Дело было в январе

    - Это дело было то ли в январе, то ли в июне, то ли зимой, то ли летом… - запинающимся голосом произнесла  Колобкова.
    - Я что-то Вас не совсем  понимаю! – повысила голос судья Копытина. - Вы действительно работаете в суде?
    - Да, я секретарь по уголовным делам, - дрожащим голосом прошептала девушка лет двадцати.
    - Тогда я совсем ничего не понимаю! – возмутилась судья. – Как вы с такой памятью работаете секретарем по уголовным делам? – И долго уже работаете?
     - Два года…
    - Хорошо, раз кого-то устраивают такие секретари, я не буду возражать. Давайте ближе к делу. Вы знаете, для чего вас вызвали в судебное заседание?
    - Нет, но меня предупредили, чтобы я говорила все, что мне скажут.
   - Вы должны говорить по существу дела! – закричала судья. – Мало того, что у вас памяти нет, так вы еще и ничего сказать по существу дела не в состоянии.
   - Кто – нибудь, может мне пояснить, наконец, в чем дело? Почему я должна вытягивать каждое слово из этого свидетеля?- обратилась Копытина к посетителям, которые в самых свободных позах разместились у нее в кабинете.
    Зав.канцелярией суда Шутихина, полная дама лет сорока пяти вся затряслась от неожиданного вопроса и толкнув Колобкову в спину громко крикнула:
    - Говори быстрей, что помнишь! Ты чего мямлишь?
    Колобкова виноватым взглядом посмотрела на судью, оглянулась на застывший в молчаливом ожидании пришедший поддержать ее «коллектив», где она работала и тихо произнесла:
   - Я же говорю, что не помню, когда было дело то ли зимой, то ли летом…
  -Мы уже все это слышали, - потеряв окончательно терпение, рявкнула  представитель власти. – А может, дело было летом?
  - Да, я вспомнила летом…
  - А может зимой? – попыталась  уточнить «Фемида».
  - Да, кажется зимой…
  - Хорошо, поясняйте уже, что было то ли зимой, то ли летом…
  - Как сейчас помню, осенью я пошла, сдавать дела в канцелярию. Сдавала я их, сдавала…
  - Ближе к делу!
  - Нет, дела я сдала, немного правда срок задержала, но этого от того, что мы в канцелярии отмечали день рождение зав.канцелярии!
  - Я хочу знать, почему ваша работница Крышкина подала на вас в суд. Что у вас там произошло? – выходя из себя, угрожающим голосом произнесла судья.
  - У нас все было хорошо до Крышкиной. Сначала мы пошли в «Черемшину», чтобы  отметить  праздник, потом решили его продолжить в канцелярии, а тут пришла Крышкина. Ей как всегда приспичило дела сдавать именно  в этот момент. 
       - Она всегда приходит не вовремя! – завопили на разные голоса работники суда.
       - Она конфликтная, она делает все, когда ей захочется, а не тогда, когда  все заняты. Тем более, что у нас был праздник!
    - А у меня сроки выходили по сдаче дел! – возмутилась Крышкина. – Я дела всегда вовремя  сдаю!
    - А почему председатель суда не явился? – удивилась Копытина.- Я ему лично повестку посылала!
    - А он мне доверенность дал на ведение дела, - неуверенно подала голос зам.председателя районного суда Артюхина.
    - А Вы что можете пояснить по существу дела? – задала ей вопрос судья.
    - Ничего,  я тогда в отпуске была! – покраснела Артюхина.
   -Дурдом! – произнесла Копытина и открыла гражданское дело о снятии дисциплинарного взыскания.
    Прочитав первую страницу и слегка полистав его, она подняла голову и, оглядев присутствующих отсутствующим взглядом, громко спросила:
    - Кто из вас свидетели?
    - Мы… - хором выдохнул дружный «коллектив».
   - Свидетели, это те, кто видел, чем занималась Крышкина в момент наложенных на нее обязанностей. Кто, что видел в этот момент!
   - Давайте мы все выйдем сначала, прочитаем то, что нам написали на бумажке, а потом Вам расскажем! – произнесла Колобкова и первая направилась к выходу.
   - Ты что с ума сошла такое говорить? – зашипела на нее зав.канцелярией и вышла следом за ней.
   «Коллектив», толкая друг друга локтями, вывалился из кабинета.
   - А почему Вы допрашиваете свидетелей со стороны ответчика? – возмутилась Крышкина. – У меня тоже есть свидетели!
   - Кто? – удивилась судья. – Вы же одна против всех, кто к вам пойдет в свидетели?
   - Судья К….., с которым я работала в этот день. – Я была вместе с ним в процессе. Дела я ходила сдавать вечером в канцелярию. Я же не виновата, что они целый день отмечали там день рождение и плясали под магнитофон.
   - А вот это уже клевета, - просунув голову в дверь, произнесла зав.канцелярией Шутихина. – Прошу суд учесть это!
   - Учтем! – кивнула судья головой. – Не надо мне здесь лапшу на уши вешать. Может вы, Крышкина, еще за меня и процесс будете вести? Учить меня, что делать? – Свидетели, заходите по одному!
   - Дело было в январе… - произнесла вошедшая Колобкова, и попыталась сесть на край стула.
   - Показания в суде даются стоя, - рявкнула на нее представитель власти и тут же добавила:
   - Попросите войти  другого свидетеля! Я вас больше видеть не могу!
   - Следующий! – выдохнула  Колобкова    с большим облегчением.
   - Дело было осенью, как сейчас помню, - произнесла свидетель Груша, секретарь суда по уголовным делам.
   - Да вы, что там все обалдели? Договориться не можете, когда дело было? – возмутилась судья,  вновь теряя терпение.
    - Мы поняли, дело было летом, в августе! – пояснила следующий свидетель Шутихина. – Про день рождения – это неправда. Не было у меня никакого дня рождения. Мы отмечали день Конституции. Крышкина действительно пришла сдавать дела в канцелярию, но не вечером, а утром, как сейчас помню.
    - Так утром у меня процесс был с К…, - попыталась возразить Крышкина.
    -Не перебивайте свидетеля, а то она опять забудет, когда дело было! – произнесла Копытина.
    - Ну вот, она начала сдавать дела в канцелярию, много сдавала дел, мы ей сказали, что она как самая трезвая из нас пойдет сегодня вместо курьера на почту. А она отказалась! Представляете? Говорит, я не курьер. Ну мы ведь тоже не при чем, что курьер в отгул ушла.
    - Вы же сказали, чтобы я делала почту, а письма сами отправите! – попыталась возразить Крышкина.
    - Я Вам делаю замечание, соблюдайте субординацию! – крикнула, судья и приготовилась внимательно слушать.
    - А мне больше нечего добавить! – опустив глаза, трясущимися губами произнесла Шутихина.
   - Понятно. А еще есть свидетели? – спросила судья у оставшихся членов «коллектива».
   - Я – свидетель, - твердо произнесла вошедшая дама  лет пятидесяти по фамилии Гадкова. В действительности ей не было еще и тридцати, но избыток веса значительно увеличивал ее возраст.
  - Вы присутствовали в момент наложения взыскания на Крышкину?
  - Нет, меня не было в тот день. Я была в отгуле, но зато я видела, что было на следующий день.  Гадкова достала из пакета  письма, собранные ею за последние две недели.
  - Вы что до сих пор корреспонденцию не отправили? – удивилась судья.
  - Мы храним это как доказательство вины Крышкиной. Ведь это по ее вине не была отправлена корреспонденция! И до сих пор не отправляется. А то вы потом не поверите, что у нас столько писем бывает.
   - Вы бы еще корреспонденцию  год подержали, а потом бы пришли! – возмутилась Крышкина.
   - Вот видите, какая она? Даже здесь пытается слово против сказать!
   - Так, когда дело-то было? – переспросила ее судья.
   - Да Вы не переживайте, когда скажете, тогда и было! Мы все подтвердим! Хоть зимой, хоть летом, хоть осенью… Нас же много, а Крышкина одна. Что она против нас сделать может?
   - Я своих свидетелей приведу! – попыталась защититься Крышкина.
   - А кто их допрашивать будет? Мне что делать нечего? Я должна на вас еще свое время тратить? Здесь никакие свидетели не нужны! Мне и так все ясно. Выйдете за дверь, мне решение надо написать!
   Дружный «коллектив» вышел за двери кабинета. Через пять минут было оглашено решение о виновности секретаря по уголовным делам Крышкиной в неисполнении обязанностей курьера. Дело было в январе…