Абсурд

Иден Кравски, молодой прокурор, сидел в зале суда и ждал, когда возобновится процесс по делу Арни Жабо.
Дело было громким и не обычным. Известный артист балета, танцовщик Арни Жабо восемь месяцев назад попал в больницу с обыкновенной пневмонией, но там болезнь стала развиваться не стандартно: через неделю кроме отказа работы легких у артиста обнаружились проблемы с мелкими сосудами, началась некротизация тканей и врачам пришлось ампутировать сначала ноги, а затем и кисти рук. Еще через неделю произошло кровоизлияние в мозг и артист ослеп, а еще через некоторое время стала отказывать печень и ему понадобилась трансплантация. Только после этого болезнь отступила.
Пока он находился в больнице СМИ широко освещали ход его лечения, в погоне за сенсацией на головы обывателей вылилось огромное количество не проверенной информации, домыслов и небылиц. Обыватели и корили врачей, и возмущались работой СМИ, так подробно освящающими медицинские шокирующие манипуляции, и молились за его здоровье.

Через три месяца его выписали из больницы и первое, что он сделал — подал в суд иск на врачей. Его главная претензия заключалась в том, что ему не дали умереть.
В ходе предварительного расследования по этому делу вскрылись многие не приятные и возмутительные факты о не правильном лечении, без учета всех имеющихся данных, и поставки не качественных расходных материалов, что привело к сепсису и некрозу, и недостатки схем лечения, которым должны следовать врачи, разработанные Министерством здравоохранения и опять же не учитывающие всех обстоятельств течения болезни.
Сегодня было последнее заседание по этому делу. Иден больше часа читал заключение: что, почему и как известный артист, звезда мировой величины после лечения обыкновенной пневмонии стал глубоким инвалидом, не способным не только танцевать, но и обслуживать себя.

Дело изначально было спорным, не однозначным и казалось заведомо проигрышным. Да, ошибки у врачей были, в чем-то они виноваты, но жизнь человеку они все таки спасли и в этом обвинять их нельзя, но Анри имел другую точку зрения, и на предварительных беседах он убедил Идена в своей правоте.
После чтения заключения по делу артисту дали слово:
- Господа, уважаемый суд, я обвиняю врачей, лечивших меня не только в тех ошибках и недочетах, которые были в их работе и которые привели к моему теперешнему моему состоянию, я обвиняю их в том, что они сохранили мне жизнь, потому, что это состояние жизнью я назвать не могу. Речь не идет о моей профессии танцовщика, она утрачена безвозвратно. Возможности современной медицины огромны, но спасая мне жизнь, именно эти возможности нанести непоправимый вред моему здоровью. У меня не осталось ни одного здорового внутреннего органа, меня буквально отравили большим количеством сильных препаратов и теперь я вынужден принимать больше десятка различных лекарств в день, чтобы поддерживать свое жалкое существование. Я перестал быть личностью! То, что происходит сейчас со мной — это не жизнь, это изощренные истязания, прикрытые благими намерениями! Посмотрите на меня! Я не могу обслужить даже свои самые примитивные физиологические потребности, я полностью зависим от воли других людей. Это так унизительно, каждый раз просить постороннего человека обслужить мое тело. - все и так смотрели на Анри, он представлял собой жалкое зрелище: в инвалидной коляске сидел безногий человек, смиренно сложив культи рук без кистей на подлокотники. Глаза его были открыты, казалось, что он смотрит не на судей и присяжных, а куда-то вдаль, но спина его была прямая, как столб и в этой гордой осанке чувствовалась огромная сила духа. Он говорил не громко, и в тишине замершего зала его слова звучали ударами молотка, - Я обвиняю их в дискредитации моего сценического имени, моей чести и достоинства как артиста. Если бы я просто умер — имя мое осталось бы в памяти людей как великого артиста балета, а сейчас мое имя стало синонимом жалости, медицинского произвола, а порой и насмешек, и я требую гуманный суд покарать их за это!
- Вам сохранили жизнь! - выкрикнул кто-то из свидетелей.
- Зачем? - тут же повернул голову на звук Анри, - Зачем мне такая жизнь?! Меня спросили, захочу ли я так жить!? - воскликнул он, - идите на мое место, поживите как я! - он помолчал, - Это уже чужая жизнь, не моя, я должен был умереть, это была воля Бога, а вы ее нарушили! 
После этого в зале воцарилась зловещая тишина. Судья стукнул молоточком и объявил перерыв на два часа.

Иден пообедал и вернулся в зал заседаний. Сейчас по плану он должен был выступить с обвинительной речью. Он составлял ее почти всю ночь и сейчас, прикрыв глаза, прокручивал в голове готовые фразы, стараясь составить речь так, чтобы достичь максимального эффекта:
- Господа! По большому счету мы должны судить сегодня не врачей, а всю систему здравоохранения. Она направлена не на то, чтобы сделать человека здоровым, а на то, чтобы повысить свою рентабельность. Как ни странно звучит - медицина у нас приравнивается к промышленному предприятию, которое должно приносить прибыль, отсюда и "вытаскивание" из небытия неизлечимых больных. Они будут жить и лечиться еще энное количество лет и приносить производителям лекарств  и предметов ухода за больными огромную прибыль, - Иден оглянулся на громкий разговор за спиной, там садились на свои места свидетели - медсестры больницы.
- Представляешь, у нас уже несколько человек отказались от госпитализации, говорили, что не хотят, чтобы их, как Анри, «покрошили как колбаску».
- То есть?
- Ну, ампутировали что-нибудь, если они будут без сознания. Люди стали бояться попадать в нашу больницу, не доверяют врачам, даже боятся их.
- А мне интересно, если бы это случилось не со знаменитым артистом, а простым служащим, стали бы его так «вытаскивать» из небытия?
- Нет, у простого служащего на это денег бы не хватило, на все это миллионы нужно иметь.
- Значит человек пострадал от своей знаменитости?
- Он звезда мировой величины, у врачей на кону стояла их репутация.
Иден открыл глаза и посмотрел на часы. До конца перерыва осталось десять минут.

Он снова погрузился в свои мысли:
- Складывается абсурдная ситуация! Господа, вдумайтесь, обычно мы судим в этом зале людей, которые взяли на себя миссию Бога и убили человека, то есть решили - должен жить человек или нет. В сегодняшнем деле мы судим людей, которые взяли на себя эту же миссию Бога: они решили, что человек должен жить, любой ценой, не взирая на последствия.  Абсурдность ситуации заключается в том, что медицина, спасая человеческую жизнь, практически сделала ее невозможной! Должен заметить, что физиологическое функционирование организма человека не равняется его полноценной жизни. Врачи сохранили Анри Жабо не жизнь, а существование его тела, на всегда лишив его возможности любой самореализации, радости самостоятельного движения, созерцания, полного восприятия нашего мира. О том, что происходит вокруг он может теперь только догадываться или слышать, но уже не может ничего изменить в этом мире. У каждого из нас свое видение жизни, и воспринимаем мы ее каждый по своему разумению. Для кого-то такое состояние, как у истца, будет нормальным, а для него это хуже смерти, это забвение и попрание всех достижений, которые он совершил в прошлом.

Иден снова посмотрел на часы. Заседание вот-вот должно было начаться, а Анри все еще не было в зале.
- Странно, - удивился он, - его сиделка очень пунктуальная женщина.
- Господа вы все понимаете, что за все операции и лечение, которое проводилось Анри Жабо стоило огромных денег, - Иден все еще мысленно готовил свою речь, - часть расходов покрыла медицинская страховка, но не все, и сейчас реабилитация и поддержание его жизнеспособности тоже стоит не мало. Это оплата сиделки, специальных протезов и средств передвижения, лекарства и прочие приспособления, делающие его существование чуть более комфортным. Все имеющиеся средства господина Анри ушли на покрытие этих расходов и дальнейшая его жизнь будет проходить в специальном пансионате для инвалидов, - Иден, снова задумался, - Его семья не в состоянии нести такие расходы,... нет, об этом потом в самом конце речи, надо уговорить его подать иск на возмещение материальных затрат, хотя…. - он окинул взглядом наполняющийся зал.

После обеда Анри попросил свозить погулять его в сквер у набережной. Здание суда находилось на другой стороне реки и сиделка повезла коляску через мост. Анри молчал и слушал, он всегда просил сиделку рассказывать все, что она видела по дороге.
За десять минут до начала заседания сиделка снова пошла к мосту. Он был пуст. Их обогнал велосипедист. Сиделка резко свернула в сторону к самому парапету, чтобы не мешать.
На спуске с моста при резком повороте велосипедист упал.
- Господин Анри, я вас оставлю, велосипедист упал и не встает, видимо ему нужна помощь, я отойду на минутку, только посмотрю, что с ним и вызову помощь, - затараторила сиделка и поспешила к пострадавшему.
Анри беспомощно замахал руками, пытаясь сориентироваться в пространстве, он очень боялся таких непонятных ситуаций. Левая рука ударилась о холодный камень на уровне груди.
- Видимо парапет, - догадался Анри, и решился, он давно хотел исправить ошибку врачей.
Он повернулся туловищем к парапету, нащупал обрубком руки его ширину, положил локти на шершавый камень и из всех сил рванул вверх, подтягивая свое тело на парапет, помогая ногами, вернее тем, что от них осталось, упираться в каменную стенку. Было больно, но уже через несколько мгновений он почувствовал, что лежит на парапете. Он толкнулся еще раз и ощутил, что летит.
- Свобода! - ликовал Анри.

Все встали. В зал заседаний вошли судьи и присяжные.
- Садитесь, сказал судья и сел сам.
В этот момент дверь в зал распахнулась, вошел полицейский:
- Разрешите, господин судья, вам просили передать, - он положил перед судьей записку.
Судья прочитал ее. Замер, потом встал, стукнув молоточком.
- Заседание суда откладывается. Господин Анри Жабо выбросился с моста в реку.
По залу пронесся сдавленный возглас удивления.
- Он исполнил волю Бога, - подумал Иден, собирая бумаги со стола, - Господи, укажи нам ту черту, на которой медицина должна остановиться, чтобы не сделать жизнь, спасенную "любой ценой", адом.

По статистике 10% людей,
ставших внезапно глубокими инвалидами,
кончают жизнь самоубийством.
Им не нужна их, спасенная ценой утраты функций организма, жизнь.