К приходу Патрика Кэйна

I

После Сочи-2014 я утратил всякий интерес к хоккею почти на два года, исключая чемпионат мира в Праге весной 2015-го. Зимний олимпийский хоккей в формате «вся НХЛ в гости к нам» был проигран сборной России буднично и безыдейно. Тот состав, что имел в распоряжении тренер Билялетдинов провёл на топ-уровне всего один матч в группе против сборной США (поражение по буллитам имени Ти Джея Оши). Вдребезги проигранный четвертьфинал финнам (1:3) – не по счёту, а по содержанию – привёл к тому, что хоккей в моей жизни отправился в отпуск, и не на недельку-другую. Это не эмоции, а осознание фиаско. Как и пагубности личного оптимизма без должных оснований – кого я только не убеждал в том феврале, что на домашнем льду мы патологически не способны на безвольное поражение.

Ощущение краха подчёркивал тот факт, что невероятно одарённое поколение молодёжной сборной-2011 три года спустя в Сочи оказалось невостребованным – Кузнецов, Панарин и Орлов в заявку не попали, а Тарасенко оказался на третьих ролях, провалив турнир – в том числе, по причине тренерского недоверия: играть в четвёртом звене по 7-10 минут за матч, а потом получать критику от тренера и прессы, которые могли бы спросить тренера Сент-Луиса Хичкока, как использовать Влада на благо команды.

Чемпионат мира в Минске всего пару месяцев спустя после Сочи выглядел недоразумением и пивным турниром. Даже далёкие от хоккея знакомые удивлённо вопрошали меня – зачем играть этот чемпионат, если смотр элитных сил состоялся на Олимпиаде? Я переадресовывал вопрос международной федерации хоккея, которая ранее не проводила чемпионаты в годы Олимпиад.

Впрочем, Минск был мне безразличен. Победа сборной России над слабыми составами соперников не вызывала никаких эмоций – я узнал о ней лишь пару дней спустя.


II

Схожее падение интереса в тот период у меня случилось и к НХЛ. После ухода Сергея Фёдорова, а ранее – Марио Лемье, Джо Сакика, Майка Модано, Питера Форсберга, Игоря Ларионова, Ника Лидстрёма я ощущал невосполнимое оскудение на личности. Совершенно не вдохновляли и обладатели Кубка Стэнли тех лет, будь то дубль Лос-Анджелеса, хет-трик Чикаго, а позднее – два титула подряд Питтсбурга. Это всё не мои команды: они достойны уважения, но не личной эмпатии. Крепкий путь к Кубку, но без той магии, что ощущалась через океан в чемпионском Детройте трёх созывов или том же Питтсбурге времён «второго пришествия» Марио Лемье. Пора смириться, лучшая эпоха – позади. Ну не считать же себя счастливым, наблюдая за тем, как Вашингтон из сезона в сезон вылетает из Кубка Стэнли, превращаясь в мем, и всё чаще – в посмешище на телешоу Дона Черри.

Я знавал лучшие дни в мировом хоккее. Память о них всегда со мной. Вполне достаточно. А скорее – постарел и не способен воспринимать новые имена. Питаться надуманным противостоянием Кросби – Овечкин (совершенно разные амплуа и навыки!) – то ещё удовольствие. Стэмкос, Тэйвс, Копитар – не то, всё не то. Патрик Кэйн мне определённо нравится. Но… ему бы застать эпоху на десятилетие пораньше.


III

Всё это «оскудение» – неправда. Просто, середина десятых годов – краткое безвременье. Волшебник Дацюк объективно едет с ярмарки, а молодёжь ещё не заколосилась, раскрыв все таланты.

Летом 2015 года Евгений Кузнецов наконец-то решается попробовать себя в НХЛ. С его одарённостью, это очень поздний старт. И в первые недели подумывает уехать из Вашингтона, чтобы похоронить свой уникум в КХЛ. Через три года он выиграет Кубок Стэнли, уступив Овечкину Конн Смайт Трофи (это равноценно признанию лучшим в мире) лишь по совокупности заслуг.

Владимир Тарасенко выходит на топ-уровень в Сент-Луисе. В 2017-м я наблюдаю их поход за Кубком, прерванный лишь в финале Западной Конференции с Сан-Хосе. Победа случится позже, в 2019-м, когда на блюзменов уже мало кто ставил.

Но ещё более удивительно (для меня) то, что в НХЛ едет Артемий Панарин – никем не задрафтованный в юниорском возрасте, он выбирает чемпионский Чикаго. Кажется, это участь Сергея Мозякина, игрока очень умного и техничного, но с недостаточными физическими данными для НХЛ. Тем более, на птичьих правах Артемия в новом клубе – ты попробуй добейся хотя бы скромного контракта новичка.

После первой недели в тренировочном лагере Чикаго-2015 Патрик Кэйн заявляет тренеру, что хочет играть в одном звене с Панариным. Уже к декабрю того же года эта связка с центром Анисимовым наводит ужас на защитников и вратарей своим телепатическим взаимопониманием (YouTube в помощь). 

Эти парни возвращают мне интерес к хоккею – гораздо раньше осеннего Кубка Мира-2016, где сборная России, в отличие от Сочи, выступила достойно. Именно там меня привычно восхищает не только Сергей Бобровский, но и Никита Кучеров. Ныне – двукратный обладатель Кубка Стэнли.

Трофея из плеяды золотой молодёжки-2011 нет лишь у Панарина. Возвращая связку Кэйн – Панарин уже в Нью-Йорке, менеджмент Рейнджерс держит в уме Кубок Стэнли в июне 2023-го. Но не в меньшей степени – воздействует на то, что именуется «коллективно-бессознательным». Каждому из нас хочется верить, что – пусть и постарев на несколько лет – мы с тех пор стали только лучше, искусней и обросли мудростью. Осталось лишь вернуть те ощущения.

В двух первых матчах Кэйна за Рейнджерс в связке с Панариным это получалось лишь эпизодически и без заброшенных шайб. Многие нетерпеливо приуныли.

Подождите. Ответ на глобальный бытийный вопрос о себе прежних и нынешних – длинный и пока сокрыт от нас. Как минимум, до апреля.

Но в чём нет сомнений – все билеты на игры в Мэдисон Сквэр Гарден давно проданы. Эти парни, однажды вернувшие мне интерес к хоккею, сегодня вновь попытаются выиграть.

Теперь – у времени. Та самая Пиррова победа, что запоминается навсегда. И становится твоим настоящим при первых воспоминаниях о ней. 


Фото времён Чикаго в первом сезоне Артемия Панарина в НХЛ, когда он выиграл Колдер Трофи (приз лучшему новичку Лиги). Разумеется, рядом с Кэйном.