Рыжики

моему доброму другу – Лауре Байбановой посвящается

Архыз, утро, кафе «у Лауры». За соседним столиком сидят четыре крепких мужика, лет, этак, по сорок – сорок пять. Судя по разговору, они только что заехали и готовятся к выходу на Гору.
Готовятся основательно – посередине стола стоит какая – то пузатая бутыль неправильной формы – судя по всему – самогон. Закусывают хычинами.
Вначале, разговор, как водится, идет про баб.  Однако, возраст уже не тот, и есть более важные темы. Тот, что у окошка начинает
Рассказ первого мужика.
Однажды задержался я на работе. Ну, позвонил тёще, попросил забрать ребенка. Сижу, значит, за столом, проверяю накладные.
В восемь часов раздается звонок. Звонит заведующая детсадом. Ругается – говорит. мне домой пора, ребенок ваш ревет благим матом – забирайте уже, здесь продлёнки нету.
Сорвался, помчался в садик. Привез парнишку домой, успокоили с женой. чаем напоили.
Звоню тёще, спрашиваю – что за х…? Оказывается, у них корпоратив. Тёща набухалась и забыла про ребенка.
Это как?
Мужики понимающе закивали головами.
Мужик, который у окна заканчивает  свой рассказ – «бесстрашная она какая – то, ничего не боится».
Это что -  говорит мужик, который напротив.  Вот у меня был случай!
Рассказ второго мужика.
Набрал я один раз целое ведро рыжиков – все мерные, крепенькие, ядреные, как на подбор. Ну, и ещё ведро волнушек.
А рыжик то гриб редкий, и решил я их посолить отдельно. Пришел домой – уже темнеть начало. Я думаю – до утра откладывать не буду, грибы подвянут - сейчас посолю.
Выбрал ведро эмалированное, новое. Сполоснул водичкой чистой, колодезной. Грибочки почистил аккуратненько – каждую песчинку соскреб
Потом промыл еще два раза, и целенькими их в ведро засыпал.
Переложил листьями смороды, укропом семенным, чесночку порезал. Еще яблоневых листочков  добавил – для запаху.
Словом, все – как надо, все по – чести. Залил рассолом и поставил в сени – на холодок. До двух часов ночи возился. спать уже охота

А волнушки я   чистить не стал – просто водой залил. Пускай, думаю, вымачиваются – потом почищу.
Завалился спать. Заснул сразу, прямо, как провалился.
И приснился мне сон  - такой хороший, светлый. Сижу я. значит, за столом, а на столе – скатерть белая, накрахмаленная (отродясь такого не было).
Один – ни жены, ни тёщи. Посреди стола стоит бутылка водки запотевшая, рядом досочка с салом нарезанным – тонкими розовыми кусочками, как я люблю, и тарелка с рыжиками солеными. Ну, и хлебушек, конечно.
Я первую стопочку опрокинул, рыжиком закусил, потом сальцом. И пошло – поехало. Хороший был сон.
Утром проснулся  и, первым делом, пошел рыжики поглядеть. А рыжиков то и нету.
Все сени обшарил – нету, и все. Тут тёща заходит. Я  спрашиваю – «мама, я тут рыжики засолил -  так куда они подевались?»
 А тёща на большую деревянную кадушку показывает и говорит – «а я из вместе с волнушками туда слила, чего два ведра то занимать».
Я аж побелел, но сдержался. Только кулаки сжал – до хруста, и  вышел во двор, чтобы, значит, все это обдумать.
Потом вернулся и, ни слова не говоря. взял кадушку и выплеснул все на помойку.
Вот такая вот история.
За столом повисла тяжелая, напряженная тишина – наверное, каждый думал о своей тёще.