Искра Уголькова Глава 10

Глава 10  Зубной врач

Шестого февраля рано утром позвонила Искра.
- Привет! – сказала она. – Мне что-то захотелось позвонить тебе и сказать это самое.
- Давай.
- У тебя пара минут имеются?
- Ну, конечно.
- Замечательно, - взволнованным голосом начала Искра. – Суть заключается в том, что я сейчас покопалась в сайте «Отслюнявь-Клиники». Ну, интересно же. Я там копалась, смотрела методики. Так вот, там самые разнообразные средства определения допустим, рака желудка. Во-первых, у них имеется компьютерная томография, а во-вторых, по анализу крови. Оказывается, в крови имеются маркеры онкологических заболеваний. Соответственно, там самое большое разнообразие. Так вот, я специально на этом сайте искала колоноскопию, хотела узнать, как они её проделывают.
- Узнала, как?
- У них такой процедуры, как колоноскопия, не существует.
- То есть они не практикуют её в своей клинике? – с трудом соображал я, просыпаясь.
- А зачем?
- А действительно, какой смысл, если есть компьютерная томография, как ты говоришь?
- Ну, да.
- Если есть КТ, зачем тогда людей мучить и потом, наверное, не всем врачам эту процедуру делать приятно. Не все получают удовольствие, когда пациент страдает и мучается.
- Ты представляешь, мне эту колоноскопию проделывал профессор, заведующий отделением. Он ещё пытался стенд мне на эту опухоль поставить.
- А что такое стенд?
- Это такая металлическая фигня, которая сжимает опухоль, для того, чтобы в кишечнике образовалось отверстие для прохода. Стенд помогает уменьшить размер опухоли.
- Ишь, затейник какой, вместо удаления говорит: «Мы опухоль сожмём и пусть она с ней дальше живёт». Да?
- Ну, а дальше выписывайся и иди, куда хочешь. Но в связи с тем, что он не смог этот стенд установить, он предложил мне выпустить кишку наружу. Молодец. Я же просила его: «Направьте меня в специализированную больницу». Нет! Меня потрясло, что искать больницу должны были мои знакомые и близкие мне люди. Нормально, да? А врачи, больница ни при чём. Врачи в той городской больнице знать не знают, что такое онкологические заболевания.
- Это в городской больнице тебе профессор хотел кишку наружу выпустить?
- Ну, это нормально. В принципе, это нормально. Но! Подвох в том, как они это делают. Представь себе, например, хирургическое отделение в «Отслюнявь-Клинике». Там такие лампы, такая чистота, такое оборудование. Ты входишь, и всё это на тебя производит хорошее впечатление, суперсовременное оборудование.
- Ну, конечно, это очень много значит.
- Во-от. А тут меня привезли… Выразимся так. То ли кухня, то ли, прошу прощения, туалет. Стены с побитой плиткой, как в морге. Я лежу на каталке. Нормально? Вдобавок один профессор, и у него «безрукая» помощница. Во время процедуры он ругается на неё, говорит, что она ничего не знает, ничего не умеет. Ну, прошу прощения, меня в «Отслюнявь-Клинике» окружила толпа врачей-специалистов.
- Почему в городских больницах такой дефицит врачей? Даже профессору не могут дать рукастую ассистентку.
- Ну, во-первых, я думаю, что это норма для всех городских больниц. Им, видимо, зарплату маленькую платят. И специалистов, естественно, там не хватает. По большому счёту, на операции должны были присутствовать анестезиологи, дополнительный подручный медперсонал. А там что? Один хирург, а помощники где? И после всего этого он мне предлагал в такой обстановке и атмосфере ненависти и ругани кишки вырезать! Прошу прощения, когда мне зубы лечат, как минимум два-три человека вокруг меня бегают. А тут – хирургическая операция. Он что, тоже в одиночку будет всё это резать? А? Здорово?
- Может, и в одиночку.
- И после этого он мне говорит: «Напрасно вы отказываетесь». Ты понимаешь, я в таком ужасе была. «Отказываюсь».
- Можно представить. Точнее, представить такое нельзя.
- А когда меня в «Отслюнявь-Клинику» Генка привёз, то на меня произвело впечатление и чистота, и современное оборудование. И я им, можно сказать, с лёгким сердцем отдалась в руки.
- Понятно, после перенесённого тобой в городской больнице… А что, Генка знал уже об этой клинике? Почему он тебя прямо туда повёз?
- У Генки друг детства, Юра Аладьин. Этот Юра, когда ещё не пил,  работал на одного бизнесмена. Как-то бизнесмену поплохело. И он попросил Аладьина отвезти его в «Отслюнявь-Клинику». Юра его туда отвёз. Бизнесмена там подлечили. То есть его приняли тут же и сразу. А не вот это: «Потом, через две недели».
- Это тебе так сказали: «Потом придёшь»?
- Да, в других медучреждениях. Например, в Боткинскую меня собирались положить через две недели. Здорово? Я тут и дня не проживу. Ну, день я бы ещё прожила. Но два дня… Я чувствовала, что мои ресурсы уже на исходе. Я знала точно, что через два дня, к понедельнику, концы отдам. Ну, и соответственно, я попыталась устроиться в ЦКБ. В Центральную Клиническую Больницу при управлении делами президента, на Рублёвке. У нашего местного онколога мы с Генкой были в четверг, а на пятницу я записалась в ЦКБ. Для этого позвонила знакомым отца, они договорились, я приехала. Записалась там, естественно, за деньги. Исключительно за деньги. Только одно обследование сто пятьдесят тысяч.
- В ЦКБ обследование сто пятьдесят тысяч?
- Ага.
- Может для того, чтобы кто попало не ехал к ним, они такие цены заломили?
- В «Отслюнявь-Клинике» самое дорогое обследование – это компьютерная томография. Шесть с половиной тысяч. Единственное, что мне дорого обошлось, - это сама операция. Ну, и послеоперационное лечение. Я две недели там пробыла. Мне фактически сделали сразу две операции. Вырезали опухоль и вывели кишку наружу.
- Кишку наружу.
- Да-да-да. И я с этой кишкой наружу всё ещё живу. Это здорово меня ограничивает.
- Надо думать.
- Так сказать, весьма. Потому что в остальном я прекрасно себя чувствую. Но висит этот вот мешочек, - ничего интересного. Так я доскажу. В ЦКБ хотели меня принять только в понедельник, до которого я бы не дожила. А тут, в пятницу, стал ещё названивать мне районный онколог и доставал меня тем, что я, вместо того, чтобы бегать по больницам, должна была приехать к нему и оформить до конца, то есть продлить больничный лист. Я ему вежливо ответила: «Знаете, мне сейчас как-то не до этого».
- А сам он этого не понимал?
- «У вас будет нарушение». Ха-ха-ха! Потом, когда в «Отслюнявь-Клинике» мне выписывали больничный лист, они мне сказали, что один день у меня пропущен. Поэтому будет нарушение. Я спрашиваю: «И что? Ну вот, что? Ну, нарушение. И что?».
- Мы живём в каком-то зазеркалье. Такой диагноз. Онколог, как врач, не мог не знать, что это такое. К тому же ты его известила о своём состоянии и обстоятельствах, при которых попала в больницу. Всё это побоку, вместе с состраданием и врачебной этикой. Человек превратился в машину, у него на уме только один этот день, который не будет вписан в бюллетень.
- Да, плевать! Поставьте мне прогул! Господи, боже ты мой. Не знаю чего… Ну, не оплачивайте мне этот день. И что? Или за свой счёт его дайте. И что?
- Ладно. Чёрт с ними, с этими бюрократами от медицины. Ты мне скажи, что твои лечащие врачи говорят. Как они объясняют, что не ставят кишку на место?
- Слушай, всё не так просто. Я же забралась на всякие сайты и читала. От трёх, до шести месяцев.
- А у тебя сколько месяцев после операции прошло?
- Нет ещё и трёх месяцев.
- Понятно, что тебе неудобно, но тут уж надо потерпеть.
- Куда тут денешься. Раз заговорили об этом, пожалуюсь тебе. Вчера я проснулась от того, что спина у меня болит, саднит позвоночник. Ну, что делать? Пошла заниматься. Весь день занималась, пока не перестало у меня болеть. Я же мало двигаюсь, в основном валяюсь и мышцы атрофируются.
- А тебе можно заниматься? Или ты делаешь специальные упражнения?
- Делаю лишь такие упражнения, которые могу делать.
- А на улицу не ходишь гулять?
- Я бы хотела пойти, но ты понимаешь, у меня ослабленный иммунитет. Могу ещё какую-нибудь заразу подхватить. 
- Конечно. Что ж я, дурак, говорю. Надо тебе поберечься.
- Я тебе говорила о том, что у меня исчезли все папилломы?
- Ну да, говорила. Хотя, у тебя их, по-моему, никогда и не было.
- Были-были. Ты их не замечал.
- Ты мне скажи, как ты себя чувствовала после последней химиотерапии? По стенке не ходила? Давление не скакало?
- Объясняю. Пока я нахожусь под химиотерапией, меня пичкают всякими лекарствами, капельницами добавляют. Под капельницами я чувствую себя великолепно. И на другой день я себя чувствую хорошо. А вот потом… Видимо, эти лекарства, их действие заканчивается, и я на целый день выпадаю в осадок. Мне не хочется кушать, у меня упадок сил, мне хочется спать. Я целый день, если так можно выразиться, отдыхаю. Потом опять в себя прихожу и всё нормально. Хотя вчера, как я тебе уже сказала, у меня всё болело.
- «Болело» - это всё-таки не сравнить с тем, как ты говорила давление сердечное сто десять и ходила, держась за стенку.
- А-а, но это первая химия с «хомячками». Но дело в том, что о побочных явлениях я рассказала онкологу, он компенсировал негатив дополнительными капельницами. Поэтому в этот раз «хомячков» я перенесла  легко.
- Молодцы врачи! Надо отдать им должное, прислушиваются. Могли бы сказать: «Ну, милая моя, хочешь лечиться – терпи».
- Генка мне сказал: «Надо написать благодарность». Я ему на это ответила: «Я всегда делаю это по результату. Не в процессе, а по результату. Цыплят по осени считают».
- Подумать только, до чего мы дошли. Врачам за их хорошую работу, за выполненный ими свой долг, - благодарность. Хотя, казалось бы, это нормой должно быть.
- Слушай, они там здорово зарабатывают. Они же заинтересованы, чтобы пациент жив остался и продолжал платить. Опять же, я читала на сайте отзывы про онколога, который меня лечит. Понятно, что в «Отслюнявь-Клинике» будут только положительные отзывы писать или пропускать. Но это всё процесс, а главное – результат.
- Результат.
- Ну, собственно говоря, я только и хотела сказать, что никакой колоноскопии в «Отслюнявь-Клинике» нет.
- Видимо, это отживающие методы исследования человека, когда всё на ощупь.
- Когда я поступила в «Отслюнявь-Клинику», со мной была одна бабушка. Ей семьдесят девять лет. У неё было предынфарктное состояние. Сосудики, которые снабжают кровью сердце, стали тоненькими. Так вот, ей поставили три стенда около сердца. Поставили их ей через вену в руке. То есть её привезли в операционную. Её окружили хирурги, вкололи ей определённый анестетик, но она ни сознания не потеряла, ничего. За всей операцией бабушка со стороны наблюдала. Врачи ей объясняли, что, чего и как. И на экране она следила, как эти самые стенды через вену проходили к этим самым узким местам и их расширяли. Таким образом её от инфаркта спасли. А то у неё были бешеные боли в груди. Она, соответственно, пришла в палату довольная, ничего не болит и на другой день её выписали. Нормально?
- Нормально. Не нормально, что в городских больницах у нас всё не делается.
- Это безобразие. То есть, частные клиники, конечно, их цель – зарабатывать деньги, это правда. Но они зарабатывать могут только профессионализмом. Взять меня. С каждым разом размещали во всё более комфортабельной палате. Последний раз это была уже супер-пупер палата. Помнишь, я тебе рассказывала про всякие там «косяки», которые я подмечала.
- Да, помню.
- Такого больше нет. Прибегают, спрашивают, нет ли у меня замечаний или пожеланий. Здорово?
- Здорово.
- Это в городской больнице лежи и помирай. Понятно, что эти зарабатывают.
- Видишь, хорошие врачи есть, только им почему-то денег не платят в государственных больницах. И поэтому нет никакого стимула им там работать.
- Опять же аппаратура. Они закупают самую современную, самую совершенную аппаратуру. Я тебе говорила, когда меня в «Отслюнявь-Клинику» привезли, то мне собирались поставить в руку, для анестезии, какую-то фигню. И ассистент у врача спрашивал: «Какую ей ставить, синюю или красную?». И врач ему отвечает: «Самую лучшую».
- А что это за фигня, которую тебе собирались ставить?
- Боже ты мой. Это иголочка, которая в вену вставляется, через которую анестезия прокапывается.
- Капельница?
- Что-то вроде этого. Но дело в том, что капельницу тоже надо куда-то втыкать. А предварительно вставляется иголочка с расширителем, куда уже капельница втыкается.
- Расширитель?
- Ну, типа этого. И мне тогда понравились слова врача «самую лучшую». И на этих словах я вырубилась. Я так была довольна, что мне самое лучшее ставят. Я счастливая уснула, счастливой проснулась.
- Молодцы. Даже если у них это такая игра – всё равно молодцы. Пациент всегда должен быть в хорошем настроении. «Какую?», - «Самую лучшую». Какую же ещё? Врач в платной клинике не может сказать: «Ставь, какую похуже».
Искра закатилась своим звонким, как колокольчик, смехом.
- Ты смеёшься, а в нашей поликлинике я у такого горе-врача зубы лечил. Мало того, что она руки не мыла. Пришла с улицы и грязными руками полезла ко мне в рот. Она просверлила отверстие в зубе и говорит медсестре: «Намешай фосфатную». А та ей отвечает: «А я совсем другой состав сделала», - «Ну, ничего страшного, давай сюда». Замазала мне этой гадостью отверстие в зубе и предупредила: «Если пломба вылетит, придёшь завтра, я тебя без очереди приму». Только вышел я из её кабинета, пломба у меня вылетела. Пришёл я к ней на следующий день и обнаружил, что таких, как я, у которых сразу же пломба вылетела, шесть человек. Так что из тех, кто должны были войти без очереди, снова образовалась очередь. Ну что это за работа?
- Профнепригодность.
- Следовало бы избить её, а приехавшей полиции рассказать, как она лечит. Чтобы те ей ещё добавили.
- Только сейчас придумал?
- Придумал? По-моему, у этого зубного врача была фамилия Баботина. Так вот я сижу в её кресле с открытым ртом и мне надо прополоскать ротовую полость. А у неё в кранике закончилась вода. Так она взяла вазу, достала из неё цветы и из вазы налила мне воды в стаканчик, чтобы я прополоскал рот.
Искра засмеялась.
- А ты говоришь, придумал.
- Ну, тогда напиши про эту Баботину, не меняя фамилии.
- И главное, очень искренняя была. Сверлит отверстие в зубе и при этом говорит: «Как вы мне все надоели».
- И что ты на это ответил?
- Помалкивал. Во-первых, рот открыт. Трудно с открытым ртом разговаривать. А во-вторых, я же у неё в руках, лучше держать своё негодование при себе. Рассердится, просверлит насквозь и зуб, и щёку.
- Именно поэтому, когда я обнаружила, что мне в «Отслюнявь-Клинике» рады и готовы оказать достойное лечение, пусть даже и за деньги, - я успокоилась. Я поняла, что для них я желанный клиент. Всё тут делают быстро и профессионально. Пускай я заплачу деньги, чем буду экономить на собственном здоровье. К слову, я тебе говорила, что моё заключение подписывал патологоанатом?
- Говорила.
- По моему – замечательно.
Искра захохотала.
- Ой, извини, зарядки три процента осталось. В принципе всё, что хотела, я уже сказала. Самое главное – колоноскопию не обязательно делать. Ради чего я тебе и позвонила.
Искра хохотала и я тоже засмеялся.