загадочно.

Жил в надежде быть непонят
И добился... Радуйся!
Т о   н е   в е т е р   в е т к у   к л о н и т –
Жизни тает радиус.

С каждым годом круг чертил он
Так центростремительно...
Не заметил, как настиг он,
Миг последний, бдительный.

И сойду я с наковальни
Из огня да в полымя,
Но с мольбою на прощанье:
Г о с п о д и,  И и с у с е  Х р и с т е,  С ы н е  Б о ж и й,  п о м и л у й  м я,

Г р е ш н о г о...