Очень странное кино - сорок три

     Царящие с каменного века на всех уровнях криминального мира строго патриархальные взаимоотношения просто не могли не породить в наш век вывихнутой наизнанку толерантности Королевы юга и Герцогини севера, этих двух знаменательных внучек семейной пары феминисток - лесбиянок Софьи Блюменштейн, более известной как Золотая Ручка ублюдка Мережко, и пресловутой Мурки в кожаной тужурке, хотя чрезвычайно образованнейший на еврейских анекдотиках ( как профессор Сатановский, например ) Матонин мог бы и оспорить факт принадлежности Мурки к женскому роду и полу, хитро намекая на таящиеся в бессмертных строках Утесова намеки на Яшу Блюмкина, успевшего, кажется, не только ламить с Рерихом, но и мурить в сраном местечке Одессе, этом проклятом месте Российской империи, где некогда на пагубу людям собрались изгнанные из пределов нелюди и заварили такую многолетнюю кашу из дерьма, что многим до сих пор икается : то портфельчиком Жванецкого, после разрешения из Кремля пользовать литературное слово  " сука " пользовавшего то за всю х...ню, а то и смурным рылом зеленофургонного обнулителя двадцатого века Соловьева, оказавшегося, как ни странно, Шапирой.
    - Ты, значится, - бойко тарахтел вусмерть облупошенный морфой Глеб Егорыч Жеглов, бешено бегая на приходе по кабинету начальника отдела по борьбе, воплощая твердую веру дохлого бездаря Балабанова, вложившего истину в нечистые уста Журавлева, что героин - бодрит, - королева Юга, а ты, соответственно, герцогиня Севера.
    - Заглавность другая, - решительно вмешался демобилизованный со всех фронтов Володя Шарапов, даже не подозревая, что его простецкое, практически босяцкое, имя присвоит троица подонков современности, целесообразно распределив обязанности по кормчеванию, пропаганде и неодобрению того и вон этого еще, - Глеб Егорыч. Ты не заедайся, - посоветовал молодой оперативник уже хрипящему без адреналина мордастого Траволты, что тоже такая клюква, что и лысый Стейтам не осмелился повторить трюки гэгов опытнейшего танцора бриолина, так, терсился, суетясь, трахаясь на ипподроме с какой - то белесой лягушкой, Жеглову, мало понимающему творимый на бровях ахуй, хотя просто все : мировая жидовня, испокон приспосабливаясь в теплые местечки, где не надо работать, не токмо в сфере наживы и ростовщичества возвысилась, но и в формировании у двуногого быдла той картинки, что прозовут общественным мнением, хотя, ма пароль, мифы клюквы и смутноосознаваемые двуногими вздорные легенды не имеют вообще ничего общего с обществом, но опять же, общество на то и общество, чтобы собравшиеся в количестве более двух хомы сапиенсы пришли к консенсусу между собой не бить друг другу рыла, а кое - как базарить ни о чем, не забывая отшелушить процентов семьдесят тяжко заработанного тому жиду, что и выдумал нужность общества. Смешно. Оказывается, необходимость кормить и обеспечивать всем необходимым мирового паразита идумейства - правильно, то, что доктор прописал, а просравшие войну наци, честно называвшие вещи своими именами, были в корне не правы.
    - Неправы слитно, - заметил Вася Векшин, сползая по трубе воздуховода, где внутри вздыхал, сопел и попердывал серомаечный Уиллис, уже плешивый, но еще не вовсе лысый.
    - По х...й, - вмешался Коля Тараскин, засовывая не наш ни х...я доллар в суровое дуло табельного пистолетика, разбросанного халатным Пасюком по полу кабинета, затвор, выходит, там, а магазин, значится, тута, - мы, товарищи, собрались тута не для того, чтобы друг друга понтами лошадиными Чиндяйкина валить, мы, понимаешь, обязаны выяснить ту степень задроченности, о которой упоминал под глыбами седобородый мудрец Солженицын.
    - Настоящая фамилия, - сказал в сторону Шарапова Жеглов, закуривая  " Казбек ", - Солженицер.
    - Борис Мосеич, - заулыбался прокурорский Ипать Епатич, ругая махоньким язычком пренебрежительного толстяка Садальского, кипешевавшего маленько на несправедливость выстрелившей неожиданно роли. Вон не случился Кирпич, Бумбараш или Терминатор с этим, как его, ну, кто там изображал Ипать Епатича, козлина такой в кругленьких очках Бабеля, может, кто в курсах ? Люди ! Человеки ! Кто из вас знает имя великого, как и все тута, киноактера, что играл Ипать Епатича ? Аааааааа, вспомнил ! Давно, лет пятнадцать назад, увидел я кусок ток - шоу, там, короче, говяшка Шилова и еще какие - то совковые упыри вспоминали и зенки закатывали, а один мудак по роли сказал такой : " Кто эта седая женщина ? " Так на него, тоже по роли, набросились несогласные, заорали, завизжали, чуть е...ло не расколотили. А я, вырубая на х...й телевизор, все думал : кто ж вам, подонки, такие сценарии пишет ? Понял сразу же, между прочим. Жиды, кто ж еще, есть только одно поганое племя скудоумков, кто способен выдумать такую х...ню.
    - Ляксандра Саич, - не поверил прокурорскому молодой, но уже жох, Шарапов, резко выхватывая шестизарядный  " Наган " Жеглова, за необнаружением в запасниках  " Мосфильма " книжного  " Парабеллума " братов Вайнеров предрасположенный начальнику отдела по борьбе. - На, сука !
    Он решительно расстрелял всех, а было их два десятка, сотрудников, не перезаряжая барабан револьвера, что не есть пистолет, как верно отметила симпатичная Мариса Томей коридорному Тэду по телефону и обкурке, тоже, мать вашу, не зная, что этот метод безостановочной стрельбы воспримет еще одна прижизненная легенда, но уже с Холмов, Жон Уэйн.
    Говнокино, короче. Но народу - нравится. Более того, не одному, а сразу нескольким. Так нравится, что слов нет, эмоции кончились, осталась в памяти только титька Оли Кабо и срака Мордюковой. Фрося Бурлакова еще, недурно пользуемая уже мною в бытность чумным троллем национал - большевизма. Но знаете что, граждане бандиты, я скажу, мне вот лично хватило несколько месяцев для осознания на х...й ненужности всей этой пое...ни, а блогеры, журналисты, актеры и спортсмены как дрочились и жрали говно, так и продолжают продолжать, хотя певший об этом Майк Науменко - говно.