Чёрная роза - эмблема любви

  Адель сидела на заднем сидении автомобиля и представляла, как она поднимается по винтовой лестнице под самую крышу небольшой башенки, в комнату, которую все в доме называли, не иначе, как « чердачок». Но это была самая настоящая комната, и являлась единственной в башне, примыкающей к дому. Нижний этаж был занят всевозможными давилками, чанами, огромными бутылями и ещё бог знает чем. Зачем это всё хранилось, знала только бабушка, но упрямо молчала, поджав губы, если кто - то из домашних спрашивал, когда можно будет выкинуть весь этот хлам.
  Бабушка Адели, урождённая баронесса де Бош, всю жизнь прожила в этом доме, расположенном в родовом имении, в Провансе. Он достался ей от родителей. Кроме дочери, матери Адель, у бабушки был ещё сын, но он появлялся крайне редко, и всё время проводил где-то в джунглях, в погоне за редкими сортами орхидей, никак не претендуя на свою долю наследства.
  Особняк был не большой, но уютный, сложенный из камня в два этажа, с колонами при входе и небольшой башенкой. За домом располагался обширный виноградник, а перед домом был разбит сад. После смерти деда виноградник стал дичать, поскольку никто из семьи интереса к нему не проявлял, сад тоже был изрядно запущен.
  Адель с родителями жила в Париже, и каждое лето навещала бабку, жившую в доме вместе с компаньонкой, кухаркой и двумя таксами. Был ещё старый мажордом, занимающий небольшой флигелёк, рядом с домом, но был уже так стар, что сам нуждался в уходе и больше считался членом семьи, чем управляющим.
  Вот этот мажордом много лет назад и рассказал Адели о «чердачке». И ещё поведал о некой тайне, которую якобы хранит большой сундук, принадлежавший когда-то её прабабке - прекрасной Мелани.
 Автомобиль притормозил и остановился.
 -Прибыли, мадемуазель - промолвил шофёр, вышел из машины и, открыв дверцу, помог выйти Адели.
  Девушка буквально выпорхнула из автомобиля, и легко взбежав по каменным ступеням, сразу угодила в бабкины объятия. Она, как всегда, встречала внучку на крыльце. А рядом с ней, стоял верный мажордом. Он услужливо принял от Адели лёгкую накидку и небольшой дорожный саквояж и проводил обеих дам в гостиную. После непродолжительных расспросов, баронесса отпустила внучку и та отправилась в свою комнату. Комната, когда бы ни приехала Адель, сияла чистотой и была украшена цветами. Вот и сейчас, на столе стоял букет огромных белых роз.
  Немного отдохнув после дороги, Адель решила отправиться на « чердачок». До обеда было ещё далеко. А почаевничать и вдоволь наговориться с бабушкой она сможет и вечером.
  Адель с детства обожала комнату в башне. В ней было столько « сокровищ» и она, играя там ещё маленькой девочкой, могла представлять себя то герцогиней, восседающей на троне с веером в руках, хотя веер и был поломан, а «трон» давно потерял свой первоначальный цвет, то балериной, натянув на себя старые пуанты и ветхую « шопенку», невесть откуда взявшиеся. Но, кажется, бабушка в годы юности увлекалась балетом и брала уроки танцев. Ещё там было много всяких интересных вещей - старые куклы, виола с порванными струнами, недописанные картины, рисованные то ли дедом, то ли прадедом, журналы мод всех времён и ещё много коробок и коробочек, полностью Аделью не исследованных. Но самое главное - там стоял роскошный сундук с хитрым замком. Тот самый, который так манил Адель своей тайной. Весь дом уже был перерыт, все ключи перепробованы. Но, ни один не подходил к коварному замку.
 Прабабка Адели - Мелани была писаной красавицей. Жгучая брюнетка с чёрными глазами, точёным носиком и чуть пухловатыми алыми губами. Портрет её висел в кабинете, рядом с портретом прадеда. Адель могла долго разглядывать его. Серо-жемчужное платье с золотыми кружевами, нитка чёрного жемчуга на стройной шее и красная роза в руке.
  Такой Мелани и осталась у всех в памяти, поскольку умерла рано, не дожив до сорока лет пару месяцев. Свою последнюю обитель она нашла в родовом склепе, находящемся в глубине сада. Прадед остался один с тринадцатилетней дочкой, но больше никогда не женился, и весь остаток жизни посвятил виноделию. А девочке нанял самых лучших учителей и гувернантку.
  Бабушка, рассказывая внучке про Мелани, не раз говорила, что они очень похожи. Да и сама Адель, глядясь в зеркало, улавливала удивительное сходство.
  Слушая эти рассказы, Адель представляла, как Мелани гуляет по саду, играет на виоле, или рассматривает модные журналы, сидя у окна. Она казалась ей самой прекрасной и счастливой женщиной на свете.
  Поднявшись по лестнице и тихонько приоткрыв тяжелую скрипучую дверь, девушка вошла в комнату. Чуть спертый воздух ударил в нос. Пахло рассохшимся деревом и нафталином. Слегка коснувшись старого телескопа, она заглянула в мутную линзу, затем легонько крутанула выцветший глобус. Адель выучила почти наизусть, что и где лежит в этой « сокровищнице», хотя время от времени её взгляд натыкался на нечто новое и ещё неизученное. Решив примерить в очередной раз шикарную белую шляпу, она потянулась за коробкой, стоявшей на полке. Но картонка была такой пыльной, что Адель не удержалась и чихнула, ненароком задев коробку рукой, от чего та открылась и полетела на пол. При этом Адели показалось, как что-то звякнуло. Она наклонилась над коробкой и стала внимательно её осматривать. Всё было как всегда. Шляпа, картонка с крышкой и в ней - два кармашка, видимо для шляпных булавок. Но они были давно пусты. И всё же  Адель запустила руку в один из карманов и стала внимательно ощупывать подкладку. Почти у самого шва с внутренней стороны было явно что-то зашито. Сердце её заколотилось сильнее.
Сгорая от нетерпения, девушка дернула ткань посильнее, и, ветхий от времени, подклад разошёлся. В ладонь Адели упали тонкой работы ключ и медальон в виде половинки сердца.
  У девушки сомнений не возникло. Надо было только повернуть ключ в замке, приподнять резную крышку и тайна будет раскрыта. Медальон же она опустила себе в карман, решив рассмотреть его позже.
  Сверху лежало то самое серо-жемчужное платье с портрета, стопка любовных романов, испанский кружевной веер, морская раковина и сухая роза. На крышку сундука была прикреплена акварель, изображающая юношу с цветком в руке.
  Широкополая шляпа отчасти затеняла его лицо, но не могла скрыть необыкновенного цвета глаз. Они были глубокого василькового цвета, темные густые брови, придавали им еще больше глубины. Акварель была написана явно наспех, прорисовано было только лицо, а во что был одет юноша, и какой был цветок, понять было сложно.
  Адель осторожно достала платье и прикинула на себя, оно было чуть шире в талии, но рост у них с прабабкой совпадал. Раскрыла веер, обмахнулась и почти не дыша, взяла сухую розу. Когда - то она была красной…
  Адель готова была разрыдаться. Она много лет мечтала заглянуть в этот сундук, в мыслях наполняя его таинственными предметами, драгоценными украшениями, а в нём оказались самые простые прабабкины вещи - платья, книги, милые безделушки.
  Адель присела в кресло и начала перебирать книги. Романы Дюма, Гюго, трагедии Шекспира. И вдруг её глаза заметили книжку в затертых корочках. Она, отличалась от других тем, что была без названия. Девушка аккуратно взяла книгу и раскрыла титульный лист. На нём чернилами было выведено – «Дневник» и ниже - сентябрь, 1865 год.
  Затаив дыхание Адель открыла первую страницу и начала читать.


  15 сентября
   Я никогда не вела никаких дневников, но теперь, когда так хочется поделиться самым сокровенным, я решила все свои тайны и переживания доверять только бумаге, потому что тот, кому я верила, предал меня самым коварным образом.
  Две недели назад мы с отцом отправились на праздник в честь Бахуса.
Там, среди толпы я заметила молодого мужчину, который пристально смотрел на меня. Я его раньше никогда не встречала. Но, куда бы мы с отцом ни пошли, я постоянно натыкалась на его взгляд. Мне было не по себе от этого, и я упросила отца уехать домой пораньше.
Через два дня этот молодой человек явился к нам вместе с графом Фернандесом.
Фернандес представил его как барона Анри де Боша из Франции. Он держал виноградники и приехал в Испанию за новыми сортами.
 С того дня барон стал бывать у нас каждый вечер. Мы говорили о литературе, о театре, он рассказывал про Францию. Барон весел и остроумен, но я чувствую опасность рядом с этим невысоким коренастым мужчиной.
 И вот сегодня он пришел с большим букетом цветов и попросил у отца моей руки. Отец дал согласие. Меня он даже не спросил, а только твердил, что лучшей партии не найти. И ещё добавил, что если объединить французские и испанские вина одной маркой, то все конкуренты будут уничтожены. Я пишу эти строки, и слёзы застилают мои глаза. Как жаль, что мама ушла так рано.

  Адель перевернула страницу и продолжила читать дальше, всё больше погружаясь в события почти столетней давности и уже начиная воспринимать все переживания Мелани, как свои собственные.
  Прабабка не любила Анри де Боша. Но она смирилась со своей участью и старалась уважать мужа, который никогда, ни в чём ей не отказывал. У неё были самые модные туалеты, самые дорогие украшения, самый лучший экипаж. Муж вывозил её на все балы, которые устраивались в округе и даже построил для неё шикарную стеклянную оранжерею, в которой Мелани разводила розы. Это была её самая большая страсть.
  Через два года их брака родилась девочка. Роды были тяжёлыми. От матери дочь унаследовала только цвет волос, в остальном же полностью походила на отца.

  4 мая 1879 г.
  Сегодня я, как обычно, отправилась после завтрака в оранжерею, Клэр хотела пойти со мной, но ей нужно заниматься. Она мечтает о балете и Анри пригласил для неё из Парижа преподавателя танцев.
Войдя в оранжерею, я увидела Кристиана, сына нашего старшего виноградаря. Он помогает мне ухаживать за розами. Я вижу в нём неподдельный интерес к селекции и способность совмещать сорта практически несовместимые.
  Боже, до чего же он хорош! Эти васильковые глаза, эти непослушные чёрные завитки волос, выбивающиеся из-под шляпы. Изящные руки. Он высок и строен. Интересно, сколько ему лет? Лет 20, наверно. Ну, может чуть больше.
Со словами: - Бонжур, мадам - он протянул мне свежесрезанный черенок жёлтой розы и произнёс:
 - Сегодня мы привьём его на корень белого шиповника, а затем соберём пыльцу с розовых бутонов для будущих селекций.
Когда я брала черенок, руки наши соприкоснулись, и мне показалось, что Кристиан вздрогнул, щёки его порозовели. Неужели он тоже ко мне неравнодушен? Мне трудно в это поверить. Он же совсем мальчик.

  20 июня
  Он любит меня. Сегодня я это поняла. Смущаясь и краснея, он подошёл ко мне с красной розой в руке и произнёс:
 - Мадам, я вывел её для вас, самой прекрасной женщины, которую я когда-либо встречал. Примите её в знак моей любви и преданности.
  Он склонил голову и протянул мне розу. Каждый её лепесток был темно-красным у сердцевины, а ближе к краю становился алым и имел форму сердечка.  Сердце моё было готово выскочить из груди, я не сдержалась и поцеловала его. Поцелуй был спонтанным и коротким, но я успела заметить, что Кристиан ответил на него.
  После этого мы оба сильно смутились.  Нас разделяет пропасть!  Ну и что! Я люблю его! Люблю! Первый раз в жизни!

  23 сентября
  Наши отношения с Кристианом зашли уже очень далеко. Мы видимся не только в оранжерее, но и в маленьком садовом домике, где раньше жил садовник, а теперь хранится садовый инвентарь. Мы предаёмся нашей страсти, забывая обо всём. Для меня нет ничего желаннее и слаще тех мгновений, когда Кристиан принадлежит только мне, всецело и вседозволенно.
  Сегодня со мной в оранжерею напросилась Клэр, сославшись, что уроков нет и ей нечем заняться. Мы втроём поливали розы и обрезали сухие ветки. И ещё я заметила, какие восхищённые взгляды кидает Клэр на Кристиана. Что со мной? Неужели я ревную собственную дочь? Мне кажется, что я схожу с ума!
  Отправив дочку домой, с пришедшей за ней гувернанткой, мы остались с Кристианом наедине. Я сняла с шеи медальон в виде сердца, состоящего из двух половинок, и разделила его. В той, которую я отдала Кристиану, был мой миниатюрный портрет, в мою же половинку он вложил лепесток алой розы в виде сердечка. Как жаль, что я не смогу носить его на шее. Интересно, догадывается ли Анри о чём-нибудь? Иногда мне кажется, что все в доме уже знают о моей тайной страсти.


  30 июля 1880г.
  У меня будет ребёнок. Теперь я уже в этом не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том кто его отец. Кристиану я уже сказала, и он от этого пришёл в восторг. Я даже не подозревала, что это известие вызовет в нём такую бурю эмоций. Но встречаться теперь нам придётся реже. Надо подумать, как сообщить Анри о моём интересном положении, чтобы не навлечь нежелательных подозрений. Ну, я что-нибудь придумаю, стану с мужем предельно ласкова. Как же я хочу сына, похожего на моего любимого!

  7 октября
  Я плохо себя чувствую. Врач сказал мне лежать как можно больше. Анри окружил меня такой заботой, что я всё время нахожусь под чьим- нибудь присмотром. Чтобы писать в дневнике приходиться ловить минуты одиночества!

  3 января 1881г.
  Кажется, у меня начинаются схватки. Пока они не стали частыми и затяжными уберу дневник и спрячу ключ. Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-то прочитал мои откровения.

  На этом записи обрывались.

  Адель оторвалась от дневника. Внутри у неё была пустота, постепенно заполняющаяся печалью. Мелани казалась теперь Адели ещё прекрасней, когда она узнала о ней всё. Даже то, чего не знал её возлюбленный. Девушка склонилась над сундуком и ещё раз взглянула на акварель. Кристиан, улыбаясь, протягивал розу.
  Она нащупала в кармане медальон, достала и попыталась открыть. Замочек подался сразу. Адель приподняла золотую крышечку. Внутри лежал сухой лепесток.
Сложив всё аккуратно в сундук кроме дневника, она заперла его на ключ и отправилась к себе. Обед в доме начинался в шесть вечера, и надо было успеть к нему переодеться. Так было заведено издавна.
  За столом Адель почти ничего не ела, и коротко отвечала на бабушкины вопросы, чем насторожила баронессу, поинтересовавшуюся, не заболела ли она. Адель ответила, что здорова, но всё же, отпросилась с вечернего чаепития, сославшись на головную боль.
  Запершись в своей комнате, она принялась ещё раз перечитывать дневник, твёрдо решив завтра утром отыскать родовой склеп. Она слышала, что он находится где-то в саду, но никогда там не была. Девушка с детства боялась могил и кладбищ.
  Утром, после традиционного кофе с круасанами Адель окликнула мажордома, чтобы расспросить у старика дорогу к склепу. Получив подробные объяснения, она отправилась к последнему пристанищу Мелани.
  Адель шла не торопясь по заросшему саду, больше напоминающему теперь заброшенный парк. Кое-где ещё стояли скамейки. Но фонтан перед домом не работал уже много лет. В голове её были сплошные вопросы. Но больше всего её интересовало, что стало с Кристианом после смерти возлюбленной?
  Размышляя над всем этим, девушка вышла к каменному строению, сложенному из белого мрамора с плоской плитой наверху вместо крыши. На плите расположился черный скорбящий ангел, обнимающий большой крест. Несколько ступенек вниз упирались в тяжёлую дверь, заключённую между двумя чёрными колонами, образующими свод. И всё это буквально утопало в розовых кустах. Каких сортов тут только не было, всех мыслимых и немыслимых расцветок и сочетаний. С резными, крапчатыми, двух и, даже, трёхцветными лепестками. У Адели от такого обилия и многоцветия перехватило дух. Дверь в склеп была закрыта на огромный замок. Но, даже если бы дверь была открыта, Адель всё равно, не отважилась бы туда спуститься.
  Постояв перед входом, она решила обойти склеп вокруг, но сделав несколько шагов, заметила среди кустов неприметный холмик. Раздвинув колючие ветки с бутонами, она разглядела небольшую каменную плиту, на которой было высечено:
                Кристиан Бенар
                1858 - 1935г.г.
  Юноша с васильковыми глазами. Она живо представила акварель, и непонятно почему, но это воспоминание её взволновало.
  Адель осторожно, чтобы не пораниться, сорвала высокую алую розу и направилась к дому. Домой идти совсем не хотелось, и она присела на скамейку, стоящую на заросшей алее. Сквозь ветви был виден особняк и мощеная площадка перед ним.
  Послышался звук автомобиля. Не доезжая до дома, он притормозил. Из автомобиля вышел мужчина с тубусом в руках и направился к аллее. На вид ему было около тридцати. В светлом летнем костюме и очках в тонкой тёмной оправе. Поравнявшись с Аделью, он остановился, слегка улыбнулся и произнёс:
 - Наверное, моя просьба покажется вам немного странной, но не позволите ли мне сделать набросок вашего портрета. Вы так прекрасно смотритесь с этой розой.
  Адель немного опешила, но причин для отказа не было, да и сам молодой человек ей показался привлекательным. Она чуть заметно кивнула. Мужчина поставил тубус, уселся на другой край скамейки, достал из кармана блокнот и карандаш и принялся рисовать. Рисовал он быстро, а Адель сидела, наблюдая за ним краешком глаза, и думала, что всё это значит.
 Закончив рисовать, он вырвал листок из блокнота и протянул его девушке. Адель взглянула, и брови её поползли вверх. Нет, сходство было безусловное, но вот роза... Адель держала в руках красную розу, а художник изобразил её с чёрной. И только один лепесток у цветка не был заштрихован.
  Немой вопрос застыл в глазах девушки.
 - Да, я понимаю ваше недоумение. Но вы так похожи на даму, в честь которой назван этот необыкновенный сорт. Он снова улыбнулся, легко поднялся, подхватил тубус и направился в сторону склепа.
  Адель выждала немного, и, сгорая от любопытства, последовала в ту же сторону. Спрятавшись за большое дерево, она стала наблюдать, как мужчина открыл тубус, достал оттуда узкую садовую лопатку, и плотный свёрток, который оказался небольшим саженцем, ловко выкопал неглубокую ямку, опустил в неё саженец, утрамбовал землю и, достав из того же тубуса небольшую флягу, полил водой. Потом уложил лопату и флягу обратно в тубус и быстро зашагал по направлению к дому. Выждав, когда он скроется из виду, Адель подошла к саженцу. На его ствол была прикреплена бирка на латыни – Melanius
  Подходя к дому, девушка заметила автомобиль. Он был припаркован рядом с боковым крыльцом. Войдя в гостиную, она увидела бабушку и уже знакомого незнакомца. Они сидели в креслах, пили кофе и мило беседовали.
 - О, Адель, детка, познакомься, это - Кристиан, очень хороший друг твоего дяди. Он иногда нас навещает, и передаёт весточки от Рени.
  Затем она повернулась к Кристиану и промолвила:
 - Адель, моя любимая и единственная внучка.
  Девушка и молодой человек слегка кивнули друг другу, сделав вид, что впервые видятся, взгляды их встретились, и между ними, как - будто, прошёл электрический ток. Адель от этого стало не по - себе. Побыв немного в гостиной и поговорив на общие темы, девушка поднялась к себе в комнату, достала набросок и стала его разглядывать. В какой-то момент ей показалось, что это не её портрет, а Мелани. Сходство было просто поразительное.
  Обед прошёл как обычно. Гость к обеду не явился, сказав, что у него ещё есть пара неотложных дел. Адель, не увидев молодого человека за столом, явно огорчилась, но виду решила не показывать. Она была с ним еле знакома, но чувство было такое, что знает его уже целую вечность. С трудом дождавшись окончания обеда, Адель вышла из столовой и решила немного прогуляться. Погода была чудесная, и она отправилась в сторону оранжереи. Как ни странно, но это было то место, которого не коснулось неумолимое время. Все стёкла были целыми, и внутри цвели розы. За ними присматривали бабушка и её компаньонка - мадам Анжу.
  Адель приоткрыла стеклянную дверь и вошла внутрь. Воздух был влажным и теплым, от роз исходил тонкий и немного терпкий аромат. Пройдя в глубину оранжереи и остановившись около желтой розы с тонким ароматом белого шиповника, она услышала негромкие шаги. Оглянувшись, она увидела приближающегося к ней, Кристиана. Он переоделся и теперь был в брюках со стальным отливом и в голубой рубашке. Он был элегантен и красив. В руках у него был всё тот же тубус. Сердце у Адели застучало быстрее.
 - Я ждал вас - промолвил он.
  Адель удивлённо посмотрела на него.
 - Я видел вас у склепа, вы прятались за деревом, наблюдая за мной, когда я сажал розу. Вам было интересно, и я не сомневался, что вы придете в оранжерею поискать этот сорт.
При этих словах лицо Адели залила краска, ей было неловко, что она тайком подглядывала за ним.
 - Не смущайтесь - Кристиан улыбнулся, слегка прикоснулся к её руке, приглашая сесть в плетёные кресла, стоящие у небольшого фонтанчика, расположенного в самом центре оранжереи. Кресла были удобные, журчание воды умиротворяло, а аромат роз слегка опьянял. Молодой человек, заметно волнуясь, начал говорить:
 - Мой дед умер, когда мне исполнилось 15 лет. Он пережил свою жену, мою бабку, всего на 5 лет. Перед самой смертью дед позвал меня, вручил толстую тетрадь, испещрённую латинскими названиями, короткую записку и половинку медальона. Через день его не стало. В записке было всего две фразы - похороните меня рядом с Мелани. Сорт назовите Melanius.
  С первым желанием деда проблем не было. Рени, младший сын вашей бабушки, дружил с ним и часто приходил в оранжерею, учиться у деда селекции. Да и сама баронесса испытывала явную симпатию к своему садовнику. Так что они позволили выкопать могилу в саду, рядом со склепом, и даже установили каменную плиту на ней. А вот что означало второе - никто толком не понимал, хотя Рени умел читать латынь и говорил что это названия сортов роз. Мы сдружились с Рени позже, когда я серьёзно стал изучать ботанику и растениеводство. Тогда же меня больше интересовал портрет в медальоне. Рассматривая его, я окончательно влюбился в ту, что была на нём изображена.
  Меня уже больше ничего не держало в этом имении, и я решил уехать, как когда-то сделали мои родители, отправившись искать лучшей жизни в Новый Свет. Я же решил уехать в город и поступить на Парижский факультет наук, где имелась ботаническая лаборатория. Мне хотелось, во что бы то ни стало, выполнить вторую просьбу деда и создать цветок теперь уже и для моей возлюбленной. Я потратил больше 10 лет, скрещивая различные сорта, залистал тетрадь деда до дыр, неоднократно писал Рени с просьбами выслать мне семена тропических роз и вот, наконец, все мои старания были вознаграждены. Ровно месяц назад, войдя в экспериментальную оранжерею при факультете, я увидел её! Тогда это был ещё бутон, но я уже не сомневался в успехе. С этими словами Кристиан встал с кресла, взял тубус и открыл его. Он осторожно извлек розу на свет и протянул её Адели.
  Цветок был абсолютно чёрный, словно бархатный и только один лепесток был ярко - красным, в виде сердечка. Адель подняла заворожённый взгляд от розы на мужчину, стоявшего напротив, и увидела за стёклами очков его глаза. Они были глубокого василькового цвета и излучали неподдельную страсть. Кристиан дарил розу ей! Ей, а не Мелани!  Адель чуть привстала на носки и поцеловала Кристиана. Но, тут же смутилась от такого порыва и потупилась, он же, наоборот, привлёк её к себе властным жестом и они слились в жарком поцелуе. Адель прикрыла глаза, отвечая на ласку Кристиана, и на какой-то миг ей показалось, что всё это уже когда-то было.
  Спустя несколько дней, гуляя по аллее, они сели на ту же скамейку, на которой сидели в день первой встречи. Кристиан приобнял девушку, и слегка коснувшись губами её уха, прошептал: "люблю тебя".
 Адель взглянула на него  и в глазах её  читалось взаимное чувство.
   Не отводя взгляда, девушка протянула любимому  руку и раскрыла  ладошку, на  которой лежала половинка медальона с лепестком розы. Кристиан, так же глядя в глаза возлюбленной , достал из внутреннего кармана пиджака  свою половинку с портретом Мелани и бережно положил рядом. Адель  ловко соединила их в золотое сердечко. Тонкая полоска посередине, похожая на пронзающую стрелу, еле угадывалась. Кристиан  приподнял ладонь девушки с лежащим на ней  сердцем и прикоснулся губами, целуя то ли ладошку, то ли медальон. Затем сжал её тонкие пальцы  в кулачок, обхватил его своей сильной  рукой, встал, и потянул Адель. Подчиняясь этому движению, девушка поднялась со скамейки и, не разжимая рук, они направились к башне.
  Взбираясь на « чердачок» оба испытывали трепет, как будто готовились совершить некое таинство. А может, это и было таинство? Адель открыла сундук, Кристиан приподнял крышку.
  Молодой человек с акварели взглянул на них васильковыми глазами и протянул розу. Другой молодой человек, глазами такого же цвета, вглядывался в акварель и держал медальон, и Адели подумалось, что мужчины, как - будто, хотят обменяться. Розу акварельный Кристиан им уже подарил, осталось только вернуть ему и Мелани их общее "сердце". Кристиан, стоящий у сундука, осторожно положил медальон в ракушку, и опустил крышку . Адель повернула ключ в замке и, достав шляпную коробку спрятала его в то место, где он лежал прежде, аккуратно подшив порванную подкладку. Кристиан взял картонку из её рук и поставил на полку. Потом нежно обнял Адель, заглянув ей в глаза, улыбнулся и произнес:
 -Вдруг и нашей дочери когда-нибудь захочется разгадать тайну Мелани!


Мелани - тёмная, чёрная - примеч. автора