Рапух. Часть 1 Глава 5

   Я уже совсем было отчаялась, но что-то мне подсказывало, что я всё делаю правильно, поскольку всё это время мне снились птицы. Разные, в разной местности и разных обстоятельствах, но всегда светло и очень красиво.

Вариации лазури в рыже-огненном -
Зимородок в Хуанхэ полощет пёрышки…
Над рекою — мостик старичонкой согнутым;
Солнце в воды опускает своё донышко…

В доме тихо и светло. Лишь ветка сакуры
Постучит в оконце, ветерком колышима.
Воробей — пухляш с неё на подоконник - прыг…
Это лето босиком пришло, неслышимо.

   А в понедельник, вернувшись от родителей, я не нашла внереала на обычном месте. Хорошо ещё, что я заметила, как в открытую форточку кухни выскочила моя кошка. С чем-то, неуловимо знакомым, в зубах.
Меня словно током пронзило. Я бросила сумку с продуктами на пол, развернулась на сто восемьдесят градусов и рванула в сад.
- Шушера, стой зараза!
   Следом за мной, почуяв неладное, вылетела собака. Когда я обежала дом и оказалась в саду, кошка уже сидела на яблоне, а Верта стояла передними лапами на стволе, ругая Шушу за всё хорошее по собачьи. Перо, зацепившись за ветку, висело вне досягаемости обеих.

   Я осторожно отцепила внереала, похвалила собаку и вернулась в дом. Рассмотрев перо, я пришла к выводу, что Шушка ничего с ним сделать не успела.
«Ненавижу кошек!» - услышала я до крайности возмущённый голос.
- Рапух! Ты проснулся! Наконец-то! Я то уж думала…
«Очень даже зря. Внереалы не так хрупки и беззащитны как тебе кажется».
- Ага, только кошек очень боятся, да? - на радостях пошутила я.
«Она меня схватила, когда я ещё не вышел из сна! А то бы я показал ей как обращаться с внереалами!» - воинственно возмутился Рапух.
- Ладно, ладно, молчу…

«Я, вообще-то, хотел сказать тебе спасибо за твои старания, Птичка», - сменил гнев на милость внереал.
- Ой, да мне это самой понравилось не меньше… - смутилась я.
«Никто до тебя ещё не додумывался помогать внереалу подобным образом!» - похвалил меня мой друг.
- А были ли вообще внереалы, которые разговаривали со своими людьми так, как ты со мной? - спросила я его.
«Ну, раз мы уже дошли до того, что спасаем друг друга, то я думаю, что могу быть с тобой откровенным. Я такой один».
- То есть до меня никто ни с кем не говорил?

   Я была поражена.
«Я говорю о себе, - пояснил внереал. - Никто из нашего племени никогда не решался разговаривать с людьми напрямую. Они могли навевать им сны о птицах, перьях, и своей роли в судьбах человечества, но говорить с человеком как с равным не смел никто. Это было запрещено».
- Было?
«Ну, вообще-то, запрет никто не отменял…» - сознался Рапух.
- А ты его нарушил.
«Я просто решил, а почему бы нет? Так быть с человеком гораздо проще и приятнее. Другим приходилось прятать своих птиц, выпутываться из силков. И вообще, тратить очень много сил на то, чтоб остаться в необходимой реальности и не забывать рассказывать сны. А ещё перо могли сломать, сжечь, потерять… Ты знаешь, сколько внереалов пошло на масляные сковородные подмазки? - возмущенно встопорщился внереал. - А я знал сразу — если человек пошел на контакт, то можно спокойно заниматься своим делом».
- А испугать не боялся? - вспомнила я наш первый разговор.
«Случайных людей, откликнувшихся на зов, не бывает никогда. А те, кто поднимают перо, как правило, сами уже давно живут в другой реальности. Даже если не подозревают об этом», - твёрдый тон внереала был таким, что сомнения мои исчезли.
- Наверное ты прав…
«Ещё бы!»

- Рапух, я тут, пока ты спал, всё думала, сколько у нас времени. Сколько нужно Карвоту, чтобы стать прежним? - поделилась я с внереалом своими тревогами.
«Да кто ж его, Карвота, знает… - задумчиво произнес мой гость. - Я думаю, той части, на которой осталась голова, найти дорогу и переместиться в пещеру нашего времени будет проще. А вот остальным частям... В тех временах, где они оказались, им нужно будет самостоятельно добраться до точки силы и подать знак. Вот и будет он прыгать туда-сюда, пока не соберёт все запчасти в одно… Ещё это зависит от количества оставшихся у него сил. Суди сама».
- А то неделя уже прошла…
«Я знаю. Если всё получилось так, как я рассчитывал, то ещё неделя у нас есть точно».
- А если уничтожить его пещеру? Взорвать там, или раскопать и разрушить? - с надеждой в голосе спросила я.
«Не поможет, - грустно вздохнул внереал. - Точка силы Карвота — это не сама пещера. Это место пересечения специфических магнитных и силовых линий планеты. А пещеру он сам себе выжжет. Как и предыдущую».

- Рапух, ну неужели ты не чувствовал его там, в норе?
«В том то и дело, что Карвот может уничтожать все следы своего присутствия. Даже на таком уровне, какой способен почувствовать я», - печально констатировал внереал.
- Как же тогда быть уверенным в том, что его до сих пор там нет? Придём — и прямо ему в пасть…
Я даже вздрогнула, вспомнив острые зубы чудовища.
«Я не могу тебя заставлять, Ганна, - спокойно ответил Рапух. - Но, если мы не найдём «Абру» раньше, чем Карвот станет тем, чем был, я не смогу тебя больше защитить. Если вообще ты останешься собой. Ведь у каждого сочинителя одинаковые возможности в изложении снов. Насколько хорошо он излагает светлые, настолько же хорошо у него будут выходить и тёмные. Тёмной лозе это только и нужно».
- И что тогда? Что будет со мной? - чуть слышно шепнула я.
«Внешне — ничего. Только вот внутри… Вспомни свой кошмар…»
Меня аж передёрнуло.
- Альтернатива та ещё… Убедил.

   И опять была электричка, станция «Пристань» и пологий спуск к реке. Странное чувство дежавю всё это время не оставляло меня ни на минуту. Рапух, видимо, чувствовал это, и потому благоразумно предпочёл помалкивать. Снова поменяв высохшие уже за неделю кроссовки на сапоги, я пошла налево. Так же, как и справа, берег здесь круто уходил вверх от самой поверхности воды. Хорошо ещё, что глубина под моими ногами не увеличивалась. Напротив, метров через тридцать я вышла на точно такую же отмель. Дальше левая сторона берега нависала над ней наподобие козырька бейсболки. Край козырька упирался в огромное дерево, растущее прямо из воды. Чернота, начинающаяся у его корней, показывала, что дальше под водой обрыв.
- Всё, Рапух. Дальше мне не пройти.
«Смотри не вниз, а вверх!»
Я посмотрела. Где-то, метрах в четырёх выше по стволу, в левую сторону отходила очень толстая ветка.
«Нам туда», - заявил мой «гид».
- Рапух, я не обезьяна, - взмолилась я. - Смотри — до этой ветки ствол голый и, наверняка, скользкий от воды.
«Ладно. Закрой глаза».
   Я зажмурилась. В моей голове раздался звук хлопающих крыльев, и я почувствовала, как мои ноги теряют опору. Это длилось всего пару секунд. Открыв глаза, я обнаружила, что стою на той самой ветке над водой.
«Не спрашивай ничего, Ганя, пожалуйста. Объясню всё позже. Иди вперёд», - опередил мои вопросы внереал.

   Мне ничего другого и не оставалось. Цепляясь за ветки, я продвигалась вперёд вдоль берега прямо над обрывом. Его тёмная глубина притягивала взгляд и завораживала, но нужно было идти дальше. Странная ветка, казалось, сама придерживала меня прутьями и не давала соскользнуть, если я вдруг теряла равновесие. Так я прошла по ней примерно до середины. И вдруг увидела в скале, прямо перед глазами, какое-то тёмное пятно. Тут ветка качнулась, я вскрикнула… И кубарем влетела в земляной коридор.
   Придя в себя, я села, достала фонарик и огляделась. Пол коридора, покрытый толстым слоем мха, смягчил моё падение. Как в самой глупой пародии на сказки, коридор, в начале которого я оказалась, разветвлялся на три.
- Снова здорово! Направо пойдёшь, что-то там не найдёшь… Налево пойдёшь, вообще не придёшь... И куда теперь? Рапух, ты что молчишь? - спросила я, ощупывая себя на предмет целостности.
«Не кудахчь, курица ты моя ненаглядная! Счас разберёмся!»
Потеряв дар речи от подобного комплимента, я сидела на полу и ждала указаний к дальнейшим действиям.
«Так… как там….

...набравшийся света пройдёт над водой,
и мха ощутит тишину и покой.
Затем, лапы птичьей увидевши плоть,
пройдёт левым пальцем, стремясь побороть
сомнений, тоски, и унынья грехи.
Найдёт то, что было когда-то плохим.
Под ним, испытав всех соблазнов игру,
Познает он всё и увидит «Абру»…

- И что я ещё не знаю, друг мой дорогой? Что это? - удивилась я.
«Я тебе уже давно сказал, что знаешь ты только перо от целого гуся, - спокойно и совершенно обыденно ответил Рапух. - Это один из снов, что я забрал в третьей пещере. Я же тоже не понимал, что это, пока мы не пришли сюда. Прошли над водой, мох на дне коридора, три ответвления, похожие на лапу птицы... Всё сходится, не так ли?»
- Так, а дальше по тексту - это то, что я должна пройти?
«Без меня ты никогда не пройдёшь, - нравоучительным тоном сказал Рапух. - И я без тебя — тоже».
- Понятно. Иначе бы зачем я тебе?
«Да что ты понимаешь в этом! - возмутился мой внереал. Но тут же снизил тон, вернувшись к амплуа мудрого наставника. - Это потому, пташечка моя, что внереалы не могут испытывать человеческих чувств. А вместе у нас должно получиться. Попадал же как-то в нашу заветную пещеру предыдущий внереал со своим человеком. И вышел, вынеся отсюда «Абру». Иначе нас бы уже на свете не было. А я...»
- Я так поняла, что нам по левому ходу пиликать? - прервала я его приступ красноречия.
«Что делать?» - осекся Рапух.
- Идти.

«А, да, пойдём. Только давай сделаем прежде одну вещь».
   Рапух заставил меня набрать мха и заткнуть уши. А ещё попросил отвязать его и взял с меня слово выполнять абсолютно любые его распоряжения. Потом завис прямо перед моим лицом. Его голубой глаз, чуть сощурившись, заглянул мне куда-то глубоко — глубоко...
«Смотри на меня, Ганна. Представь себе всё, что тебе мешает. Болячки свои, обиды прошлые, Карвота, наконец… Представила?»
   Я сосредоточилась и стала собирать всё то, что сказал Рапух, в кучу.
Чем дольше я думала, тем больше этого всего находилось. Внереал внимательно следил за мной, но не торопил. Кучка в итоге получилась изрядной. Я кивнула.
«Теперь набери воздуха в лёгкие и выдуй, выдохни, выкинь это все как камень!» - воскликнул внереал.
   Я сделала длинный-длинный вдох, наполнив лёгкие до предела, и резко выдохнула всё это прямо на Рапуха. Он, к моему удивлению, остался висеть на месте. Даже ни одна пушинка не колыхнулась. А у меня создалось впечатление, что все мои печали сразу же, словно пылесосом, втянуло куда-то над внереалом.
Голова стала лёгкой и ясной, как никогда. И, к своему удивлению, я теперь видела перед собой не три, а лишь один коридор.
- А раньше так сделать нельзя было?
«Что?» - не понял внереал.
Я описала Рапуху фокус с коридорами.
«Интересно. Зачем тогда во сне указан левый? Зато теперь, по крайней мере, ясно, почему мы должны приходить сюда с человеком. Я-то до сих пор вижу тройной коридор. И ты без меня видела бы то же».

   Я сменила сапоги на кроссовки и встала. Затем, как всегда, привязала к ветке у входа капроновую нитку. Повесила на плечо рюкзак и, вооружившись фонарём, шагнула вперед. Рапух летел прямо над моей макушкой, благо высота потолка позволяла это.
«Иди внимательно, Ганя, но нигде не задерживайся».
Я ускорила шаг. И вдруг встала как вкопанная — коридор снова разделялся на три.
- Опять дышать будем? - спросила я.
«Не думаю, что это поможет, - откликнулся Рапух. - Их на самом деле три. Вот для чего подсказка. Нам налево».

   Закрепив на повороте нитку за камень, я двинулась дальше. Но через пару шагов на меня вдруг накатили какая-то апатия и тоска. Мне стало очень жалко себя. И совершенно безразлично, чем всё это закончится. Начав тихонько подвывать, я очень скоро перешла на плач в голос. Шагала, держась за холодные земляные стены коридора, и причитала.
- Господи, Рапух, зачем я ввязалась во всё это! У-у-у! Лазаю по пещерам как очумелая обезьяна, одна! А-а-а... Меня в сумасшедший дом надо! Возомнила себя поэтом, бумагомаралка… Вот сожрёт меня твой Карвот… О-о-о! Какая я дурища! Сейчас ты своего светляка получишь и улетишь, а я... Ту-у-та сидеть оста-а-анусь, - совсем как ребёнок, ныла я.

   Рапух молчал, только начал светиться. Еще через несколько шагов мне, даже через мои стенания и моховые «беруши», стали слышны какие-то странные звуки. Я уже хотела было вытащить мох, но Рапух не разрешил. И правильно сделал. Скоро звуки усилились настолько, что я, без защищающего мой слух мохового барьера, просто оглохла бы. Вокруг стонало, визжало от боли и отчаяния, плакало, тосковало и выло столько голосов, что мне стало дурно.
   Я дополнительно зажала уши руками, но помогло это плохо. Ещё немного, и моя голова лопнула бы как переспелый арбуз.

   Тут я увидела перед глазами Рапуха, и услышала: «Пой!»
- Что???
«Пой! Слушай меня и пой! Жили у бабуси два весёлых гуся! Один серый, другой белый — два весёлых гуся!»
В интерпретации внереала детская песенка звучала как революционная «Марсельеза».
– ...Весёлых гуся…,- подтянула я, вытирая кулаком хлюпающий нос.
«Молодец, Птичка моя! Давай дальше! Мыли гуси лапки в луже у канавки!» - бодро продолжал петь Рапух.
   Ощущая, как тоска и уныние начинают отпускать меня, я заорала во весь голос:
- Один серый, другой белый, прятались в канавке!
Рапух не отставал. Покончив с «Гусями» мы перешли к бабушке с её сереньким козликом, а потом к овечке на мостике. Воскресив многострадальное животное с пришитым хвостом я, выдохнувшись, решила сделать перерыв. Земляные стены молчали и, наверное, тоже заткнули уши, так как пела я отвратно. Зато на душе снова стало легко. И голова прояснилась.

«Хватит. Наорались. Идем дальше. Я, конечно, люблю песню про гусей, но в твоём исполнении...» - хихикнул внереал.
   Увидев, что нитка в шпульке заканчивается, я достала из рюкзака следующую. Связала концы и для надёжности примотала к выпирающему из пола камню.
- Я готова, пошли!
Коридор то сужался, то расширялся, но пещеры всё не было. Так мы прошли ещё треть шпульки.
   Вдруг, впереди, метрах в трёх от нас, отделившись от стен, коридор заполнили бабочки. Разноцветные. Разных размеров. Они своими мелькающими в воздухе  крылышками создавали преграду свету фонарика и не давали идти дальше.
«… найдёт, то что было когда-то плохим… Это оно!» - воскликнул Рапух.
- Что - «это»? - не поняла его радости я.
«Бабочки! - воодушевлённо объяснил внереал. - Смотри, Ганна, гусеницы, которыми они когда-то были, они же плохие?»
- Ну… Считается, что они вредные, потому что жрут всё подряд, мешают сельскому хозяйству, и вообще…
«Вот. А бабочки? Бабочки хорошие?»
- Есть и вредные! - возразила я. - Моль, например…
«А без «например»? - с надеждой спросил Рапух
- Бабочки — это красиво! - уверенно выдала я.
«Во-о-от! Мы нашли ещё одну строчку!» - воскликнул внереал.
- Прекрасно! - обрадовалась я. - Если так пойдёт дальше, то мы скоро…

   Договорить я не успела, так как, шагнув в рой бабочек, тут же полетела куда-то вниз. К счастью, полёт был недолгим. И я удачно приземлилась на что-то, довольно мягкое и пружинящее. Потрогав «это» рукой, я поняла, что сижу на небольшой кучке перьев. Мне стало смешно, когда я представила, как это выглядело со стороны. Как драка подушками в сон час в пионерском лагере. А потом испугалась, что среди всего этого разноперья потеряю Рапуха.
- Рапух, Рапушек, где ты? - позвала я.
«Ганна, ну почему ты такая непредсказуемая? То стоишь, когда нужно бежать, то торопишься, когда не просят. В продолжении сна точно указано: «… под ним...», а ты не слушаешь, спешишь куда-то...»
Мой внереал, слабо светясь, важно выплыл из дыры над моей головой и завис у моего уха. Увидев такое множество разнокалиберных перьев, он удивлённо замер.
«Никогда бы не подумал, что люди настолько алчны...»
- О чём ты? - не поняла я.
«Видишь, Ганя, сколько внереалов погибло, не получив «Абру»?! - показал на них взглядом Рапух.
- Вот это всё - мёртвые внереалы? - ужаснулась я и поспешно вскочила с перьевой кучи.
«И все они оказались заложниками  пещеры своих же предков, - грустно произнес Рапух. - Быть тут, и остаться без света… Возможно, такая участь ждёт и меня...»
- Но почему? - не поняла я.
«Смотри вокруг!» - крутанулся вокруг своей оси внереал.

   Я подобрала фонарик, вылетевший у меня из руки при приземлении, и огляделась. И ощутила себя внутри настоящей Горы самоцветов.
Стены пещеры представляли собой практически законченную сферу. Небольшую. Всего-то метров трёх в диаметре, и слегка вытянутую по вертикали. Внутреннюю поверхность этого своеобразного «колпака» сплошь усеивали сверкающие драгоценные камни. Синие и жёлтые. Алые и изумрудные. Разных форм и размеров. В световом луче они переливались всеми цветами радуги и так манили… Я машинально вытряхнула из рюкзака сапоги, термос с чаем… Нож оставила, чтобы  было чем выковыривать камушки. Встала на коленки и поползла вдоль стены, выбирая самый красивый…

«Прежде, чем ты начнёшь набивать ими рюкзак, знай, что отсюда можно вынести только одно: либо их, либо одного маленького светлячка...»
Голос Рапуха звучал тихо и печально.
«Все они, - внереал кивнул в сторону перьев, - тоже приходили сюда со своими людьми. Но лишь единицы выбирали не камни, а жизнь того, который привёл их сюда».
   Я остановилась. И вдруг вспомнила последние строчки сна, благодаря которому мы здесь очутились.
- Под ним, испытав всех соблазнов игру, познает он все и увидит… - повторила их я. - Рапух! Я поняла! Камни - это те самые соблазны и есть! И узнала я про вас почти всё!
   Оторвав взгляд от камней, я ощутила вдруг тошнотворную слабость. И растянулась бы на полу пещеры, если б не Рапух. Он появился перед моим потухающим взором, махнул опахалом, и в меня будто налили утренней бодрости и рассудительности.
– Спасибо, друг! - искренне поблагодарила я.
«Так что ты выбираешь, человек?» - почти шёпотом спросил внереал.
Я ответила, совершенно не задумавшись:
- Естественно, тебя!

   Рапух облегчённо выдохнул и подождал, пока я соберу обратно в рюкзак свои сапоги. Заодно, раз уж он попался мне в руки, я открыла термос и с удовольствием отхлебнула крепкого, горячего ещё чаю.
«Знай Ганна, что ты выбрала не меня, а себя!» - торжественно, словно посвящая меня в члены какого-то тайного общества, сказал мой внереал.
Я, соглашаясь с ним, кивнула и сунула термос на место.
- Что дальше?
«Внизу, прямо у пола, видишь?» - опустился ниже Рапух.

   Мне снова пришлось встать на четвереньки. В небольшой нише, которую он показал мне, жили светлячки. Их было, вопреки моим ожиданиям, совсем немного.
- Те самые? Абру? - оглянулась я.
«Да. Но взять можно только одного, иначе колония погибнет».
- И какого? - растерялась я.
«Выбирай не глазами, - посоветовал внереал. - Выбирай душой».
Я зажмурилась и сунула в нишу пальцы, пытаясь щепотью кого-нибудь поймать.
«Не так, - тронул меня за локоть Рапух. - Просто подставь ладонь. И жди».

   Прошла пара минут, а ничего не происходило. У меня уже начала ныть спина, и рука затекла, когда я ощутила на кончиках пальцев слабое покалывание.
«Да… Так… Открывай глаза и вытаскивай. Только осторожно!»
Я приоткрыла один глаз. На моем мизинце сидела полупрозрачная букашка с поразительно длиннющими усами и светящимся брюшком. Поднявшись с колен, я протянула светляка своему напарнику.
- Забирай своего Абру…
«Один не могу, - отстранился внереал. - В нём слишком много силы. Посади его во что-нибудь, и давай выбираться».
Я, стараясь не повредить насекомое, стряхнула светляка с пальца в спичечный коробок, предусмотрительно сунутый в рюкзак ещё дома. Торопливо закрыла, крепко зажав пальцами. И вдруг задумалась.
- Рапух, а не жалко драть на части живого насекомыша?
Внереал отреагировал абсолютно спокойно.
«Было бы жалко, если б он оставался таковым. Открой коробок».
   Я осторожно выдвинула внутреннее отделение, боясь, что светлячок убежит. Но теперь, к моему удивлению, жучок выглядел так, как если бы его уже засушили. Только светился он всё также ярко.
«Как только «Абру» покидает свою колонию, он вот так мумифицируется, - пояснил внереал. - Но свойства его не теряют силу ещё целых триста лет!»
- Так. Ясно, - я закрыла коробок и спрятала во внутренний карман.
«Правильно. Мало ли что».
- Рапух, а как мы отсюда выйдем?

Я поводила лучом по сторонам. Пещера, которая только что так легко поставила меня на четвереньки, имела только тот вход-выход, через который я в него свалилась.
«Не бери в голову. Как-то же выбирались отсюда те, кто был тут раньше, - легкомысленно отмахнулся от меня Рапух. Иначе бы здесь, кроме перьев, были бы и человеческие скелеты...»
- Если только ваши «Абру» их не съели… - изобразила я пальцами рук зубастую пасть и поймала в неё внереала.
«Плохая шутка!» - взвизгнул тот. - Опусти меня немедленно!»
Я развела руки в стороны и примиряюще спросила:
- Может, был ещё какой сон с подсказками?
 «Нет, - все ещё сердито ответил внереал. И вдруг воскликнул: – Смотри, смотри!»
   Сверху в нашу пещеру стали слетать бабочки. Те самые, что ранее скрывали вход и не пускали идти дальше. Они спускались, кружились, как маленький смерч, и садились друг на друга. Плотнее, плотнее… В итоге с потолка до пола образовалось нечто, напоминающее довольно толстую верёвку.
«Ну, вот и способ выйти», - удовлетворенно сказал Рапух.
Я закинула рюкзак за плечи.
- Идём?
«Давай, я вперёд полечу, - предложил внереал. - Мало-ли что».

   Рапух поднялся к выходу и скрылся. Вокруг меня опять потемнело. Только свет от жилища светлячков давал освещение, подобное ночнику. Минут через пять мне наскучило стоять и я решила подниматься. Взявшись за «верёвку» из бабочек, я неожиданно ощутила под ладонью не слабые трепыхающиеся крылышки, а жёсткую, канатную твёрдость. Обрадовавшись, я уже стала пробовать взбираться, как вдруг бабочки разлетелись, а я шлёпнулась вниз. Хорошо ещё, что залезла невысоко.
   В ту же секунду сверху слетел Рапух и нырнул прямо в мои ладони.
«Светляк! Абру! Достань! Скорее! Я чувствую темноту!» - потребовал он.
Я, не задавая лишних вопросов, лихорадочно полезла за коробком в карман. Но тот, застёгнутый мною для надёжности на «молнию», никак не желал открываться. Меж тем, сверху посыпался песок и ощутилось какое-то шевеление. Я потянулась было за фонариком, вылетевшим из рюкзака при падении.
«Не отвлекайся! Быстрее! Достань светляка и отломи у него что-нибудь!» - поторопил меня внереал.
   Я плюнула на фонарик и опять занялась молнией. Отчаявшись её расстегнуть, я просто рванула пальцами край кармана. Тонкая подкладочная ткань сдалась гораздо проще молнии. Просунув в образовавшуюся дырку пальцы я, наконец, вытащила коробку. Открыла, нащупала светлячка и зацепила ногтями коготок на его лапке. Он беззвучно отвалился. Чтобы  не потерять драгоценное приобретение, я снова сунула коробок в карман. Потом поднесла практически невидимую частичку к внереалу. Как только он коснулся «Абру», цвет пера из бледно-жёлтого стал огненно-рыжим. А ещё через секунду вспыхнул так ярко, что в пещере стало светло как в операционной (даже не знаю, почему это сравнение тогда пришло мне в голову.

«Смотри вверх! Что ты видишь?»
Я вскинула голову и обомлела. В отверстие входа вползали знакомые колючие побеги с плоскими ромбовидными листьями.
- Это она… - прошептала я.
«Говори, говори вслух! Моя сила света, к сожалению, не даёт мне видеть это!»
- Колючка из страшного сна, она ползёт сюда…
«Дальше медлить нельзя. Извини, тебе придётся потерпеть...»
Внереал засветился, подобно сварочной дуге, и я практически ослепла. Почти одновременно я ощутила, что перо в моей руке умножилось и разрослось.
«Га-а-гак!» - услышала я эхо, отраженное от стен пещеры.

   Сильные крылья в мгновение ока вынесли меня за её пределы. Причём, произошло это настолько стремительно, что я поняла -  вылетели мы не по коридору, а сквозь стену. А потом сзади раздался оглушительный хлопок. Зрение ко мне так и не вернулось, и видела я только какую-то туманную серость. А крылья всё несли и несли меня куда-то, унося всё дальше от «Абру» и таящихся там кошмаров. Вдруг шум крыльев резко смолк, и я поняла, что падаю...

   Очнулась я от того, что моё лицо со всем, присущим ей старанием, вылизывала Верта. Я лежала на траве, в своём саду. Внереал мирно покоился в моей ладони. Тут выглянуло из-за тучки солнышко, и я вскрикнула от боли. Глаза жгло так, будто в них сыпанули стекляшек. Я зажмурилась и машинально прикрыла глаза рукой. По счастливому совпадению, это оказалась рука, в которой я всё ещё держала Рапуха. Как только перо коснулось моего лица, боль ушла. Исчезла. Так, как будто вообще ничего не было. Я осторожно открыла глаз, боясь возвращения боли, но ничего не произошло.
Тут я вспомнила про светлячка. Хлопнула себя по карману, проверяя наличие драгоценной добычи.
- Ф-ф-фух, на месте.
Собака, успокоившись, легла рядом и положила голову мне на живот.
- Ну и как это всё понимать? Может, ты мне подскажешь? - обратилась я к ней. Верта зевнула.
Я встала, достала коробок и заглянула вовнутрь. «Абру» был на месте. Зашла в дом, свалилась на диван и уснула.