1047. Хутор. чертовщина. С лёгкого помешательства

                Висеть под днищем и трястись вместе с телегой не очень приятное развлечение, по этой причине Злотазан держался из последних сил и когда ему показалось, что он отъехал от двора Охрименко на достаточное расстояние, решился отцепиться.
                Можно было проявить ловкость и в стремительном броске, выскочить меж двух крутящихся колёс и скатиться в обочину.
             Но здравомыслие ему подсказало, что не следует предаваться напрасному риску, иначе не миновать переездом заднего колеса его хлипкого тела, тем более при гружённой телеге, это выйдет большой неприятностью, в лучшем случае приобретением не приятной травмы с получением пожизненной инвалидности.
               Наилучший вариант, а это важный совет собственного благоразумия, отцепиться от днища, свалиться на дорогу и дождаться, когда телега проедет, преспокойно встать и отправиться восвояси, целеньким и невредимым.
                С большого нежелания уставших мышц держаться далее в неудобном положении, хуторской чёрт в соответствии с благоразумным намерением отцепляется, падает на спину подобно мешку с картошкой и тут же совершает глупейшую выходку.
                Торопливость в любом деле наипервейший враг разумным действиям, Злотазан делает великую глупость и приподнимает свою голову, которой и врезается в заднюю ось телеги.
               Наикрепчайший удар приходиться ему не посредственно в лобовую часть головы, отчего он вновь распластался на дороге, свидетельствуя, как из его глаз брызжет сноп искр, а ночное небо над ним начинает окрашиваться в расходящиеся разноцветные круги.
               
                В тот момент, когда беспутная бестолочь ещё зависала под днищем телеги, удаляясь по проулку за пределы хуторских задов и Охрименко с Конюсиным смотрели ей вслед, то их внимание не могло не привлечь яичная скорлупа, белеющая у края дороги.
                Но тогда это не привлекло у них большого внимания, мало ли чего валяется брошенным вдоль дорог, хотя какая это может быть дорога, когда Викентий уже считал проулок своей собственностью, расширяя пределы своего двора.
              От того и телега стояла без всякого присмотра, уже считаясь на территории в принадлежности к своему двору.
              В предстоящих планах после пахоты и посевов, Охрименко наметил огородить проулок, перенеся дорогу через заброшенный двор погорельцев Ищенко.
               Хуторской народишко не довольно роптал на счёт наглого захвата проулка, что в свою очередь и было донесено до Викентиевых ушей, на что тот дал конкретный ответ, если кому не нравиться ездить через соседний двор, где будет обустроен новый проезд, то им свободен путь объезд по улице.
                А кому и это не по нраву, то пусть сами обустраивают проулки, благо найдутся другие сожжённые подворья, было бы желание, а каждому угождать не много ли чести будет.
              Проводив артельщиков в добрый путь, Охрименко и Конюсин вернулись к застолью, где их дожидался заскучавший Николай Попов, этот вечный и не сменный хуторской писарь.

                Придя в себя, Злотазан приподнялся, уселся на свою задницу, икнул, от чего в голове отдалось тупым гудением, подобием низко тонального колокола на колокольне, потёр ушибленное место, да и призадумался о своих дальнейших действиях.
             Сколько он просидел на дороге, трудно было определиться в виду чёткого отсутствия самого времени, оно словно улетучилось после болезненного удара головой об ось телеги.
             Физическое воздействие оси на мыслительную деятельность хуторского чёрта отразилось неким расплывчатым соображением.
               Все его предварительные предположения и задумки ещё продолжали лихорадочно сотрясаться в его голове, так и не определившись, куда ему податься далее.
               Без всякой цели поковырявшись в своих карманах, Злотазан достал мятое яйцо, долго и нудно, с особой заботой  очистил его от скорлупы, после чего положил в рот и не спешно стал пережёвывать.
          С каждым жевательным движением несчастному страдальцу всё яснее представлялась картина его дальнейших действий.
              На сколько это было правильным решением, даже предположить трудно, но в этом было какое – то разумное зерно, с конкретным подходом к намеченной цели.
              Останавливаться на половине пройденного пути и затем повернуть обратно, обещая себе в следующий раз пройти до самого конца, отговорка для слабаков.
              Да и в следующий раз, по всей вероятности, не окажется возможности довести дело до логического конца, тем более учитывая, что шансы с каждым разом уменьшаются в своём количественном присутствии.
              Уж какая муха укусила Злотозана, а они как правило по ночам не летают.
                Да и только выползают на тёплое весеннее солнышко погреться под тёплыми лучами, радуясь наступлению благоприятных дней.
            Так вот, хуторской чёрт, встав в полный рост на дороге, крутнулся волчком, дав перед этим себе слово, в какую сторону остановившись повернётся, туда и направит свои стопы.
               Выпало ему возвращаться обратно по проулку, а раз дал себе слово так поступить, то нечего от него отказываться, чтоб не оказаться в собственных глазах бесстыжим лгуном.
             Сунув руки в карманы, хуторской чёрт побрёл без всякого опасения по проулку, сам ещё не зная, чего ему здесь понадобилось делать.
            Дойдя до боковых ворот у хозяйственных построек, которых было не мереное количество по утверждению Алексея Ерохина и его родственника Николая Дубасенко, здравствовать им до ста лет, где в недавнем времени стояла телега, Злотазан остановился, обдумывая дальнейший план своих действий.

                У Охрименко, как самого зажиточного хозяина, а в этом не было никакого сомнения, имелось двое ворот, одни, можно сказать парадные, для въезда во двор и вот эти, для завоза в хозяйственный двор и вывоза из него необходимых и нужных в ведении хозяйства продукции всевозможного потребления.
               Для остального большинства хуторян ворота являлись единственным и универсальным предметом обихода, без всякого разделения двора на предмет использования конкретного назначения, что в общей сложности вполне устраивало крестьянский быт.
             Так вот, поглядывая косиной в сторону светящихся окошек хаты, где явно продолжалось скромное гулянье, Злотазан замечает появление с улицы никого ни будь, а самого Павла Григоренко, пожаловал он сюда не спроста и без всякого сомнения, при тарабанил с собой выпивки, прикрывая бутыль полой одежды.
                А вот это развитие событий вызвало особой интерес у тайного наблюдателя, возымевшего желания провести детальную слежку.
              Пройдя к забору, а не к плетню, как у большинства скромно проживающих хуторян, Злотазан пристально стал всматриваться и вслушиваться за происходящим в хате, ведя пристальное наблюдение за окнами, где на занавесках иногда мелькали тени.
                Как вскоре выяснилось, Григоренко оказался не единственным запоздалым гостем, вот ещё пожаловал гостёчек, явно не с пустыми руками.
               Тайному наблюдателю неожиданно приходит в голову вполне разумная мысль, что здесь у Викентия собирается подозрительная сходка хуторской знати с предстоящей договорённостью дележа местной власти.
              А это уже довольно интересное обстоятельство и следовало для полной осведомлённости проникнуть в сам двор и подслушать произнесённые речи.
           А они будут громогласны под всеобщее возлияние сиводрала местной выгонки.
            Охвативший Злотазана лёгкий азарт предстоящей аферы, подталкивал его на решительные меры и когда он, выйдя на угол проулка с улицей, чтоб войти не заметно через калитку во двор, едва не столкнулся нос к носу с Гурковым Николаем Николаевичем, почётным гражданином хуторского сообщества уважаемых охотников.
                Да уж, было чему удивиться, когда по противоположной стороне улицы к двору Охрименко проследовал очередной заседатель подозрительной сходки.
           Присевший за углом замызговатый чертяка, дождался прохода очередного заседателя во двор Охрименко, выглянул из – за угла, внимательно осмотрелся и не обнаружив ничего подозрительного, на карачках пробрался к калитке, где, удачно проникнув во двор, подобрался к одному из окошек.
            Вслушиваясь в разговор, происходящий в хате, лукавый лазутчик сделал для себя утешительный вывод, что беседу пока вели на счёт хозяйственных дел.
              С каждой поднятой стопкой заметно поднимался градус настроения, а там уже проскакивали деловые предложения.
          Оно бы может и заскучал окончательно Злотазан, приснув под монотонную болтовню, подобную жужжанию пчёл в улье, если бы не оживление в сенцах и вот уже шумной толпой вышли подымить цигарками разгорячённые представители тайного сборища.
               А это было как раз время прихода полуночи, когда свершаются самые невероятные чудеса.
            Чуть по отдали от сенцев, истомлённые спёртым воздухом, выпивкой и обильным употреблением еды, участники ночного сборища образовали круг, где Павлом Григоренко было устроена щедрая раздача папирос.
             Было ли это последствие изрядно выпитого сиводрала из бутыли или же лёгкое помешательство от удара головой об ось телеги, а возможно и все вместе вскладчину, заставившего Злотазана покинуть место своего тайного наблюдения, незаметно примкнув в общий круг, без всякого стеснения протянув руку и взять для себя папироску.
            На его появлении в крепко подвыпившей компании никто даже и не обратил внимания, да и кто на это будет обращать внимание, когда свежий воздух и тихая ночь наполняло всё вокруг удивительно дружеским настроением.
             Прикурив взятую папиросу, лукавый пройдоха не без основания оценил качество табака, как давно позабытого вкуса.
            Как – то само по себе в этой восторженной компашке, определились собеседники общих интересов и вышло так, что былой плотный круг распался на несколько отдельных групп взаимного общения.

               Уж так судьба распорядилась или в этом был скрыт иной смысл не гласного волеизъявления, но в собеседники Злотазану достался ни кто иной, как  сам Павел Григоренко, человек здравого рассудка и не особо открытий для разговоров на откровенность.
               Как вскоре выясниться, Павел не особо располагал по своему характеру к бессмысленной болтовне, что указывало на его скрытость ума.
               Да и сам хуторской чёрт не был беспутным пустомелей и как говориться в народе, если брать быка, то только за рога, а крутить ему хвост, найдётся более укромное место, для выпытывания интересующих в деталях подробностей.
              _Злотазан без всяких изворотливых подходов и церемониальных выкрутасов, прямо в лоб спросил Павла:
- А это правду говорят, что твоего папашу подло подставили, оговорив в похищении золота из саквояжа Владимира Кузьмича? 
               Павел Григоренко, не обратив никакого внимания на своего собеседника, покуривая папиросу и глядя куда – то в ночную даль, не хотя ответил:
- Как есть оговорили.
-Не выдержав подобной лжи от самой Анны Владимировны, вскоре скончался.
-Какая жалость, а ведь такой деловитый был человек, Александр Иванович.
-Умел копеечку добывать из ничего,
                сочувственно произнёс подлый интриган.
               А как ему было не знать, что это был самый скверный поклёп на такого уважаемого человека, чему Злотазан являлся первейшим подстрекателем.
             Это он подбросил саквояж к двору Григоренко, а всё золотишко, так за не большой мелочью припрятал в кургане, что в балке напротив развалин бывшей конюшни.
              Но следовало держать интригу и хуторской чёрт без всякого плутовства, задал наводящий вопрос:
-Понимаю и сожалею, что золотых червонцев так и не удалось обнаружить.
-Но как по мне, Павлуша, у твоего папаши должно было быть своего золота не мереное количество.
-Поверь моему давнему опыту в бухгалтерских делах, он на своём поприще должен был сорвать солидный куш.
- Чего не зачерпнуть пригоршню другую золотых монеток из протекающего через его руки золотого ручья.
-А он, по моим дотошным сведениям, был человек делового склада ума.
- И думаю, что оставил в наследство не малую сумму в золотом эквиваленте, что по нынешним временам вполне солидный капитал.
- Мне представляется Пал Александрович, что вы уже подумывали, куда его вложить с хорошей прибылью.
- Если не секрет, то куда хотите поместить свое наследственное достояние?
-Могу даже дать дельный совет, ни в кое случае не доверяйте свои сбережения банкам и всяким не надёжным кредитным обществам. 
-А с чего это вы взяли, что у меня имеется наличный капитал?
                Удивлённо посмотрев на своего собеседника, спросил Павел.
-И тем более в золотом исчислении?
-Мой батюшка, царство ему небесное, ничего не оставлял мне в наследство, как и моему брату.
- Да как же так?
                с напущенным возмущением, чуть ли не воскликнул хамоватый интриган.
- А вот так, ушёл мой батюшка в мир иной, так и не простив барыне нанесённой ему обиды.
-Не уж то и словом не обмолвился напоследок, куда своё золото упрятал?
                А подобные наводящие вопросы уже мало кому могут понравиться.
          Кому какое дело до отца Павла, что следовало сказать, он сказал без всякой утайки перед уходом в лучший мир.
             Странная вырисовывалась ситуация, которая уже заметно стала под наедать Григоренко своими наводящими вопросами и навязчивыми идеями, отчего хотелось сменить тему беседы, а лучше вообще избавиться от этого нудного типа.
               А этот прилипчивый тип в его глазах, да и глазах окружающих заговорщиков выглядел своим в доску, заметно раздувшись в своих размерах, но со стороны и трезвого взгляда, всё выглядело иначе, с полной достоверностью фактов фальшивого преувеличения.
            Обманчивая скрытность давала Злотазану полную свободу его действий, ведь никому и в голову не приходило обратить на него пристального внимания и выявить в нём, присутствие постороннего субъекта.
             Григоренко, чтоб отделаться от не приятного во всех отношениях типа, повернувшись в бок, присоединился к соседней группе собеседников, давая понять назойливому приставале, что меж ними окончилась любая словесная болтовня.
            Намёк был понят без всяких дополнительных пояснений, Злотазан кладёт себе за ухо потухшую папиросу и без всякого приглашения, инкогнито проходит в хату, где присаживается за стол с обилием еды и принимается за поедание всяких вкусностей, запивая всё это обилием сиводрала.

               А вскоре в хату возвращается Николай Попов, этот вечный хуторской писарь, который проходит по другую сторону стола, присаживается напротив одиночного трапезника, даже не имея в мыслях себя спросить, а кто это мог быть такой, так аппетитно поедающий выставленную на стол снедь.
             И чтоб не возникало лишних вопросов у прибывшего писаря, лукавый притворщик предлагает Николаю опрокинуть по стопке спиртного, что было принято им с большим удовольствием.
               С элегантной манерой, обходительный виночерпий разливает в стаканы сиводрал двойной выгонки, не присаживаясь, предлагает поднять стаканы и без всяких нудных тостов, чокается, чтоб тут же влить в себя первосортное содержимое и медленно присаживаясь, успевает ухватить в закуску солёный огурчик.
                С лёгкой ехидной улыбкой на своей харе, поглядывая на лениво жующего хуторского писаришку, Злотазан с заметной завистью подумал:
                « Вот же везучий во всех отношениях человек.
                Умеющий с пользой для себя устроиться в этом не простом прогнившем мире, где полно всякой подлости, фальши и печали.
             Живёт себе и в ус не дует, только и делает, что год от года жиреет, вон уже какую лоснящуюся харю откормил и никакого горя знать не знает.
            Сменяет одна власть другую, а господ голозадая беднота, а он всегда на плаву, катается как сыр в масле, всегда готовый услужить новым порядкам.
                Есть в нём дьявольски удачное сочетание незаменимости, с умением быть всегда в угоду правящей верхушки.
           Счастливец во всех отношениях, которые если и встречаются, то только в единичном экземпляре, с уверенностью можно сказать про него, что это человеческий алмаз, редчайшей удачи.
              А если это так, то у этого алмаза, могут иметься финансовые накопления, а если таковых нет, то ему грош цена в базарный день.
                Но глядя на его самодовольную рожу с хитростным взглядом, возникают подозрения в состоятельности владеть денежными средствами, а это следовало бы проверить обычным наводящим вопросом».
              Злотазан перестав жевать и нагнувшись, вытерев рот о скатерть, задался вопросом:
-Хотелось бы мне узнать у вас, любезный Николай Васильевич, собираетесь ли в ближайшее время заняться строительством дома или так и будете проживать в скромной хатёнке?
              Заданный вопрос за сытной трапезой ввёл писаря в неловкое положение, уж как – то неожиданно был задан подобный вопрос, совсем не уместный для этого позднего времени.
               Николай, прекратив жевать, невольно призадумался, как бы ему точнее ответить на интересующий собеседника вопрос.

04 – 05 март 2023г.