и шли технологии развития

     Он сурово ухватил недрожащей рукой трепещущего от ярости благородной Кирпича за толстую, почти бабью, грудь и заорал, содрогаясь от благостного гнева :
     - И чево это я, взрослый, здоровый мужик, подъедаюсь тута, - и тычкнул он указательным пальцем Кадырова в исказившиеся от счастья приобщения к высотам политицкой жизни лица экспертов, аналитиков, блогеров и прочей х...ты, кишащей массовкой в многочисленных ток - шоу и постановочных волеизъявлениях рыбацких фэсэошников в одинаковых мусорских коцах, - а не воюю с фашистом, скажем, на Дамбасе ? А, Кирпич ?
     - Х...й на, - рубил в ответку ушлый Садальский, тряся мудями под люто завывающим в дыру, целесообразно сменившую когда - то тривиальную дырку в стене, пробитую  " Смит - унд - Вессон " Санденса Кида, экономики сиверкой, этим нашим патриотическим Бореем, выдувшим, кажется, зачаточные остатки рассудка и здравого смысла, и так не предрасположенные очучиваться в костяных коробках великороссов, горделивой гарцующей поступью буйно топочущих в Изабелле Кларк, отчего ходили бурунами кишки нашей ( почвенной ) принцессы, с немалым изумлением нашедшей целую страну унутри себя.
     В общем, прошло семьсот лет и три года.
     - Чо Дамбас ? - стрельнул коварным в спину вопросом начальник отдела по борьбе, модернизационно проявляясь вовсе не голограммой или лазерным наполнением подсмысла, а самой обычной картонной маской Веницейского карнавала смеховой культуры академика Шахматова, пропахшего насквозь не шахматами Юрка Стоянова, но порохом гнуса Лещенки, идущего по городу вместе с зольдатами Великой Армии Буонапарте под бодренький речитатив Радзинского, вернувшегося наконец в ум, что проявилось, например, в досрочной отставке президент - диктатора, мальца изменившего Конституцию по просьбам трудящихся свиноведов и жопоруков.
    - Гудит, - строго выкрикивал с мест Елдырь, зачесывая волосы назад.
    Прошло еще семьсот лет и еще три года. Те же и там же. И, как ни смешно, но все о том же.
    - Твою ж ты мать ! - восхитился со стены парадный портрет дедушки Салтыкова, топорща кустистую бороду, в коей, ежели, конечно, тщательно присмотреться, можно вполне обнаружить мандавошек латынину, невзорова, урганта, соловьева и прочую х...ту, не стоящую и волоска поросли деда Щедрина. - Ну ни х...я ведь не меняется.
    - И в том залог, - вторил классику другой классик Ляксандра Саич, потрясая руками, - в том заклад, в том вечный ахуй. Сопли у мертвецов сосали !
    - Сказал так - ту, - нашептывал Дите фон Тиз какой - то трудовой мигрант из тута туда, алчно косясь на фальшаковую, как новости благополучной рашки, грудь матерой и блистательной, плавно поводя рубанком, чиня в Милан Гребня хас за ВАЗ, - и исчез, быдто и не было.
    - Махатма то был ! - решительно подумала Дитушка, благоразумно не произнося того вслух.
    А почему ? А я скажу. Потому как мудакам и стаду не хер ничего говорить, ему казать надо. Тута, бля, Дамбас, а тама, сука, рост экономик нееб...кий. И - да ! Чуть не забыл. Толстый - толстый слой шоколада.